Как oн говорил
Наш Роджер был здесь
Тот самый Роджер,
Типа Роджер,
В натуре Роджер,
Бедным друг, Матери опора
(Она все растратит,
И уже скоро).Лишь час миновал.
Он что-то чертил,
В муке рисовал И говорил.
Как он говорил!Я бросил: "Здорово!",
Он кинул: "Привет!",
Роджер в натуре,
Роджер-шкет,
Грешник-потешник,
Цыганский барон,
Лихой desperado,
Крутой фараон.Он мне подмигнул,
Улыбку вручил
И виски плеснул.
Как он говорил.
Как он говорил!
15
Lex Talioms - закон возмездия.
- Хорошо, - сказал Роджер. - Пусть я помесь хитрой лисы, собаки, лошади и человека. Но мы не выбираем своих родителей.
- Пожалуй, не выбираем, - согласился я.
- И вообще, я редкая птица. Здесь ты не найдешь таких, как я.
- Вот удивил. Такое скотство встретишь не каждый день.
- Да брось ты, - сказал Роджер.
- Что?
- Никогда не задумывался, почему иные собаки похожи на своих хозяев?
- Не хочешь же ты сказать…
- В наши дни генетики чего только не вытворяют. Свиньям вводят гены человека, чтобы использовать их органы для трансплантации. Скажем, пересадили кому-нибудь свиное сердце, и ходит человек с частичкой свиньи. А кто знает, к чему это приведет через пару поколений?
- Ты хочешь сказать, что со временем все виды на земле перемешаются?
- Все возможные. Это будет очередная ступень в эволюционной лестнице.
- Красиво излагаешь.
- Красиво, не красиво, но я говорю тебе правду. Наверное, ты заметил, как изменилось отношение людей к животным? Я не имею в виду их привязанность к собакам и кошкам. Но как насчет выступлений против экспорта овец? А все эти "спасите китов и защитите исчезающие виды"? Раньше человечество ничто подобное не заботило. Но с каждым годом оно становится все ближе и ближе к животным. Черт возьми, есть даже CD с записями песен дельфинов! А сколько у нас вегетарианцев? Откуда это?
Я пожал плечами.
- Вероятно, в них уже есть что-то от овец. - Роджер облизал губы длинным, острым языком. - Вот и призадумаешься… Но послушай, ты хочешь, чтобы я помог тебе выбраться отсюда, или как?
- Пожалуй, да, - сказал я.
- Хорошо, но за это ты должен сделать кое-что для меня.
- Что же?
- Мне нужен партнер.
- Вполне справедливо. Я буду твоим партнером.
- Не тот партнер, которого имеешь в виду ты. Мне надо с кем-то общаться. Лично.
- Перед тобой все человечество. Роджер покачал головой.
- Я не хочу иметь к нему никакого отношения. Я аутсайдер и намерен таковым остаться. Я не хочу примыкать ни к какой группировке. Я хочу общаться лично, и все.
- Ладно, но почему я?
- Ты ведь сыщик, не так ли?
- Да, но…
- У меня есть фотография моего партнера.
- Фотография?
Роджер вытащил ее из кармана и протянул мне.
- Она агент по продаже недвижимости. Большинство людей моего типа заняты в подобных профессиях: продажа подержанных машин, юриспруденция… В своем деле она была неподражаема. Но потом она исчезла.
Я вгляделся в фото.
- Чтоб мне лопнуть, - сказал я.
- Если это тебе поможет, - сказал Роджер.
- Да нет же. Просто я видел эту женщину. Она была в форме шофера. Это она треснула меня по голове. Похоже, она заодно с Билли Барнесом.
- Хорошо. - Роджер забрал фотографию и спрятал обратно. - Теперь мы вместе. Ты готов делать ноги?
- Готов.
- Тогда делаем.
Меня очень впечатлило, как Роджер сделал ноги. Я не видел точно, как, но он сделал.
- Как ты это сделал? - спросил я, когда мы уже были на автостоянке.
