Гэндальф Альфа открывает портал при помощи валаров и приходит сюда непосредственно с самого Валинора. При этом он появляется на Земле на три года раньше Гэндальфа Бета и даже успевает устроить засаду на Горлума. В доказательство своего рассказа он предоставляет палец хоббита.
Конечно; не факт, что это палец именно хоббита. Это вполне может быть и палец какого-нибудь нашего местного земного лилипута, отрезанный ради большей достоверности рассказанной мне истории.
Гэндальф Бета прыгает в Ородруин вслед за Кольцом и появляется на Земле сегодня утром. Соответственно, Горлума он не видел и пальца хоббита предоставить не может.
Гэндальф Альфа утверждает, что именно он является подлинным автором "Властелина Колец" и имеет своей целью информировать о происходящем как можно более широкие слои населения.
Гэндальф Бета никогда не слышал о Толкине и считает сам факт утечки информации из Арды возмутительным и нецелесообразным.
Друг о друге они или не знают, или не говорят.
Но ведь двух Гэндальфов быть не может. Гэндальфом может быть только один из этих парней. А второй просто самозванец. Или они оба самозванцы.
Который больше похож на Гэндальфа?
Второй. Потому как одет не по-нашему, с посохом в руке и не сильно мытый. Что соответствует рассказанной им истории.
Но если учесть, что у первого индивидуума было три года на акклиматизацию в нашем мире, то он тоже вполне подходит. Пообтесался немного. А кто бы за три года не обтесался?
Каждый выглядит соответственно той истории, которую рассказывает.
И ведь что самое интересное – лица-то у них разные. Что напрочь отметает версию о двойнике.
И ауры разные. Аура – как отпечаток пальцев, одинаковых быть не может. Так что два Гэндальфа никак не могут быть последствием какого-нибудь магического эксперимента с раздвоением личности. Иначе у них и лица, и ауры были бы одинаковые.
В принципе, что нам известно о внешности Гэндальфа? Практически ничего. Высокий, старый, бородатый. С посохом ходит. Портрет Гэндальфа к книге Толкина не прилагался. Точнее, прилагались портреты, только все они были нарисованы разными художниками, и Гэндальфы были разные. И на Яна Мак-Келлена ни один из явившихся мне субъектов не был похож.
Вот еще вопрос. Чего они оба ко мне приперлись? Других магических агентств в городе нет, что ли? Солидных мало, не спорю, но ведь есть. Случайностью это явление не объяснишь. Глубже копать надо.
Глубже…
Ладно, фиг с ними, с Гэндальфами. А что с Горлумом прикажете делать? И с Кольцом?
Людям, в магии не слишком сведущим, может показаться, что проблема гроша ломаного не стоит. Дескать, сляпал на скорую руку какой-нибудь поисковое заклинание и сиди перед зеркалом, жди результата. Только для заклинания не было никаких данных. Найди того, не знаю кого. Где – тоже неизвестно. Лесов вокруг Москвы много.
Портретов Горлума Толкин тоже не рисовал.
А если искать само Кольцо?
Я залпом допил остывший кофе. В пепельнице лежало уже четыре окурка. Это я злоупотребил. Никотин нас убивает, однако он же стимулирует нашу мозговую деятельность. Курение для меня – это поиск разумного компромисса.
Я вытряхнул пепельницу в мусорное ведро, вымыл чашку под струей холодной воды, сунул ее в сушку и уже было собрался идти в комнату на предмет включения компьютера, как в окно кухни влетела шаровая молния.
Глава пятая. ЖИВОЙ ТРУП
Серега
Я сидел в тесной шестиметровой кухоньке реального пацана Юрика и курил сигарету за сигаретой. Сам Юрик все еще находился в комнате, где я его нашел, с ним были Борис и Вован. До меня доносились отголоски их разговора.
Я же находился в интеллектуальном ауте. Мне было непонятно решительно все.
Не знаю, чего я потащил пацанов на квартиру Юрика. Это была интуиция чистейшей воды, не более и не менее. Где бы мы стали искать его труп в последнюю очередь? Правильно, у него дома. Но такие штуки обычно срабатывают в кино или книгах, а не в реальной жизни.
