Если бы над нами не висела тень чужого, можно было бы только посмеяться над нелепостью этой ситуации, но Пятая колонна на станции становилась реальной опасностью, тем более, что мы пока еще не знали, что таится за дверью этой тайны. Быть может, есть какая-то группа, план бунта, доступ к органам управления, может быть даже есть союзники среди Свободных? Тогда этот, мелкий сам по себе казус, может обернуться большой бедой.
- Первый, проверить случаи периодического простукивания стен, циклического многократного перемещения предметов в камерах, или аномального использования кранов с водой.
- Есть Первый! Простукивание стен было замечено в первые годы пребывания у большинства поднадзорных, даю справку, все они пресекались и больше не повторялись.
На возникшем экране поползли имена, даты, случаи, все они, действительно, относились к периоду двадцатилетней давности и даже ещё раньше, когда клиенты только поступали в свой вечный Дом Отдыха и ещё не знали ничего о его порядках.
Опять тупик. Рядом со мной сидит Поль, тоже изрядно поседевший, за эти годы. Он программист и не обязан быть на этом Круге, но именно его работа спасла нас в День Развода и он очень хорошо разбирается в тайнах конспирации. Он прекрасно знает все порядки на станции, однако уточняет:
- На прогулках они могут общаться?
- Могут! Оказывается, могут и делают это! Но только среди своего блока. Мы об этом всегда знали, но подумаешь, какая мелочь, пальцами пошевелят. Нет, мы прошляпили что-то гораздо более серьёзное, привыкли, что жизнь спокойна как болото!
Я нервничаю и, как всегда, вспыхиваю не к месту.
- Эйрик, что ты ухмыляешься, как будто всё знаешь, а мы - как слепые щенки перед тобой?! Ты же лучше всех чувствуешь эту мразь, так скажи, в чём дело?
Потомок викингов смотрит на нас с лёгким презрением и вдруг процеживает без всяких интонаций:
- Сами виноваты. Распустили сволочей.
- Почему? Кого распустили? Ты конкретно можешь что-то сказать?!
- А чего говорить? Рисуют, пляшут, песни поют, разве это зэки? Не тюрьма, а малина какая-то. Летучий притон.
Он отворачивается, но я понимаю, что упрёк адресован ко мне лично, это я не только разрешил, но и рекомендовал арестантам заниматься хоть чем-то одушевлённым, чтобы не сойти с ума.
Ну, не любит он меня, терпеть не может! Я понимаю, что Эйрик по своему прав, такие занятия дают много возможностей для фантазии.
- Первый, дать сводную о занятиях поднадзорных в свободное время по разделам: тренажеры, музыка, изображения, чтение. Уточнить, кто и когда интересовался тем, чем занимаются другие и могли ли быть пересечения интересов.
Спрут убирает экран с цифрами и некоторое время мы сидим в тишине и полумраке. Постепенно высвечивается несколько экранов и мы начинаем искать человеческими глазами то, что пропустил быстрый, но по-своему, тупой, односторонний ум компьютера.
Да, действительно. Рисуют, пляшут, поют песни. Что в этом плохого? Они же живые люди, хоть и сволочи. И все общаются со Спрутом, называя его, кто Кисанькой, кто Уродом, им всем хочется разговаривать и такая возможность предоставлена. Спрут умеет отвечать на любые вопросы, на любом языке, слэнге, фене, любым голосом и в любое время дня и ночи. И ему безразлично, как его называют и какие гадости высказывают.
Все эти беседы секретно записываются и затем прослушиваются Психологами, чтобы выявить склонности к суициду, к нарушению порядка, к возможным попыткам связаться друг с другом.
И вот, как бы насмехаясь над нами, зэки смогли проникнуть в эти тайны и скорее всего знают и о прослушивании. Так что от Психологов ждать нечего.
- Кэп, а может татуировки посмотреть?
- Первый, покажите татуировки.
- Есть Первый, даю татуировки.
Это здравая мысль. Боевая раскраска всегда была очень информативна и во все века хранила множество секретов. Любой дикарь за одну секунду мог узнать кто это перед ним, из какого племени, сколько у него жен и детей и сколько врагов он победил в честном бою.
Но там было племя, единство правил, а здесь, в разобщенности наших клиентов, нам виделась гарантия защиты от их действий, за что мы сейчас и расплачиваемся.
Во время медосмотров все подопечные фотографируются и особенное внимание уделяется рисункам на теле. При отсутствии туши и иголок эти умельцы научились раскрашивать себя тонкими синяками, закручивая кожу до почернения.
- Ёлки кленовые, Кэп, смотри, почти все новые рисунки сделаны на предплечье!
