под внушительным пятачком со множеством дырок.
- Некоторые запасы всегда имеются. Если вы беспокоитесь об оплате…
Тимофей перебил:
- Нет. Я беспокоюсь о другом. Какую ситуацию я должен исправить?
Пятачок изящно обмахнул камеру рукой:
- Вот эту.
Резвых глухо хмыкнул:
- И как?
Лицо свиномордого вдруг обрело надменное выражение. "Нет, ты-то точно не из простых, - с ненавистью подумал Тимофей. - Слишком уж привык повелевать. И наивно веришь, что и сейчас еще имеешь право тыкать пальцем и говорить - "хочу вот этого".
Свиномордый улыбнулся. Пятачок над губами от этой улыбки превратился в овал.
- Ну, вам это лучше знать. Нас вы уже убедили, что от вас лучше держаться подальше. Теперь очередь за стражниками. Только учтите - у них за спиной всегда стоят маги-оружейники. За порогом камеры, у выхода из тюрьмы… Так что вам придется подумать, как пройти мимо них.
- Спасибо, что напомнили, - с чувством поблагодарил его Тимофей. - Значит, вы меня подряжаете сразиться с магами-оружейниками. И в случае, если мне удастся вас освободить из этого узилища…
- О, наша благодарность будет соответствующе выражена, - поспешно заверил его свинорылый.
- Конечно. - Тимофей устало выдохнул.
Раненая нога ниже колена начала пульсировать
от боли. Отек вокруг раны, если он будет продолжать стоять неподвижно, увеличится, потому что в вертикальном положении кровь в раненой ноге всегда застаивается. Ему необходимо было лечь и не тревожить ногу.
Он облокотился об стенку - немного полегчало - и церемонно сказал:
- Я это все непременно учту и обдумаю. А пока идите. Адью, мон шер, и все такое…
- Действительно, не стоит привлекать к нам внимания, - поспешно согласился свиномордый и торопливо ушел к своему месту у стены.
Тимофей проводил его взглядом, затем поковылял к Лexe.
И тут его охватила волна небывалого облегчения. Браток глядел на него с пола широко раскрытыми глазами. И даже попробовал при его приближении приподняться, елозя по неровному покрытию локтями.
- Лежи-лежи. - Тимофей неловко опустился на корточки рядом, отставив раненую ногу в сторону, - Как голова?
Леха мрачно закрыл глаза:
- Болит, подлая…
- Это нормально, - утешил друга Резвых, внимательным взглядом ощупывая ладони братка. Вроде бы пальцы не тряслись. - Ты знаешь, как меня зовут?
Леха раскрыл глаза и уставился на него, как на буйнопомешанного. И тут же великое прозрение появилось в его глазках, и браток встревоженно вскинулся с пола, приподнявшись на одном локте.
- А ты сам забыл, да, братан? Собственное имя?! Как же они тебя приложили…
Тут силы у него кончились, и он, побледнев, повалился на пол. Прошептав перед падением знаменательное:
- За братана всех урою… - И под конец добавил одно из тех слов, которыми славится великий и могучий русский язык.
- Да нет, - встревоженно сказал Тимофей, вытягивая шею и заглядывая в лицо Лехи, - я все помню. И как меня зовут, и как тебя. Я просто боялся… боялся, что у тебя с головой не все в порядке.
- У кого?! У меня?! - Лexa возмутился, но с пола подниматься не стал. - Меня по голове и покрепче прикладывали. Нет, но ты точно помнишь, как тебя зовут?
Тимофей фыркнул и привалился к стене рядом с Лехиной головой.
- А то как же.
Они посидели некоторое время молча, потом Тимофей поинтересовался:
- Как ты себя чувствуешь?
- Тошнит. И голова кружится. Вроде бы не пил, а как с бодуна… - Леха приоткрыл глаза и тихим шепотом грустно сообщил: - Драка без водки - значит, ты не в России!
Они оба одновременно хихикнули. Тимофей в конце смешка болезненно скривился здоровой половиной лица - раненую щеку ощутимо дернуло.
