- Лучше всего, - сказал я, - нести с собой свой дом!
- Как улитка! - воскликнул Банкс.
- Друг мой, - ответил я, - улитка, которая смогла бы покидать свою раковину и возвращаться туда, когда захочет, - вот уж кому можно было бы позавидовать! Путешествовать в своем доме, доме на колесах, - вот что, наверное, можно было бы назвать последним словом прогресса!
- Быть может, - произнес полковник Монро, - перемещаться, оставаясь в своем "home", носить с собой все свое - даже воспоминания, составляющие часть твоей жизни, - последовательно менять линию горизонта, изменять точку зрения, атмосферу, климат, ничего не меняя в жизни… да, может быть!
- И никаких вам бунгало для путешественников, - подхватил капитан Худ, - где условия оставляют желать лучшего и где нельзя остановиться без разрешения местной администрации!
- И никаких отвратительных гостиниц, где тебя терзают морально и физически! - заметил я не без основания.
- Фургон циркачей! - воскликнул капитан Худ. - Но более современный. Вот мечта! Останавливаться, когда хочешь, уезжать, когда заблагорассудится, ходить пешком, если нравится, бродить, скакать галопом, если вздумается, возить с собой не только спальную комнату, но и салон, столовую, курительную, а особенно кухню и повара - вот он, прогресс, друг мой Банкс! Это в сто раз лучше всяких железных дорог! Осмельтесь опровергнуть меня, дорогой мой инженер, ну-ка попробуйте!
- Эх, дорогой Худ, - ответил Банкс, - я придерживался бы того же мнения, что и вы, если…
- Если… - произнес капитан, покачав головой.
- Если бы в вашем порыве к прогрессу вы не остановились вдруг на полдороге.
- Значит, можно сделать еще лучше?
- Судите сами. Вы находите, что дом на колесах во много раз превосходит вагон, даже железнодорожный вагон-салон, даже sleeping-car. Вы правы, мой капитан, если есть время и путешествуешь для собственного удовольствия, а не по делам. Полагаю, мы все согласны с этим?
- Все, - ответил я.
Полковник Монро наклонил голову в знак согласия.
- Понятно, - сказал Банкс. - Хорошо, я продолжаю. Вы обратились к каретнику, он вам соорудил дом на колесах. Вот он прочно установлен, удобен, отвечает всем требованиям любителя комфорта. Он невысок и не будет заваливаться набок, он неширок, так что пройдет по любой дороге, он удобно подвешен, чтобы не чувствовать дорожной тряски.
- Чудесно! Чудесно! Он изготовлен, как мне кажется, для нашего друга полковника. Он нас туда и пригласит. Если желаете, сможем посетить северные районы Индии, как улитки, но улитки, у которых хвост не отделяется от раковины. Все готово. Ничто не забыто… даже кухня и повар, которые так дороги сердцу нашего капитана. День отъезда наступил, поехали! All right! А кто его повезет, ваш дом на колесах, мой превосходный друг?
- Кто? - воскликнул капитан Худ. - Да мулы, ослы, лошади, быки!
- Запряженные цугом? - спросил Банкс.
- Слоны, - ответил капитан Худ, - слоны! Это будет превосходно и величественно. Дом тянет упряжка хорошо выдрессированных слонов, выступающих гордо или скачущих галопом, как лучшие в мире упряжные животные!
- Это было бы великолепно, мой капитан!
- Походный поезд раджи, мой инженер!
- Да, но…
- Но… что? Есть еще какое-то "но"! - воскликнул капитан Худ.
- Большое "но".
- Ах, эти инженеры! Они годятся лишь на то, чтобы видеть всяческие сложности!
- И преодолевать их, если возможно, - ответил Банкс.
- Ну что ж, действуйте!
- Я это сделаю, и вот как. Мой дорогой Монро, все эти тягловые силы, о которых говорит капитан, все это двигается, тащит, везет, но и утомляет, потому что упрямится, а главное - ест. К тому же, как только перестают попадаться пастбища, вся упряжка останавливается, она истощена, падает, умирает с голоду. Дом на колесах становится неподвижным, как бунгало, где мы сейчас спорим. Отсюда следует, что этот дом будет практичным лишь с того дня, когда он станет паровым домом.
- И побежит по рельсам, - сказал капитан, пожимая плечами.
- Нет, на колесах, - ответил инженер, - и его потянет дорожный усовершенствованный локомотив.
- Браво, - воскликнул капитан, - браво! С того момента, как ваш дом не пойдет по рельсам, а сможет двигаться куда захочет, не следуя приказам вашей железнодорожной линии, я за него.
- Однако, - заметил я Банксу, - если мулы, ослы, лошади, быки, слоны едят, машина ведь тоже нуждается в пище и, если не хватит горючего, остановится на дороге.
