Так что исчез не только джинн, но и все, что он сделал, - и хорошее, и плохое. Я почувствовал, как меня тянут за рукав. Взглянув вниз, я снова увидел улыбающееся лицо Ахмеда.
- Рад видеть, что ты не остался в гостях у рыб, - весело заметил юнец.
К искреннему моему удивлению, даже такое проявление чувств тронуло меня. В великом городе Багдаде один носильщик ничем не отличается от другого; однако теперь, когда я отправился в путешествие, в глазах своих товарищей я приобрел определенную значимость. Для меня было внове чувствовать собственную важность.
Удивительно, но пока я размышлял обо всем этом, выяснилось, что я не просто растроган; я начинал чувствовать, что сила духа помаленьку покидает меня. Не только глаза мои увлажнились, но и колени задрожали. Судя по тому, как заходила подо мной ходуном палуба, я был уверен, что вот-вот свалюсь прямо тут. Я решил, что, наверное, тут дело не только в моей новообретенной значимости и что я не настолько привык к опасностям, как думал.
- Бзззз-бззз-бззззз, - хором жужжали Кинжал и Шрам, мечась по палубе.
- Итак, что-то я такое делал? - задумчиво рассуждал Малабала. - Ах да. Я начал превращать пару бездельников в насекомых! - Он простер руки, правую над левой, похоже вставая в исходную магическую позицию. Он нахмурился и переместил левую руку над правой.
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Похоже, моя жизнь полна событий. - Вот и все, что я смог придумать.
- Жизнь рядом с моим хозяином всегда полна событий, - ответил Ахмед. - Но все-таки ты, похоже, выходишь из этих событий относительно благополучно, точно так же, как хозяин. Может, само имя Синдбад приводит своего обладателя к чудесной жизни.
Я задумался над словами мальчишки. Для описания своих недавних приключений я мог бы воспользоваться множеством слов. Слова "чудесный" среди них не было.
- Теперь посмотрим, что у меня получилось, - рассеянно продолжал Малабала, сжимая левую руку в кулак и поворачивая правую раскрытой ладонью к небу. - Я должен знать, насколько далеко продвинулись мои субъекты, прежде чем определить, насколько им еще предстоит продвинуться.
Итак, маг намеревался завершить свое мушиное заклятие для Кинжала и Шрама. Но неужели он не соображает, каковы могут быть последствия этого? Даже в моем теперешнем состоянии, ослабевший и растерянный, возможно надолго, я понимал, что тут действует тонкий баланс сил. Насколько я мог судить по жужжанию и беготне по палубе, Малабала с легкостью повелевал Кинжалом и Шрамом. Но, хоть маг и не понимал этого, сам он, в свою очередь, каким-то образом был под властью злобного Оззи. А единственным, что, похоже, способно было держать под контролем джинна, была некая тайная сила, которой обладали Кинжал и Шрам.
Если Малабала добьется своего и Кинжал и Шрам в самом деле превратятся в насекомых, это навсегда разрушит данный треугольник и, возможно, обречет Малабалу и всех нас на худшую из судеб, какую только сумеет выдумать джинн. Какими бы неприятными ни были эти два головореза, я, следовательно, не мог допустить, чтобы заклинание было завершено.
- Подождите! - обратился я к магу.
- Ага, - ответил Малабала на последнюю фразу, доступную его слуху. - Я вижу, что те, кому было адресовано мое заклинание, теперь не способны ни на что, кроме жужжания. Нужно лишь немного закрепить столь продвинутое состояние. - Он сжал в кулак правую руку и разжал пальцы левой, обратив ее ладонью к корабельной палубе.
- Вы не должны этого делать! - добавил я.
- Вы мне говорите? - спросил Малабала, оборачиваясь ко мне и по-прежнему простирая руки. Я горячо надеялся, что его заклинания и жесты не являются по своей природе строго направленными. - Почему я должен ждать, особенно носильщика?
- Тут все не так просто, как кажется, о мудрый маг, - поспешно добавил я, стараясь, насколько мог, добавить вежливой почтительности своему испуганно дрожащему голосу.
- Я не должен называть вас носильщиком? - вопросил Малабала. - Какая дерзость! Предупреждаю вас, я еще не забыл окончательно нашего последнего столкновения!
- Бзззз-бзззз-бззззз! - сообщил Шрам, порхая мимо.
- Тогда отчего вы так поздно говорите об этом? - нахмурившись, ответил Малабала на мое последнее замечание. - Я хотел бы, чтобы вы высказывались более откровенно. В последнее время мне порой кажется, что наши разговоры просто нескончаемы.
У меня было точно такое же чувство. И все же ради нашего общего блага я должен был продолжать:
- Я чувствую, что здесь замешана великая магия.
