- Ты не должен так говорить. Возложенная на меня обязанность заключается в том, что я должен доставить тебя и передать послание Баслима, которое он предназначал для меня. На этом мои обязанности кончаются, долг выплачен. Не я приказываю тебе оставить Семью. Это идея Баслима… и я уверен, что он руководствовался только соображениями о твоем благе. Но как бы там ни было, ты обязан выполнить его пожелание. Я не могу решать за тебя. Что бы ты ни был должен Баслиму, это не имеет отношения к тому, что Баслиму должны Люди.
Крауса ждал, пока Торби молча стоял, собираясь с мыслями. Чего папа ждал от него? Что он должен делать по его указаниям? "Могу ли я положиться на тебя? Ты ничего не перепутаешь и не забудешь?" - "но что именно, папа?" - "…просто доставь послание и еще одно: делай все, что тебе скажет этот человек".
- У нас не так много времени, - торопливо сказал Крауса. - Я должен успеть вернуться. Но, Сын, что бы ты ни решил, возврата уже не будет. Если ты решишь остаться на "Сису", второй возможности у тебя уже не будет. Я в этом уверен.
"Это самое последнее, что я хочу от тебя, сын… могу ли положиться на тебя?" - услышал он звучавший внутри голос папы.
Торби вздохнул.
- Думаю, что я должен выполнить это, Отец.
- Я тоже так думаю. А теперь поспешим.
Стража у ворот не проявила особого рвения даже после того, как удостоверилась в личности Капитана Краусы и его сына, ибо он отказался сообщить, какое у него дело к командиру сторожевого крейсера "Гидра", кроме того, что "официальное и спешное".
Но наконец в сопровождении фраки, вооруженного с головы до ног, они подошли к трапу и были переданы другому стражнику. Они прошли внутрь судна и оказались у дверей с надписью "Секретарь Корабля - Входить Без Стука". Торби понял, что "Сису" была меньше, чем он представлял себе, и что никогда в жизни он не видел такого обилия полированного металла. Он успел лишь мельком пожалеть о своем решении.
Секретарем Корабля был вежливый подтянутый молодой человек с аксельбантами лейтенанта. Он был столь же тверд, как и стража у ворот.
- Простите, Капитан, но вам придется сообщить мне суть вашего дела… если вы хотите видеть Командующего.
Капитан Крауса застыл в каменной неподвижности.
Молодой человек, залившись краской, побарабанил пальцами по столу. Наконец он встал.
- Прошу прощения, я на секунду.
Вернувшись, он сказал невыразительным голосом:
- Командующий дает вам пять минут.
Проводив их в большой кабинет, он оставил их. За столом, заваленным бумагами, сидел человек постарше. Он был без кителя, и знаков различия не было видно. Встав, он протянул руку и сказал:
- Капитан Крауса? Из Свободных Торговцев… с "Сису", не так ли? Я Полковник Брисби, командующий.
- Рад быть у вас на борту, Шкипер.
- Очень приятно. В чем дело? - Он взглянул на Торби. - Один из ваших офицеров?
- И да, и нет.
- Э?
- Шкипер, этот юноша - Торби Баслим, приемный сын полковника Ричарда Баслима. Полковник поручил мне доставить его к вам.
Глава 15
- Что?
- Это имя что-то значит для вас?
- Конечно, значит. - Он взглянул на Торби. - Но сходства я не вижу.
- Я сказал, что он приемный сын. Полковник усыновил его на Джаббуле.
Полковник Брисби прикрыл двери.
- Полковник Баслим мертв, - сказал он Краусе. - Или же "пропал и предположительно мертв" в последние два года.
- Я знаю. Мальчик был со мной. И я могу сообщить некоторые детали о смерти полковника, если до сих пор они остаются неизвестными.
- Вы были одним из его связных?
- Да.
- И вы можете доказать это?
- Икс-три-оу-семь-девять, код ФТ.
- Это необходимо проверить. Но в данный момент примем это за истину. Но что заставило вас принять… Торби Баслима?
