Мы воспользовались вынужденным отдыхом для того, чтобы связаться по радио с Советом. На вызов ответил мой дядя. Я рассказал ему о встрече со ссви и об открытии нефти. Он в свою очередь поделился новостями: последние дни гидры все время пролетают над "земной" территорией, но не нападают. Ракеты сбили уже штук пятьдесят. Я предупредил Совет, что мы намерены продвинуться дальше на юго-запад, а потом повернем обратно. Грузовик был в отличном состоянии, у нас еще оставалось почти половина горючего и вдоволь продуктов и боеприпасов. Пока мы проехали тысячу семьдесят километров.
Едва почва подсохла, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую я назвал Везер. Она была меньше Дордони и местами суживалась до пятидесяти метров. Однако пересечь ее оказалось нелегко, так как после недавних ливней река вздулась, течение было стремительное и глубина порядочная. И все же мы ее переехали, но об этой переправе я до сих пор не могу вспоминать без дрожи.
Поднимаясь вверх по реке, мы доехали до водопада; здесь Везер низвергался с уступа почти тридцатиметровой высоты. Осмотрев местность, я решил, что этот уступ и скалы на берегу возникли в результате геологического сброса. На несколько километров выше нам посчастливилось найти подходящий для нашей машины пологий спуск, и грузовик осторожно съехал под прямым углом к речке до самой воды, чуть выше водопада. Но что было делать дальше? И тут в голове Мишеля зародилась отчаянная мысль, которая сначала привела меня в ужас.
- Смотри! - сказал он, показывая на широкий плоский утес, выступавший из воды метрах в десяти от берега, и еще на два-три таких же камня, расположенных почти в одну линию с перерывами пять-шесть метров между ними. - Ты видишь? Вот быки моста. Остается только положить настил!
Я немного даже оторопел.
- Настил? Но из чего?
- Здесь рядом я видел деревья высотой от десяти до двадцати метров. У нас есть топоры, веревки, гвозди. Найдутся и кусты, достаточно гибкие для связок.
- А ты не думаешь, что это немного рискованно?
- А вся наша экспедиция - она что, не рискованная?
- Ну ладно. Посмотрим, что скажут остальные.
Бреффору сей план показался вполне выполнимым.
- Придется, конечно, попотеть, но мы делали и не такое!
Под прикрытием грузовика, посадив Мартину за руль, а Вандаля к пулемету, мы превратились в дровосеков. Свалив и очистив от ветвей стволы деревьев, мы грубо обтесали их, а потом грузовик оттащил бревна метров на пятьдесят выше водопада. Теперь нужно было занести конец одного бревна на первый утес. Я ломал себе голову, как это сделать, когда увидел, что Мишель быстро сбрасывает одежду.
- Ты же не собираешься добраться туда вплавь?
- Как раз таки собираюсь. Перевяжи меня веревкой. Я нырну здесь, и течением меня снесет прямо на камни.
- Да ты сошел с ума! Ты же утонешь!
- Не волнуйся! Я был чемпионом по плаванию - сто метров за пятьдесят восемь и четыре десятых секунды. Скорее, пока сестра не видит! Я-то не боюсь, а ей волноваться незачем.
Войдя в воду, Мишель сильными гребками устремился к середине реки, пока не отплыл метров на десять от берега, а потом отдался во власть течению. Мы с Бреффором держали веревку, второй ее конец опоясывал Мишеля. В нескольких метрах от утеса пловец бешено заработал руками и ногами, борясь с потоком, который увлекал его к пропасти.
Без особого труда он ухватился за выступ, одним толчком подтянулся и встал на камень.
- Бр-р-р! А вода-то холодная! - прокричал он нам в грохоте водопада. - Привяжите к одному концу бревна мою веревку, а ко второму - другую, ту, что осталась у вас. Вот так! Спускайте, только не спешите! Держите крепче, не давайте бревну сплывать вниз!
Огромная балка уткнулась одним концом в камень, а другим, который удерживали мы, заскребла по мелководью. Не без труда занесли мы свой конец на берег, потом Поль, Бреф-фор и я переправились на камень: Поль и я ползком, оседлав бревно и спустив ноги в воду, а Бреффор прошел поверху, балансируя над потоком в пяти метрах от водопада. Он сказал, что не выносит, когда у него мокрые ноги.
Вчетвером мы вытащили второй конец бревна на огромный камень и укрепили стальными скобами. Первая балка моста была положена.