Поэтому, честно говоря, когда мы нашли Юрика по его собственному адресу, меня это удивило так же, как и пацанов.
За окном все еще было темно. Светает сейчас поздно – осень. Шел противный моросящий дождь. Из тех, что не видны на глаз, зато способны промочить человека насквозь в считаные минуты. На душе тоже было муторно. Что-то в этой истории не стыковалось. Точнее, не стыковалось в ней решительно все.
На кухню вышел Борис, и сразу стало тесно. Он подвинул табурет к столу, сел напротив меня и закурил сигару. Сейчас его дым меня абсолютно не раздражал. Выглядел Борис так, как никогда не должен выглядеть человек, занимающий его положение, – растерянным.
– Слышь, Серег, – сказал он. – А чего ты тут сидишь?
– А чего делать? – спросил я.
– Как чего? – удивился он. – Работать.
– Как?
– Тебе виднее как.
– Я не в том смысле, – сказал я. – Заказ был: найти тебе Юрика. Вон тебе Юрик. Дальше чего?
– Надо выяснить, чего с ним стряслось, – сказал Борис. – Я отбашляю, если тебя это беспокоит.
– Это меня как раз меньше всего беспокоит, – сказал я. – На фига тебе знать, что с ним стряслось?
– Как это, на фига? – удивился Борис. – Надо же мне знать, чего теперь делать-то.
– Воевать, – сказал я. – Ты же уже наверняка выяснил, кто его кокнул.
– Таганские, – не стал отнекиваться Борис. Да и к чему отнекиваться, если ему не хуже меня известно об отличной звукопроводимости наших квартир.
– Тебе исключительно повезло, – сказал я. – У тебя в бригаде появился неповторимый исполнитель "мокрых" дел. Пошли его к таганским, пусть их всех перестреляет. Что они ему могут сделать? Еще раз убить?
– Не хохми, – сказал Борис.
– А в чем проблема?
– Проблема сидит в соседней комнате и любуется на себя в зеркало, – сообщил Борис. – Он же мертвый, понимаешь? Мертвый! Я его тело видел, документы ты сам в морге проверял. А он сидит и разговаривает даже. Как он может разговаривать, если он не дышит?
– Мне тоже интересно.
– Интересно ему. А мне что делать прикажешь? С ним что делать, с Юриком?
– Ничего. Оставь в бригаде.
– Как я его могу в бригаде оставить? Он же мертвый. Откуда я знаю, какие мысли в его мертвую башку прийти могут? А что, если это он сегодня такой тихий, а завтра взбесится и НАС всех перестреляет? Кроме того, маг, я тебе так скажу. Я своих пацанов не бросаю, я о них забочусь. И если с кем-то из них что-то непонятное происходит, я должен в этом разобраться и пресечь. Иначе грош мне цена, понял?
– Пошли разбираться, – вздохнул я.
Вован был страшно рад нашему приходу, хотя виду старался не показывать. Но даже невооруженным глазом было заметно, что наедине с Юриком ему было не по себе. Мы с Борисом отослали его на кухню, а сами занялись исследованием.
Юрик был абсолютно пассивен. Казалось, что покойничка совершенно не волнует, что сейчас происходит с его телом. Мы развернули Юрика от зеркала, и Борис расстегнул ему рубашку.
Под рубашкой обнаружилось множество входных отверстий от пуль таганской братвы. Очереди три, не меньше. Дырки были наспех зашиты суровыми нитками.
Я проверил пульс. Пульс не прощупывался. Послушал сердце – ничего не услышал. Поднес зеркало к его губам. Ничего.
Не дышит.
Не моргает.
Но и не падает.
Проверил ауру. Ничего. Обычная аура трупа. Относительно свежего, каковым он и являлся. Хотя неприятный запашок по комнате уже поплыл. Ну, конечно, в морге холодно, а дома тепло. Скоро совсем завоняет.
– Ты кто? – спросил я.
– А?
– Зовут тебя как?
– Юрик.
– А это кто? – показал я на Бориса.