- По этой части мне равных нет, - ответил Роджер. - По части побегов и поглощения курятины. Кажется, мне никогда не избавиться от этой привычки. Только покажи мне курятник, и на меня находит исступление. Врываюсь внутрь и рву на части. Кругом перья и…
- Довольно, - сказал я. - Избавь меня от подробностей.
- Извини… Ну, и какая машина тебе приглянулась?
- Никак задумал угнать машину? Роджер пожал плечами.
- Ну, если у тебя нет идеи получше…
- Да нет, я ничего… Меня ведь обвиняют в убийстве. Угон машины вряд ли что изменит.
- Да уж… Так какая тебе нравится?
- Вон та, - показал я. - Голубой "Кадиллак Эльдорадо" 1958 года выпуска, с большими крыльями.
- Раз плюнуть.
И снова я не заметил, как он это сделал, но Роджер завел машину и опустил верх. Он сидел за рулем, и я сел рядом.
- Ну, - сказал он, - куда?
- В Брентфорд, наверное. Именно там в последний раз я видел Билли Барнеса и твою прекрасную леди.
- А в какую сторону Брентфорд?
- Не знаю. А в каком мы городе? Роджер снова пожал плечами.
- Понятия не имею, - сказал он.
- Так выезжай со стоянки, и увидим.
- Логично.
Мы выехали со стоянки и обнаружили, что находимся в современном городе, который мог быть где угодно: за тридевять земель, у черта на куличиках…
Роджер поехал прямо, и вскоре…
- Мы опять на той же стоянке, - сказал я.
- Похоже, что так.
Теперь Роджер повернул налево. Мы проехали поворот, второй, снова прямо, и вот мы опять на той же стоянке.
- Ты идиот, - сказал я Роджеру. - Я сам сяду за руль.
И сел. Выехал со стоянки, второй поворот направо, затем прямо…
- Какого черта? - воскликнул я, въезжая на все ту же стоянку.
- Всегда одно и то же, - сказал Роджер. - А я надеялся, что у тебя получится.
- Надеялся?
- Слушай, я пытался и с другими, но ни одна собака не знает, как выбраться из этого города.
- Пойдем пешком, - предложил я.
- Уже пробовал.
- Пешком?
- Десятки раз, но кончается всегда одним и тем же, независимо от того, как далеко идти. Я каждый раз возвращался сюда. Поэтому и охраны нет. Бежать-то некуда.
- Но ведь это абсурд. Если все время идти, то куда-нибудь да придешь.
- Но не отсюда, - сказал Роджер. - Думаю, мы имеем дело с подобием ленты Мёбиуса. Не важно, в каком направлении идешь. Всегда приходишь в одно и то же место.
- Все равно пойдем, - сказал я. И мы пошли.
Шли несколько часов. В разных направлениях. Но вне зависимости от того, куда или как далеко мы шли, мы всегда возвращались в больницу.
Вернувшись, наверное, уже раз в двенадцатый, мы увидели ожидающего нас санитара Сесила.
- Ваш обед остывает, - сказал он. И мы пошли обедать.
- Съедите еще чего-нибудь попозже? - поинтересовался Сесил. - Могу сделать бутерброды и подать кофе в термосе.
- Занятно, - сказал я, хотя занятного ничего не было.
- Крылья из перьев, - сказал Роджер. - Надо попробовать крылья из перьев.
После обеда (у меня была каша, у Роджера отбивная и картофель фри) я сидел в комнате отдыха и думал. В голову приходили разные мысли, но я держал их при себе. Итак, утро оказалось похожим на один из тех кошмаров, в которых ты отчаянно пытаешься куда-то идти, но не можешь. Ты опаздываешь на автобус, затем на поезд, ноги словно ватные, и потом ты просыпаешься, машешь руками и орешь благим матом: "Нет! Нет! Нет!"
Очевидно, должен был существовать способ побега из этой больницы и этого города кошмаров. Но, очевидно, этот способ не был очевидным.
