Мой внешний вид худющей и мелкой девочки совершенно не вязался с грозными словами. Все рассмеялись. Я же, опираясь руками о стол и слегка наклонившись вперед, солидно, почти отчеканив, произнес:
- Вы будете сильно удивлены, если все же захотите проверить степень воздействия бабушкиного метода. Запомните! Я не остановлюсь ни перед чем, но имение будет приносить доход, и у нас с сестрами будет приданое, а братья получат возможность сделать карьеру.
То ли убежденность в голосе, то ли предлагаемая перспектива понравилась, но смеяться присутствующие прекратили и, подумав совсем немного, пообещали свое содействие на данном направлении.
С этого дня все зажужжали и забегали. С раннего утра и до позднего вечера все время было расписано между учебой и тренировками.
Труба зовет.
Идем в поход
На битву с бедностью.
Вперед!
Прошло совсем немного времени. Чуть освоившись в этом мире, я попросил магистра передать указание управляющему прислать несколько мальчиков 14–16 лет. Желательно, чтоб они были сиротами или младшими в семье, смышлеными, и хорошо бы, если бы знали грамоту. На следующий день десяток парней ожидали меня в хозяйственном крыле замка. Оборванные, грязные и худые пацаны исподлобья зло зыркали на меня.
- Эй, управляющий, ты что им наплел? Чего это они на меня зверем смотрят? И почему они такие грязные? Ты что ж, их ползком по оврагам до замка гнал?
Не глядя на управляющего, я задавал вопросы, прохаживаясь вдоль нестройного ряда замарашек и всматриваясь в лица.
- Проясняю ситуацию. Моя семья собирается вводить некоторые изменения в управлении поместьем. Придется много, далеко и надолго ездить. Для этого мне нужна охрана.
Произнося свою речь, я внимательно следил за выражением их лиц, стараясь не пропустить ни одного изменения.
- Мы согласны, - нестройным хором проблеяли парни, радостно улыбаясь.
- Мальчики, вы не поняли! Мне нужна охрана, а не стадо баранов, - ехидно произнес я. - Посмотрите на себя. Чтобы из вас сделать охранников, придется много потрудиться. Вы должны будете изучать письмо и чтение, учить счет, законы страны, правила торговли и много других вещей. Тренироваться и учиться придется по шестнадцать часов без выходных. Жить будете в пристройке к казарме.
По мере того как я говорил, их лица постепенно вытягивались.
- Кто не будет прилежен или не сможет выдерживать такой темп, будет отослан назад. Мне слабаки за спиной не нужны. И последний важный штрих - учиться придется все свободное от заданий время, независимо от того, сколько лет вы уже тренируетесь. А теперь те, кто готов тяжело трудиться, шаг вперед.
Я даже сбился с дыхания, произнося такую длинную речь.
Девятеро из десяти шагнули вперед. А последний хоть и хотел бы присоединиться, но не мог: он был единственным мужчиной в доме при шести женщинах. Я решил оставить всех согласившихся, слабаки сами в процессе отсеются.
Два следующих дня парни обустраивались: набивали сеном матрасы, мыли стены, окна и полы в комнате, где будут жить, сами мылись, стриглись, перешивали из старых платьев моего отца и братьев что-то более подходящее на себя…
Выстроенные через два дня ребята выглядели намного лучше.
- Тренировать вас буду я. - Мои слова звучали четко, а глаза внимательно отслеживали реакцию рекрутов.
Все заулыбались, зашушукались, переминаясь с ноги на ногу.
- Вы не смотрите, что я мелкая и худая. На вас, чтоб умаялись, сил хватит.
Парни заржали во весь голос. Ну-ну… Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
- Выйди из строя, - ткнул я в одного из наиболее неуклюжих.
Парень вразвалочку медленно побрел ко мне.
- Обратите внимание на то, как он выглядит. Переваливается, как пьяная утка, а на его осанку вообще без слез не взглянешь, то ли кривой, то ли горбатый. - Я с усмешкой ткнул пальцем в эту несуразную фигуру.
