Мир есть Текст. Старая мудрость, известная еще со времен Августина Аврелия. Но Текст тоже можно по разному прочитать. Можно так: "Система глобального наблюдения, спутники-геостационары, новый вид излучения, орбитальные лазеры, система сверхточного наведения". А можно так: "Небесная книга судеб, летающие демоны, взгляд сквозь стены, небесные молнии, обряд". Если реальность расшифровывается по второму варианту, значит, произошла цивилизационная катастрофа, и человечество скатилось в новое средневековье…
Благодаря этим, де… тьфу, геостационарам.
Леонид Каганов
Магия
Упавшая вышка электропередач лежала поперек шоссе, заросшего сизым северным мхом. Пришлось лезть через перекрестья ржавых балок. Но почти сразу дорога стала шире. Справа и слева начали попадаться черные скелеты выгоревших дач. Наконец у обочины замаячила монументальная бетонная конструкция, наверху которой все так же стоял чугунный танк времен второй мировой, а внутри на прутьях толстой арматуры были распяты буквы из бетона, такого же седого и пыльного, как борода путника, остановившегося у этого постамента: "МИРНЫЙ". Путник обошел бетонную конструкцию по кругу - хулиганская надпись маркером на задней стороне монумента, что он видел здесь много лет назад, еще виднелась на бетоне, только стерлась от времени. Теперь разобрать можно было лишь отдельные слова: " Две части пластилина… раскатать в плоский блин… не менее локтя… водительского удостоверения… латинскими, крупными… оставить лучи пустыми… параллельно небесам… безопасное расстояние… Энди Патрик ".
Вскоре вдоль дороги потянулись мусорные кучи и ржавые остовы перевернутых автомобилей, а затем измученный асфальт уперся в городские ворота старого военного образца - стальные, с выцветшими красными звездами на створках. Видно, уже потом строили вместе с забором, наспех.
Ворота были заперты. Шума над городом не висело, но город точно был обитаем. Путник прислушался: где-то клокотали куры, где-то плескался рукомойник, а вдали слышался приглушенный гомон, какой бывает на базарной площади. Поправив намордник на лице, путник постучал в ворота рукоятью посоха - звук гулко раскатился по железу, но ничего не произошло. Он постучал снова. Тогда что-то заворочалось, скрипнула дверь, раздались шаги, и в створке ворот повернулась железная заглушка, приоткрыв круглую дырку размером с кулак - то ли глазок, то ли бойницу.
- Что за добрый человек идет? - раздался недовольный голос, молодой и хрипловатый.
- Я странник, иду дальше на север, - размеренно и привычно заговорил путник, - мне нужен ночлег и еда. Знаю водопроводное дело, столярное и электрику, могу копать огороды…
- Электричества у нас в городе нету, - с ленцой пробасил охранник, - а беглых и бродяг мы селить не любим.
- Я был в вашем городе пять лет назад, помогал чинить дизель.
- Значит, плохо помогал, дизель уже давно не работает. Так что вали прочь, добрый человек, может ты разбойник или колдун.
- Много кто чинил наш дизель, только соляры нет… - проворчал другой голос, дребезжащий и старческий. - Отойди-ка в сторону, Дозорный, дай гляну, кто там…
В стальной дырке мелькнула седая бровь, а затем появился изучающий глаз. Подслеповато щурясь, он осмотрел лицо путника, завязанное серой мешковиной до самых глаз, такой же серый плащ, посох, бороду и широкополую шляпу. Затем внимательно оглядел пустую дорогу и убедился, что путник один, и рядом никто не прячется.
- Откуда идешь-то, добрый человек? - спросил он.
- Из Москвы.
- Ого, - уважительно вздохнули за воротами. - И как там, в Москве?
- Плохо. - Путник пожал плечами.
- А звать-то тебя как? - спросил из-за ворот молодой.
- Не паясничай! - сурово одернул молодого старик.
Путник усмехнулся:
- Разве я обидел вас чем-то, добрые люди, или сделал что-то плохое, такие вопросы мне задавать? Пришел с миром и уйду дальше на север.