Из чего следовало…
Всю следующую неделю мое поведение было в высшей степени примерным. Я драил полы и мило улыбался санитарам и врачам. Я даже обменялся парой шуток с Сесилом. Я видел, как Роджер приходил и уходил, но я больше не выходил на автостоянку.
Доктор сказал, что я делаю успехи. Ну, не сказал, хотя…
- Расскажите мне про Некронет, - попросил доктор.
- Что вам рассказать? - задумался я. - Теоретически это виртуальный мир, детище компьютерной технологии. В него может быть загружена индивидуальность и память того или иного человека, тех или иных людей. Мир в нем кажется таким же реальным, как и здесь.
- И вы верите в то, что побывали в виртуальном мире?
- Путь к вере лежит через замешательство и нелепость, - сказал я. - Это слова Жака Валле. Последнюю неделю я много думаю над ними.
- И к какому же выводу вы пришли?
Я пожал плечами, насколько позволяла смирительная рубашка.
- Возьмем, например, скрытое видеонаблюдение. Оказывается, я убил молодого коммерсанта. Я мог бы сказать, что существует множество способов подделать эту пленку, но вряд ли мне кто-нибудь поверит.
- Вопрос в том, во что верите вы.
- Я должен верить своим глазам, даже если увиденное идет вразрез с тем, что я помню.
- Или думаете, что помните.
- Верно. Тут-то и возникает проблема. Точны ли мои воспоминания? Возможно, я убил этого молодого человека, но стер это событие из памяти. Такое возможно.
- Более чем возможно, - заметил доктор.
- Вот именно. Моя проблема заключается в том, чтобы определить, что является реальностью, а что нет. В Некронете у меня была цифровая память. Я мог вспомнить любой прошлый опыт, который тут же воплощался, становился реальным. Теперь у меня нет цифровой памяти, то есть я должен заключить, что снова нахожусь в реальном мире и что эта больница - его часть.
- Очень хорошо.
- И еще. Когда на прошлой неделе я попробовал убежать из больницы, я обнаружил, что куда бы я ни пошел, я всегда возвращался обратно.
- Этот город - кошмар проектировщика.
- Кошмар, - кивнул я. - Особенно мои мысли. Я чувствую себя, словно в компьютерной игре, в электронном лабиринте, из которого не выйти, пока не найдешь секретный пароль и не соберешь все бонусы. А до тех пор будешь наматывать бесконечные круги.
- Неудачное сравнение, - заметил доктор. - Особенно учитывая ваши обстоятельства.
- Согласен. Потому что, если бы я по-прежнему находился в компьютерной имитации, то у меня была бы цифровая память.
- Вот именно, - согласился доктор.
- Если только…
- Если только что?
- Если только моя цифровая память не заблокирована.
- О боже, - застонал доктор и потянулся к кнопке на столе.
- Пожалуйста, потерпите меня еще одну минуту. Представьте ситуацию: Некронет я так и не покинул, и это не настоящий мир и не настоящая больница.
- Жаль, - сказал доктор. - А вы так хорошо себя вели. Я подумал, что таблетки действительно начали помогать.
- Я не принимаю таблетки, - сказал я. - Уже целую неделю.
Доктор удрученно покачал головой. Палец вдавил кнопку.
- Я считаю, что эти таблетки - депрессанты памяти, - продолжал я. - Маленькие силиконовые чипы с программой, блокирующей доступ к воспоминаниям. Я считаю, что если бы мне удалось вернуть свою цифровую память, все, что мне нужно было бы сделать, чтобы исчезнуть отсюда, это подумать об этом. Представить себя где-нибудь, где я уже был, и все. Меня нет. В мгновение ока.
Дверь кабинета отворилась, и на пороге появился Сесил.
- Уведите этого господина в палату, - сказал доктор. - И удвойте ему дозу.
Санитар Сесил стоял с идиотской ухмылкой на лице.
- Какого господина? - спросил он.