Все заржали еще громче и стали показывать на вышедшего пальцами. Тот зло посмотрел на меня и покраснел.
- Не поняла, вы чего смеетесь?! Считаете, что выглядите лучше? Ха!!! И еще раз ха!!! Такие же горбатые и кривые! - грозно выкрикнул я.
Ребята замолчали и опустили глаза. Отправив вышедшего парня на место, я прошелся вдоль строя.
- Вы все здесь на чучел похожи. Мне же нужны подтянутые, крепкие воины, с которыми на люди не стыдно выйти. Для этого вам придется работать, работать и еще раз работать… И когда-нибудь из вас получится что-то приличное. А теперь о правилах, которые вам необходимо соблюдать, если хотите на меня работать, - сообщил я этому сборищу беспризорников. - Правило первое - молчание. Вы должны меньше болтать, как между собой, так и со слугами и родственниками. Советую лишь кратко и четко отвечать на конкретно к вам обращенные вопросы. Со всеми проблемами обращаться ко мне, так же кратко и четко.
Правило второе - запрещено явное и бурное выражение эмоций, и смех в том числе, можно только слегка улыбаться.
Правило третье - беспрекословное и быстрое выполнение всех моих приказов.
Правило четвертое - запрещена так называемая любовь. Влюбленный осел ничего не замечает и ни о чем, кроме предмета своей любви, не думает. Такой идиот в команде, идущей на дело, может угробить всю группу. При первых признаках влюбленности замеченный в этом должен будет уйти из школы сам - или будет изгнан. Каждое нарушение будет записываться. Первый месяц вам дан на привыкание, но те, кто к концу этого срока соберет более двадцати нарушений, будут отчислены и отосланы в деревню, коров пасти.
К концу моей речи парни стояли навытяжку, не улыбаясь.
Для нас начались рабочие будни.
Первым делом следовало научить их держать осанку и правильной ходьбе, а то на их стойку буквой зю и тягание ног без слез смотреть нельзя. Не менее важным навыком является и умение быстро воспринимать и не менее быстро реагировать на приказы, и главное - работать в команде. Единственный известный мне способ обучения всем этим навыкам - пришедшее к нам из глубины веков умение маршировать в строю. Римские легионеры слаженным маршем прошли всю Европу и еще несколько столетий удерживали от развала Римскую империю.
С большим трудом выстроив свое стадо в более-менее стройную сдвоенную шеренгу и пройдясь по ней внушительным взглядом, я спокойно, но настойчиво сообщил:
- А теперь, мои хорошие, после моей команды "направо" все дружно поворачиваем в эту сторону, - соответствующий взмах рукой.
- Напра-а-аво! - громко скомандовал я и вопросительно уставился на них.
Все стояли, недоуменно переглядываясь между собой.
- Вы что, не знаете, где право и лево? - изумился я.
Парни неуверенно покивали головами.
- Кто знает, что такое право? Двое?! А почему вы не повернулись, когда прозвучала команда?
Я все пытался изобразить грозный голос. М-да… у данного тела это получалось похожим на цыплячий писк. Еще раз м-да! Ни вида у меня нынешнего, ни голоса. Так можно и комплекс неполноценности заполучить! Ну и как при таком раскладе внушать своим подчиненным страх и уважение? Хрен бы с тем страхом, но при имеющейся мелкости и дохлости даже уважение заполучить практически невозможно.
- Ну-у-у… мы знаем, где право, но не поняли, что надо делать, когда орут это слово, - проблеял один из знающих парней.
Пришлось объяснять, а затем демонстрировать повороты, подавая себе команды, и маршировать, высоко поднимая ноги.
- Все поняли? - уточнил я.
Народ активно закивал головами.
- Надо отвечать: "Так точно!" - Надеюсь, моя речь звучала убедительно.
Народ вразнобой проблеял что-то маловразумительное.