Торби не прислушивался к разговору. В ушах его стоял постоянный гул, как у изнемогающего от усталости наводчика, комната то разбухала, то съеживалась в размерах. Он понимал, что этот офицер знал папу… и это было хорошо… но что там говорилось относительно того, что папа был полковником? Папа был Баслим Калека, дипломированный нищий милостью… милостью…
Полковник Брисби резко приказал ему сесть, что он с удовольствием и сделал. Затем полковник включил вентилятор и повернулся к Капитану Краусе.
- Хорошо, вы купили меня с потрохами. Я еще не знаю, куда нас направят… предполагается, что мы будем оказывать содействие людям из корпуса "Икс", но это еще не совсем точно. Но я не могу подвести полковника Баслима.
- Человек в беде, - напомнил Крауса.
- Что? Я не представляю, как на планете, принадлежащей Гегемонии, человек в самом деле может оказаться в беде. Но я все сделаю.
- Благодарю вас, Шкипер, - Крауса посмотрел на часы. - Могу ли я идти? В сущности, я уже должен.
- Минутку. Вы просто оставляете его со мной?
- Боюсь, что так оно и должно быть.
Брисби пожал плечами.
- Как скажете. Но оставайтесь на завтрак. Я хотел бы порасспросить вас о полковнике Баслиме.
- Простите, не могу. Если у вас будет необходимость, вы сможете найти меня на Встрече.
- Попытаюсь. Ну что ж, кофе на прощание. - Командир корабля нажал на кнопку.
- Шкипер, - с легким раздражением сказал Крауса, снова бросая взгляд на часы, - я вынужден уже оставить вас. Сегодня у нас День Памяти… и похороны моей Матери состоятся через пятьдесят минут.
- Что? Почему вы не сказали мне об этом? Боже мой! Ведь вы же не успеете.
- Очень боюсь, что… но я должен успеть.
- Мы поможем. - Полковник рывком распахнул двери. - Эдди! Аэрокар для Капитана Краусы! Сию секунду! Взять его на борт и высадить там, где он скажет. Мигом!
- Есть, Шкипер!
Повернувшись, Брисби вскинул брови и вышел в приемную. У Краусы, сидевшего лицом к Торби, горестно искривился рот.
- Пора, сынок.
- Да, Отец.
- Я должен идти. Может быть, ты сможешь побывать на Встрече… когда-нибудь.
- Я постараюсь, Отец!
- А если нет… что ж, кровь на стали и сталь в крови. Ты по-прежнему принадлежишь "Сису".
- Сталь в крови.
- Отличное дело, сынок. Будь хорошим мальчиком.
- Отличное… дело. О, Отец!
- Перестань! А то и я не выдержу. Сегодня я передам от тебя приветы. Ты не должен больше показываться.
- Да, сэр.
- Твоя Мать любит тебя… и я тоже.
Брисби постучал в открытую дверь.
- Машина ждет вас, Капитан.
- Иду, Шкипер. - Крауса расцеловал Торби в обе щеки и внезапно повернулся, так что единственное, что Торби удалось увидеть, была его широкая спина.
Вернувшись, полковник Брисби уселся, посмотрел на Торби и сказал:
- Я толком даже не знаю, что с тобой делать. Но мы придумаем. - Он притронулся к тумблеру. - Эдди, пусть кто-нибудь поищет место у мастера по вооружению. - Он повернулся к Торби. - Мы все наладим, если ты не очень придирчив. Я знаю, что вы, торговцы, живете в роскоши.
- Сэр?
- Да?
- Баслим был полковником? Вашей службы?
- М-м-м… да.
Торби задумался на несколько минут - старые воспоминания с силой нахлынули на него.
- Думаю, что у меня есть послание для вас, - медленно сказал он.
- От полковника Баслима?
- Да, сэр. Желательно, чтобы я был в легком забытьи. Но думаю, что смогу начать и так. - Торби тщательно процитировал несколько кодовых групп. - Это для вас?
