- Не отчаивайся, Нах-и-лах, - умолял ее я. - Мы не в самом худшем положении, чем были, и даже во много раз лучшем, чем находясь у Ва-га Га-ва-го. Но ты не пояснила, что подразумевала под словами, сказанными в один из дней, когда мы искали Лейси, - что ты можешь быть там, как и в любом другом месте?
- Ко-тах хочет жениться на мне, - ответила она. - Ко-тах очень силен. Он рассчитывает, что станет в один прекрасный день Джемадаром Лейси. Это не может произойти, пока я жива, разве что он женится на мне.
- А ты хочешь выйти за него замуж? - спросил я.
- Нет, - ответила она, - сейчас - нет. До того… - она замялась, - до того, как я покинула Лейси, меня это не слишком заботило; но сейчас я твердо знаю, что не хочу выходить замуж за Ко-таха.
- А твой отец, - продолжал я, - он хочет, чтобы ты вышла замуж за Ко-таха?
- Он ничего не может поделать, - ответила Нах-и-лах, - Ко-тах слишком силен. Если отец запретит ему жениться, Ко-тах все равно захватит власть. Когда мой отец умрет, а я буду упорствовать, отказываясь выйти замуж за Ко-таха, он убьет меня и затем с легкостью станет Джемадаром, потому что кровь Джемадаров течет в его венах.
- Мне кажется, Нах-и-лах, что тебе будет так же плохо дома, как и в любом другом месте на Ва-нахе. И самое плохое, что я не могу увезти тебя на Землю, где ты была бы в полной безопасности и, я уверен, счастлива.
- Я так хотела бы, чтобы это произошло, - просто ответила она.
Я хотел ответить, когда она прижала тонкие пальцы к моим губам.
- Тихо, Джулиан! - прошептала она. - Они преследуют нас по этому коридору. Пошли быстрее, мы должны сбежать раньше, чем они схватят нас, - и с этими словами она повернулась и быстро побежала по коридору, ведшему неизвестно куда.
Преодолев небольшое рсстояние, мы вскоре достигли конца тоннеля и вышли в круглую пещеру, на одном конце которой было возвышение с массивным, затейливо украшенным резьбой столом, и креслом довольно причудливой форомы. У возвышения стояли в ряд другие кресла, с небольшим проходом в между ними. Мебель была тщательно украшена резьбой в виде странных фигур неземных существ и рептилий и не слишком отличалась от подобных вещей, производимых на Земле. У кресел было четыре ножки, высокие спинки и высокие подлокотники; казалось, они специально предназначались для удобства, отдыха и комфорта.
Я быстро осмотрелся вокруг, и мой глаз выхватывал только главные детали, но я заметил, что в пещере нет больше отверстий за исключением того, через которое мы сюда попали.
- Нам придется подождать здесь, Нах-и-лах, - сказал я. - Может быть, все будет в порядке, и калкары отнесутся к нам дружелюбно.
Она отрицательно покачала головой.
- Нет, - сказала она, - они не отнесутся к нам дружелюбно.
- Что они сделают с нами? - спросил я.
- Они сделают нас рабами, - ответила она, - и мы проведем остаток жизни, трудясь почти беспрерывно, пока не упадем от усталости под властью самых жестоких хозяев, потому что калкары ненавидят нас - Лейси - и не остановятся ни перед чем, лишь бы причинить нам боль или страдания.
Пока она говорила, у входа в пещеру появилась фигура человека почти моего роста, одетого в тунику, похожую на тунику Нах-и-лах, но только из кожи. В ножнах, прикрепленных к плечевому ремню, висел нож, а в правой руке человек сжимал большую пику. Его глаза близко сидели от уродливого крючковатого носа - водянисто-голубые рыбьи глаза. Над низким лбом росли редкими пучками волосы льняного цвета. Его физическая мощь была достойна удивления, за исключением одной детали. Его ступни были слишком велики, и он шаркал ими во время ходьбы. Позади него я увидел головы и плечи остальных. Они стояли, смотря на нас и улыбаясь довольно пренебержительно, как мне показалось, а затем вошли в пещеру - целая дюжина. Они были многих типов, с глазами и волосами различных цветов, первые - от голубого до карего, а последние - от соломенно-белых до почти черных.