- Ладони покажи, - потребовал молодой, заглядывая в дырку.
Путник усмехнулся и продемонстрировал левую ладонь. Переложил посох и показал правую.
- Вроде бы чистые, - подтвердил молодой, - хотя, стой-ка… А ну, покажи ладонь ребром! Вон там у тебя сажа!
Старик за воротами охнул. Путник удивленно осмотрел свою руку, а затем повернул ее ребром к глазку.
- Не сажа, а ржавчина, - объяснил он. - Там вышка поперек дороги повалена, видать, схватился, пока перелезал.
- Поднеси руку, я понюхаю! - потребовал старик.
Железный глазок заслонила маска из черной ткани, посередине которой вздымался и сопел бугор. Путник поднес руку вплотную. Бугор долго ворочался в глазке и сопел. Что он там сумеет унюхать через свою маску, оставалось неясным, но путник был совершенно спокоен за свои ладони. Наконец за дверью послышался скрежет засова.
- Ладно, - просипел старик, - заходи, вещи показывай.
Левая створка ворот приоткрылась, за ней стояли двое. Оба были одеты в бесформенные плащи из камуфляжного брезента, а лица их были замотаны до самых глаз черной тканью. Путнику показалось, что левый глаз у молодого слегка припух и отдавал желтизной. Голова у молодого была по-мальчишески выбрита, а у старика торчали во все стороны жидкие клоки седых волос. У каждого за поясом висел топор.
- Называй меня Сторожем, - представился старик и кивнул на молодого: а моего помощника - Дозорным. Теперь расскажи толком, кто такой, сколько лет, куда идешь, и что тебе здесь надо. Да смотри, не соври!
- Люди зовут меня Погодник, - представился путник. - Мне пятьдесят четыре года. До магии я работал инженером на погодных станциях.
- Погоду предсказывать умеешь? - заинтересовался Дозорный, шмыгнув носом.
- Так, в общих чертах. Станций-то уже нет, техника не работает.
- И что там у нас с погодой, в общих чертах? - передразнил Дозорный.
- Похолодание будет скоро, дожди, осень.
- Так и я могу, - хмыкнул молодой.
- Ладно, продолжай, - кивнул Сторож.
- Странствую с самого начала магии, ищу друзей и родных, останавливаюсь в городах и поселках, иду дальше. Дошел до Москвы, бывал даже в Европе, теперь иду обратно на север. Если найдется для меня в вашем городе работа - хотел бы остаться на пару дней, а там двинуться дальше к северу.
- Художник нам нужен, - продребезжал Сторож и быстро глянул Погоднику в глаза. - Рисовать-лепить умеешь? Отвечай быстро!
- Нет, - покачал головой Погодник, усмехнувшись. - Таких талантов, слава богу, у меня нет.
- Все так говорят, - цыкнул зубом Дозорный и сплюнул себе под ноги. - Выкладывай, что несешь в котомке.
Погодник перевел взгляд на старика. Сторож кивнул:
- Показывай, показывай. Времена сейчас дурные настали, может, у тебя там пластилина полный мешок…
Оба охранника как по команде положили руки на рукояти топоров и отступили на шаг.
Погодник не стал спорить - пожал плечами, положил посох, снял с плеча котомку, поставил ее на асфальт, сел рядом и принялся раскладывать свои пожитки: фляжка, целлофановый мешок с сухарями, старая зубная щетка, свитер, кожаная планшетка, компас, аптечка с бинтами и пузырьком йода, набор гаечных ключей, стамеска и моток изоленты.
- Все? - спросил Сторож. - А там на дне что за штука?
Погодник чуть помедлил, а затем вытащил сверток и развернул. В мешковине лежал бережно завернутый маленький ноутбук с самодельной педальной зарядкой.
- Ого! - присвистнул Дозорный. - А это тебе зачем? Он что, еще работает?
- В сухую погоду работает, - ответил путник. - Карты у меня в нем, книги да старые письма родных. Привык с собой носить ноутбук, инженером я был раньше.
- С роскошью живешь, - пробормотал Старик осуждающе. - Не каждый бы согласился такую вещь иметь при себе.
