С улицы донеслись близкие звуки шагов и разговоры. Гном мгновенно среагировал, впихнув своих спутников в открывшийся проем двери.
– …бо, – выдохнул молодой человек, оказавшись практически в объятиях молодой красавицы.
Регнар торопливо затворил дверь и навалился на нее плечом, шаря рукой в поисках засова. Еще вваливаясь следом за спутниками в полутьму дома, гном увидел сворачивающих в переулок людей. Кто бы это ни был, Регнар посчитал лучшим навалиться на створку, рассчитывая, что если это и патруль, то, подергав запертую дверь, солдаты не станут ломиться в нее долго.
Они стояли в темной прихожей, больше напоминающей чулан.
– Я вроде слышал тут шум, – донесся с улицы приглушенный толстой створкой голос.
Гефорг постарался не дышать, хоть и понимал, что его дыхания не услышит ни один самый чуткий слух. Однако сейчас ему даже стук собственного сердца казался гулом набата.
– Да нет тут никого. Поди, кошки разодрались, – возразил второй голос.
– Как же меня достали эти богатенькие вельможи, трясущиеся за свои богатства, – проговорил первый, и дверь едва слышно заскрипела под его нажимом. – И верно, закрыто. Хотя если бы не они, у нас было бы меньше работы… Мы когда пожрать соберемся?
– А пошли прямо сейчас! – ответил второй. – Отсюда до "Зеленого Демона" недалеко.
Солдаты обсуждали что-то еще, но их голоса отдалились уже настолько, что слов было не разобрать. Вскоре все звуки на улице совершенно затихли.
Гном отошел от двери и присел на какой-то сундук. Глаза Гефорга и Элейн уже привыкли к темноте, а уж гномы с рождения обладали уникальной способностью различать во тьме источники тепла.
– Фу… – выдохнул облегченно молодой Нарлинг. – Едва не попались.
– Не бойся, дружочек. – Регнар усмехнулся. – Пока ты со мной, ничего плохого с тобой не случится.
Гефорг, услышав эти слова, едва не поперхнулся от возмущения. Он собрался что-то возразить, но в этот момент голос подала молчавшая до этого девушка:
– Удачи вам, друзья.
– Ты хочешь уйти? – торопливо спросил Гефорг.
– А какие у меня есть варианты? – невесело усмехнулась Элейн. – В этом городе после всего произошедшего я просто не смогу оставаться. Слишком многое в моей жизни в последнее время изменилось не в лучшую сторону. Мне надо бежать отсюда, и бежать как можно быстрее.
– У нас тоже не лучшие времена сейчас. И самое главное – доказать свою непричастность к тому лесному шабашу, – сказал Гефорг.
– И вернуть Печать, – заговорил гном. – Сам Арраг привел меня к той поляне в лесу. И его же перст направил тебя к нам сейчас именно тогда, когда твоя помощь оказалась особенно нужна и своевременна. Нельзя перечить воле Аррага. Надо просто принять ее и ждать наступления того момента, к которому она всех нас собирает вместе. И если это действительно знаки Кузнеца Битвы, то ты должна пойти с нами.
В полутьме прихожей воцарилась тишина. Каждый задумался о своем. Нарлинг был изумлен внезапным красноречием своего друга, но точно так же хотел, чтобы девушка осталась. Правда, мотивы этих желаний опирались совсем на иные чувства. Гном сказал все, что хотел, и теперь терпеливо ждал ответа. А в голове Элейн взорвался целый вулкан противоречивых мыслей и порывов. С одной стороны – вот оно, предложение от загадочных путников, которое позволит ей осуществить ее мечты о приключениях и странствиях. С другой – ей и самой хватает проблем, а путники, судя по всему, тоже от них не бегают. И оставшись с ними, она должна будет разделить все тяготы и невзгоды. Хотя она ведь всегда может уйти, отправившись по своему пути…
– Да, Регнар прав, нельзя противиться воле богов, – заговорил Гефорг, собравшись с мыслями. – Ты же сама понимаешь это. Многое в нашей жизни происходит по их воле. Оставайся с нами.
