- Где я?
- На яхте лорда Дезроя. И он не одобряет контрабанды в кормовой кладовке.
- На корабле?.. - Опять не сходится… В последний раз это была ферма в лесу. - Вы меня обманываете. - Я с трудом улыбнулся, показывая, что понимаю хорошую шутку. - Качки-то нет…
- Это перестроенный кеч… Имя? - деловито спросил Орфео.
- Билли Дейнджер. Насчет кеча, я, правда, не все понял…
- Небольшой звездолет, говоря проще, - нетерпеливо перебил мой собеседник. - А теперь, Билли Дейнджер, мне пора…
- Звездолет? Это в чем астронавтов запускают?
Кейт Лаумер
Галактическая одиссея
Keith Laumer • Galactic Odyssey • Galactic Odyssey (Sep 1967, Keith Laumer, publ. Berkley Medallion) • Перевод с английского: А. Орлов
Я где-то слышал, будто смерть от холода легка и чуть ли не приятна; только рассказчик наверняка сам этой смерти не отведывал. Подыскав что-то вроде укрытия в месте, где полуразрушенная стена пересекалась с земляным валом, я поплотнее забился в угол, обхватив колени.
Бесполезно.
Пронизывающий ветер перехлестывал через невысокую кирпичную кладку, а мокрый снег сек шею, будто крупная дробь. Непогода нанесла под стену прошлогодних листьев, и я истратил последний бензин в зажигалке, пытаясь поджечь их. Ничего не получилось - судьба всех моих начинаний за последнее время. Одно хорошо: ноги онемели от холода и волдыри на ногах больше не давали себя знать. С тех пор как незадолго до рассвета меня ссадил на перекрестке водитель грузовика, пришлось пройти восемнадцать миль.
Я поднял воротник, но легче не стало. Раскисшее пальто с дырами на локтях грело не лучше мокрой газеты. Вот и вторая пуговица отлетела… Интересно получается: еще три недели назад в этом пальто можно было войти в забегаловку средней руки, не привлекая слишком уж косых взглядов. Три недели… Вполне достаточно, оказывается, чтобы провалиться от уровня ниже среднего на самое дно. Люди опускались и до меня, но теперь я сам знаю, как это бывает. Переступаешь невидимый предел, а потом под горку до самого низа.
Когда умер дядя Джейсон, я уже почти год, как оставил учебу. Все мои деньги ушли на дешевые похороны. Самые дешевые, о каких соглашался говорить маленький человечек в черном костюме, улыбавшийся сочувственно и печально. Потом пару раз мне доставалась работа, испарявшаяся, как утренний туман, по истечении трехмесячного испытательного срока. До нормального жалованья так ни разу и не дошло. Затем я перебивался случайными заработками: стрижка газонов, мелкие поручения, подсобник у плотника и помощник официанта - временно, пока не выйдет настоящий. Сколько мог, я старался выглядеть опрятно, чтобы не отпугивать работодателей, хотя денег едва хватало на еду и на "чистую постель", как это называется в объявлениях. Но в один прекрасный день я просто оказался слишком тощим и голодным, а воротник мой - слишком потертым…
И вот теперь я здесь, желудок поскуливает, напоминая про обеды, не съеденные за последнее время, а идти так же далеко, как всегда. Куда, вы спросите? Не знаю, но только бы подальше отсюда.
Здесь и вправду нельзя оставаться. Под этой стеной еще хуже, чем в чистом поле; ветер все холоднее, и мокрый снег все гуще. Я на четвереньках взобрался на откос, по верху которого шла дорога. Огней нигде не видно, да никто и не остановится ночью, в метель, на этой богом забытой трассе, чтобы подобрать бродягу вроде меня. Нет у меня маленького плакатика, где было бы написано, что я жертва неблагоприятного стечения обстоятельств, что настоящий удел мой - умеренное благополучие представителя среднего класса, что я порядочный молодой человек, что за спиной у меня целый год колледжа и мне просто последнее время не везло; сейчас у меня только мокрые лохмотья на плечах, скверный кашель и глубокое убеждение в том, что, если немедленно не спрятаться куда-нибудь, завтра про меня напишут в газете ближайшего городка: "Вчерашней ночью неизвестный бродяга замерз насмерть в кювете". Буду не первым и не последним.
Повернувшись спиной к ветру, я заковылял на ногах, кончавшихся где-то пониже колен. Ни усталости, ни голода я более не замечал - просто машина, которую забыли выключить. Шаг левой, шаг правой - пока завод не кончится.