- Игрушки есть? - жадно спросил молодой. - А фотографии? Ну-ка включи!
- Игрушек не имею, а уж фотографий тем более, - сухо ответил Погодник. - А чтобы включить его, придется полдня педали крутить. Если согласен - включу.
Дозорный тут же потерял к штуке интерес.
- Выкинул бы ты это барахло, добрый человек, - посоветовал старик, зевая. - Кончилось время инженеров.
Погодник молчал.
- А что в планшете? - вдруг спросил молодой, ткнув пальцем в кожаную папочку.
Погодник поднял на него взгляд:
- Маловато там места, чтоб пластилин хранить. Всего лишь мои бумаги.
- Покажи! - потребовал Дозорный.
- Может, тебе еще мое лицо показать? - спокойно ответил Погодник.
- Будет надо - и лицо покажешь, - кивнул Дозорный и крепче взялся за ручку топора.
Погодник перевел взгляд на Сторожа. Старик сурово кивнул:
- Покажи, если хочешь войти в город.
- Хорошо, - усмехнулся Погодник, - как скажете…
Он поднял кожаную планшетку и расстегнул. Сторож и Дозорный тревожно замерли. Погодник распахнул папку, и оба разом отпрянули назад, словно увидели змею.
- Черт! - воскликнул Дозорный. - Это ж листы из паспорта! Алексей Петров, город Москва, вроде и глаза на фотографии похожи, беловатые… Да и год рождения, - Дозорный задумался, прикидывая, - вроде его. Только номер паспорта срезан.
- А ну, тихо! - шикнул на него Сторож. - Такие вещи вслух не произносят!
- Он же сам нам показал! - возразил Дозорный.
- Вы велели - я и показал. - Погодник захлопнул папку. - Я ж объяснил, что там мои документы, а вы все равно велели показать. Теперь если со мной чего случится, на вас вина.
- Черт, - выдохнул старик. - Ты-то сказал, там бумаги, мы думали, там просто какие-то твои бумаги…
- А на что вам чужие бумаги? - спросил Погодник.
- Ну… мало ли, - старик, казалось, был растерян, - может, у тебя там обряд записан?
- Можно подумать, есть люди, которые не знают обряд наизусть, - усмехнулся Погодник. - Он у вас даже на постаменте при въезде в город написан.
Сторож и Дозорный переглянулись - видно, знали об этом.
- Сам-то много народа наобрядовал? - спросил Дозорный строго.
Погодник решительно помотал головой:
- Никогда таким не занимался.
- Все так говорят, - Дозорный погрозил кулаком, - Смотри у нас, Алексей Петров…
- Заткнись, дурень! - шикнул на него старик и кивнул Погоднику: - А ты никому больше свою папку не показывай, не все в мире добрые люди, сам понимать должен, раз до седин дожил… - Он кашлянул и продолжил ворчливо: - Ладно, добро пожаловать в город. Был, говоришь, у нас? Порядки наши знаешь? Лица своего не открывать, за чужими лицами не подглядывать, имен не выспрашивать, фотографий и рисунков не хранить, если заметят, как чего-то лепишь из глины, теста или земли - за все это у нас полагается смерть через раскрытие лица. Понятно?
- Что ж тут непонятного, - кивнул Погодник. - это уж как везде. А подскажи-ка лучше, добрый человек, где найти работу и ночлег?
- Ну, это твое дело, - отмахнулся старик, - пройдись по домам, постучись, может, где найдешь. Только сейчас все на площади.
- Случилось у вас чего-то? - догадался путник.
- Случилось, - сквозь зубы сплюнул молодой. - Обрядовальщицу поймали.
* * *
Городская площадь оказалась наполнена людьми, но было их тут не много - количество горожан сильно поуменьшилось за те годы, что он здесь не был. Одеты все были одинаково: в старые, с показными заплатами куртки серых неброских оттенков, в мешковатые штаны, делавшие фигуры некрасивыми. Лица замотаны неизменными повязками до самых глаз. В некоторых городах носили серые намордники, в некоторых из мешковины, здесь же повязки были у всех черными, и Погодник со своим серым намордником выглядел чужим - на него бросали настороженные взгляды.