Блеснувшие в полумраке голубые глаза уставились на Регнара и Гефорга. Противоречивые чувства все еще боролись в душе Элейн, заставляя ее колебаться.
– У меня своих неприятностей хватает, – отозвалась не слишком уверенно девушка, сглотнув подступивший к горлу комок. – Да и какая мне от этого выгода? Только новые проблемы.
– Расскажи, как ты оказалась на том алтаре? – сказал Регнар, и, хоть лицо его скрывала полутьма прихожей, все почувствовали, что от этого ответа зависит многое для Элейн. – Только не ври! Ты можешь рассказать байку Гефоргу или еще кому-нибудь из людей. Но меня на вранье не проведешь. Я обман за версту чую!
Мысль о том, что, лишь раз соврав, она уже никогда не вернет доверия новых друзей, Элейн решила, что не будет скрывать от этих таинственных путников ничего.
– Мы спасли тебя от смерти, – продолжил гном, неверно истолковав молчание девушки. – И если бы не мы, то твоей кровью наполнили бы жертвенные чаши…
– Я попалась на воровстве, – тихо ответила девушка. – Я обчистила одного из тех трех в масках, с которыми Гефорг схватился на поляне. Кольцо, которое я украла, с гербом магистрата, оказалось с секретом. Символ Таллара – вот что было на том кольце…
Элейн подняла глаза на Регнара.
– Да, я воровка, – сказала она слишком резко. – Но не тебе меня осуждать! Я выживала в этом городе как могла! Не я выбрала себе такую судьбу, но получив ее, я не опустилась, как многие. Я не убивала детей и не грабила нищих стариков…
Ее глаза наполнились слезами, и хоть Гефорг их не заметил в темноте, Регнар отлично уловил тепло горячих слез, потекших по щекам девушки.
– Я ограбила племянника магистрата, и он сбежал от вас. Сбежал в этот город. Он знает, где я живу. Однажды он уже нашел меня – и лишь вопрос времени, когда он настигнет меня в следующий раз… – Девушка замолчала на полуслове, утирая слезы и пытаясь унять дрожь в голосе.
– Да… – крякнул гном, первым нарушая молчание. – У тебя все даже похлеще, чем у нас, сложилось. Но теперь я отчетливо вижу, что у тебя есть еще более веская причина остаться с нами. Тебя поймал родственник магистрата. Вряд ли сам магистрат не в курсе того, что творит его племянник. А то и сам отдал приказ убить тебя. А что это означает? То, что твоей жизни в этом проклятом городишке пришел конец. Или уходишь, или умираешь. Третьего не дано. А мы выберемся из города в любом случае, можешь мне поверить. А сможешь ли ты выжить, когда за тобой ведет охоту самая влиятельная семья в городе?
С этими словами гном поднялся на ноги.
– Вот дверь на улицу, девочка, ты можешь уйти! – Регнар отодвинулся, освобождая проход к двери. – Мы пообещаем тебе забыть все, что ты нам сейчас тут рассказала. Ты вольна поступать как вздумается.
Элейн застыла в замешательстве. Такого она не ожидала. Она только что раскрылась им, а они… Впрочем, положа руку на сердце, гном был совершенно прав. Только ей самой решать сейчас, какой дорогой идти. И если решать, то без всяких виляний хвостом в другую сторону. Придется идти с ними не только в таинственные приключения, но и в невзгоды, беды и опасности. Тем более что она сама мечтала в своих фантазиях присоединиться к ним в путешествии в Эртию.
Молодой Нарлинг удивленно таращил глаза. Он совершенно не ожидал всего того, что только что услышал. Но, узнав, что так понравившаяся ему красавица – городская воровка, он совершенно не разочаровался в ней. Скорее, наоборот – теперь она выглядела в его глазах более дерзкой, решительной, смелой. И, несмотря на собственную молодость, Нарлинг отлично понимал, что в их положении любой союзник не будет лишним. Тем более союзник с ловкими руками и умением выкрутиться в любой ситуации.