- Голова кружится и тошнит? Все нормально, Леха. Обычное сотрясение мозга.
- Ну, ты меня успокоил… - обиженно просопел Леха. И затих.
Вскоре зашли раздавать завтрак. Тренер по тюк-до получил две порции каши - за себя и за Леху. Затем хоть и с трудом, но добрался обратно, бережно прижимая к груди обе наполненные миски. Его покачивало, больная нога почти не сгибалась. Состояние ноги все больше его беспокоило, но поделать с этим он ничего не мог. И поэтому просто старался не нагружать больную ногу.
Он присел на пол и подышал, пережидая приступ боли. Потом приподнял Леху и принялся кормить его кашей.
Тимофей успел скормить ему почти всю миску, когда Леху вырвало на пол. Пришлось снова вставать и совершать рейды к крану.
- Извини… - Леха в процессе замывания пола смущенно прятал глаза.
- Ничего, - почти бодро сказал Резвых, выливая на пол последнюю чашку. Тоненькая струйка потекла по полу к центру камеры. Там тут же приоткрылось отверстие и проглотило воду. - Мне полезно упражняться. Давай я тебя еще разок покормлю.
Оставшаяся порция была его, но он решил, что вполне может и попоститься.
- Не суй ты мне эту детскую неожиданность! - взорвался Леха и снова откинулся на пол, бледный как полотно. - У меня все кишки против нее сходку проводят. К тому же эта размазня - твоя. Вот и ешь сам, вспоминай детство…
Тимофей присел и наконец взял в руки свою миску. Пальцы подрагивали. Вяло похлебав загадочную желто-оранжевую кашу, напоминавшую по вкусу размятые бананы, после нее пополоскал рот водой. И застыл в неподвижности у стены. Ни думать, ни двигаться не хотелось. В ноге и щеке пульсировала боль…
И в этот момент в голове у него опять возникло ощущение противной щекотки, когда-то им уже испытанное. Тимофей вяло поднял руку и почесал голову. Шишки и ссадины под волосами почти зажили. Почему-то сразу вспомнилось, как мама всегда говорила - чешется, значит, заживает.
- Здравствуй.
- Привет. - В последнее время тренер по тюк-до начал приобретать в этой камере популярность. Тимофей хмыкнул и поднял глаза, чтобы посмотреть, кто еще пришел пообщаться.
Но перед ним никого не было. Лexa сбоку лежал бледный и неподвижный, на его лице крупными буквами было написано, что он сейчас не способен к беседам. Абсолютно.
Значит, или галлюцинация, или…
- Это я с тобой решил пообщаться. Дракон, - печально известил его некто.
Резвых удивленно возвел глаза вверх, к прутьям. Телеса сидящего на решетке существа свисали вниз пухлыми складками и холмами, напоминая наваленные как попало мешки с картошкой.
- А я Тимофей, - невпопад проговорил он.
- Знаю. - Неровности чуть шелохнулись. Или это ветерок дунул, стронув их с места? - Слышал.
Наступила короткая пауза. Леха рядом пошевелился, недоуменно поморгав глазами:
- Браток, ты че? Самому себе представляешься?
- Почему самому себе? - удивился Тимофей и осекся.
Выходит, голос, назвавшийся драконом, слышал только он. Поневоле задумаешься. Может, Леха прав и его тоже вчера по головке приложили? А он в горячке боя и не заметил…
Или же дракон телепат - и это все объясняет. Получается, все, что он слышит, транслируется ему прямо в мозг. А его ответы для окружающих и впрямь выглядят бредом сумасшедшего.
- Может, тебе помочь чем-нибудь, браток? - Беспокойный Леха завозился на полу.
- Лежи. - Наставник тюк-до успокаивающе погладил парня по голове, поправил на нем куртку, - Это я будущую беседу репетирую. С нашими соседями по камере. Не обращай на меня внимания.
- Им морды бить надо, а не беседовать, - пробормотал Леха, отключаясь.
Тимофей поднял глаза вверх и позвал:
- Эй…
"Да здесь я, не ори". - Голос прозвучал капризно.