Чтобы положить вторую, все пришлось проделать сначала. К вечеру мы поставили на место третью. Ночь прервала работу. Я устал, Мишель и Поль измучились основательно, и только Бреффор был еще довольно свеж. Вместе с ним я встал на первую вахту, до полуночи. Во вторую смену дежурили Вандаль и Бельтер, в третью, уже после восхода Соля, одна Мартина.
С утра работа возобновилась. На следующий день мы уложили балки через все пролеты между каменными опорами и добрались до противоположного берега.
Еще четыре дня ушло на то, чтобы положить настил.
Наша стройка имела самый живописный, хотя и странный вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная, воздух был по-молодому свеж и прозрачен даже в сумерках, настроение у всех веселое. Последний день во время полуденного завтрака я откупорил пару бутылок старого вина, которое вдохнуло в нас безграничный оптимизм. Расположившись на серой траве подле грузовика, мы благодушно смаковали последнее сладкое блюдо, когда в воздухе засвистели стрелы. К счастью, никто не был ранен, только шина грузовика оказалась пробитой. Схватив лежащий рядом со мной автомат, я приник к земле и начал щедро поливать очередями полосу деревьев, откуда летели стрелы. До рощицы было метров сорок, и пули достигли цели. Из-за деревьев сразу выскочила группа ссви - многие были ранены - и обратилась в бегство.
Уже не так весело - ведь все могли погибнуть! - поспешили доделать настил, и Поль сел за руль. Грузовик осторожно въехал на мост. Наверное, ни один инженер, даже построивший величайший в мире мост, не испытывал такой гордости и... такого облегчения, как мы, когда все наконец перебрались на противоположный берег!
День закончился без происшествий. Перед закатом я наметил маршрут на завтра. Мы решили ехать прямо на юг, держа курс на гору, которая хоть и была много ниже пика Тьмы, но все же достигала добрых трех тысяч метров. В полночь - была моя очередь дежурить - я заметил на вершине этой горы светящуюся точку. Что это, вулкан? Но свет скоро погас. Истина предстала передо мной, когда огонек зажегся снова, но теперь много ниже, на склоне. Это была световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Не в силах скрыть беспокойства, я поделился своими опасениями с Мишелем, который меня сменил.
- Да уж, приятного мало, - согласился он. - Если ссви объявят всеобщую мобилизацию, мы окажемся в тяжелом положении, пусть и вооружены значительно лучше. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия? Да и боеприпасов нам надолго не хватит...
- И все же я хочу добраться до этой "Сигнальной горы". Ведь только в горах - или рядом с ними - мы сможем найти руду. Проведем быстрый рейд.
Утром перед отъездом пришлось сменить проколотую стрелой шину: пробоина расширилась. Наконец мы двинулись в путь. Местность незаметно повышалась, потом стала холмистой, изрезанной ручьями, через которые машина не всюду могла пройти. В одной маленькой долине я заметил в скалах зеленоватые прожилки: это был гарниерит - довольно богатая никелевая руда. И вообще долина оказалась настоящей рудной сокровищницей. К вечеру у меня уже были образцы никеля, хрома, кобальта, марганца и железа, а главное - великолепного каменного угля, который мощными слоями выходил прямо на поверхность. О такой удаче можно было только мечтать!
- Здесь будет наш металлургический центр, - сказал я.
- А как же ссви? - возразил Поль.
- Придется уподобиться американцам героических времен. Почва здесь, как мне представляется, плодородная. Будем сражаться, если потребуется, занимаясь распашкой земель и добычей руды. В любом случае, со второго дня нашего путешествия мы больше не видели гидр. Одно это компенсирует все остальное.
- Да будет так! - воскликнул Мишель. - Ура! Да здравствует Кобальт-Сити! Проблема только в одном - как нам перетащить сюда все наше оборудование и машины?
- Как-нибудь с этим справимся. Сначала надо наладить добычу нефти, а это тоже так-то и просто.
Мы повернули на север, потом на запад. В шестидесяти километрах от долины я обнаружил залежи бокситов.
- Определенно, эти места - настоящий рай для изыскателей! - заметила Мартина.
- Нам повезло. Надеюсь, будет везти и дальше, - ответил я, думая уже о другом.
Все это утро я ломал себе голову над одной задачей: нельзя ли как-нибудь заключить союз со ссви или хотя бы с некоторыми из них?
Вероятно, здесь обитало множество враждующих между собой племен. Нельзя ли привлечь хоть часть ссви на свою сторону? Но для этого прежде всего нужно было завести с "кентаврами" какие-то иные отношения - помимо обмена выстрелами.
