Вот только стрелков было ничтожно мало по сравнению с множеством людей, отчаянно молотящих бетонную преграду, словно намереваясь сокрушить ее силой кулаков и прикладов. Слишком много народу отправилось в вылазку в неизвестный мир, слишком многие восприняли это, как увеселительную прогулку. Способ развлечься после духоты и скученности убежища, не рассчитанного на длительное пребывание в нем большого количества людей. Слишком много оказалось в этой компании случайных людей, место которым у телевизора с вязанием в руках, а не с карабином во враждебном мире. Не привычны ухоженные, покрытые лаком ногти к оружию, которое они прихватили с собой скорее для проформы, а не потому, что умели с ним обращаться. Большей части этих туристов больше подошли бы дамские сумочки, нежели оружие. В обычной жизни, эти дамочки, завитые и надушенные, ухоженные, следящие за руками, телом, цветом кожи, как зеницу ока берегут свои наманикюренные и накрашенные ноготки. Но, случаются в жизни моменты, когда все это становится ненужным, когда все приносится в жертву ради спасения жизни.
Вот и сейчас. Когда мужчины, не потерявшие голову от увиденного, пустили в ход оружие, сопровождавшие их дамы пустили в ход ноги, которые они так любят раздвигать при каждом удобном случае, и ноготки, которыми обожают царапать партнеров в порыве страсти. Женские ручки, что есть силы, колотили в бетонную стену, а накрашенные ноготки царапали ее, словно пытаясь проколупать своей хозяйке лазейку в безопасный мир. Туфли на шпильках, ломая каблуки, забарабанили с силой, которую может придать лишь животный страх.
Грохот был такой, что не мог остаться незамеченным жителями подземного мирка, не успевшим отойти далеко. И предсмертный вопль, вряд ли мог остаться незамеченным для чьих-либо ушей, даже если они оказались упрятаны глубоко под землей.
Не прошло и минуты после ухода, как гости вновь оказались в подвале, с ужасом глядя на опустившуюся за ними бетонную стену, словно опасаясь за ее прочность, что она не выдержит натиск того страшного, что осталось по ту сторону стены. Они уже ничем не напоминали тех веселых и беззаботных людей, что были здесь еще минуту назад. Лица их были серы, перекошены от ужаса пережитого совсем недавно, тела дрожали мелкой нервной дрожью. И чем симпатичнее оказывалось создание, тем отчетливее читался ужас на прекрасном лице, тем сильнее сотрясала дрожь ухоженное тело.
Несколько бесконечно долгих минут в подвале стояла тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием пришельцев, дышащих так тяжело, словно от спасения их отделяла не пара метров, а километровая дистанция, которую они пробежали, на пределе своих возможностей. И лишь успокоившись, и переведя дух, они смогли внятно рассказать людям, выжидающе уставившимся на них, о случившейся по ту сторону бетонной стены, трагедии.
Идущий первым Хлыстов Иван, открыл дверь, ведущую из подъезда на улицу, и сделал шаг вперед, оказавшийся роковым. Едва он переступил порог, как на него набросилась какая-то зубастая тварь, кошмарные челюсти сомкнулись на шее несчастного. И в тот же миг в подъезде началась паника. Масса народу, по преимуществу состоявшая из женщин, сломя голову кинулась по ступенькам вниз, в подвал, в спасительный полумрак, где вокруг родные лица, и нет чудовищ убивающих человека одним прикосновением кошмарных челюстей.
Люди бежали от дверей подъезда прочь, расталкивая друг друга, не думая ни о чем, кроме собственного спасения, когда от быстроты обутых в изящные туфельки ног, зависела жизнь. И мчались они по ступенькам вниз с такой быстротой, словно за ними по пятам мчалось не менее дюжины кошмарных чудовищ, пришедших из адских глубин. Хорошо, что самая истеричная часть группы, не схватилась за оружие, в ужасе позабыв о самом его существовании, и не устроила пальбу. В противном случае, пострадавших оказалось бы значительно больше.