Странно было слышать в голосе громадного существа нотки, больше подходящие какой-нибудь земной избалованной дамочке. Однако капризный или нет, но это был дракон. Если припомнить Эскалибура, то наверху сидела грозная и вполне реальная боевая единица. Однако почему летающий мастодонт там сидел - и не улетал?
Местная магия? Вполне возможно. Он и сам уже сталкивался с тем, что могут вытворять маги-оружейники. Их приемы - это как раз то, что действенно против любого лома…
Тимофей печально осмотрел свою ногу. Борозды на ней вспухли. Края их были окрашены в воспаленные красновато-синие тона. С такой ногой он мало подходил на роль неукротимого бойца, лбом пробивающего стены.
Сэнсэй с мысленным вздохом попрощался с амплуа Терминатора, уселся поудобнее и приготовился к долгому разговору по душам.
- Как тебя зовут?
Ответ пришел не скоро. Дракон словно обдумывал, что ему сказать.
"У меня нет имени".
Это заявление его огорошило. Любое живое и разумное существо должно иметь имя, это аксиома. Гм… А что такое имя? Если подумать, то это опознавательный сигнал, присваиваемый личности в процессе общения. И если у дракона нет имени, то либо он не общался достаточно тесно с другими существами, либо…
Либо имя у него есть или было, но он решил его. скрыть.
- Я не могу обращаться к тебе, не называя никак.
Наступила долгая пауза.
"Назови меня сам!" - потребовал вдруг дракон. В голосе уже отсутствовали капризные нотки, скорее там появилось вялое оживление.
И Тимофей ухватился за эту ниточку. Если дракон просит дать ему имя, значит, он готов общаться. А тот, с кем ты общаешься, может стать тебе другом-Союзником.
- Э-э… - Он порылся в памяти. - А ты мужчина или женщина? То есть я хотел сказать…
"Я понял, что ты хотел сказать, - оборвал его дракон. - Деление по половому признаку. Пожалуй… пожалуй, я предпочту женское имя. Что-нибудь такое… легкое, воздушное".
Тимофей с сомнением посмотрел на глыбу, сидящую на решетке. В отличие от Эскалибура и погибшего Диауна, у этого дракона не было даже яркой окраски. Он был какого-то неопределенного цвета- мешанина бурого, серого, черного…
Итак, требовалось легкое и воздушное женское имя для этой грязной глыбы. Он успел это подумать- и тут же прикусил губу. Что, если дракон читает его мысли?
- Хм… - Тимофей прочистил горло хриплым кашлем. Какие там у нас женские героини? С воздушным уклоном… - Эсмеральда?
Леха рядом завозился и встревоженно приподнял голову:
- Ты че, браток? О бабах мечтаешь?
Как быть в такой ситуации - просветить Леху и прослыть слегка сумасшедшим? Или промолчать и прослыть сумасшедшим окончательно?
"Ну и репутация у меня здесь сложится", - устало подумал он. Псих, время от времени теряющий человеческий облик и творящий совершенно непотребное…
- Нет. - Все-таки слегка сумасшедший - это лучше, чем полный псих. - Я сейчас разговариваю с драконом. С тем, что сидит над нами на решетке. Только ты его услышать не можешь, потому что…
- Очнись, братан! - потрясенно прошептал Леха, разворачивая к нему лицо и округляя глаза. - Эта груда дерьма сверху ни с кем не…
И тут от глыбы на решетке отделилась длинная полоса, в которой Тимофей с содроганием опознал мощный, усаженный шипами хвост. Хвост приподнялся и ударил по решетке.
Прутья загудели. Сокамерники, до этого момента мирно и неторопливо прогуливавшиеся вдоль периметра камеры, застыли, испуганно прижавшись к стенам.
Лexa, побледнев, хрипло задышал. И так же, как и прочие, завороженно уставился на пятно драконьей задницы, свисавшей сверху.
Тимофей раздраженно поморщился. Общение придется прервать, чтобы объясниться с Лехой. Браток иногда демонстрировал удивительную негибкость мышления, особенно когда дело касалось чего-нибудь сверхъестественного. Хотя в последнее время это сверхъестественное попадалось им чуть ли не на каждом шагу.