Посередине площади высилось пятиэтажное здание, хранившее следы былой администраторской строгости - видно, тут до магии располагалась городская мэрия или суд. Теперь здание стояло нежилым - окна зияли черными зубьями битых стеклопакетов, крыльцо с облупленными колоннами было завалено мусором. Кто же из горожан рискнет поселиться в таком видном здании, показав тем самым свои амбиции и любовь к роскоши? Стены над окнами последних этажей левого крыла были закопченными - здесь сжигали городские документы в первые месяцы магии.
Толпа еще шумела, но потихоньку расходилась по домам. Погодник осторожно пробился поближе и, привстав на цыпочки, заглянул поверх голов.
В центре площади стоял бетонный столб - бывший фонарный, а к нему старыми цепями была привязана женщина. Намордника не было - лицо ее было совершенно открыто, а коротко стриженые русые волосы лишь подчеркивали его красоту. Погоднику это лицо показалось необычайно красивым, но возможно потому, что он уже много лет не видел открытых человеческих лиц. На груди у женщины висела большая картонка с надписью "ANTONINA SAVINA, MIRNYI", а ниже русскими буквами с пятью восклицательными знаками "обрядовала!!!!!". А затем Погодник заметил маленькую девочку лет шести - она сидела на земле в двух шагах от столба, закрыв лицо руками, и тихо плакала.
- Тесто я месила, люди добрые, - повторяла женщина усталым и безнадежным голосом, - не было там золы, не было, и быть не могло… Может, подгорело чего-то снизу, но обычное тесто было, обычное, как у всех, как у вас…
- А кто Мельника убил? - крикнули из толпы.
- Не знаю, люди добрые, - безнадежно откликнулась женщина, не поднимая глаз, - тесто я месила, не было в нем золы, не могло быть… Может, из печи что насыпалось, крошки какие, но золы не было… - она на миг запнулась, обвела глазами толпу и произнесла: - Позаботьтесь о Зайке, люди добрые… Позаботьтесь, Христом богом молю…
- А Мельника зачем убила? - снова крикнули из толпы. - А сына Кирпичницы?
- Не я это, не я… Тесто я месила простое, не было в нем…
Закончить она не успела: хлестнул оглушительный разряд, тело женщины вмиг окуталось синим пламенем, а когда пламя рассеялось, на цепях висел обугленный скелет, и от него вверх, в небо, поднимался клубами белый пар. В воздухе едко пахло озоном, паленым волосом и чем-то кислым, чем пахнет всегда, когда срабатывает обряд.
- Ну вот и все, - вздохнул кто-то в наступившей тишине. - Отмучилась.
- Упокой господи душу! - охнула какая-то старуха и с поклоном перекрестилась.
Толпа принялась расходиться.
И тут девочка, сидевшая в пыли, дико закричала.
* * *
Погодник порылся на дне мешка с сухарями и нашел там еще один большой кусок шоколадки и несколько мелких шоколадных крошек.
- Кушай, кушай, - приговаривал он, глядя, как девчушка жадно просовывает кусочки шоколадки в рот под намордник. - Кушай. Сколько тебе лет-то, Зайка?
- Шесть сегодня… - всхлипнула девчушка, - Мама пирожок мне хотела на день рождения испечь, не было там золы… А они вбежали…
- Не было золы, не было, - поспешно согласился Погодник. - Мы же договорились больше о маме не говорить, чтоб она не расстраивалась на небесах, слыша, как ты плачешь. Верно?
Зайка шмыгнула носом и кивнула.
- А что ж, у тебя родни совсем нет в городе? - задумчиво спросил Погодник.
Она помотала головой.
- А дом-то есть? К дому тебя проводить?
Она снова помотала головой.
- Ну… придумаем чего-нибудь. А не знаешь ли, есть у вас городе работа? Огород там вскопать, курятник поставить…
Зайка помотала головой в третий раз.
- Ладно, - Погодник решительно встал. - Пойдешь со мной, покажешь город?
Зайка кивнула.