После того, как гости успокоились и отдышались, люди вновь приступили к обсуждению вопроса, - как жить? Теперь уже с учетом вновь открывшихся обстоятельств, которые отнюдь не внушали людям оптимизма. Рассчитывать на увеселительные прогулки из подвала в убежище и обратно, больше не приходилось. Участь Хлыстова Ивана красноречивее всяких слов говорила о том, что беззаботная жизнь осталась в прошлом, как и все, что окружало их прежде.
Решено было пойти по более трудному, и долгому пути, но гораздо более безопасному. Прорыть подземный ход из подвала в убежище, благо расстояние не слишком большое, и задуманное вполне под силу людям, даже не обремененным специальными знаниями.
Договорившись о совместных действиях по рытью подземного хода, должного стать связующим звеном между человеческими колониями, гости засобирались в дорогу. На этот раз прощание было гораздо менее шумным, нежели в прошлый раз. После случившегося люди всерьез опасались, что их может подслушать какая-нибудь хищная тварь, и напасть, едва поднявшаяся бетонная плита явит миру людей. Настроены гости были решительно, а не игриво, как в прошлый раз. Все прекрасно понимали, что время шуток прошло, и им предстоит борьба за выживание во враждебном мире.
Даже женщины преобразились, ничем не напоминая себя прежних. Оружие они держали в руках, не болталось оно за спинами, как прежде, досадным недоразумением, портящим ухоженный вид и дорогие наряды.
В полном молчании гости покинули подъезд, спеша скорее попасть в убежище оставленное ими несколько часов назад, предупредить его обитателей о коварстве и жестокости мира раскинувшегося на поверхности.
Вместе с ними в убежище отправилось и несколько человек из подвала, должным образом вооруженные и экипированные, чтобы получить там сверх лимита, большое количество свечей, и орудий труда, без которых идея подземного хода не имела шансов на реальное воплощение в жизнь. Также, им надлежало проводить в подвал людей, решившихся переселиться прямо сейчас, несмотря на опасности связанные с переездом. Люди в подвальной колонии были нужны не меньше, чем орудия труда, ведь этими орудиями кому-то нужно работать, а основная работа по подземному ходу, в силу множества причин легла на плечи обитателей подвала.
Другой возможности для желающих переселиться, в ближайшее время не будет. И хотя по дороге из подвала в убежище им не встретилось хищников, и вообще живых существ, это ни о чем не говорило. Одна тварь уже побывала здесь, и охота ее была удачной, а устроенная людьми пальба, не причинила чудовищу никакого вреда.
О дальнейшей участи Ивана гадать не приходилось. Его голова так и осталась валяться у входа в подъезд, а тело, судя по кровавой дорожке оставшейся на земле, было утащено в гущу первобытного леса. Подальше от непонятного шума, где чудовище устроило кровавую тризну, в ознаменование удачной охоты.
Если вкус добычи придется хищнику по душе, то он обязательно вернется, чтобы поохотиться вновь, и уже не в одиночку, а в компании голодных соплеменников, превратив место проживания людей в свою охотничью территорию. И тогда уж точно будет не до прогулок. С одним чудовищем люди справятся, но, что случится, если чудищ окажется несколько, а их охотничий инстинкт натренирован на стайную охоту? Сегодня, пожалуй, последний день, когда можно более-менее спокойно передвигаться по поверхности, не рискуя вновь нарваться на кровожадного монстра. Эта тварь сыта и сегодня вряд ли выйдет на охоту, предпочитая отлеживаться в гуще хвощей и папоротников, переваривая охотничий трофей.