Вынырнув из тоннеля, они рястянулись цепью и принялись медленно приближаться. Нас загнали в угол, словно крыс. Как мне хотелось, чтобы мой автоматический пистолет оказался на поясе! Я завидовал их длинным копьям и кинжалам. Если бы у меня было хотя бы такое же оружие, то существовал шанс, что, как минимум, Нах-и-лах удастся избегнуть их когтей, спасшись от чудовищного рабства у калкаров. Впрочем, я думал, что рабство это продлится недолго, потому что она говорила мне, что предпочитает умереть, чем согласиться на это. Моя же жизнь очень мало значила для меня; я давно уже потерял всякую надежду вернуться в свой собственный мир или хотя бы найти корабль и соединиться с Вестом, Джеем и Нортоном. Я вспомнил о них на мгновение. Потом я вспомнил наш побег с Нах-и-лах из деревни Но-ванов, и я не мог пожаловаться на ее компанию. Тут пришло понимание, как плохо будет, если ее сейчас заберут от меня. Могу ли я покорно допустить, чтобы меня схватили и взяли в рабство, что для Нах-и-лах гораздо хуже смерти, ведь наверняка нас раделят? Нет. Я предостерегающе поднял руку.
- Стоп! - скомандовал я. - Прежде чем вы приблизитесь, я хочу узнать ваши намерения относительно нас. Мы попали в этот тоннель по ошибке, приняв его за ведущий к городу моей спутницы. Позвольте нам уйти с миром и с вами ничего не случиться.
- С нами и так ничего не случиться, - заявил лидер калкаров. - Ты - странное существо, такого я никогда не видел на Ва-нахе. О тебе мы не знаем ничего, за исключением того, что ты не калкар, а значит - враг калкаров, потому что другой город - это Лейси.
- Значит, вы не позволите нам уйти с миром? - требовал я ответа.
Он злобно рассмеялся.
- Никоим образом, - сказал он.
Я стоял в центре, моя рука покоилась на одном из кресел, стоящем рядом с возвышением. Я повернулся к Нах-и-лах.
- Пошли, - сказал я, - следуй за мной и держись поблизости.
Несколько калкаров направилось по главному проходу к нам, когда я обртился к Нах-и-лах. Я поднял кресло, у которого стоял, быстро раскрутил его над головой и швырнул в лицо предводителя. Когда тот упал, Нах-и-лах и я бросились вперед, к выходу, а затем, без паузы, я швырнул второе кресло, третье и четвертое - почти одновременно. Калкары пытались отогнать нас своими пиками, но они были слишком заняты, увертываясь от кресел, и не могли в полной мере рассчитывать на свое оружие. Те, кто все же попытались воспользоваться им, были сбиты с ног моим примечательным оружием.
В центральном проходе нас ожидало четверо калкаров. Группа разделилась, половина принялась обходить нас слева, а половина - справа, надеясь напасть на нас сзади. Этот маневр только начался, когда я принялся швырять кресла в четверых калкаров, окзавшихся перед нами. Совершающие обходной маневр калкары сообразили, что мы вскоре пробьемся к выходу, и бросились вдоль проходов между креслами. Тогда я вынужден был обернуться и переключить внимание на них. Один огромный тип приближался, перепрыгивая с кресла на кресло; и так как он был ко мне ближе остальных, то представлялл из себя самую лучшую мишень. Кресла были довольно тяжелыми, и одно из них ударило его в грудь с такой силой, что отбросило калкара на спинки кресел, где он и застыл без движения. Затем я снова переключил свое внимание на тех, кто находился перед нами. Все они рухнули под моими массивными снарядами. Трое из них лежало неподвижно, но один пытался встать на ноги и собиался, насколько я заметил, дотянуться до пики. Я остановил его креслом, и, когда этот тип упал, я краем глаза заметил, что Нах-и-лах вырывает копье у упавшего первым калкара и швыряет его в кого-то позади меня. Услышал крик ярости и боли, я повернулся, чтобы увидеть еще одного из калкаров, падающего почти у моих ног. В его сердце торчало копье.