- А ну-ка все вместе, еще раз - так точно! Не курсанты, а стадо баранов! - не сдержался я, выведенный из себя их тупостью.
Еще с час мы тренировались кричать хором, пока не стало получаться более-менее слаженно.
- А теперь вернемся к право-лево, - сообщил я парням радостную весть, когда те уже охрипли от криков.
Пришлось еще раз все показывать, но и это не помогло. Два часа пытался вбить в них понимание, что надо делать, но на мои команды они упорно разворачивались кто в лес, кто по дрова. Вымотавшись как бобик, приостановил занятия и послал всех… на урок к магистру.
На следующий день тоже не произошло заметных сдвигов. Пришлось прибегнуть к известным уловкам. На правую ногу всем навязали пучок сена, на левую - солому. И дальше занятия пошли намного проще.
- Сено! Сено! Правой! Правой! - орал я.
На "сено" парни реагировали правильно, а вот при команде "направо", начинали сбиваться. При переходе на обучение маршу возникли новые проблемы. Мне с трудом удавалось подбирать команды, чтобы самому не запутаться.
- Сеном шагом марш! - орал я, шизея от собственных указаний.
- На се-эно! - кричал я, когда колонне требовалось повернуть вправо.
С марш-бросками тоже проблема возникла. Деревенские парни никак не могли взять в толк, зачем, как кони, бегать без дела просто так по кругу. Пришлось ставить задачу по-иному: бегать в горы, брать каждому по камню килограмма на три-четыре, затем двигаться к деревне и складывать их неподалеку от дороги. Крестьянам было сказано, что могут использовать все, что мы натаскали, для строительства. Мы исправно доставляли булыжники месяца четыре, но каждый раз, когда приносили следующую партию, на этом месте было уже пусто.
Со временем все втянулись в тренировки и привыкли к расписанию занятий. Вставали в шесть утра, бежали к реке, обливались водой, затем бежали назад, переодевались, к этому моменту и я с Кристой спускался после своих водных процедур, и начиналось - массаж, растяжка, разминка, завтрак - и дальше тренировка. Мы бегали, прыгали, маршировали с песнями и без оных, метали ножи, стреляли из луков и арбалетов, отжимались и подтягивались, владению мечом нас обучали то Ирвин, то Рэм, которым тоже нелишне было позаниматься.
В качестве основного оружия я выбрал палку длиной семьдесят сантиметров с металлическим набалдашником. В будущем планировалось перейти на полностью металлическую трость, уж очень меня впечатлила информация, прочитанная где-то, как четыреста монахов шаолиньского монастыря металлическими посохами разогнали десятитысячное японское войско. Насколько правдива эта информация, не знаю, но увиденное мной в свое время "у нас" по Интернету выступление монахов этого монастыря было впечатляющим.
Три часа в день были предназначены для учебы умственной. Час времени, посвященный истории, политике или основам экономики этого мира, вел магистр Жаколио. Поскольку его должность называлась домашний маг, то он еще преподавал нам общий обзор и основы магии. Остальное время занимался с будущими охранниками я: учил письму, счету, проверял, насколько они усвоили законы этого мира…
Поскольку мое тело было совершенно слабым, мне приходилось заниматься пять - десять минут и затем отдыхать. В это время я либо изучал деловые бумаги, либо просто присматривал за парнями. Следующее упражнение я снова делал вместе с ними пять - десять минут и опять брался за чтение, а парни продолжают сами. Временами давал им задание, а сам шел на лекции Маэстро. Чтоб ребята честно занимались, пришлось вначале отловить одного из пытавшихся сачковать и для острастки сделать вид, что выгоняю его. Так рекрут в ногах у меня валялся, умоляя оставить, ну и пришлось на первый раз простить лентяя. Больше симулянтов не было.
Парней временами шатало от усталости, но я ободрял их словами:
- Помните, на то, чтобы избавиться от старой привычки, необходимо сорок дней, а чтобы выработать новую привычку, надо девяносто дней. Так что еще немного, и вам полегчает. Но если кому-то совсем уже невмоготу, разрешаю вернуться в деревню.
