Надев скафандр, я с помощью инженера втиснулся в шлюз, по сути представлявший собой трубу метров двух длиной. Я влез в него головой вперед, лежа на спине, а он передавал мне нужные инструменты, проталкивая их мимо меня в дальний конец.
- Лучше загерметизируйте скафандр, прежде чем колотить.
"Оно и к лучшему", - подумал я, как только прохладный воздух заструился по моему лицу. Когда шлем был закрыт - а следом и внутренний люк, - общаться пришлось по радио. В ушах у меня затрещали помехи.
- Если смотреть на люк, петли будут слева…
- Знаю, - буркнул я, потея и испытывая нешуточную клаустрофобию. - Пробую потянуть запорную рукоять.
Конечно же, это кончилось ничем. Я матерился и колотил - сперва кулаком, а потом монтировкой и рычагом. В конце концов нам пришлось открыть внутренний люк и с немалым трудом пропихнуть гидравлический домкрат поверх моего уязвимого тела.
Когда люк был запечатан снова, я подставил плунжер домкрата под рукоятку наружного люка и начал качать. Порядком поработав насосом и взмокнув, я был вознагражден скрежетом металла. Качнул еще - и увидел, что стальная рукоятка начала сгибаться. Прекратив качать, перевел дыхание.
- Как дела? - прошелестело у меня в ушах. Я лишь зарычал в ответ, медленно-медленно качая рычаг раз за разом.
Рукоятка гнулась - и вдруг с пронзительным визгом чуточку сдвинулась. Плунжер соскочил, и я порядком ссадил костяшки, ударившись рукой о металл.
- Стронулась, - пропыхтел я, устанавливая плунжер на место.
Еще два нажатия на рычаг - и дело сделано. Воздух с хлопком вырвался в темную щель, и я узрел межзвездное пространство. Поднатужился-и люк распахнулся.
Звезды представлялись сверкающими точками, четкими и яркими - но не настолько яркими, как диск солнца, к которому мы приближались. Вот оно, место нашего назначения, потемневшее, когда я повернулся к нему и забрало шлема поляризовалось от яркого света.
Убедившись, что магнитный якорь моей страховки держится надежно, я выкарабкался из люка в космическую пустоту.
Обшивка, как и у всякого космолета, была шершавой от соударений с пылевыми частицами. Неспешно перемещаясь с места на место, я миновал объектив одной из камер и двинулся вокруг корпуса.
И тут поверхность резко преобразилась, став глянцевой, лишенной малейших выпуклостей. Пропали все монтажные скобы и проушины, так что уплыть в космос мне не давали лишь магнитные захваты.
- Включить, - сказал я, чтобы активировать радио. - Вспышка Новой оплавила обшивку до глянца. Как зеркало. От инструментария и крепежа ни следа. Я возвращаюсь. Тут работы побольше, чем мы думали.
Едва я по возвращении снял шлем, как влил в себя литр воды чуть ли не одним глотком.
- Мы можем сделать лишь одно, - сказал Штрамм, извлекая абсорбционный пакет скафандра и заменяя его свежим.
- Сверлить?
- Верно. Найти место, где стоял расплавившийся прибор. Загерметизировать отсек. Просверлить корпус изнутри и проложить новый кабель. Выполнить герметизацию швов и установить аппаратуру снаружи.
- Труд немалый.
- Я узнаю у капитана, каким минимумом приборов он обойдется.
Допив воду, я вздохнул:
- Пошли.
* * *
После трех дней исключительно долгой и трудной работы электронные и оптические датчики были расставлены по местам вкупе с широкополосной антенной, которая пока возьмет на себя всю связь. Спал я просто замечательно, а еще у меня болели такие мышцы, о существовании которых я прежде и не подозревал. Когда все было установлено и проверено, я выполз из скафандра в последний раз. Анжелина помогла мне отстегнуть пряжки, и, как только я выбрался, меня уже ждал обросший инеем бокал.
- Капитан просил передать благодарность, - сказала она. - И приглашение на мостик - взглянуть на цель нашего путешествия.
