Недавнее сражение и бегство полностью дезориентировали меня в пространстве. В этих местах я еще не был. Заблудиться в прямом смысле здесь было нельзя. Натренированный взгляд сразу определял барьер. К тому же, дым от степного пожара обтекал внутреннюю поверхность барьера, демаскируя его. Я осмотрелся. Овраг перешел в лощину поросшую лесом и кустарником. Водная эрозия была запломбирована естественными причинами. Низина оврага еще хранила влагу. Зеленая полоса живой растительности, идущая по дну лощины, контрастировала с рыжими берегами. Мне почему-то захотелось думать, что под сенью деревьев еще хранится прохлада и течет ручей с прохладной родниковой водой. Это было полным безумством бросить машину и спустится на дно лощины. Но мне этого хотелось больше страха смерти. Дым создал сумерки в этом мире, а деревья дали тень. Короткая береза, с обломанной верхушкой, густо разрослась своей кроной в стороны. До меня это место уже присмотрели местные. Здесь стоял небольшой столик, несколько пеньков, вместо стульев и собранный из кирпичей очаг. Я был прав насчет ручья, он здесь был, но сейчас остался только желтый песок высохшего русла. Сам не зная для чего, я пошел вверх по высохшему руслу. Если не осматривать края лощины, то здесь ничего не изменилось с тех пор, как этот мир накрыло колпаком. Изумрудная зелень берез, ежевика, хватающая тебя за ноги. Оазис прежнего, зеленого и прохладного мира. Не переставая любоваться приятной картиной, я отмахал метров триста от места спуска. Высохшее русло понемногу терялось в густых сплетениях кустарника. Его упругие ветки мешали идти нормально. Я спотыкался, перелезал, перепрыгивал. В очередной раз, зацепившись о сплетения ежевики и кустов, я оступился и почти не упал. Как я был удивлен, когда моя правая нога погрузилась в теплую жижу. Вот черт, ручей здесь не высох, может выше будет и родник. Я прибавил ходу. Вскоре показался небольшой круг, сложенный из камня. К моей невероятной радости, круг оказался маленьким колодцем. Он был полон чистой и прохладной воды, которая потихоньку переливалась через край. Как человек, наконец дорвавшийся до заветной цели, я припал к воде и пил, и пил и пил, словно боялся, что делаю это в последний раз. Вода уже не лезла, но я пил ради приятного ощущения прохлады. Наконец откинувшись, я осмотрелся. Рядом, на столбике, на крючке висел ковшик, заботливо оставленный для нужд жаждущих путников. Вот это я напился, как водяной. Кожа немного натянулась на выступившем животе. Теперь нужно принять душ. Я скинул с себя одежду, и стал обливаться из ковша. Прохладная вода бодрила и давала сил. Затем я состирнул свою одежду. Жутко пахнущую потом майку, не хотелось натягивать на свежее тело. Впервые за одиннадцать дней, я почувствовал себя чистым. Скомкав мокрую одежду в кучу и еле переставляя ноги, добрался до машины, плюхнулся на сиденье из последних сил. Солнечный свет, скраденный дымом светил мягче. Организм, после выброса адреналина и прохладного душа хотел отдыха. Я не возражал, в принципе. Приняв меры безопасности, я откинулся на спинку сиденья и отключился.