- Теперь вы жужжите? - Малабала взглянул на концы своих рваных рукавов. - О боже. Мне следовало бы осторожнее указывать руками.
- Бзззз-бззззз-бззззз, - отозвался Кинжал, кружа по палубе.
- Я вполне согласен, что здесь действует великая магия, - парировал Малабала. - Разве я не великий маг? - Он умолк и нахмурился, глядя на полупревращенного бандита. - Но почему ты снова внятно разговариваешь? И почему у тебя голос, как у носильщика?
Этот разговор снова не продвинулся ни в какую полезную сторону. Как мог я ответить магу, не оскорбив его снова? Оставалось лишь попытаться:
- Боюсь, что это вы сами находитесь под действием заклятия, о величайший из магов.
- О господи, носильщик. - У Малабалы от огорчения что-то булькнуло в горле. - Ну вот, ты опять жужжишь. Я должен помнить, особенно когда рассержусь, что нужно держать свою магию под контролем. - Он разжал обе ладони и пошевелил пальцами. - Как бы то ни было, я уверен, что смогу быстро найти корректирующее заклинание.
Я осторожно попятился. Что произойдет, если он попытается превратить меня обратно в человека, когда я и не превращался ни во что другое? Эта магия - дело хитрое. Но как мне было заставить его понять, что все не совсем так, как он себе представляет? Когда я в прошлый раз попытался изменить заклинание, то сделал только хуже.
И все же носильщик без упорства - ничто. Малабала слышит все верно, но в неверное время. Поэтому я решил заставить неправильное звучать как правильное.
- Бзззз, бззззз, бзззз, - рискнул я.
- Какая наглость! - завопил Малабала, снова повернувшись к Кинжалу. - Маг моего уровня - под заклятием? Не будь я уже на полпути по превращению вас в насекомых, одна эта фраза уже была бы достаточным поводом для этого! - Он принялся махать обеими руками, растопырив пальцы, в сторону Кинжала, но остановился так же быстро, как начал. - И все же хотел бы я знать, как ты проделываешь этот фокус с голосом носильщика.
Я сглотнул, в горле у меня пересохло, несомненно, от долгого воздействия морского воздуха. В конце концов, наверное, эта путаница в данный момент мне на Руку.
- Хотя эта низшая форма жизни, несомненно, совершенно не разбирается в таких вопросах, - сказал я, когда Малабала, как мне казалось, способен был это воспринять. - Даже я, имеющий куда более скромное представление о магии, чем ученый человек вроде вас, боюсь, что здесь может быть замешано нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
- Бзззз-бзззз-бзззззз, - заметил Шрам, проносясь мимо.
На этот раз маг задумчиво кивнул:
- Ну вот, носильщик, ты снова жужжишь. Однако в том, что говорит этот тип со шрамом, есть некоторый смысл. Похоже, мое заклинание рикошетом зацепило всех вас. Наверное, этот коварный джинн оставил здесь после себя какие-нибудь заклятия, которые продолжают воздействовать на некоторых из нас. Одно непонятно, почему все и всегда говорят голосом носильщика?
Итак, Малабала готов был прислушаться к доводам, по крайней мере до некоторой степени. Я изо всех сил старался не выдать своего волнения, пока не сумею полностью разъяснить ему ситуацию.
- Прошу простить мою дерзость, - сказал я, - но боюсь, что тут нечто большее, чем даже заклятия джинна.
- Бзз-бзз-бзззз-бззззз! - вступил Кинжал, еще быстрее размахивая руками и еще дальше прыгая по палубе.
Малабала нахмурился, наморщив лоб:
- Даже такой великий маг, как я, может ошибиться. Это маловероятно, но возможно. Тут явно что-то не так со структурой речи. - Он сжал обе ладони в кулаки. - Я должен извинить вас за дерзость некоторых предположений. В конце концов, вы не в себе. Я твердо уверен, что злой Оззи заколдовал всех вас. Такие заклинания очень коварны. Лишь великий маг вроде меня неуязвим для подобной напасти.
Но Малабала все перевернул с ног на голову! Должно быть, заклинание подействовало на него слишком сильно, и окружающая нас действительность по-прежнему от него ускользала. Как может он быть неуязвимым и слышать все тогда, когда это сказано на самом деле, а мы все - быть под заклятием и говорить что-то прежде, чем осознаем, что мы это сказали? Совершенно невероятно.
Но, понял я, все-таки возможно.
Может быть, весь этот корабль под заклятием? И я действительно жужжу, как считает Малабала, но так глубоко околдован, что не сознаю этого? Кто может сказать, что это не так? А кроме того, что это жужжит у меня в ушах?
Я потряс головой, чтобы очистить ее от лишних мыслей и звуков. Я был сыт пустыми домыслами по горло. Не имеет значения, кто именно заколдован, покуда маг в своих действиях не зайдет дальше.