– Боря. Босс.
– Ты живой?
– Нет. Убили меня, суки. Порву.
Перед ответами Юрик брал паузы секунд на пять.
– Реакции заторможены, – сказал я Борису.
– Нет, – сказал Борис. – Нормальные реакции. Он и при жизни был не гений.
– Кто тебя убил? – спросил я.
– Таганские, сволочи. Леха и еще один, кудрявый. Не помню, как звать. Порву.
– Как стреляли, помнишь?
– Помню. Больно было. Потом темно.
– Что потом помнишь?
– Темно. Потом очухался. Здесь. Не болит ничего, но странно как-то… Потом в зеркало посмотрел. Мертвый я.
– Негусто, – сказал я.
– Может, его загипнотизировать? – предложил Борис.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Никогда трупы не гипнотизировал, может, и не получится. К тому же опасно. Мало ли что произойти может, сам же понимаешь, фигня нездоровая.
– Может, все-таки вуду?
– Не похоже. Жертвы вуду – это обычные куклы, марионетки, не имеющие собственного разума и способные только выполнять приказы колдуна. Если бы это был вуду, он бы с тобой не разговаривал. Он бы тебя даже не узнал.
– Так делать чего?
– Обследовать его надо, – сказал я. – Со всей возможной осторожностью. С приборами и магической защитой.
– В контору к вам везти, что ли?
– У нас на этот случай другое помещение имеется. Для небезопасных опытов. Сам понимаешь, не плющит меня в центре Москвы такими вещами заниматься.
– Логично, – кивнул Борис. – Куда повезем?
– К партнеру моему на дачу. Только ему сперва позвонить надо, у меня ключей нет. А вы пока своего товарища к путешествию приготовьте.
Я вышел на балкон и набрал Герин номер. Неудобно было будить его в такую рань, но что поделать – работа… Он поймет.
Как ни странно, Гера взял трубку после второго же гудка. Не знал я, что он ранняя пташка. Лично я уже с ног от усталости валился.
– Кто там еще? – не слишком любезно осведомился мой коллега. Голос у него был странный. Возбужденный и недоброжелательный. Редко у Геры такой голос услышать можно.
– Расслабься, это я.
– А, – сказал он и вправду немного расслабился. – Чего тебе?
– Юрик нашелся.
– Кто?
– Юрик, – терпеливо повторил я. – Который из морга погулять ушел.
– А… – сказал он. – Который бандит?
– Ага. Надо бы его обследовать.
– Я тебе кто, патологоанатом?
– Он, типа, живой.
– Воскрес, что ли?
– Не совсем.
– Ты себя нормально чувствуешь? – поинтересовался Гера. – Как это может быть, если он был мертвый, теперь живой и при этом – не воскрес?
– Ты о случаях реального воскрешения что-нибудь слышал?
– Из достоверных источников – ничего.
– Я тоже. Поэтому и надо парня исследовать. Что-то новое в нашей практике.
– Ладно, – согласился Гера. – Вези его на дачу. Я подъеду.
– А ты чего сам-то не спишь? – поинтересовался я.
– Спасибо, что спросил, – сказал Гера. – В меня только что фаерболом швырнули.
Фаербол в буквальном переводе с аглицкого – огненный шар. Примитивное заклинание, требующее, однако, больших затрат магической энергии. Нечто вроде рукотворной шаровой молнии. Убойная сила та еще, но прицельной точности – никакой. Поэтому в большинстве случаев используется исключительно для запугивания.
– Попали?
– Как слышишь, нет. Зато кухню мне испоганили изрядно.
– Это одним шаром-то? Ты что, отбить его не мог?
– Отбил, – сказал Гера. – Первые три.
– А сколько их всего было?
– Восемь.
Я присвистнул. Это уже на запугивание не похоже. Многовато для простого запугивания.
Кому-то мы дорогу перешли. Только кому?
– Ну ты сам как, нормально? – спросил я.
– Жить буду, – сказал Гера. – Слушай, тут мне мысль одна в голову пришла. А ты сейчас где?
– У Юрика дома.
– Это где?