Я выспался. Я проснулся за секунды до звонка будильника. Родниковая вода совершила чудо. Я был бодр и свеж, как жених перед свадьбой. Привычно осмотрел окрестности на предмет опасности. Спокойно, как в склепе. Отсутствие, какого бы то ни было сквозняка в этом мире, создавало поистине молчаливую картину. Любой шорох можно услышать издалека. Дыма, под вершиной купола набралось еще больше, и сумерки сгустились немного больше чем до сна. Солнечный свет создавал круглый радужный ореол на границе дыма и барьера. Явление уникальное на мой взгляд. Я достал "зеркалку" и щелкнул немного снимков на память. Через несколько дней твердые частицы сажи осядут на землю и дым немного рассеется. А пока буду нежится в лучах блеклого и прохладного солнца. Мой взгляд задержался на собственном отражении в зеркале заднего вида. Господи, так ужасно я еще никогда не выглядел. Припухлость не прошла, а наоборот, еще и окрасилась в желто-сиреневые тона. Лицо загорело и осунулось. Кожа местами шелушилась и топорщилась белыми чешуйками. Маме бы не понравилось. Ей бы здесь все не понравилось. И тут я с ней был бы согласен полностью. Поговорка, про то, что все, что не делается, делается к лучшему, имела бы свое продолжение - но худшим из способов. Я еще раз посмотрел на свою физиономию в зеркало. Попытался представить свое фото с синяком в овале на надгробии. "От простого журналиста, до спасителя мира. Помним, скорбим. Благодарное человечество". Вот интересно, как лучше: умереть, но чтоб тебя почитали как героя. Школьники возлагали бы цветы по праздникам, молодожены фотографировались на фоне памятника "Аркадий разрывающий пасть Тяни-Толкая". Правительство сделало бы один выходной в мою честь. Планету назвали бы. Или же остаться живым, но безвестным. Смотреть на суетящееся человечество, психующее по мелочам, и думать "а какого я вас спас?". С расстройства подружиться с бутылкой, и в пьяном бреду приставать к прохожим с рассказом о спасении их от неминуемой смерти. А дальше психушка, синдром раздвоения личности. Очень жаль, что первый вариант, при всей привлекательности, невыполним. Если я погибну, то и некому будет спасать мир. Оставим второй. Если все получится, то сяду и напишу книжку, издам, заработаю денег и человечество, таким образом, со мной рассчитается.
Грузовик запрыгнул на обочину и понесся в сторону Прокопьевки. Поврежденное колесо застучало чаще и громче. Сколько ему жить осталось? Без машины долго не протянешь, на своих двоих бегать. Все пути вели в поселок. Сколько можно по окраинам слоняться. Пора уже забраться в самую гущу событий и разобраться, что здесь происходит? Заодно и машину присмотреть новую, пока не застрял в самом неудобном месте. Я ехал по привычному маршруту, по которому попал сюда в тот злополучный день. Моя растерзанная Нива, все так же стояла на обочине, сверкая потрохами. На асфальте лежали два тела Тяни-Толкаев, сбитые моим грузовиком. Их тела совершенно усохли, и казалось, что лежит просто лента панцирей. Скоро так и будет. Нужно набрать таких трофеев. Если выживу, отправлю ученым в анонимной посылке, пусть поломают голову над этой загадкой. Вскоре показалась автозаправка. Легковушка с открытой дверцей никуда не делась. Лиана, оплетающая столб, уже подсохла и готова была вот-вот свалиться на землю. Впереди был мост забитый автомобильной пробкой. Река, через которую его построили, уже пересохла и не представляла трудностей для ее форсирования. Миновав сухое русло, я остановился, чтобы сверится с навигатором. Трасса, по которой я ехал, проходила транзитом мимо поселка. Дорога, идущая из поселка и примыкающая к трассе, уже в поселке переходила в проспект Коммунаров, и была, судя по всему центральной улицей. Навигатор показал, что на ней расположены администрация, клуб, больница и немного в стороне, рынок. Так и сделаем, начнем осмотр поселка с его основных достопримечательностей.