Полковник Брисби снова торопливо закрыл двери. Потом он сказал со всей серьезностью:
- Никогда больше не употребляй этот код, пока не будешь совершенно уверен, что его слушает лишь тот, кому он предназначен и что помещение проверено и не прослушивается.
- Простите, сэр.
- Ничего, все в порядке. Но содержание этой шифровки жжется. Я надеюсь, что она не остыла за эти два года. - Он снова нажал клавишу переговорного устройства. - Эдди, мастер по вооружениям отменяется. Пришли ко мне офицера-психолога. Если он вне судна, найди его! - Он посмотрел на Торби. - Я по-прежнему не знаю, что с тобой делать. Я должен присмотреться к тебе.
Длинное послание было вытянуто из Торби лишь в присутствии полковника Брисби, его заместителя подполковника Станка и психолога корабля медицин-капитана Исадора Кришнамурти. Дело шло медленно; доктор Криш старался не прибегать к гипнотерапии. Торби был в таком напряжении, что невольно сопротивлялся, и Заместитель проклинал все на свете, записывая данные. Наконец психолог выпрямился и вытер лицо.
- Думаю, что это все, - устало сказал он. - Но что это?
- Забудьте все, что вы слышали, док, - посоветовал Брисби. - А еще лучше, перережьте себе горло.
- Спасибо за совет, босс.
- Давайте пропустим его еще раз, - предложил Станк. - Когда наш псих-доктор погружает его в сон, дела идут лучше. А то у него дикий акцент, как бы чего-то не спуталось.
- Чепуха. Мальчишка использует чистый язык Земли.
- О'кей, значит, дело в моих ушах. Они подвергались плохому влиянию - я слишком долго был на борту. А как быть дальше с этой историей? Я хотел бы отсеять шумы.
- Док?
- Хм-м-м… Субъект очень устал. Нет ли другой возможности?
- Он будет у нас. Ладно, будите его.
Пока Торби расправлялся с несколькими литрами кофе, подносом с бутербродами и куском жареного мяса, полковник с помощником расшифровали тысячи слов старого Баслима, доставленные в последнем донесении Нищего. Наконец Станк откинулся на спинку стула и присвистнул:
- Можешь расслабиться, папочка. Эта штука будет жечься еще, я прикидываю, полстолетия.
- Да, - грустно ответил Брисби, - но несколько ребят погибнет прежде, чем она сработает.
- Не сходи с ума. Меня поражает этот мальчик-торговец, который мотался по всей Галактике, неся в себе донесение под грифом "до прочтения сжечь". Мне отравить его?
- Я думаю, что если кто-то притронется к этому мальчишке, полковник Баслим поднимется из могилы и придушит его. Ты знал Баслима, Станки?
- Когда мы в последний год в Академии изучали психологическое оружие, он вел у нас этот курс. Как раз перед тем, как он вступил в Корпус "Икс". Самый блестящий ум, который я когда-либо встречал - конечно, не считая вашего, сэр, босс, папочка.
- Не напрягайся. Без сомнения, он был блистательным преподавателем - лучшим из всех. Но если бы тебе доводилось знать его раньше! Мне повезло служить под его командой. И даже теперь, когда у меня свой корабль, я часто спрашиваю себя: "Что бы сделал Баслим?" Он был лучшим из командиров, которые когда-либо стояли в ходовой рубке. А второй раз он пошел на понижение, когда уже должен был получить маршальские крылышки, но он предпочел не уходить с палубы.
Станк покачал головой:
- Мне никогда не дождаться своей уютной палубы; пока я всего лишь пишу бумажки, которые никто не читает.
- Ты не Баслим. Не будь эта работа так трудна, она бы ему не нравилась.
- Я не герой. Я всего лишь соль земли. Папочка, ты был с ним, когда шло спасение "Ханси"?
- Ты хочешь сказать, что тогда бы мне не носить эти нашивки? Слава богу, меня успели перевести. Там шла рукопашная. Мясорубка.
- Может быть, у тебя просто хватило ума не напрашиваться в добровольцы?
- Станки, даже ты, такой толстый и ленивый, кинулся бы в добровольцы, если бы Баслим обратился к вам.
