Мы успели уложить всего четыре километра пути, использовав на это весь запас рельсов, когда "Победоносный" вернулся с новым грузом. Этот рейс продолжался двадцать три дня. Нам доставили большое количество горючего, рельсов и маленький экскаватор. На судне прибыло также пятьдесят человек рабочих. С третьим рейсом приплыли первые семьи, женщины с детьми. Положение в деревне к тому времени немного улучшилось, однако гидры продолжали прилетать каждый день.
Со следующим рейсом прибыло несколько коров и овец, которых мы выпустили на участок, засеянный земными травами. Каждый вечер их загоняли в хлев при форте, опасаясь бродивших поблизости тигрозавров. Нам пришлось убить штук пять-шесть, прежде чем удалось их отвадить от наших пастбищ.
По мере того, как прибывали новые переселенцы, для них сразу строили временные хижины из расчета две комнаты на семью. Холостяки, которых, кстати, становилось все меньше и меньше, жили в общежитии. Постепенно Порт-Леон приобретал облик типичного городка американских пионеров Дикого Запада, только без стрельбы из револьверов и без салунов.
Настроение у всех было приподнятое: все были счастливы избавиться наконец от гидр. Железнодорожная ветка удлинялась с каждым днем. Сначала был отвоеван двадцатый километр, потом тридцатый, потом сороковой. На крайней точке железнодорожного пути выросла целая деревушка-крепость, которая двигалась вперед вместе с дорогой.
И вот пришел день, когда дорога дошла до долины, где должна была вырасти наша столица. К тому времени в земной деревне осталось всего человек полтораста; в основном это были рабочие, разбиравшие под руководством инженеров заводское оборудование. С ними были мои дядя и Менар: зная, что перевезти обсерваторию невозможно, они решили уехать только с последним рейсом. Перед объездом все здания были тщательнейшим образом законсервированы до поры до времени, пока у нас не появятся более совершенные транспортные средства.
Мы, разумеется, не могли взять с собой большой телескоп с зеркалом пять с половиной метров диаметром, но два других телескопа, в полметра и метр восемьдесят сантиметров, нам все-таки удалось перевезти.
О тех днях новоселья у меня остались самые светлые воспоминания.
Наши дома, построенные наполовину из бревен, наполовину из дюраля, стояли по склонам долины в живописном беспорядке. Многочисленные животные бродили вокруг, но среди них не было ни тигрозавров, ни голиафов: чаще всего мы видели мирных травоядных или мелких хищников, напоминавших наших лисиц или кошек. Кстати сказать, земные деревенские кошки размножались необычайно и очень помогали нам, уничтожая маленьких грызунов, покушавшихся на посевы.
Мы начали добывать цемент из мергелей ближайших скал. В первую очередь построили цеха металлургического завода в трехстах метрах от выходов каменного угля. Как только прибывали станки, их немедленно устанавливали на подготовленные места. И скоро завод заработал.
В тот памятный день я женился на Мартине. Свадьба была очень простой, чисто гражданской, потому что ни я, ни она не верили в бога. И это была не первая свадьба на Теллусе: Бельтер и Ида поженились в Кобальт-Сити на два месяца раньше нас. Но поскольку наша женитьба была, по словам Взлика, "свадьбой вождей", ссви прислали целую делегацию с подарками. Взлик рассказал им, что я больше всего люблю камни, и передо мной высыпали целую кучу всевозможных образцов, среди которых оказалось несколько очень красивых полудрагоценных камней и кусок превосходной медной руды. Последняя меня обрадовала больше всего. Я спросил, где ее нашли, и ссви показали мне место к юго-востоку от пика Тьмы. Месторождение оказалось необычайно богатым.
Давно уже я хотел посетить племя Взлика, да все не было случая, а тут свадьба, и мы решили отправиться к ссви "в свадебное путешествие" на нашем верном броневике. Мост, который мы построили когда-то через Везер, сохранился: ссви пользовались им и берегли его. К вечеру мы добрались до пещер. Они были расположены под самым гребнем довольно крутого, обращенного на запад обрыва, у подножия которого струился ручей.
Взлик заранее предупредил соплеменников о нашем приезде. Нас встретили и провели к вождю племени - очень старому ссви с зеленоватой от времени кожей. Он лежал на толстой подстилке из сухих трав в большой открытой пещере, все стены которой были покрыты удивительно живыми изображениями голиафов и тигрозавров, пронзенных стрелами. Среди этих изображений, наверняка имевших магическое значение, мы вдруг увидели себя: люди и грузовики были нарисованы довольно точно. Однако стрелы здесь были тщательно стерты! Эта деталь нас позабавила и одновременно обрадовала.
Я был поражен чистотой, царившей в пещерах ссви. Входы в них довольно плотно закрывались щитами из кож, натянутых на деревянные рамы. Внутри горели светильники, заправленные растительным маслом.
- Их цивилизация мало чем отличается от человеческой! - заметила Мартина.