Когда я дошел до вершины холма, впереди завиднелся огонек. Слабенькая искорка во тьме за деревьями, вроде бы далеко. Свернув с дороги, я зашагал напрямик и через десять минут оказался у сарая с просевшей крышей. Рядом стояла башня наподобие водонапорной или силосной, вроде бы совсем новая, а чуть подальше - невысокий, но обширный двухэтажный дом. Свет горел в окне первого этажа. На площадке у сарая был припаркован "кадиллак" последней модели с откинутым верхом. Представив, как мокрый снег садится на дорогую кожу, я застучал зубами еще сильнее. "Меня зовут Билли Дейнджер, сэр. Можно войти и притулиться у огня?" - "У нас на обед жареная курица. Садитесь за стол, когда обсохнете…" Нет, этого мы пробовать не будем. А вот в сараях бывает сено. Туда можно зарыться. Если не согреюсь, то хотя бы посплю в сухости. Стоит попробовать.
Дверь сарая выглядела обнадеживающе: покоробленные доски на проржавевших насквозь петлях. Сейчас откроем… Я попробовал, но дверь не шелохнулась. Приглядевшись, я понял, что петли вовсе не ржавые, просто их зачем-то состарили. Чешуйка облупившейся краски легко отскочила; под ней блеснул металл. В другое время я удивился бы, но сейчас понимал только одно: ночлега на сеновале не будет.
Снег шел все гуще и гуще. Я принюхался: совсем рядом жарили бекон и варили кофе. Челюсти свело; желудок вспомнил все старые обиды и завязался в тугой узел. К силосной башне пришлось идти по пояс в мокрой траве, мимо какой-то ржавой сноповязалки, через раскисшую колею. Я мало что смыслю в силосных башнях, но там, по крайней мере, есть стенки и крыша. Если забраться внутрь, можно найти сухое местечко. Дверь в круглой стене легко открылась, и на меня повеяло теплом. Я шагнул внутрь - в тускло освещенную, сухую комнатку. За распахнутой дверью в стене напротив виднелась винтовая лесенка: стеклянные ступени на хромированных профилях. Неяркий свет и теплый воздух лились оттуда. Инстинктивно, как первая рыба, выползшая на сушу, я вскарабкался вверх по лестнице. В помещении наверху было полно труб, непонятных механизмов и пахло озоном. Хоть я и валился с ног от усталости, место не показалось подходящим для ночлега.
Еще оборот спиральной лестницы, и я оказался на складе, где между штабелей чего-то вроде кип хлопка темнели узкие проходы. Пахло здесь будто бы свежим асфальтом. Забравшись в самый темный угол, я пощупал товар: мягкий, будто норка или соболь, но только нежно-голубого цвета. Оставив сомнения на потом, я забрался на вершину штабеля, упал в нежный мех лицом и мгновенно отключился.
Во сне я вломился в чужой дом и прятался теперь в темном чулане. Через минуту меня найдут, вытащат на свет божий и повезут в город на полицейской машине. Мне будут светить лампой в глаза и задавать вопросы о каждой курице, украденной в пределах графства за последние пять лет. Вот уже стучат по лестнице тяжелые ботинки, все ближе и ближе. Кто-то задает вопрос, и женский голос отвечает на незнакомом языке. Потом они уходят; сон ускользает…
…и начинается шум.
Вернее, пронзительный визг на пределе слышимости, вроде тех свистков, какими подзывают собак. Визг добрался до костей и проник в суставы. Все громче, все злее, как разъяренный пчелиный рой; теперь я уже не спал, но огромная рука придавила меня к мягкой постели с неодолимой силой. Я хотел закричать, но воздух загустел, как сироп, - даже вдохнуть не получилось. Однажды на заправке дяди Джейсона в Пайнвилле "шевроле" съехал с эстакады и придавил хозяина задним бампером… Больше я ничего припомнить не успел; перед глазами поплыли клубы красного тумана. Под улюлюканье толпы я валился в пропасть с вершины Ниагарского водопада, лежа на большой резиновой камере, только спасательный жилет был почему-то бетонным и не давал дышать…
4
Когда ко мне вернулось сознание, рядом разговаривали.
- …Ерунда! Я здесь ни при чем.
Мужской голос говорил с английским акцентом; чувствовалось, что его обладатель находит ситуацию забавной.
- Тебя, и никого другого, назначил я следить за чистотою корабля!
Этот явно привык командовать и здорово сердился. Говорил он как-то странно, но понять его было достаточно легко. Ответила ему молоденькая девушка, на незнакомом языке, голосом звонким и мелодичным. Девушка о чем-то беспокоилась.