- Я не ленивый, я деятельный. Но разреши мне вот какую загадку: чем руководствовались те, кто направлял абордажную партию?
- Старик следовал правилам, если только соглашался с ними. Он хотел уничтожать работорговцев своими собственными руками - он ненавидел их холодной ненавистью. И когда он вернулся героем, что оставалось делать Департаменту? Подождать, пока он выйдет из госпиталя и отдавать его под суд военный? Станки, даже медные каски способны разобраться, что к чему, когда им ткнут под нос. Поэтому, ссылаясь на "уникальные обстоятельства", они восхваляли его вдоль и поперек и определили на должность с ограниченными обязанностями. Но по мере того, как "уникальные обстоятельства" встречались все чаще, каждый командир понимал, что он не может ссылаться на уставы в поисках оправдания. Ему пришлось подавать пример и впредь.
- Только не для меня, - твердо сказал Станк.
- И для тебя. Поскольку ты старший офицер, придет время делать что-то неприятное, и ты будешь это делать, втягивая живот и выпячивая грудь, и твоя круглая физиономия будет красоваться в рядах героев. И тут ты ничем не поможешь. Рефлекс, который внедрил в нас Баслим, не позволит тебе уклониться.
Спать они пошли уже на рассвете. Брисби собирался спать долго, но старая привычка подняла его на палубу. Он не был удивлен, увидев этого профессионального лентяя, своего заместителя, за работой.
Его уже ждали. Лейтенант из финансовой части держал бланк телеграммы, и Бисби понял, в чем дело. Прошлой ночью, когда они просидели несколько часов, разделяя сообщение Баслима на фразы, затем снова кодируя их для передачи, он решил, что прежде чем уснуть, ему предстоит разрешить еще одну заботу: организовать идентификационный поиск для сына Баслима. Брисби не льстил себя надеждой, что в данных о живых жителях Гегемонии может отыскаться след затерявшегося ребенка, подобранного на Джаббуле, но если Старик гнал его через космос, значит это было то, чего он хотел, и говорить тут не о чем. Жив Баслим или мертв, но Брисби всегда чувствовал себя младшим офицером, стоящим перед ним навытяжку.
Поэтому он написал депешу и передал дежурному офицеру, что, как только Торби проснется, у него надо взять отпечатки пальцев и закодировать их. И только после этого отправился вздремнуть.
- Разве депеша еще не ушла? - спросил он, взглянув на текст депеши.
- Фотолаборатория уже закодировала отпечатки, Шкипер. Но офицер связи послал за мной, так как дело касается не только корабля.
- Ну так сам и подпиши. Неужели я должен заниматься каждой ерундой?
Казначей решил, что Старик опять не выспался.
- Плохие новости, Шкипер.
- Ладно, выкладывай их.
- Я не знаю, как это дело замаскировать. Сомневаюсь, есть ли какая-то возможность, если даже мы и придумаем благозвучную формулировку.
- Я не собираюсь ломать себе над этим голову. Придумай что-нибудь и гони депешу. Используй какой-нибудь основной код. О-О-и-что-то-там-еще.
- "Срочный Спешный Командный". Не сработает, Шкипер. Корабль не может требовать идентификационного поиска для гражданского лица. Я могу дать делу номер, и вы получите ответ. Но…
- Это то, чего я хочу. Ответ.
- Да, сэр. Но скорее всего, все поступит в Центральное Счетное Бюро, и когда колеса закрутятся, карточка вылетит наружу с красной отметкой. И моя зарплата будет заморожена, пока я не возмещу расходы. Таким образом, нас заставят знать законы столь же хорошо, как и считать.
- Ты разрываешь мое сердце. Ладно, если ты такой слюнтяй, что боишься сам подписывать, скажи мне номер этой сверхсрочной депеши, и я подпишу ее полным именем и званием. Идет?
- Да, сэр. Но, Шкипер…
- Слушай, у меня была нелегкая ночь.
- Да, сэр. Законом мне предписано давать вам советы. Вы, конечно, не должны знать этого.