Испорченный день
Старый Артур заправляет здесь всем,
Вот он бредет, будто бык по росе,
Во всей своей владычьей красе,
Напевая мотивчик с концерта.Старый Артур в новой шляпе бредет
(Не разобрать, где зад, где перед),
С ним вместе доволен потрепанный кот,
По кличке Луиза Альберто.Старый Артур положил на полок
Картинку с болотом, семян каталог.
Бумажных мышат и еще, видит бог,
Собачку китайской работы.Старый Артур за ворота ступил,
И там на него грузовик накатил.
Останься в живых, он бы долго грустил
Испортился день отчего-то.
16
Будь благоразумным. Требуй невозможного.
Надпись на заборе
Служители культа Джона Фрума Карго сидели на самодельной взлетно-посадочной полосе и вглядывались в лазурное небо.
- Джон Фрум, он приди, - сказал один. - Принеси карго-груз, все быть богаты.
- Теперь скоро, - сказал другой. - Да, скоро.
- Что-то долго его нет, - сказал туземец в шляпе.
- Кого? - спросил четвертый, угрюмый парень с фалангой человеческого пальца, продетой сквозь нос.
Первые три туземца посмотрели на него с благоговейным трепетом.
- Джона Фрума, - сказали они. - Джона Фрума.
- А, его. Он придет. Вы ждите.
И они ждали.
И на следующий день тоже ждали.
И следующие два дня тоже.
И следующий.
Один туземец сказал:
- Уже недолго.
Другой сказал:
- Едва ли.
Третий сказал:
- Куда девался парень в шляпе?
Примерно неделю спустя один из них сказал:
- Не удивлюсь, если Джон Фрум появится с минуты на минуту.
- Я тоже, - сказал другой. - Кто-нибудь видел парня с костью в носу?
Примерно через три недели после того, солнечным летним утром Джон Фрум наконец вернулся. Но, удивившись, что его никто не встречает, он снова ушел, оставив записку, в которой написал, что обязательно вернется позже.
- Вот, - сказал туземец. - Я же говорил, что он вернется.
- Теперь он может появиться в любое время, - сказал другой.
Лысый туземец показал на небо.
- Это не он?
Но это был не он.
И они снова решили ждать.
Я вышел на восточный берег острова. Море было таким же теплым и синим, каким я его себе представил.
Я вспомнил, что, когда был ребенком, читал книжку Артура Тиккетта о меланезийских культах карго: "Джон-Фрум-он-приди: антропологическое исследование культуры карго". Книжка мне очень понравилась. Разумеется, теперь я мог вспомнить каждое слово из нее, равно как и из всех других, прочитанных мною за свою жизнь. Пятнадцати тысяч четырехсот тридцати семи, если быть точным. И ни одной, написанной Джонни Куинном.
Я уже не злился, но пребывал в решимости. В решимости сбежать из Некронета и призвать Билли Барнеса к ответу.
"Гнев - одна из опор души", - написал Томас Фуллер в своей книге "Государство духовное и государство мирское". А точнее, на странице пятьдесят три - последней из тех, которые я смог осилить, прежде чем переключиться на приключенческий роман. Но я уверен в правоте автора. Мой отец как-то сказал: "Если не гневаешься, значит, не живешь". Так и сказал. Слово в слово. Конечно, я слегка злился, но не настолько, чтобы позволить гневу затмить мой разум.
Я действительно все еще находился в Некронете, но я уже не был тем лопухом, каким я был во внешнем, настоящем мире. Здесь я мог вспомнить последствия любого действия, которое когда-либо совершал. И конечно, здесь я не мог сделать одной и той же ошибки дважды.
Я повалился на песок, снял рубашку и растянул рядом с собой сохнуть. Затем я снял с себя остальную одежду и остался сидеть под солнцем совершенно голый.
Я был счастлив. Но в безопасности ли?