- Если снова придется сразиться со ссви, - проговорил я громко, так, чтобы все услышали, - не мешало бы взять хотя бы одного пленного.
- Зачем? - спросил Поль.
- Чтобы узнать их язык или, наоборот, научить их нашему. Это может пригодиться.
- Вы полагаете, ради этого стоит рисковать жизнью? - осведомился Вандаль, хотя и сам, по-видимому, многое бы отдал за такую возможность.
Я изложил свой план. А вскоре случай помог его осуществить. На следующий день, едва тронувшись с места, мы вынуждены были остановиться из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с мотором, на наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-коричневыми ссви, каких мы уже встречали, и десятком других, меньшего роста с черной блестящей кожей. Красные защищались отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел. Победители, не подозревая о нашем присутствии, принялись терзать поверженных.
Я дал по ним очередь из автомата, трое черных ссви упали, остальные обратились в бегство. Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один из красных ссви попробовал подняться, но тут же упал: в его конечностях сидело пять стрел.
- Вандаль, дорогой мой, постарайтесь его спасти!
- Сделаю все, что смогу, но я ведь очень плохо знаю их анатомию. Впрочем, - добавил он после беглого осмотра, - ранения не представляются мне тяжелыми.
Ссви лежал недвижимо, все три его глаза были закрыты, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала грудь "кентавра", можно было понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал Бреффор, который, прежде чем стать антропологом, изучал медицину.
- Анестезии не даю, - заметил Вандаль. - Не знаю, выдержит ли.
В течение всей операции ссви не шевельнулся, лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязку, на которой быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в грузовик (он был не очень тяжел: пожалуй, килограммов семьдесят, как определил Мишель) и уложили на импровизированное ложе из травы и одеял. Все это время ссви не открывал глаз. Зато когда поломка была устранена и мотор завели, он заволновался и... впервые заговорил! Это был поток щелкающих, странно ритмичных слогов, которые, казалось, состояли из одних свистящих согласных. Ссви пытался встать, и нам пришлось его удерживать вчетвером: так он был силен. Тело его на ощупь казалось очень твердым и в то же время было удивительно гибким. Постепенно пленник успокоился, и мы его отпустили. Я сел к столику кое-что записать в свой дневник, захотел пить и налил себе стакан воды. Приглушенный возглас Вандаля заставил меня обернуться: приподнявшись наполовину, ссви протягивал руку.
- Он хочет пить, - сказал Вандаль.
Я протянул стакан. Ссви взял его, недоверчиво осмотрел, потом выпил воду. Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес: "Вода". Ссви сразу же понял и с поразительной точностью повторил: "Вода".
Я показал ему пустой стакан: "стакан". Он повторил за мной: "такан". Я отхлебнул глоток и сказал: "пить". Он повторил: "пить". Я растянулся на кушетке в позе спящего, закрыл глаза и сказал: "спать". Ссви переделал это слово в "пать". Я показал на себя: "я". Он повторил мой жест: "Взлик". Я озадаченно почесал затылок. Был ли это перевод местоимения "я" или же его имя? В итоге я все же склонился ко второй гипотезе. Должно быть, он решил, что меня зовут "Я".
Дабы чуть усложнить опыт, я проговорил:
- Взлик спать.
Он ответил:
- Вода пить.
У нас всех поотвисали челюсти от изумления. Это существо демонстрировало невероятную сообразительность! Я налил ему воды, и он выпил целый стакан. Я бы продолжил урок, но Вандаль заметил, что ссви ранен и, вероятно, истощен. И правда, ссви сам сказал: "Взлик пать", и вскоре уснул.
Вандаль буквально-таки излучал радость:
- Если они все такие способные, мы быстро передадим им многие из наших знаний!
- Пожалуй, - признал я с кислой миной. - И лет через пятьдесят они перестреляют нас из ружей! Нет, так далеко мои намерения не простираются. Но они, безусловно, станут нам бесценными союзниками, если мы сможем с ними договориться.
- В конце концов, - вмешался Бреффор, - мы спасли ему жизнь. Так почему бы нам и не договориться?
- Ну да, спасли, но только после того, как убили множество представителей его расы, а может быть, даже и племени.
- Но ведь это же они на нас напали!
- Мы были на их территории. И если они пожелают войны... то мы, mutatis mutandis, окажемся в том же положении, в котором оказался бы Кортес, если бы ацтеки не боялись ни его ружей, ни его лошадей. В общем. нужно о нем как следует позаботиться. Такой шанс упускать нельзя.