На это предложение все скептически ухмыльнулись, и никто не сдался и не ушел.
Для поднятия боевого духа и хорошего настроения парни маршировали пару раз в день по полчаса с песнями из кинофильма "Гусарская баллада" "Жил был Анри Четвертый" и "Давным-давно".
Я, конечно, как мог подбадривал их, пытался поддерживать стремление заниматься, но бог ты мой, кто бы поддержал меня!!! Как тяжело было порой заставить себя пойти на тренировку или на лекцию. Я никогда не любил скучную жизнь, но старался и не перенапрягаться. Всегда балансировал на грани необходимо - интересно. Потому, видимо, и никаких больших достижений ни в чем не имел. Здесь же необходима была такая целеустремленность и воля, которую правильнее было бы назвать фанатизмом.
Временами, когда было совсем невмоготу, я вставал совершенно раздетым перед зеркалом и, глядя на отражающийся в нем скелетик, так сказать, суповой набор, убеждал себя, что если это тело не укрепить, не сделать здоровым и сильным, то можно вскоре потерять его из-за болезней. Была у меня еще одна фишка - помнить о долге перед душой такой мужественной девочки. Когда и это уже не помогало, я использовал последнее средство - шел учиться танцевать или пел. Мне это всегда поднимало настроение.
По вечерам мы всей семьей, а через пару месяцев еще и мои парни из команды примкнули, собирались в гостиной и пели песни. Поскольку местный репертуар мне не нравился, я старался вспомнить все, что знал в том мире. Для меня что братья, что сестры, независимо от возраста, ощущались почти ничего не знающими и не умеющими детьми. Поэтому сначала я выбирал детские песенки из мультфильмов: "От улыбки станет всем светлей…", "По дороге с облаками", "С песней весело шагать по просторам…", почти все из "Бременских музыкантов"… То, что я с ними разучивал, нравилось всем необыкновенно. Они умудрялись запомнить текст за один вечер, и уже на следующий день можно было услышать, как кто-то тихонько напевает выученное вечером.
После семейного совета, где было принято решение об изменении жизненного курса, я потребовал, чтобы братья и сестры тоже укрепляли свои ленивые мышцы, и попробовал ввести совместные с командой тренировки, но мои родственнички морщили свои благородные носики и ну о-о-очень сильно кривились. Пришлось их тренировать отдельно. И все равно в "семействе датском" все шло не так, как хотелось бы. То утром кого-то не поднять, то лекцию пытаются пропустить, то тренировки. Сестрички все ныли, что девочкам физическими упражнениями заниматься даже вредно. Правда, танцевальные движения все разучивали с гораздо большей охотой. Нет, они, конечно, занимались, но совсем уж спустя рукава. Всем явно был необходим какой-то стимул. И его надо было срочно придумать.
Глава 4
ЯРМАРКА
Первое, что следовало сделать, это обновить семье гардероб, а то все носили в основном обноски: у мальчиков - переделанные из отцовских вещей, у девочек - из материнских. В таком виде их никуда нельзя выводить: люди такого юмора не поймут, да и дети точно могут обрести комплекс собственной неполноценности. И конечно, ясное дело, на то, чтобы приодеться, во все времена - и у нас и у них - были нужны деньги. И мне необходимо было срочно находить способы их зарабатывания.
Я подошел к вопросу по-научному, решил начать с изучения рынка сбыта: на какие товары спрос, что носят из одежды. Для этого мы собрались посетить ближайшую ярмарку, в Торнске. Нужно было прикинуть, на чем можно заработать. Закупить тканей на новые одежды, да и всяких мелочей, нужных в хозяйстве, целый список набрался. Магистр Жаколио мудро посоветовал прихватить в поход всех парней из команды, грамотно рассудив, что, во-первых, мы не знаем обстановку на дороге и в городе, а во-вторых, молодняку тоже стоит присмотреться к миру.