- Так вы не станете заканчивать ваше комариное заклятие? - спросил я.
- Ты прав, - отозвался маг, когда Шрам прожужжал мимо. - Здесь уже действует сильнейшая магия. Наверное, было бы неразумным еще увеличивать ее количество. Там, где столько колдовства, может произойти такое, что даже магу с моим талантом непросто будет с этим справиться. - Малабала снова повернулся ко мне, глядя на меня, похоже, с искренним сочувствием. - Единственное, о чем я сожалею, - что вы обречены некоторое время жужжать. Со временем это пройдет. - Он неодобрительно посмотрел на продолжающих носиться по палубе бандитов. - Как и все прочие побочные эффекты, поскольку я не завершил заклинания. - Малабала согнул пальцы и опустил руки. - Думаю, я был бы куда более серьезно обеспокоен, не будь вы просто носильщиком.
Тут маг глубоко вздохнул и, казалось, пошатнулся, словно им овладела величайшая усталость.
- Пожалуй, я не в лучшей форме, - признался он, снова сумев восстановить равновесие на раскачивающейся палубе. - Никто не знает, где я мог бы раздобыть новое платье?
Тут торговец Синдбад вышел вперед:
- Ахмед, будь добр, проводи его вниз, к нашим вещам в трюме. После того как он сослужил нам такую службу, самое меньшее, что мы можем сделать, - это обновить его костюм.
Парнишка взял мага за руку и повел его по палубе в трюм, а торговец повернулся ко мне.
- Славный носильщик, - сказал мой старший тезка, - ты тоже сослужил нам великую службу в трудный момент, когда я оказался не на высоте.
Если подумать, слова торговца были истинной правдой. Интересно, уж не превратности ли долгой и сильно изнеженной жизни превратили этого некогда великого искателя приключений в того трусливого типа, которого я видел во время наших недавних злоключений. Джафар шагнул вперед, встал рядом с торговцем и шумно прокашлялся.
- Если это будет в моей власти, - поспешно добавил другой Синдбад, - я прослежу, чтобы ты получил не только свои сто динаров, но и назначение в штат моих слуг.
События развивались с такой быстротой, что я почти (но не совсем) позабыл про сто динаров. А теперь мне предлагают место среди слуг торговца. В общем-то, было бы очень неплохо сменить ремесло носильщика на место слуги в большом и роскошном доме. Джафар счел нужным прочистить горло еще раз.
- Конечно, - заметил далее Синдбад, бросив быстрый взгляд на своего пожилого мажордома, - мысли мои были слишком заняты вещами, которые я обсуждал с Джафаром.
- Рух - это недобрый знак, - согласился Джафар.
Старший Синдбад поспешно покачал головой и снова пустился в разговоры, пока его слуга вновь не принялся покашливать:
- По некоторым причинам Джафар полагает, что мы, возможно, должны будем оказаться в некоторых местах и событиях из моих прошлых путешествий. Я не вполне уверен в правильности его умозаключений…
- Вы не слышали эти истории столько раз, сколько я, - перебил Джафар своего хозяина.
- Но ведь это я их рассказывал! - возразил великий и почтенный Синдбад.
- Но все же вам не приходилось их слушать, - настаивал Джафар. - А это разные вещи. По крайней мере, то, что я регулярно слушал о ваших приключениях, позволило мне подметить некие схемы в развитии событий. Боюсь, что теперь я вижу, как эти схемы готовы повториться в рамках наших теперешних обстоятельств.
- Только потому, что нас преследует Рух? - осведомился Синдбад.
- Штормы, - просто ответил Джафар.
- На море всегда штормы, - возразил было Синдбад. Но потом добавил: - Хотя, пожалуй, в это время года их не так много. А в этих штормах и вправду, казалось, было что-то не вполне естественное, не так ли?
Старый слуга лишь кивнул.
- Однако если твое предположение верно, - заметил благородный торговец, - то теперь мы должны столкнуться с теми, с кем я встречался в третьем своем путешествии. - Он умолк, и в глазах его появилось то мечтательное выражение, какое всегда бывает у человека, рассказывающего о своих величайших свершениях или повествующего о самых своих сокровенных желаниях.
- Это было во время третьего путешествия, - начал он, - когда корабль мой неумолимо прибило к Острову Обезьян. Но больше всего нам следовало бояться не обезьян.
Его рассказ прервал с высоты крик впередсмотрящего. Мы все посмотрели вверх, и матрос сообщил, что заметил на горизонте корабль.
- Но сначала нам надо было разобраться с обезьянами, - продолжил знаменитый Синдбад, когда стало ясно, что в ближайшее время новой информации сверху не будет. - Поскольку они ринулись на корабль, ужасно вопя и скаля зубы, так что все пассажиры и команда спаслись бегством на ближайший остров, для того лишь, чтобы увидеть, как обезьяны, будто люди, уплывают прочь на нашем корабле! - Синдбад содрогнулся. - Никому не ведомо, что сталось с тем кораблем, набитым обезьянами.