Прежде чем я подумал о том, куда сбежать из больницы, я тщательно обдумал пункт своего назначения. Я хотел попасть в самое что ни на есть неопределенное место. В наименее наиболее очевидное место из всех наименее наиболее очевидных мест, которые, по мнению моих преследователей, я мог бы выбрать. Куда-нибудь, где они не смогли бы меня выследить. Я решился на этот остров потому, что, хотя я и прочел о нем книгу и помнил его во всех деталях, я не знал, где он находится. Я не мог бы найти его на карте, потому что никогда не видел его на карте. Здесь я должен был быть в безопасности. По крайней мере на время. И отсюда я мог готовить побег. Пользуясь всеми удобствами. Артур Тиккетт написал свою книгу в 1961 году, когда культ карго Джона Фрума имел много последователей. Культы карго получили толчок к развитию во время Второй мировой войны, когда на этот остров впервые прибыло большое количество белых людей. Туземцы наблюдали, как строились взлетно-посадочные полосы и возводились посты управления судами. Они видели, как белые люди сажали свои воздушные суда, открывали грузовые отсеки и выбрасывали карго-груз. Удивительные предметы, доныне невиданные туземцами. Было над чем пораскинуть мозгами. Хотя чего тут думать? Ясно, что белые люди были если не самими богами, то на короткой ноге с ними. И если делать, как делали белые люди, то от божественного карго отломится кусочек и тебе. И вот туземцы построили видимость взлетно-посадочных полос, возвели видимость постов управления судами и оделись в видимость формы. А потом еще вышагивали строем и выкрикивали "Ровня Смирна", как они это слышали от белых людей.
Но никакой карго не появлялся.
Белые люди, увидев, что вытворяют туземцы, попытались их урезонить. Но не тут-то было. Те оказались сами с усами и ни в какую не желали отказываться от попыток получить свою долю карго.
Я помню (причем отлично), что в начале шестидесятых смотрел об этом документальный фильм по телевизору. Арманд Денис сказал одному из престарелых служителей культа:
- Но вы ждете уже почти двадцать пять лет. Разве непонятно? Ваш бог Джон Фрум не придет.
Старый туземец посмотрел на него в упор.
- Своего бога вы ждете уже почти две тысячи лет, - сказал он. - Так почему вы думаете, что мой не вернется сюда первым?
- Вернется, - сказал я и поднялся с песка.
В книге было сказано, что Джон носил костюм, а в руках держал неизменный зонт. Я подумал об этом. И вот я уже шагаю по пляжу по направлению к деревне, поправляя отвороты пиджака и размахивая зонтом.
Блейзер Дайк угрюмо смотрел на газометр. Погода в Брентфорде совсем не напоминала тропическую - дождь так и хлестал в окно кабинета. Блейзер повернулся в кресле и уставился через свой письменный стол.
- Я разочарован, - наконец произнес он.
- Прошу прощения? - сказал Билли Барнес.
- Я разочарован. Я просто взбешен.
- Не понимаю, - сказал Билли.
- Ты превысил свои полномочия. Ты загрузил в Некронет субъектов, которые не были согласованы.
- Лишь одного или двух, - сказал Билли.
- Лишь одного или двух? Ты не осознаешь всей опасности.
- Не осознаю.
- Субъект первый. Роджер Валпес.
- Мошенник, - сказал Билли. - Хотел меня обчистить.
- Жених твоего шофера.
- Бывший.
- Ты избавился от тела?
- Концы в воду!
- А субъект номер два?
- Он видел, как я избавлялся от шифровальщика. Я действовал аккуратно.
- Не слишком. А что ты сделал с телом? Тоже концы в воду?
- Прибрал, - сказал Билли. - В чемодан под кроватью. Пригодится.
- Так ты все еще не понимаешь, что натворил?
- Нет, - сказал Билли. - А что?
- Поставил под угрозу весь проект.
- Но как…
- Что ж. Скажу. Субъект номер два исчез.
- Из Некронета? Но это невозможно.
- Не из Некронета. Никто не может исчезнуть из Некронета, однажды туда попав. Если, конечно, кто-нибудь не вздумает загрузить тебя обратно в тело. Он вышел из-под нашего контроля. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.