На въезде в поселок стояла стела. Серп и молот, колосья пшеницы, а также юбилейные даты. Все это символизировало приверженность сельскохозяйственным традициям на протяжении двухсот с гаком, лет. Начало поселка пестрело разными предприятиями. Первым был какой-то завод. На его огромном дворе высились кучи щебня. Рядом с ними стояли ленточные погрузчики. Мне подумалось, что здесь делают асфальт или бетонные плиты. За ним располагались цеха тракторной мастерской. Весь машинный двор был забит различной сельхозтехникой. Трактора, комбайны, прицепные устройства так и застыли в вечном ожидании ремонта. Слева высилось огромное здание элеватора. Вот где мощь так мощь. В детстве мне так хотелось стать одним из работников такого элеватора. Мое детское воображение наделяло всех причастных к элеватору работников, какими-то сверхспособностями, благодаря которым они могли устроиться туда на работу. Однажды, я ездил с дедом в районный центр. У деда там были дела, и мы немного припозднились. Тогда я и увидел ночной элеватор, весь в огнях. Он показался мне сказочным замком, в котором непременно происходят необычные вещи. Элеватор стоял на отшибе. Он словно висел в полной темноте. К нему, светящейся дорожкой, грузовики везли зерно. Я представил, что это гномы, везут в своих тачках, драгоценности, добытые ими в пещерах. А в волшебном замке, на самом верху сидит королева, которая благосклонно принимает их подарки.
За элеватором, дорога упиралась в кольцо. Собственно, после кольца дорога уже именовалась проспектом Коммунаров. Признаки, некогда бурлящей жизни, стали попадаться на глаза. То белье, сохнущее на веревках, которое приобрело одинаковый серый цвет, под палящим солнцем. То инструмент в огородах, брошенный впопыхах, на том же месте где им работали. То двери домов и магазинов, оставленные открытыми, как-будто их хозяева отлучились на минутку. Машин было немного. Народ в таких поселках небогатый и обычно имеют одну машину. И большинство из них сейчас там, возле купола.
Грузовик шел на крейсерской скорости под мерный стук лохмотьев покрышки. Я пока не планировал обследовать сам поселок изнутри. Нужно убедиться, насколько это может быть опасно. Все-таки это не чистое поле, где не подберешься незамеченным. Каждое здание - потенциальная ловушка. Почти сразу, за этими мыслями слева от меня раздалось знакомое "Буум". От неожиданности я пригнулся. На обочине стоял, покачиваясь на тонких ножках, "Фугас". Чтоб тебя, зараза. Так и в туалет можно сходить раньше, чем планировал. "Фугас" сделал еще один контрольный выстрел и присел на землю. Сейчас сбегутся на крик местные.
* * *
История Ивана Петровича
Иван Петрович Матвиенко выйдя на пенсию, обрел хобби к которому до этого не испытывал ни малейшего желания. Началось все с простого сидения на берегу озера. Свободное время пенсионера позволяло Ивану Петровичу впустую тратить это самое время. Однажды, утренняя прогулка привела его к озеру. К месту, где кусты талов подступали вплотную к воде, а сами кусты образовывали шатер из сплетающихся стеблей. Внутри такого шатра было тихо и благостно. Небольшая рябь, гонимая легким ветерком, превращалась в мерные всплески воды в неровностях берега. Словно колебания маятника метронома природа загипнотизировала старика. Иван Петрович потерял счет времени. Новые ощущения, которые игнорировались всю жизнь, полностью овладели сознанием пенсионера. С тех пор Иван Петрович решил посвятить себя природе, а чтобы приятное сочеталось с полезным, освоил науку рыболовства.
В тот злосчастный день, Иван Петрович, встал пораньше, прикрепил удочку к велосипеду, взял подкормку и червей и направился к своему любимому месту. Все шло как обычно. Рыба периодически клевала. Старик отбирал рыбу покрупнее, остальных отпускал. Поплавок нервно колебался на беспокойной поверхности воды. Боясь пропустить поклевку, Иван Петрович, не отводя глаз от поплавка, нащупал в сумке бутерброд и с удовольствием откусил. И тут в природе что-то изменилось. Во-первых был хлопок, как от реактивного самолета проходящего звуковой барьер. Но это случается, и старик не придал этому значения. Его удивило другое, пропала рябь на поверхности воды. Минуту назад поплавок подскакивал на волнах, а сейчас стоял на месте. Водная гладь замерла, словно скованная льдом.