Это Поль кричит мне, возбуждённый от своего открытия. Я теперь вижу. Новые рисунки отличаются от старых своим цветом и, действительно, они выглядят как какие-то знаки отличия, как нашивки на военной форме. Есть и другие, выполненные на ягодицах, щеках, на лбу, на всех частях тела, но эти - особенные.
- Первый, отобрать всех с наколками на предплечье, сделанными на станции, дать список.
- Есть Первый. Даю список.
Вот он, первый результат, первая верная догадка. Несколько сотен из тысяч. Один к десяти. Десятники. Каждый управляет десятком? Да нет же, шестнадцатью, по числу живущих в одном блоке. И точно, почти все они живут в разных блоках.
Ищем дальше и вскоре понятно, что часть из них имеет вторую наколку, на втором предплечье и их число - несколько десятков. Неужели так просто? Сотники. Тогда сейчас и генералы проявятся? Тысячи фотографий рук, ног, спин и задниц мелькают уже несколько часов, когда такое же озарение приходит к Сперку, молодому психологу из второго поколения. Губы!
У генералов кроме наколок надорваны или чем-то надрезаны губы, что придает им отталкивающий вид, но ведь это война, хоть и тихая и губы не жалко. Да, это достойные противники. Все генералы не просто убийцы, они все как один - Организаторы! Тайные притоны, банды были когда-то в их руках и здесь они тоже проявили себя. А простые бандиты давно уже лежат в земле, пушечное мясо налётов и разборок.
Боже, какие же мы простофили! Спрятались за мощь компьютера, а забыли про силу интеллекта. Как же они общаются? Наверняка что-то передают через наивную охрану, которая может оказаться совершенно неосведомленным почтальоном. Не мысли же они читают. Но на сегодня сил уже нет, для меня это - глубокая ночь, надо отдыхать.
Мы разлетаемся. Кто по ячейкам, кто на дежурства. Я прошу всех пристально просмотреть съемки из жизни подпольных генералов, отмечая все самые незначительные эпизоды, всё, что раньше казалось нам пустым фоном нашей спокойной жизни. А решать будем завтра. Не хочу ни есть, ни пить, устал.
Я проплываю по коридорам "на автомате", влетаю в свою ячейку, влезаю в кокон и с ужасом понимаю, что не могу уснуть, несмотря на боль в глазах, онемевшие мозги и тихую музыку в ушах, услужливо включенную Керном.
И бесполезно вертеться, всё равно ничего поделать. В пустоте маячит угрюмый и в то же время человечный взгляд уголовника, который не хочет быть зарезанным как свинья и не хочет умереть вдали от своей, одному ему понятной Родины.
Почему мне дано сейчас право решать его судьбу. Кто я такой?
Ведь по Инструкции всех участников сговора я обязан отправить в расход. Убить! Казнить. Да как угодно этот процесс называй, он лучше не становится.
Такого оборота в своей жизни я как то не ожидал.
Рассуждения о добре и зле всю жизнь мучили меня, ещё в юности, когда не обремененные заботой о хлебе мозги могли позволит себе многочасовые отвлечения на любые темы.
Что есть Добро? Что есть Зло? Кто есть судия, владеющий правом однозначно решать и ставить клеймо на поступке как санэпидстанция на свиной туше - жирное чернильное клеймо: "Сие есть Зло"!
Кто такой святой и безгрешный может сказать о себе "Я - судия Вам!"!
Сколько раз в жизни я убеждался, что каждый добродетельный ангел может попасть в ситуацию, когда он вынужден будет сделать зло, хотя бы своим бездействием. Сколько я видел примеров того, что действие, внешне кажущееся добром, оборачивается такой дрянью, что просто диву даёшься. Не надо и выдумывать, в мировой истории таких примеров тысячи, не самый же я умный и прозорливый.
Взять, хотя бы из истории бесплатный обед с гулянкой для бедных, устроенный в Питере купцами *** из самых благих побуждений. Обед закончился дракой, учинённой многотысячной толпой, которую потом разгоняла полиция, а несколько человек умерли по-пьянке. Вот тебе и благо.
А чего стоит наша знаменитая революция, раскрепостившая в гроб десятки миллионов крестьян и плавно перешедшая в фашистский режим, после распада которого великая страна превратилась в какое-то гетто.
Но всю жизнь нам бубнят и твердят: "Твори добро". Как? Как его творить, если не знаешь, что есть суть его.
Как часто смотришь на то, что поначалу умиляет, а на поверку оказывается завуалированной гадостью.
Бабушка, приютившая в своей каморке полсотни кошечек от доброты своей и увонявшая ими целый двор, делает добро или зло?