Предложение Андрея со товарищи пойти вместе с мужчинами в убежище, было отвергнуто самым решительным образом, и спорить было бесполезно. Ситуация изменилась самым кардинальным образом. Наземные прогулки стали смертельно опасны, превратившись в удел мужчин, умеющих обращаться с оружием. Не дело молодежи шляться по улицам обвешенными оружием, о котором они знают лишь из книжек и фильмов про войну, просмотренных и прочитанных ими в прошлой жизни. Теория и практика разные вещи, и поэтому молодежь пусть посидит в подвале, пока, под руководством взрослых не научится грамотно обращаться с оружием.
А чтобы они не особо расстраивались, нашлось дело и для них. Справиться с этим делом лучше пацанов, был не в состоянии ни один взрослый, будь то мужчина, или женщина. Им было поручено ответственное дело, - найти место, откуда возьмет свое начало подземный ход, ведущий в заброшенную котельную соседнего дома. Кому, как ни пацанам, излазившим подвалы вдоль и поперек, знать, где и что находится, указать направление, и наметить кратчайший маршрут, чтобы при минимуме усилий, получить максимальный результат.
Ребятам был известен маршрут. Ребенок мог пробраться под землей из одного дома в другой и без подземного хода, по технологической траншее, в которой проложена водопроводная и отопительная система микрорайона. Ребятам постарше, и взрослым, эта дорога была заказана.
Для жителей убежища тоже нашлось дело. Небольшая группа, снабженная всем необходимым на месяц автономного существования, должна перебраться в котельную, где и находиться весь месяц, создавая максимум шума, чтобы работающие под землей не сбились с намеченного маршрута. Шуметь они должны на два фронта. Жители убежища тоже начинали рыть подземный ход. Пусть и небольшой, в десяток метров, но от этого не менее важный. Подземная дорога должна соединить воедино убежище и подвал, а сделать это, минуя котельную, невозможно.
Вскоре группа подвальных жителей вернулась обратно, нагруженная припасами, и заметно увеличившаяся. В подвал перебралось еще несколько семей, решивших переселиться из переполненного убежища прямо сейчас. Не дожидаясь окончания строительства подземного хода, на создание которого уйдет немало времени. Одним месяцем дело не ограничится. И поэтому люди решили рискнуть, переселившись прямо сейчас, пройти по открытому пространству, нежели оставаться в осточертевшем за неделю убежище.
На следующий день, под аккомпанемент заунывного воя бродящих по поверхности монстров, закипела работа по сооружению подземного хода. Отныне о прогулках на поверхности следовало забыть. Вчерашнее чудовище, удачно поохотившееся, привело в утонувший в зелени первобытного леса двор, добрую дюжину своих собратьев. И теперь они рыскали по двору, разбредались по подъездам, по незапертым в спешке квартирам, суя безобразную голову, усеянную шипастыми наростами, в каждую щель.
При свете дня чудовищ удалось хорошенько рассмотреть. Внешне они напоминали коров, испокон веков снабжавших людей мясом и молоком. Но, сходство с этими премилыми созданиями заканчивалось, едва глаз добирался до их голов, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, эти милые на первый взгляд создания, не такие уж и миляги. Короткую, крепкую шею, увенчивала безобразная угловатая голова, покрытая крупной, с зеленоватым отливом, чешуей. Мощные челюсти занимали большую часть черепа, маленькие свинячьи глазки, налитые кровью, говорили о свирепости их обладателя. Увенчивали безобразную голову роговые наросты типа шипов, необходимые чудовищу в драке с другими хищниками. Чудовища имели мощные лапы, с хорошо развитой мускулатурой, что свидетельствовало о том, что их обладатель умеет прекрасно бегать, по крайней мере, на короткие дистанции. Достаточно, чтобы догнать добычу, сбить с ног, и разорвать страшными челюстями. Окраска козавров, именно так решено было их назвать из-за некоторого сходства со столь милыми сердцу буренками, не была однообразной, как у большинства животных тварей, когда-либо населявших планету.
Чудовища были пятнистыми, по преимуществу белые с черными пятнами, или черные с белыми пятнами, кому как больше нравится. Глядя на бродящих по двору козавров, люди невольно задавались вопросом, каковы на вкус эти монстры? Годны ли они в пищу, или же мясо их столь же отвратно, как и увенчанная безобразными, шипастыми наростами, голова?