- Вот те нате? Полный штиль - Иван Петрович пробурчал себе под нос. Он спустился в воду на полсапога, приложил ладонь ко лбу, чтобы лучше рассмотреть, что случилось. Не он один заметил необычное состояние природы. Рыбак, посреди озера, сидящий в лодке, ерзал то к одному борту, то к другому. - Может к грозе? - Иван Петрович спросил сам себя. Бывало, что перед грозой тоже становилось тихо. Но горизонт был светел, ни облачка. Гроза не предвиделась, в ближайшие полчаса точно.
Иван Петрович собирался уже вернуться на берег, когда увидел, что безмятежная поверхность озера вздыбилась, и во все стороны от этого места пошла волна. За несколько секунд она достигла старика, поднялась выше колен и залилась в сапоги. Затем подхватила пенек, отполированный задом Ивана Петровича, и понесла его сквозь ветви талов. Пенсионер выбежал на берег, чертыхаясь, на чем свет стоит. Иван Петрович не особо испугался природных катаклизмов, скорее удивился. В голову не пришло ни одного разумного предположения. Выбравшись на сухое место, старик осмотрелся. Рыбак на лодке изо всех сил греб к берегу. Несколько рыбаков так же выскочили на сухой берег и в недоумении пересматривались. Ближайший из них двинулся к Ивану Петровичу.
- Здорово, Иван! А что это было? - Сосед, живший через три дома, подошел поинтересоваться у Ивана Петровича мнением по поводу этого катаклизма.
- Да пес его знает? Даже не представляю. Мне показалось, что озеро приподнялось, как-будто его изнутри приподняли, а потом опустилось и волна пошла.
- Я думаю, что это нефтяники. Уже всю нефть повыкачали, одни дырки в земле остались. Вот она и двигается теперь. Обвал подземный случился, не иначе.
- Если бы дыры были, то вода просто ушла внутрь, под землю, а так было, будто ее из под земли толкнуло. Может это газы прорвались, попутные.
- Точно, газы это! Пойду мужикам расскажу, а то задохнуться из-за незнания!
Сосед ушел. Иван Петрович проводил его взглядом. Если бы это был газ, то он бы вышел наружу. Больше похоже на локальный удар землетрясения. Вода тем времен сошла и вернулась в прежние берега. Вроде ничего не изменилось. Кроме одного. По-прежнему было абсолютно тихо. Ни намека на движение воздуха. Воздух становился душным. Иван Петрович с опаской подошел к берегу. Что еще можно ожидать от знакомого всю жизнь озера? Пенек, на котором он восседал, запутался поблизости в кустах. Удочку тоже снесло вглубь берега. Сумка была полна воды. С бутербродами, приготовленными женой, можно было попрощаться. Банка с червями перевернулась, и все черви задержались в неглубокой ямке. Они пытались сбежать под землю. Иван Петрович покряхтел и стал собирать все на свое место. Бросать рыбалку он не собирался. Может еще произойдет, что интересное.
Через пять минут все вернулось к классическому виду. Пенсионер восседал на своем пеньке с удочкой. Только мысли уже не шли о рыбалке. Иван Петрович решил позвонить жене, узнать как там у нее дела, да рассказать про случай на озере. Не глядя на экран телефона, он нажал кнопку вызова, все равно кроме жены он никому и не звонил. Связь сорвалась, он попробовал еще раз, результат тот же. Тогда старик догадался посмотреть на дисплей. Сети не было.
Иван Петрович хоть и был образованным человеком, но не связал вместе эти два события. Неожиданное "цунами" и отсутствие мобильной связи. Большинство жителей поселка так же пребывало в полном неведении. Кроме тех, кто собирался выехать за пределы определенной границы вокруг поселка. Эти люди стояли в недоумении возле невидимого барьера. Они еще не понимали, что их ждет.