Отец, который лупит нерадивого сына и орёт на него на всю округу, он кто - изверг или семейный работяга? Для всех - изувер! А то, что он ночью плачет от своего родительского бессилия и отчаяния, и никто в мире не может помочь ему, потому что он один видит, что сын его растёт сволочью, это как? Кто это сможет понять? И только он один пытается оторвать этого сына от мерзости и только от любви своей лупит, чтобы вбить в начавшую гнить голову основы Добра.
А как отнестись к матери этого сына, которая, добренькая, такая, потом шепчет чадушке в утешение на ушко: "Папашка - то твой - зверь, на, сынок тебе леденечик, пососи, и денежку бери, я и сама его не терплю и даже ненавижу"…
А если учесть ещё звериные свойства типа ревности, вспыльчивости, страха, истерики, пьяного угара и тому подобных, то ясно, что далеко не всё ясно.
Но это всё цветочки, в бытовухе, в конце концов, всё достаточно прозрачно и очевидно, кто бьёт, врёт, насилует, ворует, тот плох. Конечно же плох, и думать не надо. Сажать надо, сдерживать, ограничивать, увещать, но хотя бы смысл действий понятен.
Но только как тогда мне отнестись к своему собственному правительству, которое своим собственным гражданам врёт, у них же ворует, их же бьёт, калечит и даже умерщвляет и в войнах, и в мирное время, насилует идеологией и развращает своим личным примером, создавая антиобразы, хапая и воруя в таких масштабах, что нам бедным и не снилось, как мне отнестись к нему?
Как мне любить его, если в первую очередь в стране страдают бабушки и дети? Миллионы бомжей и миллионы беспризорных.
А кому хорошо? У кого всегда жирные по определению холёные хари и зады? Политики всех сортов. Директора. Власть. Батюшки, отцы нашей провославной. Теперь вот милиция добавилась. Новые русские.
Как мне отнестись к конкретным представителям власти, которые - либо главные носители вопиющего Зла с ужасно большой буквы, либо просто пешки с честными лицами в политической игре, творящие то же Зло своей немощью.
А разве в других странах лучше? Где хоть один достойный народ? Где взять хоть одного героя? Мессию.
Кто судия?
Богатая Америка на глазах у всех убивает мелкие народы.
Просто берёт и убивает.
Тогда почему другим нельзя?
Этот уголовник, которого я должен убить завтра, - он порождение своей страны и в конечном счёте - дитя нашего мира, такой же как и я. Как я могу судить его?
Зло порождает зло, это всем известно.
А вот порождает ли Добро что-то доброе, это ещё надо разобраться. Во всяком случае, попробуйте-ка кому-то дать в глаз и увиденный результат сразу не обрадует. А вот если дать рубль, то в ответ три рубля не получишь, это уж факт. А то ещё и дураком обзовут.
Зло общественно накапливается и в обществе, где взято направление развития на быстрое обогащение, на себя, Зло неизбежно будет как метастазы в раковой опухоли, агрессивно распространяться и неизбежно охватит все круги общества и заставит любого гражданина проявлять себя в общем болоте Зла.
Самый добрый человек научится орать на своего начальника, на жулика - продавца, если голод грозит его детям, а продавец начнёт его обманывать. И драться научиться, когда постоит в очереди за едой, как я стоял в эпоху недоразвитого коммунизма. А от отчаяния заодно отлупит и детей, и жену, и кошку, подвернувшуюся под руку.
А воры начнут расти как грибы и будут красть и убивать. А мафиозные ребята всех косить без разбора. А киллеры брать работу на дом. И чем хуже обстановка в стране, тем больше будет и воров и киллеров.
Исключения просто погибнут.
Вон уж каким милым и добрым был мальчик, Оливер Твист, который нёс в себе клинический запрет на зло. И что хорошего? Выкинутый из общества, он естественно попал в среду воров и в ней просто умирал. Не мог воровать и почти погиб. Его спасла нелогичная склонность товарища Диккенса к хэппи енду. В жизни, я думаю, бедный Оливер умер бы, также как и его друг.
Ну как я могу судить охранника, который, сволочь какая, зло оттолкнул от своего босса нападавшего человека, ведь он просто честно делал свою работу. А то, что этим человеком, оказалась женщина, разорённая его боссом, а у неё трое детей и жрать им нечего, это уже оказывается вторичным.
Как можно судить солдата в бою? Он убивает, но виноват не он.
А кто?
Сержант? Капитан? Полковник? Генерал? Маршал? Кто же?
Или никто?
А как же тогда судить спецслужбы, которые убирают своих же бывших сотоварищей только за то, что они хорошо закончили свою работу, "подчищают". Ведь именно так хотели нас всех здесь уничтожить, на этом летающем кладбище.
