Неразумно было, сообразила она теперь, выжимать из Дейла обещание, что он прекратит гонки на ракетопланах и будет участвовать только в состязаниях для маломерных судов класса флип. Он уступил лишь с большим скрипом, это раздражало его, хотя сперва он и пытался скрывать раздражение. Теперь же она поняла, что Дейл не мог сдержать свое обещание.
Размышления Мэри прервал хруст гравия. Чьи-то голоса выкрикивали невнятные фразы. Раздался глухой стук моторов, зажужжали вращающиеся паруса. Гирокерты и другие аппараты взмыли в воздух.
Дверь открылась, и вошел Дейл. Нагнувшись, он поцеловал супругу. Усевшись на край постели, взял ее за руку и извинился за опоздание. Мэри лежала, откинувшись на подушку. Он выглядел таким молодым, таким сильным и полным энергии. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, Мери порой казалось, что она старше. Дейла невозможно было представить себе иным, только юным искателем приключений. До нее вдруг дошло, что муж выглядит счастливее, чем в последнее время.
- Дейл,- спросила она,- чего хотели все эти репортеры?
- Прошлой ночью у нас в мастерских случилась одна небольшая неприятность,- признался он.- Они хотели об этом знать, дорогая. Ты ведь в курсе, как они стремятся вызнать все до мельчайших подробностей.
Мэри посмотрела ему в глаза.
- Дейл, пожалуйста, будь со мной откровенен. По-моему, их гораздо больше интересует вот это,- она взяла газету и показала последний абзац.
Он прочел и согласился:
- Наверное, да.
- А теперь, когда ты рассказал о своих исследованиях всему миру, мог бы рассказать и собственной жене.
- Сожалею, дорогая. Я вообще никому не рассказывал, и никто бы еще много месяцев ничего не узнал, если бы не вчерашний случай. Газетчики пронюхали, и их было не остановить.
- Дейл, ты обещал мне, что оставишь гонки на ракетах.
Он опустил глаза и поиграл с пальцами руки.
- Это не совсем ракетные гонки...- начал он.
Она покачала головой.
- Но ты мне обещал...
Он встал и подошел к окну, засунув руки в карманы брюк.
- Я должен. Когда я это обещал, то не ведал, что говорю. Думал, что смогу угомониться, бросить все это. Я попробовал, но, видно, не создан проектировать машины для других людей. Черт подери, я еще не старик. За последние два года я спроектировал и построил несколько лучших в мире ракетопланов! А потом мне приходилось сидеть на земле, словно какому-то замшелому старцу лет восьмидесяти, в то время как разные молодые дураки проигрывали гонки и гробили мои машины чертовски скверным пилотажем. Думаешь, легко мне было смотреть, как измываются над моими творениями? А я все время знал, на что способны мои машины, и мог это доказать! Последний год был для меня просто адом, это было все равно как... все равно как рожать одного мертворожденного ребенка за другим.
- Дейл!
- Извини, Мэри, извини, милая.- Он снова повернулся к ней.- Мне не следовало этого говорить. Но неужели ты не понимаешь, что для меня значат ракетопланы? Работа с ними отнимала всю мою жизнь. Попытайся это понять, дорогая.
Слушай, ты всю свою жизнь хотела ребенка, которого тебе предстоит родить. А что если бы тебе вдруг сказали: ты не сможешь его иметь,- вообще никогда не сможешь иметь детей. Разве после этого весь мир не показался бы тебе никчемным? Разве жизнь не лишилась бы смысла? Именно это я и ощущал. Я пообещал тебе бросить дело, которым всю жизнь хотел заниматься до того, как встретил тебя. Ну, я пытался и сделал все, что в моих силах, но этого обещания я сдержать не смогу...
Мэри лежала молча. Она не понимала, точнее, не хотела понимать. Муж вел себя эгоистично и глупо. Сравнивать разбившуюся машину с мертворожденным ребенком! Говоря так, словно его страсть к скорости можно сравнивать со стремлением родить ребенка. Какая чушь! Он сам говорил, словно ребенок. Почему он не мог понять, что это значило для нее?..
Дейл продолжал говорить. Что-то о том, что она творит своим телом, а он - своим умом. Что ни ему, ни ей нельзя налагать запрет на право другого творить. Но она никогда и не говорила, что ему не следует строить ракетопланы - ему не следует на них летать. Это нечестно... Ведь это его ребенка ей предстояло родить. Его собственного ребенка, который заставлял ее чувствовать себя такой больной и старой...
- Что ты собираешься делать с новой ракетой? - спросила она.