Остается только надеяться, что дракон не обиделся на его замечание про кучу.
Резвых скоренько изложил Лехе суть происходящего. Тот только изумленно похлопал глазами и спросил придушенным шепотом:
- А ты точно не того?
- Леха… - укоризненно начал было Тимофей.
Но браток его тут же перебил:
- Просто ты вчера… Я когда увидел, решил, что это у меня кошмары начались. А потом и вовсе сознание потерял. То ли оттого, что головой об пол приложился, то ли оттого, что увидел…
И браток вдруг опасливо покосился на Тимофея. Тот, конечно, примерно представлял, что вчера творил. Но всех деталей не помнил. И раз уж крутой браток, наверняка немало в своей жизни повидавший, так реагирует, значит, Тимофей вчера и в самом деле был монстр монстром.
Он стиснул зубы и твердо проговорил:
- Я нормальный, Леха. Ты же видел, как дракон отреагировал на твои слова. Значит, он живой. А живое, гм… способно общаться. И он общается со мной. Телепатически. Из мозга в мозг. Ты понял? Так что ложись и не мешай.
Леха с некоторым сомнением на лице улегся. Но было видно, что с этой минуты его друг будет прислушиваться к каждому его слову. То ли он не доверял всему сказанному, то ли боялся, что Тимофей все-таки помешался после всего пережитого. И вот-вот может вскочить и начать биться головой об пол…
В сознание Тимофея вновь ворвался голос дракона:
"Нет, Эсмеральда мне не нравится".
- И мне, - не подумав, бухнул он. Потом спохватился: - Может, Сусанна?
Ответом было угрюмое молчание.
- Гортензия, - выдавил Тимофей, от волнения покрываясь мелкими бисеринками пота. Если дракоше не понравится ни одно из имен, предложенных им, то могут возникнуть проблемы в общении. - Евлампия, Доротея…
"Гортензия", - решился вдруг дракон.
И Тимофею тут же послышался некий шум в сознании, словно дракон вздохнул - причем вздохнул телепатически.
Может быть, имечко Гортензия ему тоже не слишком нравится? Но бедное создание выбрало лучшее из худшего…
- Прекрасное имя! - с жаром проговорил Тимофей, напирая голосом на слово "прекрасное". - Название цветка. Э-э… Яркого красного цвета.
Дракон сверху уныло помахал хвостом. Тимофей облизнул губы, ощутив, какими горячими они стали. Похоже, у него поднималась температура. Наверное, из-за ран.
- И давно ты тут сидишь?
"Не помню", - равнодушно проговорил дракон Гортензия.
Ладно, пусть будет так. В конце концов, календарей он тут не видел.
- Как ты сюда попал?
Ответом стало долгое продолжительное молчание. Тренер по тюк-до поерзал в ожидании, но ничего так и не услышал. Хорошо, пусть это будет тайной.
- Гортензия. Ты знаешь, чем… как тебя здесь удерживают?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно:
"Никак".
Итак, зовут меня никак, и сижу я здесь просто так… Ответ не укладывался в голове. Но что Тимофей знает о психологии драконов? И тем более - о психологии данного конкретного дракона?
Наверное, в жизни бедной Гортензии случилось нечто, что подорвало всю ее волю к жизни. Или же данный вид драконов отличается от Эскалибура и подобных ему. И не только цветом. Скажем, для них характерно безразличное отношение ко всему. Надо было продолжать расспросы.
- И ты никогда не хотела покинуть это место?
Ответ почти не отличался от предыдущих:
"А зачем…"
Боль в ноге начинала жечь и пульсировать. Тимофей помассировал конечность выше колена. Если в самое ближайшее время он не вырвется из этого места, то у него могут возникнуть большие проблемы с раненой ногой. Причем несовместимые с жизнью.
- Но разве тебе здесь нравится?
"Мне все равно", - вяло пробормотал дракон и опять затих.