Они долго ходили - прошли по центральным улицам среди нежилых домов, мимо сквера, где вместо тополей, давно порубленных на дрова, торчали гнилые пеньки, а бетонная чаша фонтана была завалена мусором. Но вскоре начались одноэтажные избы и потянулись огороды. Здесь уже теплилась жизнь - окна в домах закрыты занавесками, за заборами лаяли собаки, копались в грязи куры, сушилось на веревках тряпье. Навстречу шла бабка, с натугой катя по улице тележку, сделанную из старых велосипедных колес. На тележке стояли пластиковые ведра, в них плескалась колодезная вода. Бабке было тяжело - она поминутно останавливалась и принималась обмахивать лицо рукой, намордника, впрочем, не снимая.
- Помочь ли вам, добрая женщина? - обратился к ней Погодник. - Могу таскать воду, чинить колонку, копать огород, рубить дрова.
- Это еще зачем, помочь? - насторожилась бабка.
- Я проездом в вашем городе, иду дальше на север, - терпеливо объяснил путник. - Ищу работу за еду и ночлег, зовут меня Погодник, потому что до магии работал инженером на погодной станции.
Бабка задумалась, а Погодник тем временем вежливо взял ручки тележки и неспешно покатил вперед. Зайка шла рядом.
- Мне бы конечно работник нужен, - размышляла бабка вслух, - да вдруг соседи позавидуют, что живу зажиточно?
- А вы им объясните, - терпеливо растолковывал Погодник, - что приютили на ночлег доброго проезжего человека и девочку-сироту. А проезжий за это помог вам по хозяйству. В чем же тут повод для зависти?
- Ну ладно, - решилась наконец бабка, косясь на девочку. - А надолго ли в наш город?
- Денька на три, - объяснил Погодник. - Отдохну, еды с собой возьму, и дальше пойду своей дорогой.
- Далеко пойдешь?
- Да уж совсем близко. Километров пятьдесят.
- А ведьмину дочку мне кинуть собрался? - насторожилась бабка.
Бабка была права, но ответить Погодник не успел - Зайка вдруг сказала:
- Я с ним пойду.
Бабка удовлетворенно кивнула и задумалась:
- А разве ж на севере еще кто-то живет? Там же море и тайга.
- Я жил, - ответил Погодник. - Там станция у моря, на которой я инженером работал до магии.
- А чего ж ты ушел оттуда? - заинтересовалась бабка.
- Так… Ходил человека одного искать.
- Нашел?
- Нашел, - ответил Погодник. - Нашел.
Бабка оглядела его с опаской с ног до головы и больше вопросов задавать не стала.
Сперва бабка попросила Погодника нарубить дров, затем довольно щедро накормила его и Зайку горячей картофельной похлебкой с лепешками, а после велела копать яму под новый нужник. Зайке старуха дала гребень и поручила вычесать обеих своих коз от репьев. Коз девочка не боялась - видно, привыкла обращаться с ними в городке. От репьев вычесала, а больше ей работы не нашлось, поэтому она пришла к Погоднику, молча села на землю и снова тихо заплакала, обхватив руками коленки.
- Ну-ка, - с наигранным энтузиазмом предложил Погодник, - а давай-ка лучше с тобой поиграем… э-э-э… а вот в города! Помнишь, как играют в города?
- Не… - покачала головой девочка.
- Я тоже не очень помню. Но мы попробуем. Вот смотри, я загадаю город, а ты назови город на ту же самую букву. Вот я загадал, слушай: Москва… Это на какую букву? На букву "м". Ты знаешь какой-нибудь город на букву "м"?
- Не…
- Ну а ваш город как называется?
- Мирный.
- Вот! А говорила, не знаешь. А вот смотри, я еще загадал: Плесецк. Это теперь на букву "п". Знаешь какой-нибудь город на букву "п"?
- Не…
- Хорошо, давай тогда ты мне загадай какой-нибудь город.
Девочка задумалась.
- Мирный, - сказала она наконец.
- А ты в других городах была?
- Не… - покачала головой девочка.
- Ну… - Погодник с досадой воткнул лопату в неподатливую глину. - А есть у тебя любимый стишок или песенка?