- Пошли! - Чтобы не портить счастливый момент, я не стал вслух выражать надежду, что это окупит труды. Когда мы взбирались по лестнице на мостик, к нам присоединилась приветственно повизгивающая Розочка. Вероятно, по-свинобразьи это означало "покормите меня".
Мы смотрели, как капитан прогоняет звездный скан, модифицирует параметры поиска и запускает программу определения местоположения.
- Паршиво, - прокомментировал он. - Похоже, мы угодили в неописанный сектор Галактики. Тут так мало звезд, что при предыдущих звездных съемках его, очевидно, пропускали.
- Значит, что видим, то и получим, - отозвался я. - Либо приглядимся к этой единственной звезде, либо сделаем очередное Припухание.
- Верно, - поддержал капитан. - Поскольку мы находимся в непосредственной близости, предлагаю потратить еще несколько гравитонов и подойти достаточно близко для спектрального анализа. Это покажет, стоит ли тратить силы и средства для более пристального изучения обнаруженных планет.
- Давайте, - сказала Анжелина, и все мы с ней согласились.
Последовало короткое Припухание и успешное сканирование.
- Четыре планеты. Одна из них на орбите ровно в одной астрономической единице от светила.
- Пригодна для обитания? - осведомился я.
- Очень. А еще я улавливаю что-то вроде очень слабых радиосигналов.
- Стоит взглянуть, - вставил Штрамм; возражений не последовало. - Можно внести предложение? - добавил он.
- Конечно, - отозвался капитан.
- У нас маловато гравитонов, зато реактивной массы более чем достаточно. И с каждым днем все больше. При ускорении в 1g мы очень скоро войдем в пределы радиоконтакта.
Капитан поглядел на меня.
- Давайте, - одобрил я. - Крупный сброс реактивной массы пойдет кораблю только на пользу.
ГЛАВА 16
И потянулись нескончаемые дни. Свое нетерпение я умерял, напоминая себе о гравитонах, сэкономленных с помощью этого медленного подхода, не говоря уж о массированном избавлении от поднакопившейся реактивной массы. Немного развлечься и хорошенько потренироваться я смог, помогая Штрамму разобрать и снова собрать одну из главных расширительных обмоток реактора припухательного двигателя. И все же с восторгом принял радостное объявление капитана по корабельной радиосети. Мы перевалили за середину пути и уже тормозили с ускорением в lg, когда он потребовал:
- Босс Джим и экипаж, на мостик.
Капитан не мог удержаться от улыбки, указывая на цифры рядом с диском планеты, растущим и сияющим в центре экрана.
- Весьма удовлетворительно, - сказал он. - Пригодна для жизни, кислородная атмосфера. А дальше еще лучше.
По экрану побежали цифры, по большей части янтарного или серого цвета. Потом одна группа цифр стала зеленой и раздался приглушенный зуммер.
- Подробнее, - распорядился капитан.
- Обитаемая планета. Гравитация один запятая ноль три… - Последовали и другие характеристики, при каждой из которых он радостно кивал.
- А теперь смотрите - и слушайте.
Капитан коснулся клавиш, и на экране открылось новое окно с зернистым, нерезким телевизионным изображением метеорологической карты с хриплым закадровым комментарием.
- Небольшой дождь надвигается на район с востока. К утру прояснится, и всех нас порадует солнце в очередной День Основателя…
Мы разразились радостными криками, хлопая друг друга по спинам.
- Хорошие новости, как я понимаю? - изрекла Анжелина, входя на мостик.
- Пирушка! - провозгласил я. - Время отпраздновать.
- А может, обождем с этим, пока не увидим, что там внизу? - предложила Анжелина - воплощенная практичность.
- У меня есть предложение, - подал голос капитан. - Мы уже достаточно близко, и заход с помощью Припухания потребует ничтожного количества гравитонов. Это сэкономит нам уйму дней торможения…
- Валяйте! - сказал я, и все радостно закивали. - Если у них есть телевидение, то почти наверняка есть и межзвездная связь…
- А ты уверен… - начала Анжелина.