- Попытаюсь выиграть приз Кейнца,- кратко ответил он.
Мэри резко села на постели. Глаза ее расширились в ужасе.
- О, Дейл, нет...
Голос ее оборвался, Мэри упала в обморок.
Глава 3.
Последствия
Во вторник вечерние газеты подняли изрядный шум вокруг Дейла, но читающая публика, закаленная примерами того, как сегодняшние сенсации на следующий день опровергаются, в среду утром восприняла это сообщение как новинку. Игнорировать извергнутые с Флит-стрит заголовки было невозможно.
"КЕРТЕНС ОТВАЖИВАЕТСЯ НА СМЕРТЕЛЬНЫЙ РЕЙС" -
вопила "Дейли Хейл".
""КЕРТ" И ПОКУШАЕТСЯ НА ПРИЗ КЕЙНЦА" -
ревела "Дейли Эксцесс", а "Вьюс-Рикорд" подхватывала:
"АНГЛИЙСКИЙ АВИАТОР БРОСАЕТ ВЫЗОВ КОСМОСУ"
"Постер" и "Телеграмм" напечатали передовицы о британской смелости и отваге, поминая Нельсона, генерала Гордона и Малькольма Кэмпбелла. "Постер" также поведала, что Дейл когда-то охотился верхом.
"Дейли Социалист" после похвального слова на первой странице, очень схожего с помещенным в "Хейл", в короткой статье, на менее заметном месте газеты, задавалась вопросом: нельзя ли было пущенные на такое предприятие средства с большей выгодой израсходовать на социальные нужды? "Дейли Артизен" преподнесла данную историю под несколько пристрастным заголовком:
"МИЛЛИОНЕР НАЦЕЛИВАЕТСЯ НА НОВЫЙ МИЛЛИОН".
"Громовержец" упомянул в небольшом абзаце "этот интересный проект".
В девять часов утра "Вечернее Знамя" сообщило в спецвыпуске:
"ПЛАНЫ АВИАТОРА"
На что "Стеллар" ответила:
"ПОЛУЧИТСЯ ЛИ У НЕГО? МОЖЕТ ЛИ ОН ПРЕУСПЕТЬ В ЭТОМ?"
В десять часов телефон в кабинете главного редактора "Дейли Хейл" зазвонил вновь. Чей-то голос уведомил, что миссис Дейл Кертенс желает увидеться с ним по срочному делу.
- Ладно,- согласился он.- Тащите ее наверх.
В десять двадцать у главного редактора "Дейли Хейл" завязался долгий и сложный телефонный разговор с лордом Дитерниром, владельцем концерна "Концентрированная Пресса". Приблизительно в десять сорок он распрощался с миссис Кертенс и вернулся к письменному столу с пересмотренной издательской политикой.
В одиннадцать часов мистер Фуллер от имени мистера Кертенса сообщил агентству по найму, что ему требуется полдюжины компетентных секретарей.
В двенадцать часов некий Билл Хиггинс, рабочий, занятый на строительстве моста Черинг Кросс, отправился на обед. Насытившись мясным пирогом и несколькими глотками холодного чая, он обратился к новостям со всего света, листая "Экспресс". Неспешно просматривая газету, он со временем добрался и до первой страницы. Там на него произвела впечатление большая фотография Дейла Кертенса. Для усиления героического эффекта камеру расположили ниже, чем обычно. Взгляд Билла поднялся к заголовку, он нахмурился и толкнул локтем в бок соседа.
- Что это за Приз Кейнца, Альф? - спросил он.
- Тю! - промямлил Альф, аккуратно сплевывая в мутные воды Темзы.- Неужто ты никогда не слыхал о Призе Кейнца? Тю!
- Нет, не слыхал,- уведомил его Билл. Он был человеком терпеливым.
Альф любезно объяснил.
- Этот малый, Кейнц,- американец. Он построил первую фабрику ракетопланов в Чикаго, а потом почти сразу стал миллионером. Но ему было мало того, что его клятые ракетопланы бухают и грохочут по всему миру; он не понимал, почему бы им не рвануть и куда подальше.
- Что ты имеешь в виду? На Луну? - спросил Билл.
- Да, на Луну и к другим планетам. Так что в 1970-м он взял да и выложил пять миллионов долларов - а это больше миллиона фунтов. Создал фонд, который выплатит эти деньги первому, кто доберется до какой-нибудь планеты. Конечно, если тот вернется.
- Тю! Миллион фунтов! - Сумма произвела на Билла впечатление.- И его еще никто не заработал?