- Конечно, - мрачно согласился Брисби.
- Шкипер, представляете ли вы, во что обойдется идентификационный поиск?
- Не могу понять, почему из-за этого поднимается столько шума. Мне нужен человек, который основательно разберется в этом деле, для чего просто пороется в папках. Не думаю, чтобы это обошлось нам очень дорого. Обычная любезность.
- Хотел бы и я так думать, сэр. Но вы просите провести неограниченный поиск. Так как вы не называете планету, он пойдет в Тихо-сити, где хранятся все досье на живых и мертвых. Или вы хотите ограничиться только живыми?
Брисби задумался. Если Баслим был уверен, что корни этого мальчика кроются во внутренней цивилизации, то скорее всего семья мальчика должна быть мертва.
- Нет.
- Еще хуже. Свод досье на умерших - втрое больше, чем живых. Итак, они проведут розыск на Тихо. Даже с помощью машин это займет некоторое время - все же двадцать миллиардов данных. Предположим, мы получим нулевой результат. Кодированный запрос пойдет во всех бюро на всех планетах, поскольку Великий Архив не в состоянии вместить все данные, а правительства некоторых планет вообще не высылают их. Таким образом, расходы будут все расти, особенно, если вы используете связь через космос; полный код всех отпечатков пальцев занимает объем в хорошую книгу. Конечно, если взять одну планету и использовать почту…
- Нет.
- Ну, тогда… Шкипер, почему бы не ввести ограничения? Скажем, тысячу кредитов, или сколько вы можете предложить, если… то есть, я хотел сказать "когда"… они подпишут ваши расходы.
- Тысячу кредитов? Смешно!
- Если я не прав, то ограничение не имеет значения. Если же я прав - а я прав - тысяча кредитов может быть только началом, и ваша шея будет в определенной безопасности.
Брисби скривился.
- Пэй, вы служите у меня для того, чтобы говорить мне, что я не могу делать.
- Да, сэр.
- Вы здесь для того, чтобы растолковывать мне, как я могу делать то, что я собираюсь делать. Поэтому идите, закопайтесь в свои гроссбухи и изыщите, как я могу это сделать. Законным образом. Свободны.
- Есть, сэр.
Брисби не приступил прямо к делам. Он был раздосадован - вот уже несколько дней они вынуждены заниматься такой непроходимой бюрократией, что корабль не может оторваться от грунта. Он мог биться об заклад, что Старик ушел в Корпус с чувством облегчения - агенты Корпуса "Икс" были чужды бюрократии; если кому-то из них надо было тратить деньги, он их тратил - десять кредитов или десять миллионов. Так и надо было действовать - подбирать стоящих людей и полностью им доверять. И никаких регулярных отчетов, рапортов, ничего - просто делать то, что необходимо делать.
Тем не менее ему поступили рапорты о загрузке топливом и информация от инженерной службы. Он отложил их, взял бланк депеши и написал на нем "К исполнению"; в ней шла информация, что неизвестный курьер, который доставил рапорт, по-прежнему находится под юрисдикцией подписавшего и, по мнению оного, соответствующие данные должны иметься в наличии, так как подписавший подтверждает факты, полученные в беседе с курьером.
Он решил сам зашифровать послание; открыв сейф, достал шифровальную книгу и сел за работу. И почти кончил ее, когда постучался Казначей. Брисби вскинул на него глаза.
- Итак, вы нашли параграф.
- Похоже, что так, Шкипер. Я говорил с вашим Заместителем.
- Валяйте.
- Я исхожу из того, что у нас на борту определенное лицо.
- Только не говори мне, что не можешь занести его в списки!
- Отнюдь, Шкипер. Прокормить мы его прокормим. Вы можете держать его на борту хоть вечно, и я ничего не замечу. До тех пор, пока он не занесен в судовую роль, дела идут нормально. Но как долго вы собираетесь держать его в таком положении? Наверно, больше, чем день или два, иначе вы не затевали бы поиск.
Полковник нахмурился.