А для шпиона вообще вся жизнь - сплошной бой, и то, что его жертвами становятся порою простые граждане, это просто издержки профессии. Зато он, может быть, спас миллионы жизней.
И почему "шпион"? Он разведчик!
Почему так много парных параллельных терминов, заменяющих друг друга и прячущих в кусты истину?
Робин Гуд - это разбойник, но при этом - самая модная фигура кинематографа, которая веками обсасывалась авторами книг и фильмов и столь любима зрителями.
Разбойник - он же бескорыстный спаситель бедных людей. Класс! И все с удовольствием уплетают странное месиво.
А сейчас эта фигура дополнилась в кино другим любимым персонажем - проституткой, которая, как оказывается необыкновенно душевный человек, просто честная девушка и становится женой героя.
Народный герой, он же террорист там, где натворил свои кровавые дела, число парных сочетаний можно продолжать, только зачем зря время тратить? Смысл то очень прост. Легендой об антигерое можно перебить зловоние, идущее от любой мерзости. И всё в голове перевернуть вверх кармашками. И тогда вор почувствует себя героем, шпион - спасителем, а проститутка - ангелом во плоти.
Минус на минус дают плюс.
Но от этого не уменьшится количество Зла.
Я никого не буду убивать завтра!
Почему-то с этой мыслью я отключаюсь мгновенно.
Айра
"В начале нынешнего столетия основоположник космонавтики Циолковский предложил использовать зеленые растения для обеспечения человека в дальнем космическом путешествии всем необходимым. Он мечтал создать на космическом корабле подобие земного круговорота веществ, что позволило бы людям надолго покидать свою "колыбель" - Землю."
Надоело. Все эти глупые уроки надоели. Ладно бы, что-нибудь стоящее, а так, фуфло одно. Как будто непонятно, что растения - зелёные и их можно жрать, зачем и учить эту муру?
"В одной из своих статей в 1911 году он писал: "Как земная атмосфера очищается растениями при помощи Солнца, так может возобновляться и наша искусственная атмосфера. Как на Земле растения своими листьями и корнями поглощают нечистоты и дают взамен пищу, так могут непрерывно работать для нас и захваченные нами в путешествие растения."
Старик пролетел какой-то озабоченный, обычно он треплет меня по волосам, щекотно и приятно и говорит какую-то фу-фу, смысл которой я не понимаю, но становится весело. А сегодня все дядьки какие-то заверченные, летают, суетятся, в столовой пусто, пожрали и смылись, всё. А мне драить эти пакеты, чтоб они пропали. Кому они нужны? Да ещё уроки эти…
- Чуча, чего капитан сердитый?
- Он устал, много дел сегодня.
"Как все существующее на Земле живет одним и тем же количеством газов, жидкостей и твердых тел, которых никогда не убывает и не прибывает (не считая падения аэролитов), так и мы можем вечно жить взятым нами запасом материи".
Не, я ни фига не понимаю, неужели надо было сто лет назад открывать такие открытия? И ежу понятно, сколько у тебя есть, уж больше не будет.
Дел у них много! Дел всегда много, ну вас всех!
- Чуча, а где Сперк?
- Сперк на дежурстве.
- Каком дежурстве? Он же в утро?
- Сперк на дежурстве.
- Дура ты сама! Скажи ему, что он дурак и если ещё будет лизаться, я ему соли сыпану в кисель!
- Разговоры на дежурстве запрещены.
- А чего ж ты со мной треплешься? Я ведь тоже на дежурстве.
- Ты ещё не прошла Ритуал и считаешься ребёнком.
- Ах, ребёнком, тогда сама чисть эти вонючие пакеты.
- Ты можешь позвать родителей для выполнения твоего трудового задания, если не справляешься.
- Ну, ты и зануда! Читай вслух тогда, я пакеты соберу, а экран убери.
- Читать этот же текст?
- Ну ты чё, тупая совсем? Конечно этот.
- С какого места?
- Где я кончила, "Земля породила человека…"
- Земля породила человека, здесь он имеет все необходимое для жизни. А космос ему пока чужд, в космосе для него ничего нет, и почти все он должен брать с собой..".
- Чуча, а где ма?
- Твоя мама работает у себя в ячейке.
- А чё она делает?
- Содержание работы секретно. Третий уровень.
- Да хоть пятый! Она же днём там была, упарилась?!
- У неё срочная работа.
- Да вы чё, чокнулись все, что ли?! У всех работа! Читай дальше…
- "Человек потребляет в сутки восемьсот граммов кислорода, семьсот граммов сухой пищи, нуждается в восьми литрах воды, из которых два должны быть питьевой…."