Регнару, похоже, надоело ждать, пока девушка примет решение, и он сменил тон на более агрессивный:
– Если ты всегда столь нерешительна, то очень странно, что тебя до сих пор не заперли в тюрьме до самой твоей смерти! О чем тут думать – в лучшем случае ты попадешь в тюрьму, в худшем – на жертвенный стол. Хотя тебе, похоже, не привыкать ни к тому, ни к другому. Оставайся – или уматывай, но только реши уже что-нибудь!
Элейн не желала попасть ни в тюрьму, ни на жертвенный стол. И всем видом подтвердила это, замотав головой и отойдя подальше от двери.
– Что ты разорался на весь дом?! – возмутилась она искренне. – Хочешь испортить все мои старания с замком и созвать сюда всю округу?
– Ну что же, думаю, что всем все понятно, – довольно прогудел гном. – Наша юная спутница решила присоединиться к нашей скромной компании. А раз это произошло, я, Регнар Мраморная Стена, и Гефорг Нарлинг – будем рады приветствовать тебя в наших рядах и обещаем защищать и заботиться, пока Арраг или воля других богов Белого Трона не разлучит нас. То есть яснее выражаясь: твои враги – наши враги, а наши враги – твои враги. А ты, со своей стороны, пообещай слушаться старших и не совершать необдуманных поступков.
Закончив свою пламенную речь, гном отошел от двери и кивнул молодому Нарлингу и Элейн.
– Согласен, – кивнул Гефорг. – И подтверждаю все обязательства.
– Согласна, о самый ворчливый гном! – усмехнулась Элейн, внезапно ощутив, как тяжелый камень вдруг свалился с души. – Обещаю и обязуюсь.
– Ну что же, тогда вспомним, зачем мы сюда пришли, и вернем то, что принадлежит нам по праву. А уж потом, не задерживаясь, уберемся наконец из этого прогнившего города!
Глава 9
За знаком Судьбы, наперекор удаче
Неудачи буквально преследовали его по пятам в столь неуютном и холодном промозглом краю. Он опять упустил того, за кем гнался по этой проклятой всеми силами Света земле. И Армалия в последние дни совершенно не дарила эль Нариму своих улыбок. А как можно воину выдюжить без благосклонности этой капризной богини удачи?
Очень странный вышел случай с тюрьмой. Экраим не планировал всех своих действий. В этот раз он действовал экспромтом, как раз перед походом к тюрьме воздав молитву Судьбе. И казалось, она благоволит наемнику – какая-то глупая девчонка бросилась на двоих здоровенных стражников с легким метательным ножом и коротким луком. Таким клинком разве что зевак на площади потешать, а не пытаться продырявить шкуру старого солдата. То, что стражники из ветеранов, эль Нарим понял уже по тому, как держал свое копье тот из них, который первым понял опасность, исходящую от девчонки. Такого и пара-другая молодцов не испугают, а уж девчонка…
И в этом как раз и увидел Экраим подарок Судьбы – едва ли что-то еще могло больше отвлечь стражников, чем молоденькая девчонка, кинувшаяся на них с ножом. Вряд ли, даже умирая, они поняли, откуда дотянулась до них смерть. И надо же было такому случиться, что как раз в этот самый момент из тюрьмы был совершен настоящий побег. А первым из беглецов оказался тот самый гном, который сопровождал Нарлинга. И все было бы на руку, да только одна неприятность: целая орава тюремной стражи, топающая по пятам за беглецами.