- Нет, но мне кажется, игра стоит свеч. Никто не возражал. Путешествие выдалось слишком долгое.
Припухание прошло быстро. Несколько звездочек проплыли по экрану, и в центре утвердилось голубое пятнышко планеты, быстро выросшее в мир, окутанный сверкающими облаками. Капитан мудрил за пультом.
- Принимаю все больше телевизионных и качественных радиосигналов… Попробую усилить.
Затрещали помехи, и стали слышны призрачные голоса; одновременно на телеэкранах появились четкие изображения - по большей части говорящих голов.
- …скажи-ка, Петр, зачем индюшка перебежала дорогу?
- Не знаю, Василий. Почему индюшка… Изображение голов прояснилось. Двое мужчин в смешных шляпах и клоунском гриме. Канал сменился; пошла передача о природе с заполнившим экран изображением вулканов, изрыгающих пламя.
- Эльмо и его друзья-телезрители почувствуют себя как дома, - резюмировал я. - Попробуйте найти какую-нибудь музыку.
Выполняя просьбу, капитан в конце концов нашел не слишком новаторский джаз-концерт, который наверняка пришелся бы по вкусу зрителям из трюмов.
- Учитывая содержание телепередач, склонна согласиться с Джимом. Судя по всему, они принимают инопланетные передачи, - рассудительно отметила Анжелина.
Я оглянулся на остальных.
- Я за то, чтобы вступить в контакт с этими людьми. Согласны? - Все единодушно закивали. Я подошел к консоли связи корабль - планета и уселся за нее. - Мы достаточно близко, чтобы наш сигнал дошел до приемников на поверхности?
- Достаточно, - отозвался капитан. - Включайте.
- Минуточку! - встрепенулся Штрамм. - Прежде надо подумать еще об одном.
Внезапно воцарилось молчание, и все взгляды устремились на него.
- О чем? - спросил я.
- Сесть-то мы сядем, будь спок, но вот как выберемся из корабля? По одному через аварийный люк?
- Да, вопрос хороший, - выразил я общее мнение. - Как же нам выйти?
- На самом деле довольно просто. Но мы не можем сделать это в космосе, потому-то я и не поднимал этот вопрос прежде. Нам придется вскрыть нижний портал, чтобы опустить пандус. А сделать это можно лишь при нормальном наружном давлении. После этого мы откроем внутреннюю дверь. Прибегнем к принудительной процедуре, чтобы можно было открыть оба люка одновременно. Затем прорежем путь наружу. Выжжем наружный уплотнитель, потому что шов теперь заварен вспышкой Новой.
- Если вы это сделаете, потребуется солидный ремонт, - сказал капитан с беспокойством о целостности корпуса корабля. Штрамм кивнул:
- Потребуется, но пойти на это придется. А я сделаю новый уплотнитель при первой же возможности. Так и поступим. Или у кого-нибудь есть идеи получше?
Последовало молчание - очевидно, другого способа нет.
- Давайте я сперва узнаю, какой прием нас ждет, - подал голос я. - А там уж будем беспокоиться о дальнейших шагах.
Я повернулся к передатчику, уже настроенному на частоту связи "корабль - земля", используемую на всех планетах. И щелкнул тумблером микрофона.
- Говорит космический корабль "Свинобразий экспресс" с орбиты. Как слышите? Прием.
Мне пришлось повторить сообщение дважды, прежде чем пришел ответ. Мне оставалось лишь надеяться, что он будет более дружелюбным, чем ракета "земля - воздух" в прошлый раз. Динамик затрещал, по экрану проплыла искаженная картинка, потом автоматика настроилась на несущую частоту, и изображение стабилизировалось. На экране появился мужчина в белом мундире с симпатичным темнокожим лицом.
- Говорит космопорт Саутгемптон. Слышу вас четко и громко. Прием.
- Алло, Саутгемптон. Прошу разрешения на посадку.