- Никто - и вряд ли кто получит,- пренебрежительно бросил Альф.- И вообще не увидит как своих ушей,- добавил он и снова сплюнул в Темзу.
В час двое вполне сытых на вид джентльменов решили поесть в "Кафе-Ройяль".
- Вижу,- непринужденно заметил тот, что повыше ростом,- что твой племянник подписал себе смертный приговор. Думаешь, он пойдет до конца?
- Дейл? О, да, он, безусловно, попытается. Надо отдать ему должное, он всегда оставался без единой царапины.
- Ну-ну. Полагаю, это означает, что тебя тоже ждет кругленькая сумма?
- Никогда не радуюсь раньше времени. Кроме того, Дейл не дурак. Он знает, что делает. Возможно, ему это удастся.
- Да брось. Ты ведь на самом-то деле в это не веришь?
- Когда-нибудь кто-нибудь да сумеет это сделать. Так почему бы не Дейл?
- Чепуха! Добраться до другой планеты и вернуться! Это невозможно. Для нынешнего веки межпланетное путешествие то же самое, чем был для прежних столетий философский камень. Это фантастика и химера.
- Современникам и первый полет человека в воздухе казался фантастикой.
В два часа молодой школьный учитель обвел учеников серьезным взглядом.
- Это,- сказал он,- урок истории. Мне хотелось бы знать, что же для вас в действительности означает история. Я хочу, чтобы вы видели в ней то же, что и я - не унылую череду фактов и дат, а повесть о восхождении Человека на пьедестал Славы: повесть, которая все еще не рассказана до конца. Если кто-либо из вас видел сегодняшние утренние газеты, то мне интересно - осенила ли вас, как она осенила меня, мысль, что через год с чем-то мы увидим, как создается новая история. Понимаете, о чем я говорю?
- О полете ракеты Керти, сэр? - выкрикнул визгливый голос.
Учитель кивнул.
- Да. Мистер Кертенс собирается получить Приз Кейнца за первый межпланетный рейс. Как вам известно, мистер Кертенс очень храбрый человек. Многие уже пытались получить этот приз, и, насколько нам известно, все они погибли.
Многие расстались с жизнью, пытаясь добраться до Луны, и большинство людей говорило, что добиться этого невозможно - возникло даже движение за запрет подобных попыток. Но люди продолжали стремиться к иным мирам. Дункан, К. К. Смит и Садден действительно добрались до Луны, но разбились при посадке на ее поверхность. А затем пришел великий Драйверс. В 1969-м году он облетел на своей ракете вокруг Луны и целым и невредимым вернулся на Землю. Все были поражены, и впервые действительно поверили, что мы сможем покинуть Землю, если приложим достаточно стараний. И мистер Кейнц, который жил в Чикаго, сказал: "Если человек способен добраться до Луны, то способен добраться и до других планет". Он отложил пять миллионов долларов для тех, кто сумеет добраться туда и вернуться. Первым попытался Йорнсен. Его ракета оказалась слишком тяжелой. Он упал обратно на Землю где-то в Тихом океане. Затем сделал попытку великий Драйверс. Он набрал достаточно большую скорость, чтобы не упасть обратно, подобно Йорнсену, но недостаточно большую, чтобы оторваться от планеты, и застрял. Его ракета по-прежнему находится на орбите; иногда ее видят мельком в большие телескопы.
- Скажите, сэр, а что случилось с самим Драйверсом?
- Должно быть, умер с голоду, бедняга,- если у него раньше не иссяк воздух. Он летел вместе с другом, и, наверное, их трагедия одна из самых мрачных - оказаться в капкане на орбите, откуда они могли смотреть на планету внизу, зная, что им никогда не вернуться. После этого сделал попытку Симпсон на ракете, созданной в мастерских самого Кейнца. Он стартовал где-то в Иллинойсе, но что-то вышло не так. Ракета упала на берегу озера, на самой окраине Чикаго, и взорвалась. Взрыв разрушил сотни домов и убил несколько тысяч человек. С тех пор было еще десять или более попыток. Некоторые ракеты упали обратно, другие оторвались, и о них никогда больше не слышали.
- Значит, сэр, возможно, кому-то уже удалось, это сделать, а мы и не знаем?
- Такое возможно. Сказать точно ничего нельзя.
- Как по-вашему, сэр, Керти сумеет выиграть этот приз?
- Этого тоже нельзя сказать. Но если он сумеет, то напишет более важную страницу истории, чем Колумб.
В три часа мистер Джефферсон, преподаватель физики в той же школе, продемонстрировал заинтересованному, хотя и скептически настроенному классу, что в вакууме ракетный двигатель еще эффективнее, чем в воздухе.