Хотя, как известно, внешность обманчива, и за ужасающей личиной может скрываться нечто прекрасное. В данном случае речь идет не о душевных качествах козавра. Откушенная голова, и уходящий вглубь первобытного леса кровавый след, говорили о многом.
Душевной красоты от козавров ожидать не приходилось, а гастрономической, может быть. За уродливой личиной может скрываться нечто божественно-вкусное, в чем людям придется убедиться в самое ближайшее время. Имеющиеся у людей запасы далеко не безграничны, и имеют свойство таять день ото дня, напоминая о том, что не за горами время, когда о пропитании придется заботиться самим, чтобы не умереть с голода.
Пока продуктов было в достатке, с охотой на заполонивших двор чудовищ, решено было повременить. Имелись дела важнее, к тому же не терпящие отлагательств.
Прорыть подземный ход, на деле оказалось гораздо сложнее, чем на словах. Ход длиною около полусотни метров располагаться должен подальше от поверхности, чтобы в него ненароком не провалилась хищная тварь размером с козавра, или крупнее оного, сведя на нет все человеческие потуги, открыв чудовищным тварям доступ в мир людей.
С самого начала подземных работ появились осложнения, грозящие свести на нет все усилия. Стал осыпаться свод подземного хода, грозя однажды обрушиться целиком, похоронив заживо работающих там людей.
Для поддержания свода нужны были доски, много досок, и бревна на подпорки. Вот только откуда им взяться в подвале, где их не могло, было быть по определению. Но, они там были, что было полностью заслугой мальчишек, которые, несколько дней подряд, под покровом ночи, таскали в подвал доски с начавшейся неподалеку стройки. В том, что досок не хватились, и не устроили засаду на воришек, заслуга Облака, приблизившегося к Земле достаточно близко для того, чтобы люди не думали о таких мелочах, как пропадающие со стройки стройматериалы.
Благодаря этому, они благополучно перекочевали в подвал, создав приличный запас, хотя для чего нужны доски, и в таком количестве не знал никто, даже Андрей, инициатор ночных похождений. Хотя, больше со стройки тащить было нечего, если не считать залежей кирпичей и гор песка, застывших в ожидании прихода строителей.
Барахла в подвале было полно, хотя оно не путалось под ногами, и даже не попадалось людям на глаза, прячась за дощатыми стенками стаек. Несколько штук их чудом уцелело с незапамятных времен, не уничтоженные временем и шкодливой детворой, всегда и во все времена использующей подвал для своих незатейливых игрищ. В стайках хранилось то, что хозяевам вроде уже и не нужно, и выкинуть жалко. И люди находили компромисс. Старинное барахло перекочевывало под землю, где оно вроде бы и не выкинуто, но и не мозолило глаза хозяину, напоминая о бренности всего сущего. Если человеку взгрустнется, и он задумается о былом, ноги принесут его в подвал, в забытую стайку, хранящую в своих пыльных недрах свидетельства давно минувших дней. Бесконечно далеких и почти совсем забытых, воскрешая в памяти воспоминания о прожитых днях, теперь, по прошествии лет кажущихся легкими и беззаботными.
В первую очередь на сооружение подземного хода пошли доски заготовленные ребятами. Новенькие, упругие и звенящие, сочащиеся сосновой смолой, и благоухающие березовым духом, обещавшие прослужить людям целую вечность. Но, со временем пришлось искать им замену. Древесные запасы таяли с каждым пройденным под землей метром.
И тогда взгляд людей упал на стайки, реликт более старший, чем хранящиеся в них раритеты и артефакты. И хотя доски стаек были изрядно подпорчены временем, подвальной сыростью и жизнедеятельностью проживающих в темноте подземелья микроорганизмов, они еще могли послужить людям.