Информация о поездке на ярмарку была воспринята с энтузиазмом всеми без исключения. Вот это был стимул для занятий! Оставшиеся до ярмарки три недели мы учились как бешеные. Время тренировок боя с палками и стрельбы из маленьких арбалетов было увеличено вдвое. Само собой значительно выросло количество часов, отведенных на разучивание новых песен и танцев. В качестве средств, особенно укрепляющих чувство ритма и равновесия, я ввел степ, именуемый по-русски чечеткой, брэйкданс и нечто на тему фламенко и "Барыни". Я не знал, пригодятся ли нам эти навыки. Но лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому на всякий случай мы разучили и это.
Для меня и Кристы сшили из старых платьев по две пары брюк, одни простые, принятые в этом мире для мальчишек, другие - в старинном японском стиле самураев. Когда я впервые увидел по телевизору японца в таких штанишках, то поначалу принял их за юбку. И лишь когда он начал орудовать мечом, а потом еще и на лошадь вскочил, стало понятно, что это за фасончик. Прям как у запорожских казаков, только внизу не собрано, и чертовски удобно. Правда, верхом мне ездить рановато пока, слишком я мелкая. Это как если бы мужика на цистерну верхом посадить, ноги в такую раскоряку, что в такое низкое мабу не встанешь.
В качестве средства передвижения мы выбрали карету. Во-первых, магистр человек пожилой, ему комфорт нужен, ну, а я тем более в нем нуждаюсь. Поэтому решено было так: четверо из команды едут верхом, мы с Крис и магистром Жаколио - в карете, остальные - на телеге (не тащить же потом покупки на себе!).
Выехали мы на рассвете, останавливались пару раз поесть на очень короткое время. Еще раз пять за дорогу все покидали карету и телегу и шли пешком рядом, даже ехавшие верхом присоединялись. И коням от этого отдых, и нам разминка. Добрались до города за час до заката. Остановиться мы намеревались у друга магистра, тоже мага, поэтому сразу направились к нему. Встреча магов была весьма теплой…
- О-о!!! Кого я вижу! Пердун ты старый! Наконец-то выбрался со своих гор, а я уж и не надеялся свидеться с тобой. По крайней мере на этом свете! - радостно заорал хозяин дома, узрев нашего мага.
- Сам ты такой! И не позорь меня перед моими учениками, а то не посмотрю на возраст и та-а-ак напихаю, что мало не покажется, - стараясь не рассмеяться, попытался сделать грозный вид магистр Жаколио.
- Вся это толпа - твои ученики?! Ну ты гигант! Прямо герой эпоса! - неприлично заржал такой по виду благообразный старичок.
- Не то чтобы совсем уж мои, да и не совсем все… - замялся наш маг.
Шустро подбежавший к нам старичок окинул всех разом цепким взглядом, понимающе хмыкнул и, радостно скалясь, стукнул магистра по плечу, и этот удар был явно немереной силы. Маэстро резко качнулся, но как-то сумел устоять на ногах.
- Ты всегда любил преувеличить, Алхимик, - воскликнул старичок и хлопнул Жаколио по второму плечу.
- Ты на кого бочку катишь, клык моржовый! - рявкнул магистр и ответил хозяину дома на приветствие соответствующе…
Летевшего старичка подхватил Род - один из рекрутов - и аккуратно поставил на землю. Мы испуганно застыли в ожидании реакции "летающего" мага, гадая про себя: это дружеская разминка или уже полноценная ссора?
- Ну медведь!!! Ну… не, ну ты и окреп в своих горах! Силен, силен… - восхищался местный маг, потирая плечо.
- Дык чистый воздух, подножный корм и много ходьбы, - заухмылялся довольный магистр.
- Я смотрю, подножный корм очень питателен, - опять хмыкнул хозяин дома и, представившись нам магистром Трэвором, наконец пригласил всех в дом.