Иван Петрович стал подумывать о том, что пора уже собираться домой. Улов небольшой, но завтрак и обед пропали, так что нужно собираться. Уже поднявшись, он увидел, что примерно в том месте, где случился подъем воды, появилось, что-то темное, огромное, поблескивающее на солнце. Слабое зрение не позволило подробнее рассмотреть. Иван Петрович подумал, что это действительно могло быть нефтяное пятно, состоящее в основном из парафинов, а потому не растекшееся по поверхности. Если это так, то назревала экологическая катастрофа районного масштаба. Рыбаки справа кричали и показывали руками в сторону пятна. Внезапно по поверхности пятна прошли конвульсии и на поверхности появились трубкообразные выросты. Они развернулись в разные стороны, как минометные расчеты. И выстрелили. Негромко, как пневматические винтовки. Из их жерл вылетели серые куски непонятного вещества и разлетелись в разные стороны. Каждое орудие выстрелило еще по нескольку раз. Над Иваном Петровичем пролетело несколько таких зарядов. Они с сухим звуком рассекли воздух над его головой.
- Что это за чертовщина?! - Старик выругался. Все походило на сон, чтобы быть правдой. - Может это аттракцион какой-нибудь приехал, водный.
"Пятно" тем временем снова исчезло под водой. Сосед бежал к нему вприпрыжку
- Видел? Видел? А? - От бега голос соседа сбивался - Никак до ада пробурили, сволочи. Что это за хреновина? На газы не похоже - Сосед, наконец, добежал, уперся руками в колени чтобы перевести дух.
- Чем оно стреляло? Может посмотреть? У тебя велик, доедь посмотри, Где-то тут рядом шмякнулось, я по траектории определил.
Ивана Петровича самого съедало любопытство. Страха почти не было. Зачем бояться чего не знаешь.
- У тебя связь работает?
- Нет, у мужиков тоже не работает, хоть и операторы разные.
- Странно это все, не кажется?
- Еще как кажется. Ты только, то, что найдешь в руки не бери на всякий случай, вдруг яд или радиация. Да что я тебе рассказываю, ты сам голова.
- Конечно - старик закинул ногу на велосипед и тронулся в путь.
Тем временем рыбаки, оставшиеся без мужика, приходящимся Ивану Петровичу соседом, выловили из воды странные шарики. Черные, блестящие с перламутровым отливом. Один из них взял в ладонь несколько шаров, другие подошли вплотную, чтобы рассмотреть поближе это чудо. Через несколько секунд, шары лопнули в руке одновременно, распространив вокруг себя пыль темно-горчичного цвета. Все кто стояли рядом упали без сознания. Сосед Ивана Петровича, вернувшись, застал четыре бездыханных тела. В руке одного из них лежали шкурки какого-то растения. Он обратил внимание, что прибрежная линия усыпана какими-то шариками, а за ней на поверхность воды всплывает рыба пузом кверху.
Иван Петрович издалека увидел блестящую полосу, рядом другую. Это несомненно были снаряды пролетевшие у него над головой. Они упали в трехстах метрах от озера. Старик остановился возле такой кучки. "Снаряд" упал здесь. Его оболочка лопнула, и содержимое разлетелось еще метров на тридцать вперед. Шарики были похожи на черный жемчуг. Они переливались на солнце и выглядели вполне мирно. Иван Петрович ткнул крайние шары носком ботинка. Ничего не произошло. В голове мелькнула теория про реликтового моллюска, который за миллионы лет наклепал миллионы жемчужин. Если это жемчуг, то можно стать миллионером. На первый взгляд, его здесь на сотни килограмм. Вообще Ивану Петровичу было несвойственно предаваться таким меркантильным мечтам. Но такое количество бесхозного богатства сыграло злую шутку. Будущий миллионер поднял одну горошину, чтобы лучше ее рассмотреть. Задержись он на миг, то возможно услыхал бы предостерегающий крик соседа, бегущего предупредить об опасности. Но получилось так, как получилось. Жемчужный шарик, почувствовав тепло человеческих рук, лопнул, распространив вокруг себя семена лианы. Старик вдохнул, потерял сознание и больше не проснулся.
Иван Петрович стал одной из первых жертв Прокопьевского инцидента.
* * *