Только скрывшись в одной из подворотен, Экраим задумался над тем, что всю эту ситуацию стоило рассматривать с иного ракурса. Скорее всего, девчонка именно и отвлекала внимание стражи, буквально подставляя под удар свою хорошенькую головку. И отвлечь она должна была от беглецов, которые ударили бы стражникам в тыл. Но вот шума чересчур много вышло. Однако из таких размышлений выходило, что эта девчонка в одной упряжке с беглецами, а значит, и с Нарлингом. Следовательно, раз уж он упустил беглецов, уходя из зоны видимости тюремной стражи, значит, ему достаточно отыскать девчонку, чтобы выйти на того, за кем он столько шел.
Наемник развернулся и в личине скрюченного хромого вернулся на площадь. Слишком поздно, чтобы увидеть хотя бы направление, в котором скрылись беглецы, но достаточно быстро, чтобы заметить ватагу пацанов и девчонку, торопливо убегающих в темный проулок. Ни одного явного следа, но это лучше, чем ничего.
Кое-как проковыляв вдоль домов, опоясывающих площадь, пропустив несколько разбегающихся от тюрьмы групп разъяренных стражников, он наконец достиг нужной улицы. Поблизости никого не оказалось, и наемник преобразился, молнией скользнув вдоль стен. Все чувства обострились у него до предела, словно у хищника, выслеживающего дичь. Он буквально нюхом, точно волк чуял след, оставленный маленькими беглецами.
Пару раз срезая путь, Экраим перемахнул через заборы, пару раз затаивался, пропуская мимо себя прохожих. Но расстояние между ним и "дичью" стремительно сокращалось. Он вышел на ватагу пацанов как раз в тот момент, когда они, простившись и похлопав друг друга по плечам, разошлись в разные стороны. От них буквально веяло гордостью за самих себя, совершивших что-то значимое и очень серьезное в их собственных глазах.
Он скользнул тенью за тем из пацанов, который пошел наиболее близким к притаившемуся охотнику путем. Отойдя от места расставания не более чем на квартал, Экраим стремительно настиг ничего не подозревающего мальчишку и, зажав ему рот ладонью, затащил в полутемный грязный переулок. Прижав тощее тело к грязной стене дома так, что ноги не доставали до земли, наемник убрал ладонь, вонзив свой тяжелый взгляд в глаза парня.
– Я не стану повторять и уговаривать, я не буду жалеть из-за юных лет, – заговорил он зловещим шепотом, одной рукой прижимая жертву к стене, а второй сдергивая с пояса тонкий кинжал. – Я просто отрежу тебе все, что можно отрезать. А возможно, с живого сниму кожу. Я узнаю, что мне нужно узнать. Но если мы пойдем таким путем, то возврата для тебя уже не будет. Я убью тебя. Выжить ты сможешь, только честно и быстро ответив на мои вопросы. Я понятно говорю?
Мальчишка попытался закивать, но это у него не получилось из-за неудобного висящего положения. Тогда он пискнул и плаксиво промямлил какие-то заверения в готовности служить и исполнять любую волю.
– Девчонка, – рыкнул наемник, подпуская в голос ноток голодного тигра. – Девчонка с площади. Кто она?
Целый сонм мыслей и чувств пронесся в голове и сердце мальчишки. Первые из этих мыслей были гордыми и красивыми – о том, как нельзя предавать своих, рассказывая о них кому-то чужому, как надо бесстрашно смотреть смерти в лицо и смеяться над ней, чтобы стать таким же, как лучший молодой разбойник Ливинкрона Ким или даже сам глава воровской гильдии Анкланг. Но все герои были сейчас далеко, а с ним в этой подворотне, кроме этого страшного безжалостного человека, не было ни души. Даже простых свидетелей, от которых можно было бы поднабраться решимости…
Правильные мысли сменились совершенно противоположными, взгляд незнакомца буквально заледенил душу. И глядя в его глаза, сразу верилось, что он не задумываясь сделает все именно так, как рассказал, а может, еще и хуже и страшнее.