Я перебрался вперед. Мишель вел машину, Мартина сидела рядом с ним.
- Что ты обо всем этом думаешь, Мартина?
- Они ужасно умные!
- Я тоже так считаю. Но с другой стороны, я чувствую и некоторое облегчение: теперь мы не единственные мыслящие существа на этой планете.
- А я вот облегчения не чувствую, - сказала Мартина. - Все-таки это не люди.
- Ну разумеется! А ты что скажешь, Мишель?
- Пока не знаю. Подождем. Но взгляни-ка налево. Видишь эту полосу деревьев? За ней, вероятно, река. Опять придется переправляться.
- И справа тоже деревья. Чуть дальше они, эти полосы, сходятся. Наверное, здесь сливаются две реки.
И действительно, мы находились на узком язычке суши между двумя реками. Левую, новую для нас, мы назвали Дронна. Но что за река была справа: Везер или Дордонь? Из-за ее ширины - как минимум метров триста - я склонился ко второму варианту. Река казалась глубокой. Ее воды, серые и мрачные, бежали лениво и медленно. Уже вечерело.
- Здесь и разобьем лагерь. Тут, если что, будет проще держать оборону.
- Да, но и выбраться отсюда в случае чего будет весьма затруднительно, - заметил Бреффор. - Идеальная ловушка!
- В самом деле, - добавил Вандаль, - отступать будет уже некуда.
- Тот, кто окажется способен отрезать нам отступление, без труда сможет и просто нас уничтожить. Зато здесь придется защищать лишь одну сторону - тыл. В случае нападения сосредоточимся все в одном месте. Переправу поищем уже завтра.
Этот вечер остался в моей памяти как один из самых спокойных и тихих за всю экспедицию, во всяком случае, за всю ее первую часть. Перед закатом мы поужинали, сидя на траве. Погода стояла чудная, и если бы не оружие рядом с нами да не странный силуэт Взлика, можно было бы подумать, что мы где-нибудь на Земле в туристском походе. Как на родной планете, солнце, прежде чем скрыться за горизонтом, залило небо феерическим водопадом золотых, янтарных и пурпурных тонов, на фоне которых в высоте лениво плыли редкие розовые облака. Все мы проголодались и ели с аппетитом, не исключая Взлика. Раны его уже начали затягиваться. Ссви особенно нравились морские сухари и солонина, но, вздумав попробовать вина, он тотчас выплюнул его с отвращением.
- Похоже, к алкоголю у них нет такой склонности, как у наших земных дикарей, - заметил Вандаль.
Солнце село. Три луны давали достаточно света, чтобы можно было читать. Подложив под голову свернутую палатку, я растянулся на спине лицом к небу, где сверкали уже знакомые нам созвездия. Здесь они были ярче и больше, чем у нас на Земле. Я покуривал трубку, о чем-то раздумывал и краем уха прислушивался, как Вандаль и Бреффор дают ссви урок французского языка. Мартина улеглась слева от меня, Мишель справа. Бельтер и Шеффер, оказавшиеся заядлыми шахматистами, разыгрывали очередную партию на разграфленном карандашом куске картона; фигуры тоже были самодельные.
Уже засыпая, я подсунул руку Мартины под голову и привлек ее к себе. Сквозь дремоту до меня доносился свистящий голос Взлика, редкие возгласы шахматистов, объявлявших ходы, и мирное похрапывание Мишеля.
Трубный рев заставил меня вскочить. В полукилометре от нас к воде спускалось целое стадо странных животных. Они были меньше голиафов, но все же достигали восьми метров в длину и четырех в высоты. Длинные, сильно вытянутые и свисающие до земли носы, круглые спины, короткие хвосты и массивные ноги - все напоминало в них слонов, даже трубные голоса! Только ног было шесть. Выстроившись на берегу, животные подогнули передние ноги и приникли к воде. Вандаль, показав на них пальцем, с вопросительной миной повернулся к ссви.
- Ассек, - проговорил тот. Потом, открыв рот, сделал вид, что жует.
- Полагаю, он хочет сказать, что у этих животных вкусное мясо, - сказал биолог.
Мы смотрели, как животные утоляют жажду; при свете трех лун это было впечатляющее зрелище. Я подумал, что судьба подарила мне то, о чем я мог только мечтать в тиши лаборатории: я увидел первобытную силу! Мартина тоже была взволнована. Я услышал, как она прошептала:
- Девственная земля...
Животные ушли. Одна за другой, побежали минуты.