Путь перед нами на короткое время открылся, когда калкары остановились, видимо, пораженные тем ущербом, который я нанес им, пользуясь оружием, против которого у них не было защиты.
- Забери ножи и пики у упавших, - крикнул я Нах-и-лах, - пока я буду отгонять остальных.
Она сделала, как я приказал, и мы медленно принялись отступать ко входу в тоннель. Мои кресла вывели из строя половину врагов, и наконец мы оказались в проходе, каждый вооруженный пикой и ножом.
- А сейчас беги, Нах-и-лах, как ты никогда не бегала до сих пор, - прошептал я своей спутнице. - Я смогу удерживать их до тех пор, пока ты не достигнешь выхода из тоннеля и заберешься на вершину кратера. Если мне повезет, я последую за тобой.
- Я не оставлю тебя, Дждулиан, - ответила она, - мы уйдем вместе или не уйдем вообще.
- Но ты должна, Нах-и-лах, - требовал я, - именно из-за тебя я сражался с ними. Какая для меня разница, где я окажусь, если на Ва-нахе везде мои враги.
Она мягко положила свою руку поверх моей.
- Я не оставлю тебя, Джулиан, - повторила она, - и на этом конец.
Калкары начали понемногу приходить в себя и продвигаться к нам.
- Стоять! - крикнул я им, - вы видите, какая участь постигла ваших приятелей, когда вы не позволили нам пройти с миром. Это все, чего мы просим. Сейчас я вооружен, и всякого, кто будет преследовать нас, ждет смерть!
Они остановились, и, насколько я видел, начали перешептываться, в то время как Нах-и-лах и я принялись пятиться по коридору за поворот, после которого мы уже не могли видеть их. Здесь мы развернулись и помчались по коридору, словно олени. Я не чувствовал себя в безопасности до самого последнего момента, но вздохнул с облегчением, когда мы проскочили коридор, из которого калкары начали свое cul-de-sac. Мы не слышли шума погони. При ходьбе калкары ерзали по полу своими кожаными сандалиями, в качестве материала для которых. как и для прочих вещей, использовались шкуры Ва-га и пленников из Лейси.
Когда мы добрались до кольев с крючьями, которые отмечали последний поворот перед входом в тоннель, я издал вздох невероятного облегчения. Остановившись, я подхватил все колья, и мы побежали ко входу. Там я выбросил все шесты, за исключением одного, в жерло. Оставшийся я прикрепил к верхушке кратера и, повернувшись, к Нах-и-лах, велел ей взбираться вверх.
- Тебе следовало оставить два кола, - сказала она, - и тогда мы могли бы подниматься вместе; но я потороплюсь, и ты немедленно последуешь за мной, потому что мы не знаем, преследуют ли они нас. Не могу представить, чтобы они позволили нам с такой легкостью ускользнуть.
Когда она заговорила, я услышал мягкий шорох санадалий по коридору.
- Поторопись, Нах-и-лах! - крикнул я. - Они идут.
Взбираться по шесту - довольно медленная работа, но когда ты висишь над бездонной пропастью и не уверен в прочности крюка, держщего шест, нужно двигаться с предельной осторожностью. Но, даже учитывая все это, Нах-и-лах полезла вверх так быстро, что я начал опасаться за нее. Мои страхи были оправданы. Стоя у входа в тоннель, где я мог поглядывать одним глазом на Нах-и-лах, а вторым - на поворот, из-за которого в любую секунду могли появиться преследователи, я видел, как руки девушки хватаются за стенку кратера, и в этот момент шест пролетел мимо меня в пропасть. Я мог бы успеть подхватить его, но все мое внимание было сконцентрировано на Нах-и-лах и смертельной опасности, грозящей ей. Сможет ли она подтянуться или упадет вниз? Я видел ее отчаянные попытки перебросить тело за край пропасти, а затем из коридора вырвался яростный крик, и я повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с калкарами, бежавшими мне навстречу.