- Никто не пострадал, Дезрой. - Первый собеседник негромко рассмеялся. - Вдруг это везение? Может, он заменит нам Джонго.
- Неуместны здесь, Орфео, твои дурные шутки! Избавься от мальчишки, пока не рассердил меня ты наконец!
- Не все так просто. Он, видишь ли, пока живой. Его можно выходить, и тогда…
- Опять пустые речи! Благотворителем приходским, лекарем щенков заделаться решил?
- Если его приспособить…
- Испытываешь ты терпение мое, Орфео! Такие разговоры не по нраву мне!
- Из него запросто второй номер получится, попомни мои слова. Ружья подносить…
- Еще что! Шут со своею погремушкой так не носится! Притом чертенок безнадежен!
Очень хотелось спрятаться от дурного сна в темное, мягкое ничто, так кстати колыхавшееся рядом, но крошечный голосок где-то за глазными яблоками настойчиво требовал сделать хоть что-нибудь, пока дела не приняли по-настоящему дурной оборот. С огромным усилием я приподнял одно веко; в трех шагах, у самой двери, обнаружились три фигуры. Розоватый туман окончательно не рассеялся, но видел я достаточно хорошо. Обладатель странной манеры разговаривать оказался мужчиной атлетического телосложения, у него были тонкие усики и гладко зачесанные назад черные волосы. В просторной куртке с множеством накладных карманов он походил на Кларка Гейбла в роли Фрэнка Бака [Фрэнк Бак (1888-1950) - американский путешественник, ловец диких животных и актер; снимался в приключенческих фильмах. (Прим. ред.)].
Его собеседник был не намного старше меня и хорош до слащавости. Квадратная челюсть, изящной формы нос, каштановые кудри, широкие плечи, узкие бедра - тоже хоть в кино снимай. Одет он был, как и девушка, в комбинезон вроде рабочего, но скроенный по фигуре, почти в обтяжку. Серый цвет ему очень шел.
Девушка… Тут мне пришлось открыть второй глаз. Такой красоты просто не бывает. Черные как смоль волосы, серые глаза, достаточно большие и глубокие для того, чтобы шагнуть в них и утонуть бесследно. Кожа медового цвета, лицо как у греческой статуи; белый комбинезон плохо скрывает фигуру, способную разбить любое сердце.
Я попробовал сесть, но лишь замычал от боли. Болело всюду, но хуже всего - левая рука. Придерживая левое запястье, я приподнялся на локте правой руки. Это было совсем нетрудно - вроде как поднять несгораемый шкаф зубами.
Никто не обратил на меня внимания; спор продолжался.
- …Не без проблем, Дезрой, но попробовать стоит.
- В тебе глас лени говорит, ничто другое!
Кларк Гейбл повернулся и вышел, сердито топая, его собеседник улыбнулся девушке:
- Просто решил подразнить старика. На самом деле он прав. Ничего, скоро отойдет, особенно если ты сама погладишь его по шерстке. Давай, одна нога здесь, другая там… А я займусь нашим зайцем.
Я перекатился через край мехового гнездышка и спустился вниз. Вернее сказать, рухнул на пол. Мои хозяева обернулись на шум; скребя здоровой рукой по полу, я повернулся лицом в их сторону.
- Просто хотел спрятаться от непогоды, - попытался сказать я. Вместо слов получилось неразборчивое бульканье.
Шагнув в мою сторону, мужчина бросил через плечо:
- Незачем здесь оставаться, миледи.
Его рука легла на предмет на поясе. Довольно очевидный предмет: даже без руководства пользователя ясно было, что это оружие. Девушка проворно схватила его за руку:
- Орфео! Бедняжка ведь страдает! - Акцент ее звучал лучше всякой музыки.
Мужчина задвинул девушку за спину.
- Он может быть опасен. Будь хорошей девочкой: оставь нас одних.
- Я… не опасен. - Мне удалось прохрипеть три слова, но улыбка, по-моему, не получилась.
Ужасно тошнило, но чтобы меня вырвало перед ней… Опираясь спиной на кипу мехов, я попытался встать.
- Разговариваешь, значит, - нахмурился мужчина. - Черт меня побери, если знаю, что с тобой делать. - Обращался он скорее к себе, чем ко мне.
- Позвольте… отдохнуть несколько минут. Я сразу… я уйду. - Стук сердца отдавался в ушах, как барабанная дробь.
- Что тебе тут понадобилось? - Вопрос прозвучал сурово. - Чего искал?