– В Лосино-Петровском.
– В области, правильно? – Блестящее умозаключение. Если учесть, что пределы московской кольцевой дороги Гера покидает не чаще одного раза в месяц, и то только когда едет на свою дачу – в нашу лабораторию, Гера сейчас показал мастерское владение предметом. – А это какое направление?
– Горьковское, – сказал я. Надо же, он и о направлениях слышал.
– А от Москвы сколько?
– Километров тридцать – сорок, – сориентировался я, не понимая, куда он клонит.
– Леса там вокруг есть?
– Сколько угодно.
– Ага… – Он замолк на несколько секунд. – Слушай, Серег, раз уж ты все равно там, то нет ли у тебя желания подышать свежим лесным воздухом?
– Нет, а должно быть?
– Придется подышать, – сказал Гера. – Слушай, ты ж там не один, правильно?
– Со мной Борис и Вован. Который "бумажник" носит.
– Вот и отправь их ко мне с этим Юриком. А сам все-таки в лес заскочи.
– Куда конкретно?
– Это решительно все равно.
– А ты уверен, что тебе все-таки фаерболом в башку не засветили, а? Что я в этом лесу делать буду?
– Ходить. Сидеть. Дышать. Наблюдать. Прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Можешь даже помедитировать. И искать что-нибудь необычное.
– Типа?
– Что угодно.
– Это серьезно? – спросил я. Кто знает, а вдруг он просто прикалывается, нервное напряжение снимает. Все-таки магическая атака личной квартиры…
– Серьезней некуда, – сказал он. – Не буду врать, скорее всего, это связано с нападением на меня, поэтому будь готов к любым неожиданностям. И у Бориса что-нибудь из оружия стрельни.
Вот тут меня проняло. Если Гера просит меня об осторожности, да еще полагает, что моего магического арсенала мне может не хватить, и предлагает запастись оружием у Бориса, значит, все очень и очень серьезно.
– Спрошу, – пообещал я. – Только скажи, чего искать-то?
– Да не знаю я, – сказал Гера. – Есть просто мысли… Ищи все, что угодно, любое отклонение от нормы. Да, и если встретишь в лесу субъекта, похожего на Горлума, притащи его ко мне, будь добр.
– На кого похожего? – переспросил я. – Что-то имя знакомое…
– Горлум, – подсказал он. – Персонаж "Властелина Колец". Серый, противный, за Братством Кольца всю дорогу ползал.
– Понял. Живым брать поганца?
– Пожалуйста, – сказал Гера, – будь серьезнее.
– Буду. Так живьем или как получится?
– Живьем. Удачи тебе, Серега.
– И тебе не хворать.
К предложению транспортировать Юрика в лабораторию без главного консультанта по магическим вопросам Борис отнесся не слишком благосклонно. Поэтому я не стал его просвещать, что отлучиться собрался по проблеме, с Юриком никак не связанной, а наплел что-то о дополнительных розыскных мероприятиях на местности и инверсионных следах, оставленных неизвестным заклинателем. Когда я спросил у него об оружии, он посмотрел на меня более уважительно и приказал Вовану переложить из их джипа в мой багажник солидных размеров черную сумку.
Потом я дал Борису адрес Геркиной дачи, телефон, по которому он может с Герой связаться, если кто-то из них будет опаздывать, понаблюдал, как Вован упаковывает Юрика на заднее сиденье "лексуса", и отбыл в неизвестном направлении.
Хорошо Гере распоряжаться! Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Слишком часто герои, выполняющие подобные приказы, оказываются совсем не там, где надо, и находят приключения на свои зад… умчивые головы.
Глава шестая. НИ МИНУТЫ ПОКОЯ
Горлум
Поганый лес какой-то. Поганый. Живности никакой почти. Видел сегодня утром белку, погнался – какое там. Шустрая тварь вскарабкалась на дерево, и была такова. Опять остался голодным.
Вода в ручьях поганая. Гадостью какой-то отдает. У нас в болоте вода чище, чем у них в ручьях. А пить пришлось. Не помирать же с жажды, тем более Прелесть со мной.