- Одна паровая лошадиная сила, - ответил Банкс, - равна трем-четырем лошадям, и эту мощность еще можно увеличить. Кроме того, она не подвержена ни усталости, ни болезням. Она будет двигаться, никогда не снашиваясь, в любое время года, под всеми широтами, под палящим солнцем, проливным дождем, по снегу. И нечего бояться ни нападения хищников, ни укусов змей или оводов и других опасных насекомых. Ей не нужна палка погонщика или кнут наездника. Ей не нужен отдых, она может обойтись без сна. Паровая лошадиная сила, выйдя из рук человека, в один прекрасный день превзойдет всех тягловых животных, которых Провидение дало в распоряжение человечества. Немного масла или смазки, немного угля или дров - это все, что она потребляет. К тому же, как вы знаете, друзья, на полуострове Индостан нет недостатка в лесах, а лес принадлежит всем!
- Хорошо сказано! - вскричал капитан Худ. - Ура паровой лошади! Я уже вижу, как дом на колесах инженера Банкса катится по дорогам Индии, проникает в джунгли, углубляется в леса, отваживается забраться даже в логова львов, тигров, медведей, пантер, гепардов, а мы, под укрытием стен, побеждаем неимоверное число хищных зверей, к вящей досаде всех немвродов, андерсонов, жераров, пертюизьетов, шассенов мира! Ах, Банкс, у меня слюнки текут, вы заставили меня пожалеть, что я не родился лет через пятьдесят!
- Почему, мой капитан?
- Потому что лет через пятьдесят ваша мечта осуществится и паровая машина будет создана.
- Она уже сделана, - просто сказал инженер.
- Сделана?! И, вероятно, вами?
- Мной. И, по правде говоря, я боюсь только одного. Как бы она не превзошла ваши ожидания…
- В путь, Банкс, в путь! - вскричал капитан Худ. Он готов был ехать сию минуту.
Инженер остановил его жестом, потом сказал более серьезным тоном, обращаясь к сэру Эдуарду Монро:
- Эдуард, а что, если я предоставлю в твое распоряжение дом на колесах через месяц, когда начнется подходящий сезон? Я приду и скажу тебе: "Вот твоя комната, она готова и поедет, куда ты пожелаешь, вот твои друзья - Моклер, капитан Худ и я, мы все хотим сопровождать тебя в поездке по Северной Индии", ответишь ли ты мне: "Поедем, Банкс, поедем, и да хранит нас бог путешествующих"?
- Да, друзья мои, - отвечал полковник Монро после минутного размышления. - Банкс, я отдаю в твое распоряжение все необходимые для этого деньги. Сдержи свое обещание. Доставь нам этот идеальный паровой дом, который превзойдет ожидания Худа, и мы пересечем всю Индию!
- Ура! Ура! Ура! - закричал капитан Худ. - И горе диким зверям на границе Непала!
В этот момент в дверях появился Мак-Нил, привлеченный криками капитана.
- Мак-Нил, - сказал ему полковник Монро, - через месяц мы едем на север Индии. Ты согласен?
- Непременно, мой полковник, потому что едете вы, - ответил сержант Мак-Нил.
Глава III
ВОССТАНИЕ СИПАЕВ
Попробуем в нескольких словах изобразить, чем была Индия в то время, к которому относится наше повествование, и в частности, что собой представляло грандиозное восстание сипаев. Некоторые сведения о нем необходимо здесь привести.
В 1600 году, в царствование королевы Елизаветы, в этой священной земле - Ариаварте, с населением в двести миллионов человек солнечной расы (из них сто двадцать миллионов исповедовали индуистскую религию) - обосновалась весьма почтенная Ост-Индская компания, известная под характерным английским названием Old John Company - Компания Старого Джона.
Сначала это было простое объединение торговцев, которые вели дела с Восточной Индией, во главе с герцогом Камберлендским.
К этому времени влияние португальцев в Индии, некогда значительное, начало ослабевать. Используя к своей выгоде такую ситуацию, англичане попробовали ввести в качестве первого опыта политическую и военную администрацию в президентстве Бенгалии, столица которого, Калькутта, стала центром нового правительства. Сперва 39-й полк королевской армии, присланный из Англии, занял Бенгалию. Отсюда и девиз, который он до сих пор носит на своем знамени, - Primus in India.
Примерно в те же годы под покровительством Кольбера была основана французская торговая компания, ставившая те же цели, что и лондонская. Конкуренция неминуемо породила конфликты и военное соперничество, о чем свидетельствуют успешные, а подчас и неудачные для французов сражения. Это подтверждают дюплексы, лабурдоннэ, лалли-толлендали.
Наконец, французы, теснимые подавляющим числом английских войск, были вынуждены оставить Карнатаку.
Отделавшись от конкурентов и не боясь теперь ни Португалии, ни Франции, лорд Клайв решил закрепить завоевание Бенгалии англичанами. Лорд Гастингс был назначен ее генерал-губернатором. Умелой и твердой рукой администрация провела реформы. Однако с этого дня интересам Ост-Индской компании, до того могущественной и единственной, был нанесен значительный урон. Несколькими годами позже, в 1784 году, Питт внес новые изменения в ее первоначальную хартию. Правление компании перешло в руки советников короны, в результате чего в 1813 году она лишилась монополии торговли с Индией, а в 1833 году - с Китаем.