- Сохраняйте высоту и орбиту, звездолет. Сейчас свяжусь с санитарными службами.
- Вас понял. Прошу информации, будьте любезны. Вас нет в планетарных эфемеридах. Можно спросить, кто вы?
Мой собеседник от души рассмеялся.
- Вам надо обновить свои архивы, звездолет на орбите. Вы найдете в откорректированном реестре пункт Соединенные Штаты Англии. Президент Черчилль. Это выборная демократия на Британском материке - единственной обитаемой суше на этой планете. - Поглядев мимо камеры, он кивнул. - Да, сэр. - Повернулся обратно. - Переключаю вас на адмирала Сумереца, командира порта.
Экран замигал, кадры побежали, потом изображение опять стабилизировалось. Крепкий седовласый мужчина в мундире, сидящий за столом и принимающий бумаги от другого носителя мундира. Пигментация у обоих оказалась любопытная: розовая кожа у адмирала, землисто-желтая - у адъютанта, тотчас же вышедшего, как только адмирал поднял глаза.
- Вы хотите здесь сесть?
- Определенно.
- У вас есть медицинская виза из последнего порта захода?
Я поглядел на капитана. Тот кивнул.
- Она в моем распоряжении.
- Хорошо. - На экране рядом с ним появилось число. - Это радиочастота космопорта. Она выведет вас в карантинную посадочную зону. Команда санитарных инспекторов будет вас ждать.
- Их ожидание может затянуться. Нас накрыло солнечной вспышкой, заварившей все наружные люки. После посадки нам придется прорезать путь наружу.
Адмирал подхватил стопку документов, явно утратив интерес к нашим проблемам.
- Хорошо. Выходите на контакт снова, когда откроете люки.
Экран погас.
- У меня есть частота и координаты точки посадки, - сказал капитан. - Я проведу визуальный и радарный осмотр места. Потом можем сесть.
- А нельзя с этим немножко обождать? - придержал его я.
- Конечно, можно. Но почему?
- Цвет кожи этих людей… - вставила Анжелина.
- Приз достается леди! - Я поцеловал ее, и она улыбнулась. Зато экипаж был откровенно озадачен.
- Тут какая-то тайна, - пояснил я. - А я тайны не люблю.
Теперь я пленил их внимание. И вознамерился отплатить капитану его же монетой, то бишь прочитать ему лекцию.
- То, что человечество состояло из разных рас - уж и не помню, как они назывались, - теперь дело генетической истории. Зато я помню, что имелись и различные физические отличия, одним из которых был цвет кожи. Когда человечество стало единым, большинство этих отличий мало-помалу исчезли. Но следы сохраняются и по сей день. Готов поспорить, капитан Сингх - выходец изолированной общины.
- Действительно! Это счастливое прибежище в окружении по большей части враждебных территорий. Мы, сикхи, гордимся своим наследием.
- И по заслугам! Чтобы продержаться настолько долго, ваша культура должна быть сильной и плодотворной. Но ни Анжелина, ни я не припоминаем, чтобы хоть раз посетили планету, где у людей разный цвет кожи. Скрещивание должно было нивелировать отличия столетия назад.
Все это поставило капитана в тупик.
- И как это сказывается на нашем образе действий? Может, не стоит здесь садиться?
Теперь переполошился я.
- Делать очередное Припухание нежелательно, пока мы хотя бы не определим, есть ли у них аппаратура межзвездной связи.
- Можно спросить у них напрямую, - высказался Штрамм.
- Можно, но где гарантии, что они скажут нам правду? - Сумрачные подозрения - моя вторая натура - спасали мне шкуру не раз и не два.
- Давайте сядем, - предложила Анжелина. - Приняв все возможные меры предосторожности. Ответ на наши вопросы наверняка очень прост.
Мы согласились с этим.
- Направляемся в космопорт, - заключил капитан. - А перед посадкой выходим на орбиту над ним и хорошенько его изучаем. - Он ввел координаты, и финальный заход начался.