Прелесть ничуть не изменилась. Все такая же желтенькая, кругленькая, ровненькая. Любовался ею на рассвете. Часа два просидел, наверное. Потом спохватился, вдруг увидит кто, опят отберут. Спрятал в свои лохмотья, дальше пошел. Глубже надо в лес забираться. В самые дебри. Там ни один Хранитель не достанет, ни один из Братства не найдет. Твари.
Нет покоя от них.
К полудню лес вдруг поредел, и я наткнулся на звериную тропу. Зверь тут водился крупный – тропа была широкая и утоптана почти в камень. Даже чем-то напомнила мне мостовую, которую я в Гондоре видел. Но присмотрелся, ни фига не мостовая. Стыков никаких нет, отдельных булыжников не видно. Не верю я, что людишки сотворить такое способны. Ясно, звериная тропа.
Но не хотел бы я с тем зверем встретиться, который ее протоптал. Здоровенный небось.
Тропа вела в обе стороны, и конца ей не было. "Блин, – подумал я. – Вдоль тропы идти опасно, вдруг к стойбищу придешь. Или к лежбищу. Назад тоже идти нельзя, там этот дурень с посохом может шариться. Остается одно направление. Вперед. Только вперед".
Пересек тропу на полусогнутых, соблюдая все меры предосторожности. Но ничего, обошлось.
Лес по другую сторону тропы оказался хиленький. Хуже предыдущего. Деревья растут еще реже, небо просвечивает все время, хорошо, хоть солнца не видно. Не переношу эту рожу на небе.
Иду дальше. Смотрю, еще одна тропа. Но не такая хоженая, грунт помягче, трава даже кое-где растет, примятая только. А на тропе зверь стоит. Я сразу на землю бросился и за пнем трухлявым схоронился,
Лежу, чудище рассматриваю. Странное какое-то.
Приземистое, блестящее, башки нет. Сверху прозрачное. Корпус низкий, лапы прямо изнутри откуда-то растут. Странные лапы. Круглые, как Прелесть, суставов вообще нету.
Ага, думаю, прыгать и по деревьям лазать такая зверюга не может, зато на земле скорость должна развивать просто колоссальную.
Глаза спереди, как положено. Здоровые глазищи такие, с тарелку размером. Четыре штуки. Не моргают, и куда смотрят – тоже не поймешь.
Блин. Пришлось стороной тварюгу обходить.
А в стороне человечишко обнаружился. Малую нужду справлял. Поди и не знает, что тут неподалеку такой монстр в засаде стоит. Дурак. Сожрут, и поделом ему. Ненавижу.
Ага, пошел я дальше. Часа не прошло, как опять на человечишку нарвался. На другого. Первого, поди, сожрали уже давно, хоть криков я и не слышал.
А этот идет себе по лесу, в ус не дует.
Не умеют все-таки людишки по лесам ходить. За километр такого слышно. Подкрасться к такому сзади и штыком в ухо.
Только что-то много их тут развелось, при такой-то безалаберности. Странно.
Тут я и сам маху дал. Задумался, замер на месте, не успел за стволом спрятаться или на землю залечь. Увидел меня этот тип.
– Ого, – говорит. – Ну и урод.
– Сам урод, – говорю.
– Ты из какого цирка сбежал, парень? – спрашивает. – И вообще, ты кто?
– Орк в пальто, – говорю.
Отворачиваюсь и своей дорогой иду. Но чую, не отстанет он. Людишки, они такие. Привяжутся, как банный лист.
И точно. Слышу, следом пошел.
– Слышь! – орет. – Ты чего, толканутый? У вас игры хоббитские тут, что ли? Грим у тебя классный!
Я как услышал, что у них тут тоже хоббиты есть, разозлился страшно. Хотя, по здравом размышлении, ничего другого ожидать не приходится. Зло, оно и в другом мире зло, и хоббиты – неотъемлемая его часть. Ненавижу.
В общем, развернулся я, человечишку за грудки схватил и улыбнулся ему фирменной своей улыбочкой.
Как он орал!
А как улепетывал! Это ж просто праздник какой-то.