- До этого момента, - добавил Джафар.
Я уже готов был спросить старого слугу, что он имеет в виду, как впередсмотрящий снова подал голос.
- Капитан! - завопил он. - На том корабле! Там что-то не то с командой!
И после секундной паузы:
- Похоже, там вовсе не люди!
Глава двенадцатая,
в которой случившееся в других путешествиях рассматривается в качестве прискорбной перспективы
- Именно этого я и боялся, - с удивительным самообладанием отметил Джафар.
Мудрый Синдбад воспользовался моментом, чтобы заговорить снова:
- Боюсь, что лучший аналитик среди всех моих слуг снова прав. Действительно, похоже, будто в моей жизни все происходит снова. - Торговец смахнул пот с бровей тыльной стороной такой же взмокшей ладони. - Ты слышал, о носильщик, о моем первом путешествии прежде, когда у меня еще была крыша над головой. О втором путешествии, включая первую мою встречу с Рух и злосчастном решении съесть ее яйцо, я сумел кратко рассказать между мгновениями недавнего ужаса. Теперь Джафар убедил меня, что я должен поведать о некоторых фактах, касающихся других моих путешествий.
- Обо всех, о величайший из рассказчиков, - на удивление строго добавил Джафар.
- Даже о тех мелочах, которые я раньше обычно опускал, - признался с покорностью благородный Синдбад, явно пристыженный.
- Включая двухголовых циклопов, - предупредил Джафар, - о талантливейший из искажающих правду.
- Даже это? - Некогда богатый Синдбад уныло уставился в палубу, вздохнул и заговорил снова: - Вероятно, не всегда мои приключения были такими замечательными, как кажется. Но вам бы захотелось устраивать грандиозные вечеринки, кормить гостей дорогущими деликатесами, добытыми вами со всех концов земли, а затем быть вынужденным рассказать этим гостям про то, как вы когда-то оказались не вполне готовы к грозившим вам опасностям? Возможно, ради красоты повествования я чуть-чуть преувеличивал.
- Рассказывайте все, о мастер фальсификации, - настаивал Джафар.
- Не то чтобы я делал эти истории более удивительными ради своей славы, - продолжал честный Синдбад, чье лицо превратилось в настоящую страдальческую маску. - Честно говоря, во многих случаях я сделал их даже менее фантастичными, чтобы убрать, скажем так, некоторые неясности.
- Циклоп, - напомнил Джафар.
- После обезьян, конечно, был великан-людоед. - Знаменитый Синдбад вздохнул, словно на него давил тяжкий груз истины. - Когда обезьяны захватили наш корабль, мы оказались в западне на этом крошечном островке, где был всего один огромный дом, и в доме этом обитало существо, предпочитающее питаться человечиной. Он начал с поедания самых тучных из нас. - Дородный Синдбад обхватил руками свое упитанное тело. - Я же в ту пору был довольно костлявым.
Джафару снова пришлось напоминающе кашлянуть.
- Да, циклоп, - скороговоркой добавил Синдбад. - Говоря про великана, я обычно опускал тот факт, что у него было две головы. В жизни вещи бывают не столь очевидными, как в сказках. Одна голова умела очень убедительно говорить, а другая была просто головой зверя. Вы могли быть полностью согласны с первой, в то время как вторая пожирала вас. На каждой голове было по одному глазу - можно сказать, два циклопа, хотя кроме голов у существа все остальное было в обычном комплекте. Как бы то ни было, ртов у него тоже было два, и один из них постоянно требовал пищи.
- Такова двойственная природа жизни, - важно отозвался Джафар.
- В остальном эта история почти такова, как я рассказывал ее прежде. - Он мельком взглянул на мажордома, прежде чем продолжить. - Ну, не совсем. Я придумал план, как убить великана и спастись на большом плоту, который я построил с моими товарищами. Но когда настало время действовать, великан, который каким-то образом разгадал наши намерения, сделался столь свирепым и неукротимым, что нам удалось лишь ударить его по обеим головам длинными палками и оглушить. - Он отмахнулся от возможных возражений Джафара. - Да-да, знаю, я обычно говорил, что мы ослепили его. Это звучало как-то более поэтично, чем просто стукнуть по голове. Правда состояла в том, что, когда великан упал, мы все ужасно боялись что-либо делать дальше, чтобы чудовище снова не пришло в себя. Так что на самом деле все, кто уцелел, поспешно кинулись туда, где мы спрятали наш огромный плот, и мы немедленно вышли в море. Но не успели мы отплыть от берега и на двадцать футов, как циклоп очнулся.
Все более и более требовательный Джафар начал покашливать.