Вскоре чудом дожившие до этих дней убогие деревянные сараюшки были разобраны до основания, и пущены в дело. И хотя крепость досок, из которых были сколочены древние сараюшки, была под большим вопросом, им нашлось применение. Для надежности их сколачивали парами, повышая поколебленную временем и неблагоприятными климатическими условиями, прочность.
Лишившись дощатого окружения, явились людям вещи покрытые пылью минувших лет. Среди откровенного хлама, представлявшего ценность разве что для хозяина склада отживших свой век вещей, нашлось кое-что, что могло пригодиться людям теперь, когда их время, казалось бы, уже безвозвратно ушло.
Это касается мебели. Всяких там диванов, шкафов и шифоньеров, являющихся обязательным атрибутом стаек, изрядно потрепанных временем, но еще вполне пригодных для того, чтобы еще послужить людям.
Старинные мебеля из разобранных стаек были моментально растащены по подвальным секциям сноровистыми подземными жителями. Каждый старался обустроить свою временную жилплощадь более комфортно. И хотя вокруг царил полумрак, разгоняемый призрачным светом свечей, так приятно поваляться на собственном диване, уставившись в собственный же шифоньер, хранящий нехитрые пожитки вынужденных переселенцев.
Вслед за мебелью, к людям перекочевали и некоторые вещи, ставшие ненужными прежним хозяевам, но продолжающие представлять в нынешних условиях определенную ценность. Вслед за вещами последовали кипы старинных журналов, горы книг, по какой-то причине впавшие в немилость к хозяевам и оказавшиеся в ссылке, где им надлежало со временем умереть, став жертвой подвальной сырости и гнилостного грибка.
И хотя при тусклом свете свечи много не почитаешь, картинки посмотреть можно. Или, положив книгу на живот, закрыть глаза, и растянувшись на диване дремать, представляя, что ты дома, и весь кошмар последних дней не более чем просто дурной сон.
Оставшееся невостребованным барахло было снесено в угол подвальной секции, в центре которой кипело грандиозное строительство, где ему надлежало доживать свой многотрудный век. Одна большая куча, гораздо лучше, чем несколько куч поменьше, разбросанных по всему подвалу, и затрудняющих передвижение. Лишившись барахла, обнажился древесный пол, который хоть и представлял собой плачевное зрелище, но кое-что можно было добыть и там, и это кое-что немедленно пускалось в дело.
Подземный ход поглощал доски и брусья в огромном количестве. И хотя люди надеялись завершить строительство имеющимися средствами, одного желания оказалось мало. Когда было пройдено около сорока метров, работы пришлось свернуть. Закончилась древесина, подпирающая и укрепляющая свод подземного хода, сберегая его от обрушения. Это было обидно вдвойне. До окончания работ оставалось всего ничего. Звуки, издаваемые засевшими в котельной людьми, были настолько близки, что казалось, стоит протянуть руку сквозь толщу земли, и ты коснешься людей, их издающих.
Рисковать на последних метрах не хотелось. И боялись люди не столько за себя, опасаясь оказаться погребенными под многометровым слоем земли, сколько за то, что все их усилия окажутся напрасными и трагичными по своим последствиям, открыв бродящим по поверхности тварям дорогу в мир людей.
Работы пришлось на время свернуть, на сколько именно, никто не знал, ожидая, что ответ на этот вопрос даст его величество случай, который не заставил себя долго ждать.
Несколько дней люди провели в праздном безделье, не имея возможности заняться делом, придающим смысл их существованию. Большую часть дня они пролеживали в своих углах, вставая лишь для того, чтобы подкрепиться, или справить естественные потребности, для которых была отведена небольшая подвальная секция, рядом с секцией с холодной водой, для желающих ополоснуться. Согласно графику, два человека на пару часов уходили вглубь подвала, туда, где чернел прорытый людьми тоннель, настороженно вглядываясь в темноту, сжимая в руках оружие, в постоянной готовности отразить атаку любого врага, могущего свалиться на их головы сверху.