10. Город калкаров
Теперь я проклинал свою глупость, из-за которой выкинул в пропасть все колья, за исключением одного, и даже он был потерян для меня, и я остался безо всякой возможности покинуть тоннель.
Когда передний преследователь приблизился, я метнул свою пику, но будучи непривычным к подобному оружию, промазал, и он оказался на мне, отбросив свое копье. Он явно намеревался схватить меня целым и невредимым. Я подумал, что теперь-то уж расправлюсь с ним, потому что считал себя значительно сильнее, но в каждом виде схватки есть свои хитрости, а этот лунный воин был прекрасно подкован в методах нападения. Он нанес мне болезненный удар, затем ему удалось пнуть меня, и я полетел на землю, стараясь сгруппироваться при падении. Должно быть, я ударился головой о стену тоннеля, потому что на некоторое время потерял сознание. Я пришел в себя в огромной пещере, в которой мы с Нах-и-лах оказались, когда увидели первого калкара. Я был окружен восемью калкарами, которые полунесли, полуволочили меня. Как я узнал впоследствии, в зале я убил четрыех их воинов.
Воин, захвативший меня в плен, был в отличном настроении, явно из-за своего успеха, и, обнаружив, что я пришел в себя, принялся беседовать со мной.
- Ты думал, что тебе удасться сбежать от Гапта, не так ли? - воскликнул он, - но - никогда; ты можешь убежать от любого другого, но не от меня. Только не от Гапта!
- Зато мне удалось сделать самое главное, - сказал я, желая узнать, удалось ли спастись Нах-и-лах.
- Что же? - поинтересовлся Гапт.
- Мне удалось помочь сбежать моей спутнице, - ответил я.
Он скорчил яростную мину.
- Если бы Гапт оказался здесь мгновением раньше, ей тоже не удалось бы сбежать, - сказал он, и, услышав это, я понял, что она спаслась, а не упала вниз, в кратер; я был полностью удовлетворен, заплатив своей свободой за свободу Нах-и-лах.
- И хотя мне не удалось сейчас сбежать, - сказал я, - я преуспею в другой раз.
Он рассмеялся отвратительным смехом.
- Следующего раза не будет, - сказал он, - мы приведем тебя в город, а оттуда уже нет выхода, потому что существует единственный путь, по которому можно добраться до внешнего мира. А когда ты окажешься в городе, твоей ноги никогда больше не будет в этом тоннеле!
Я был в этом не так уверен, потому что мое чувство направления и ориентации отлично служили мне. Почти совершенная ориентация отличает многих офицеров Международного Корпуса Мира, воспринимающаяся некоторыми как чудо, но даже среди них мои способности были достойны упоминания. Я был рад, что этот человек заранее предупредил меня, и теперь мне следовло быть особенно внимательным к самой ничтожной порции информации, которая будет фиксироваться в моей памяти, куда бы я не шел. Из пещеры, в которой я пришел в себя, существовал единственный прямой путь к выходу из тоннеля, но по мере того, как мы приближались к городу калкаров, мне приходилось запоминать каждый поворот, развилку и пересечение и заносить их в свою память так же акккуратно, как на самую детальную карту всего этого места.
- Мы даже не охраняем наших пленников, - продолжал Гапт, - после того, как клеймим их, чтобы никто не сомневался, кому они принадлежат.
- И как же вы клеймите их? - спросил я.
- Раскаленным железом мы наносим клеймо здесь, - он коснулся моего лба.
"Приятно слышть", подумал я про себя, а вслух спросил:
- Значит, я принадлежу тебе?
- Не знаю, - ответил он. - Но кому бы ты не принадлежал, Двадцать Четвертый вытянет жребий.