Рука страшного незнакомца даже не дрожала от усталости, держа практически на весу тело своей жертвы, а клинок, чуть покачивая в пальцах, – словно в нетерпении начать свою работу. И тут появился еще один страх – уже не самих действий, а того, что он не успеет, просто опоздает показать этому незнакомцу, что готов рассказать сейчас все, лишь бы отвести от себя такую внезапную и страшную угрозу. И он сломался, пытаясь кивать, всхлипывая и торопливо рассказывая все немногое, что знал:
– Это знакомая Норила. А меня он просто попросил помочь разыграть небольшую сценку пред тюрьмой. Ее, кажется, Элейн зовут. Она воровка и многим нравится. Красивая очень. Самая красивая из молодых воровок Трущоб. Норил тоже в нее втюрился по самые уши…
– Отлично, – кивнул Экраим, опуская мальчишку на землю, но не отпуская крепкой хватки. – Где она живет?
– Этого я не знаю. Честное слово! – запаниковал мальчишка, испугавшись, что его незнание навлечет на него новый приступ неудовольствия страшного человека.
– А кто знает? Норил?
– Норил точно знает. – После сдачи товарищей последующие фразы давались все легче и легче. – И его брат Туни тоже знает. Они часто у нее бывают. А меня только сегодня Норил попросил помочь…
– Она сейчас домой пошла?
– Нет, нет, она совсем в другой стороне живет…
– Ты сказал, что не знаешь, где она живет, – нахмурился эль Нарим.
– Не знаю, не знаю, конечно, – опять заторопился мальчишка. – Но район, в котором она живет, да и все мы, каждому известен. Это в стороне Северных врат. Трущобы старого города. В них мы все живем…
– Так куда она пошла?
– Я точно не знаю, – наморщил лоб мальчишка, старательно копошась в своей памяти. – Я не особо слушал их разговор. Ну в смысле разговор Туни с Элейн. Кажется, он ограбил или проводил то ли какую-то старушку, то ли гнома, а она захотела пойти посмотреть, а чего уж она пошла смотреть, даже не знаю.
– Гнома? – изумился Экраим. – Куда она пошла?
– Он хвастал, что заработал пять медяков…
– Куда! – рявкнул, теряя терпение, смуглый воин. Он был готов уже, вопреки обещанному, движением пальцев удавить этого малолетнего подонка, из которого вырастет, скорее всего, совершенно убогий душой и сердцем мерзавец.
Почувствовав стремительные перемены во взгляде незнакомца, мальчишка всхлипнул и затараторил:
– К дому магистрата пошли. – Мальчишка вскинул руку, показывая, в какой стороне находится названный дом. – А больше я ничего и не знаю. Они первыми ушли. Вернее, Элейн одна убежала, а уж Норил с Туни после. Только они в другую сторону пошли. Домой, наверное. А мы еще чуток потрепались – и тоже врассыпную, кто куда…
– Проваливай! – отрубил Экраим и буквально отшвырнул мальчишку прочь.
Становиться душителем детей, не имея на то очень веской причины, он не хотел. Другое дело, если такова будет воля Судьбы и выросший во взрослого мальчишка попадется на пути Экраима еще раз… Но тут ни один из смертных загадывать не волен. Да и ему самому дожить еще надо до таких дней.
Парень, даже не поднимаясь, на четвереньках рванул за ближайший угол, всхлипывая от пережитого ужаса и мечтая только об одном – добраться до защиты отчего дома и позабыть эту встречу в подворотне, как страшный сон. А воин, моментально забыв недавнего собеседника, споро зашагал в указанную сторону, размышляя о том, какие общие интересы могут связывать воровку и благородного Нарлинга.
– Да нет тут никого. Поди, кошки разодрались! – услышал Экраим грубый голос.
Эль Нарим вышел по замусоренному переулку к широкой улице, но тотчас отшатнулся, увидев возле огромного богатого дома троих наемников – тех самых, которых нанимал в таверне "Сломанное Крыло" молодой парень. Причем вели себя эти наемники более чем странно – один притаился возле угла дома, словно страхуя товарищей. Двое же других приближались к черному ходу дома и при этом нарочито громко переговаривались.