Тем не менее, хотя Англии и не приходилось больше бороться с иностранным вторжением на полуостров, она вынуждена была вести тяжелые войны с прежними владельцами земли - последними азиатскими завоевателями этой богатой области.
При лорде Корнуоллисе, в 1784 году, началась борьба с Типпу Сахибом, который был убит 4 мая 1799 года во время последнего штурма генерала Харриса в Серингапатаме. Велась война с махратами, народом гордого племени, могущественным в XVIII веке, и с пиндарри, оказывавшими упорное сопротивление. Продолжалась война с гуркхами Непала - смелыми горцами, которые в опасном испытании 1857 года остались верными союзниками англичан. И наконец, с бирманцами в 1823–1824 годах.
В 1828 году англичане так или иначе оказались хозяевами большой части территории Индии. С назначением лорда Уильяма Бентинка начался новый этап в ее административном устройстве.
Со времени реформы военных сил в Индии в армии имелось два отличных друг от друга контингента войск - европейский и местный, то есть туземный. Первый формировался из солдат королевской армии и состоял из кавалерийских полков, пехотных батальонов и батальонов европейской пехоты на службе у Ост-Индской компании. Второй формировался из солдат местной армии и включал пехотные батальоны и батальоны регулярной кавалерии под командой английских офицеров. К этому надо добавить артиллерию, персонал которой, принадлежащий компании, был европейским, за исключением нескольких батарей.
Какова была численность этих полков или батальонов? В пехоте - 1100 человек в батальоне армии Бенгалии, 800–900 человек в армиях Бомбея и Мадраса; в кавалерии - 600 сабель в каждом полку.
В итоге, в 1857 году, как с большой точностью установил господин Вальбезен в своем замечательном труде "Новые исследования об англичанах в Индии", общее число воинских формирований в трех президентствах исчислялось двумястами тысячами человек местных войск и сорока пятью тысячами европейских войск.
Сипаи, входившие в состав регулярного корпуса под командой английских офицеров, делали слабые попытки стряхнуть тяжкое бремя европейской дисциплины, которое навязывали им победители. Уже в 1806 году, возможно, под влиянием сына Типпу Сахиба, гарнизон туземной армии Мадраса, расквартированный в Веллуру, уничтожил сторожевую заставу 69-го полка королевской армии. Восставшие сожгли казармы, перебили офицеров и их семьи, расстреляли даже больных солдат в госпитале. Какова была причина этого возмущения, по крайней мере видимая? Пресловутый вопрос об усах, прическе и серьгах. Но, по существу, так проявилась ненависть порабощенных к поработителям.
Первое выступление было быстро подавлено королевскими силами, расположенными в Аскоте.
Это могло спровоцировать в самом начале первое повстанческое движение 1857 года, которое, возможно, уничтожило бы английское господство в Индии, если бы в нем приняли участие туземные войска президентств Мадраса и Бомбея.
Прежде всего следует, однако, отметить: бунт этот не был общенациональным. Индийцы деревень и городов, как известно, не принимали в нем участия. Кроме того, он ограничился территорией полунезависимых княжеств Центральной Индии, а также северозападными провинциями и королевством Ауд. Пенджаб остался верен англичанам со своим полком, состоящим из трех эскадронов индийского Кокоза. Верными остались и сикхи, представители низшей касты, которые особо отличились при осаде Дели, равно как и гуркхи, приведенные раджей Непала на осаду Лакхнау (в количестве 12 тысяч). Наконец, махараджи Гвалиора и Паттиалаха, раджа Рамгура, Рани из Бхопала также остались верны законам воинской чести и, употребляя местное индусское выражение, "верны соли".
Когда началось восстание, во главе администрации в качестве генерал-губернатора стоял лорд Каннинг. Возможно, этот государственный деятель несколько заблуждался относительно истинного размаха движения. Вот уже несколько лет, как звезда Соединенного Королевства заметно поблекла в индийском небе. Уход из Кабула в 1842 году ударил по престижу европейских завоевателей. Репутация английской армии во время Крымской кампании в ряде случаев тоже оказалась не на высоте. Был даже момент, когда сипаи, будучи в курсе того, что происходило на берегах Черного моря, решили, что восстание в местных войсках может иметь успех. Впрочем, достаточно было искры, чтобы воспламенить уже подготовленные умы. Барды, брахманы, маулави возбуждали их своими предсказаниями и песнями.
Такой случай представился в 1857 году. В течение этого года контингент королевской армии должен был несколько сократиться из-за внешних осложнений.
В самом начале года Нана Сахиб, иначе говоря, набоб Данду Пант, который жил возле Канпура, отправился в Дели, затем в Лакхнау, несомненно, с целью спровоцировать выступление, подготовленное заранее.
В самом деле, повстанческое движение началось вскоре после отъезда Наны.
Английские власти только что вооружили местную армию карабином Энфилда, который требует употребления смазанных жиром оболочек патронов. Кто-то пустил слух, что это говяжий или свиной жир, а патроны предназначались индусским или мусульманским солдатам туземной армии.