- Выглядит точь-в-точь как любой другой космопорт, - заметила Анжелина, когда облака рассеялись и экран заполнило изображение большого расчищенного участка посреди сплошного лесного массива. Зелень прорезала единственная прямая дорога, протянувшаяся к горизонту.
- Солидных размеров, - прокомментировал капитан. - Сбоку, у тех зданий, сгруппированы шесть космолетов…
- Алло, космический корабль на орбите, отзовитесь. Это управление посадкой, - прохрипел громкоговоритель.
- Привет, диспетчерская. У вас есть посадочные инструкции?
- Так точно. Не садитесь рядом с другими судами, пока не получите санитарный допуск. Инфицированная зона удалена от остальных кораблей. Площадка обозначена нашим национальным флагом.
- Вас понял. Конец связи. - Капитан дал увеличение, и на экране появился большой красный флаг, изображенный на посадочной площадке. Его украшали золотой молоток и какой-то изогнутый инструмент. - Двадцать минут до посадки, - проговорил Массуд в корабельный интерком; мы поспешили к своим противоперегрузочным креслам.
Посадка прошла очень мягко: безопасность животных по-прежнему стояла на повестке дня. Пока пассажиры снова не затеяли бучу, капитан поведал им о планете и о том, что возникнет небольшая заминка перед открыванием портала из-за проблем при заходе на посадку. Штрамм отправился за ацетиленовой горелкой; когда он подошел, я уже открыл внутренний люк и отключил блокировку наружного. Уши у меня слегка заложило.
- Я открыл клапаны внешнего давления, - сообщил инженер. - Перепад с корабельным минимальный.
Работенка предстояла жаркая и неприятная. Он зажег воспламенитель, надел сварочную маску и взялся за дело. Поначалу шло довольно легко, хотя дым горящего уплотнителя порядком досаждал. Когда тянуться до зоны резки стало трудновато, я принес стремянку. А когда у инженера устали руки, сменил его, и длина вскрытого шва продолжала увеличиваться, пока круг не замкнулся.
- Готово, - сказал я, закручивая вентиль; пламя с хлопком погасло. - Давайте проверим, работает ли мотор.
Откинув защитный кожух панели управления, Штрамм щелкнул пускателем. Пение электродвигателя показалось нашим ушам музыкой - наконец-то работает хоть что-то. Механизм залязгал, и люк распахнулся. Затем выехал пандус, а навстречу ему хлынул свежий теплых воздух. Я блаженно потянул носом.
- Я и забыл, как пахнет под открытым небом.
Штрамм кивнул в знак согласия.
- За время долгого путешествия корабельный воздух малость разит. Особенно на этом корабле. - О чем навязчиво напоминали отдаленные визги в глубине корабля.
Конец пандуса громыхнул о бетон, и мы увидели дожидающийся санитарный комитет по встрече - двух мужчин в форме.
Верхом.
- Медицинские документы у вас? - окликнул один из них. У него кожа была темно-ореховой; у его спутника - мертвенно-бледной. Штрамм вручил мне папку, и я протянул ее вперед.
- Пожалуйста, положите их на посадочную площадку, - попросил чиновник, соскакивая с коня. - Затем вернитесь на корабль. Боюсь, пока медицинские документы не будут рассмотрены, выходить из корабля не разрешается никому.
В отдаленном визге и хрюканье отчетливо слышался протест.
- Запросто, - отозвался я, делая, как он просил. Он взял папку, вскочил в седло, и оба галопом умчались прочь. Я сел на пандус, по-прежнему наслаждаясь ароматом воздуха, и позвонил капитану, чтобы ввести его в курс. Штрамм присел рядом.
- Странно, почему они на лошадях? - проронил он.
- Может, топливный кризис. А вы обратили внимание на разный цвет их кожи?
- Такое трудно прозевать. Это важно?
- Возможно. А может, я чересчур подозрителен ради своего же блага. - Тут мое радио зажужжало, и я включил его, сказав "Радио".
- Джим слушает, капитан, - произнес я.
В пространстве передо мной воспарило его голографическое изображение.