Покинув пещеру, мы двигались довольно длительное время в тишине. Я был занят запоминанием каждой малейшей детали, которая могла быть полезной, но не обнаруживал ничего примечательного, кроме ветренного и довольно просторного коридора без пересечений и ответвлений, пока мы не ступили на длинную цепь каменных ступенек. Для того, чтобы достичь их, нам пришлось пройти длинную череду стен, в которых было как минимум с дюжину дверей, и где, к моему огромному неудовольствию, мне завязали глаза. После этого они раскрутили меня, но сделали это небрежно - всего лишь пару оборотов, - и я остановился точно в том же положении, в каком находился ранее. Я был в уверен в этом, потому что подобные испытания в летной службе проводятся довольно часто. Затем меня повели вперед, по дороге, находящейся точно напротив входа в пещеру. Я точно определил, когда мы покинули большую пещеру и снова двинулись по коридору - из-за разницы в звучании шагов. Мы прошли по этому коридору ровно девяносто семь шагов и резко повернули направо, и через тридцать три шага вошли в следующую пещеру, что я вновь с легкостью определил по изменившемуся звучанию шагов, как только мы пересекли ее порог. Меня провели по этой пещере несколько раз, видимо, намереваясь запутать, но не преуспели в этом, так как, когда мы снова свернули в коридор, я знал, что это точно тот же коридор, из которого мы вышли, и где я считал шаги. На этот раз меня провели ровно на тридцать три шага назад, и мы повернули вправо. Трудно было не рассмеяться, когда я осознал, что мы продолжаем двигаться по тому же коридору, из которого пришли сразу после того, как мне завязали глаза, и наше короткое путешествие по небольшому коридору и второй пещере преследовало цель сбить меня с толку. У ступенек калкары сняли с меня повязку удовлетворенные тем, что меня удалось запутать, и я не в состоянии ни повторить наш путь, ни найти главный тоннель, хотя в действительности я с легкостью повторил бы каждый шаг, даже с завязанными глазами.
Мы начали подниматься по бесконечным ступенькам, идущим сквозь многочисленные коридоры и пещеры, освещенные субстанцией, похожей на радий, покрывавшей стены и потолок. Внезапно мы вышли через террасу на открытый воздух, и я впервые увидел лунный город. Он был сооружен вокруг кратера и дома спускались террассами от его вершины. Террасы в основном использовались для выращивания фруктовых деревьев и кустарников. Город понимался вверх на несколько сот футов; дома, как я вцыяснил позднее, были построены один на другом, и большинство из них не имело окон, выходящих наружу.
Меня провели через террасу, и, воспользовавшись этой возможностью понаблюдать, я обратил внимание, что обработанные террасы лежат на крышах домов, находящихся ниже. Справа от себя я видел ступени, идущие уступами вверх, к вершине кратера. Почти все террассы покрывала растительность, и в некоторых местах я заметил нечто похожее на Ва-га, пасущихся на полях. Позднее я узнал, что это было действительно так. Если калкарам удается захватить в плен членов расы Ва-га, то их держат в заточении и пасут, как мы пасем скот, на мясо. Ва-га питаются почти исключительно растительностью, правда, их рацион разнообразится мертвыми калкарами и рабами, так что Ва-га выполняют сразу две функции - служат постоянным источником мяса и работают в качестве мусорщиков.
Слева от меня высились фасады домов, как правило, в два этажа высотой. Изредка на крышах красовались тонкие башни, вздымающиеся на пятнадцать, двадцать и изредка на тридцать футов. К одному из таких домов мои пленители и повели меня после того, как мы прошли немного по террассе, и я обнаружил, что нахожусь в большом помещении, где было множество калкаров-мужчин, а за столом, расположенным перед входом, сидел большой, совершено лысый мужчина, похоже, преклонного возраста. Гапт подвел меня к нему и рассказал о моем пленении и побеге Нах-и-лах.
Человек, перед которым я оказался, принялся расспрашивать меня. Он никак не отреагировал на мое заявление, что я прибыл из другого мира, но очень внимательно изучил мою одежду и после этого повернулся к Гапту.