- Я замерзал… здесь было тепло.
- Удалось-таки переменить обстановку, не правда ли? - фыркнул Орфео.
До меня наконец начало доходить.
- Где я?
- На яхте лорда Дезроя. И он не одобряет контрабанды в кормовой кладовке.
- На корабле?.. - Опять не сходится… В последний раз это была ферма в лесу. - Вы меня обманываете. - Я с трудом улыбнулся, показывая, что понимаю хорошую шутку. - Качки-то нет…
- Это перестроенный кеч, оборудован главными двигателями с защитой от перенапряжения, ионно-импульсными вспомогательными, искусственной гравитацией и лучевой защитой. Мы на расстоянии четырех световых лет от Зериды - в частной экспедиции. Каждый квадратный дюйм занят совершенно необходимым грузом и оборудованием, что возвращает нас к проблеме твоего присутствия. Имя? - деловито спросил Орфео.
- Билли Дейнджер. Насчет кеча, я, правда, не все понял…
- Небольшой звездолет, говоря проще, - нетерпеливо перебил мой собеседник. - А теперь, Билли Дейнджер, мне пора…
- Звездолет? Это в чем астронавтов запускают?
- Астронавтов? - Орфео рассмеялся. - Туземцы в каноэ на мелководье… Нет, Билли Дейнджер, это корабль с неограниченным районом звездоплавания. Запас хода - много веков на сверхсветовых скоростях. Мир, к которому мы направляемся, очень, очень далеко от твоей родной Земли.
- Погодите минутку. - Новая информация не укладывалась в голове так сразу. - К звездам мне не надо! Просто выпустите меня отсюда… - Я попытался сделать шаг вперед, но тут же вынужден был привалиться к тюку с мехами. - Выпустите, и я испарюсь так, что вы решите, будто вам приснился!..
- Боюсь, не получится, - перебил Орфео. - Вопрос стоит так: что нам с тобой делать? Как ты, без сомнения, слышал, лорд Дезрой предпочел бы выкинуть тебя наружу через шлюз. Я же надеюсь приспособить тебя к полезному делу. В оружии разбираешься? Охотился когда-нибудь?
- Высадите, пожалуйста, - заныл я. - Где угодно! Домой пешком дойду.
- Отвечай на вопросы, Билли Дейнджер! Отвечай как следует: твоя судьба зависит от этого.
- Никогда не охотился. - Воздуха не хватало, будто я пробежал не одну милю.
- Ничего страшного. Не надо будет переучиваться. Сколько тебе лет?
- В апреле будет девятнадцать.
- Удивительно. Выглядишь еще моложе. Науку быстро схватываешь?
- Это похищение!.. Нельзя просто так увезти человека. Есть же законы…
- Следи за своим языком, Билли Дейнджер! Я не потерплю дерзости, заруби себе на носу! Что до законов, здесь слово лорда Дезроя - закон. Это его корабль. За вычетом леди Рейр и меня, ему принадлежит каждый атом на борту, включая зайцев.
Внезапная мысль поразила меня ударом ледоруба в сердце.
- Так вы… не земляне?
- По счастью, нет.
- Но вы люди! Говорите по-английски…
- Разумеется люди; и более древнего рода, чем ваша ветвь… Мы целый год прожили на вашей серенькой планете: охотились на моржей, слонов - ну и прочее. Ладно, поболтали - и хватит, Билли Дейнджер! Как думаешь, должность подносчика ружей для тебя не слишком сложна?
- А когда - когда мы вернемся обратно?
- На Землю? Надеюсь, никогда. Послушай! Забудь о том, что не в твоей власти! Работа будет простая: делай так, чтобы я остался доволен. Справишься - будешь жив и здоров, иначе… - Орфео внушительно помолчал. - Но ты ведь постараешься, правда, Билли Дейнджер?
Чистое безумие, но в убедительности этому человеку не откажешь. Остаться в живых - вот самая насущная задача. О возвращении можно подумать и попозже.
- Само собой. Все, что угодно…
- Отлично. Будем считать, договорились. - Орфео сразу повеселел, будто нашел способ отвертеться от грязной работы. - Знаешь, ты счастливчик. Восемь же, без специальной защиты. Странно, что все кости целы.
Запястье левой руки я по-прежнему держал правой. Осторожно подтянув левое предплечье к глазам, я увидел белую кость, торчащую сквозь дыру в рукаве.
- Кто сказал, что целы?
Это были мои последние слова. Я бессильно завалился на бок, будто брошенная газета.
Глава 2