- Ньютон учил нас,- начал он,- что всякое действие вызывает противодействие, равное по силе и противоположное по направлению...
В четыре часа новость дошла до бунгало на склоне горы в Уэльсе. Принесшая ее девушка тяжело дышала после того, как вернулась из деревни внизу. Она взволнованно обратилась к мужчине среднего возраста.
- Папа, сообщают, что Дейл Кертенс намерен получить Приз Кейнца.
- Что? Дай посмотреть.
Он набросился на выпуск "Эксцесс", торчавший у нее из сумки с покупками, и со своего рода отчаянной живостью развернул его.
- Наконец-то,- сказал он, добравшись до конца колонки.- Наконец-то! Теперь они обнаружат, что мы были правы. Мы сможем убраться отсюда, Джоан. Сможем вернуться и посмотреть им в лицо.
- Возможно, папа, но он пока еще не осуществил задуманное.
- Если кто-то и сможет это сделать, то только Кертенс. И ему-то они все будут вынуждены поверить.
- Но, папа, милый, тут даже не говорится, что он намерен добраться до Марса. Венера намного ближе; ракета, вероятно, полетит туда.
- Чепуха, Джоан, чепуха. Конечно, она летит на Марс. Смотри, здесь сказано, что он намерен стартовать где-то в октябре. А Марс выйдет в противостояние примерно к середине апреля следующего года. Кертенс явно основывается на расчетах Драйверса - чуть меньше двенадцати недель на полет до Марса и меньше одиннадцати - на возвращение. Это даст ему несколько дней на исследования планеты и ремонт машины. Он не может позволить себе отложить возвращение ни на день после противостояния. Видишь, все сходится.
- Не вижу, папа, но не сомневаюсь, что ты прав.
- Конечно, прав, это ясно как день. Я намерен написать ему.
Девушка покачала головой.
- Я бы этого не делала. Он может передать письмо репортерам, а ты знаешь, что это будет означать.
Мужчина утратил свой душевный подъем и нахмурился.
- Да. Наверно, он так и поступит. Мы подождем, милая. Подождем до тех пор, пока он не расскажет, что обнаружил на Марсе. Вот тогда мы вернемся домой и посмотрим, кто посмеется последним...
В пять часов телефонный разговор между миссис Дейл Кертенс и ее свекровью был в разгаре.
- ...Но, Мэри, милая, это бесполезно,- говорила старшая миссис Кертенс.- Ты никак не сможешь остановить его. Я знаю Дейла. Коль скоро он что-то решил, остановить его невозможно.
- Но его надо остановить. Я не могу ему это позволить. И нажму на все кнопки, чтобы остановить. Вы не понимаете, что это для меня значит.
- Дорогая моя, я понимаю, что это для тебя значит, но я его мать, и потому знаю о том, что это значит для него. Нам придется просто подавить свои эгоистические устремления.
- Эгоистические устремления! Вы называете эгоистическими устремлениями попытку помешать ему погубить себя.
- Мэри, неужели ты не видишь, что делаешь? Ты теряешь его. Если тебе удастся остановить его, он возненавидит тебя за это, а если продолжишь уговоры, он возненавидит тебя за попытки остановить. Пожалуйста, Мэри, оставь это. Это нечестно и по отношению к Дейлу, и к тебе, и к ребенку. В твоем состоянии непозволительно так себя вести. Мы можем делать лишь то, что приходится делать большинству женщин - безропотно мириться с происходящим.
- Вы не понимаете. Без него у меня больше ничего не будет.
- У тебя будет ребенок, Мэри. Ты должна устраниться от всего прочего. Приезжай сюда и сиди тихонько, пока все не закончится.
- Как я могу где-то сидеть тихонько, пока это продолжается? Вы должны приехать и увидеться с ним. Наверно, если мы обе с ним поговорим... Вы приедете?
Миссис Кертенс помолчала, прежде чем ответить.
- Ладно. Приеду.
Она положила трубку и вздохнула. Самое большее, на что она могла надеяться - это на то, что удастся убедить Мэри в бесплодности ее попыток бороться с судьбой.
В шесть часов диктор прочел два срочных сообщения, сводку погоды и добавил:
- Все, несомненно, прочли газетные сообщения о желании мистера Кертенса выиграть Приз Кейнца. Нам удалось убедить мистера Кертенса лично явиться на студию и рассказать вам, что именно он надеется совершить. Мистер Дейл Кертенс.
На миллионах экранов появилось приятное лицо Дейла, дружески улыбающегося невидимым зрителям.