Лexa с пола смотрел на него настороженным взглядом. Сокамерники опять собрались в две группы и что-то тихо обсуждали, возбужденно оглядываясь на тренера по тюк-до.
Итак, имелась камера, наполненная существами, которые Тимофея чуть не убили, больной друг, которого тошнило, едва он поднимался с пола, и дракон, которому на все наплевать. Против него были стражники, стены тюрьмы и маги-оружейники. Ему хотелось захохотать, но он сдержался. Браток, неотступно следивший за ним, вполне может счесть беспричинный хохот признаком буйного помешательства. И тогда прощай роль командира в их паре.
Не то чтобы он сильно мечтал о власти. Но эта ситуация была из тех, когда командование Лехе лучше не доверять. У братка, увы, были слишком упрощенные взгляды на ведение боя. А также, надо думать, на способы побега из тюрьмы.
- А почему ты тогда заговорил… то есть заговорила, со мной? Если тебе все безразлично?
"Ага, - подумал он с яростью. - Попробуй сказать мне, что тебе и это все равно!"
Выпуклости наверху зашевелились. Землянину показалось, что в шевелении драконьей задницы сквозила какая-то тревога.
"Ты мне понравился", - неожиданно томно произнес дракон. И вильнул сверху хвостом.
- Э-э… - Стоит ли соврать, что и она… то есть дракон - тоже ему нравится? Нет. Лучше не рисковать, пытаясь изобразить перед телепатом несуществующие чувства. И он относительно честно сказал: - Мне нравится то, что мы разговариваем.
Груда наверху зашевелилась. Тимофей увидел открывшийся вдруг в груде глаз. Большой, выпуклый и блестящий.
"Может, общение с тобой меня хоть чуточку развеселит… - признался дракон. - Делать что-то - скука смертная. Летать куда-то, добиваться чего-то… Но и сидеть молча на решетке тоже надоедает".
Глаз наверху моргнул. Тимофей не понял: то ли дракон ленив, то ли у него сильнейшая депрессия. Боже, ну почему он не психиатр?
- Вот, что я умею делать, так это веселить! - Нахальное заявление и не совсем соответствует правде. Но нужно же как-то удерживать внимание Гортензии. - Слушай, хочешь помочь мне в одном деле?
Дракон наверху опять вильнул хвостом:
"Я подумаю…"
И в этот момент, прерывая их разговор, в камере загремели замки.
Тимофей, переводя взгляд на вход, успел пробормотать:
- Поговорим позже, Гортензия!
И даже подумал, не стоит ли послать наверх воздушный поцелуй, но отказался от этой идеи. Все-таки, когда дракон выбирает для себя женское имя, это может быть чревато последствиями.
Опасно будить в женщине дракона, а вот каково разбудить женщину в драконе? Резвых почему-то не хотелось сталкиваться с этим.
Замки отгремели, дверь распахнулась. В камере появились стражники. И направились прямиком к ним двоим. Странно. Мысли запрыгали в голове у Тимофея, как потревоженные блохи.
Это явно было не очередное кормление - время неурочное и для ужина еще рановато. К тому же среди стражников отсутствовал маг-повар. И стражники слишком уж целеустремленно направлялись к ним двоим, остановившись прямо перед ними. Стоящий впереди дородный мужчина с глазами навыкате, наряженный в бордовый камзол, сделал знак рукой, приказывая подняться.
Тимофей покорно поднялся, опираясь о стенку.
- Он слишком болен, чтобы вставать, - проговорил он, указывая на Леху.
Толстяк в бордовом зло оскалился, ткнул рукой в лежащего братка и повторил свой жест. Тимофей уже громче повторил:
- Вы же видите, он болен. У него разбита голова. Мы оба нуждаемся во враче, и если бы вы…
Мужчина, не дослушав его, пролаял стражникам короткий приказ. Один из дюжих молодцев, наряженных в средневековое одеяние, выступил вперед и нацелился в Леху острием пики. Тимофей, поморщившись от боли, отделился от стенки, шагнул вперед и загородил братка, как раз в этот момент начавшего приподниматься на локтях.