- Так и есть. И я даже полагаю, что их образ жизни практически во всем схож с тем, как жили наши предки времен палеолита. Разве что ссви более чистоплотны.
Старый Слиук - так звали вождя - при виде нас встал и через Взлика обратился к нам со словами привета. За спиной Слиука на каменной стене висело его оружие: большой лук, стрелы и дротики. На вожде не было никакой одежды, если не считать ожерелья из сверкающих камней.
Я вручил ему нож и стальные наконечники для стрел, а также маленькое зеркальце, которое поразило ссви больше всего. В продолжение всего ужина - теперь мы знали, что теллусийская дичь съедобна, и ели без опаски - он не выпускал зеркало из рук.
Ссви очень внимательны к своим женам и вообще проявляют о них заботу, даже удивительную для такого примитивного уровня развития. "Женщины"-ссви меньше ростом, более коренасты, и кожа у них светлее, чем у "мужчин". Мне показалось, что Взлик и дочь вождя, Ссуай, знают друг друга более чем хорошо, и это меня искренне порадовало. Если Взлик после смерти своего "тестя" станет вождем племени, наш союз должен упрочиться.
Мы пробыли у ссви восемь дней. Я подолгу разговаривал с Взликом, расспрашивая обо всем, о чем не успел спросить раньше.
Постепенно я уяснил себе устройство их общества. В отличие от сслвипов, черных ссви, коричневые ссви придерживаются единобрачия. В племени четыре рода с родовыми вождями; роды объединяются только в случае войны или для большой охоты. Всего племя насчитывает около восьми тысяч ссви, включая "женщин" и детей. Племя входит в союз, насчитывающий еще десять племен, однако все они собираются вместе лишь в случае особой опасности. Основное занятие ссви - охота, но они занимаются также примитивным "земледелием", которое заключается в том, что они разбрасывают семена и собирают урожай два раза в год. Они умеют коптить мясо и могут таким образом делать запас впрок.
Со всех сторон, кроме северной, племя ссви окружают их исконные враги - черные сслвипы. Далеко на юге обитают другие племена красных ссви. Легенды говорят, что когда-то там была их прародина.
Ссви относятся к разряду яйценосных. Самки откладывают в год по два яйца величиной со страусиное. Через тридцать дней из насиженного яйца появляется совершенно сформированный маленький ссви, который сразу может питаться самостоятельно.
Родственные связи за пределами семьи у ссви практически отсутствуют. Живут ссви очень долго, по сто-сто десять земных лет, если только не погибают раньше на войне, что, впрочем, случается довольно редко. Как правило, все они отличаются беззаветной храбростью. В то же время ссви слишком воинственны. Они свято соблюдают верность союзникам и убивают врагов не из ненависти, а только потому, что это враг. Воровство среди ссви - вещь совершенно неизвестная. По отношению к врагам - другое дело! Здесь они мастера. С точки зрения интеллекта ссви почти ничем не уступают людям и по сравнению с людьми обладают поразительной восприимчивостью. Но прошу меня извинить, я рассказываю о том, что вы давно уже знаете, ибо со временем ссви настолько вошли в нашу повседневную жизнь, что сегодня многие из них стали рабочими, а некоторые даже математиками.
На обратном пути от ссви мы завернули в Порт-Леон. "Победоносный" только что вернулся из последнего рейса с грузом черепицы и кирпича. Он привез также средний телескоп диаметром сто восемьдесят сантиметров и последних жителей деревни. С ними были мой дядя и Менар.
Глава 2. Самолет
Прошло более года по земному времени. Если мерить старой мерой, мы жили на Теллусе уже пятый год. По подсчетам Менара, это соответствовало трем теллусий-ским годам. Кобальт-Сити постепенно преображался. Теперь это был оживленный поселок городского типа, насчитывающий более 2 500 жителей, с собственной электростанцией, литейными мастерскими и заводом; поселок, окруженный вспаханными полями, на которых колосились пшеница и скин, местный злак. Имелись здесь небольшая больница, где Массакр готовил будущих врачей, школа и даже зародыш университета, где я, в свою очередь, преподавал пять часов в неделю. Тучные стада паслись на ближайших холмах, где земные травы все больше вытесняли теллусийскую растительность. Мы добывали уголь, железо и другие металлы, но ровно столько, сколько нам было необходимо. Железнодорожная ветка соединяла нас с расположенным пятьюдесятью пятью километрами севернее Глиноземным поселком, где сорок человек работали в карьере, поставляя заводу бокситы. В Порт-Леоне насчитывалось шестьсот жителей. Одержимый мечтами о дальнейших исследованиях, я заложил там верфь, на которой достраивался более быстроходный корабль, чем наш "Победоносный". Первейшей задачей инженеров было изготовить другие, более совершенные, чем уже имеющиеся у нас, станки.
Каждые двадцать дней по уже наезженной дороге к Нефтяному источнику, расположенному в восьмистах километрах, отправлялись два нефтевоза. Скважина быстро истощалась, и я знал, что вскоре можно будет отозвать шестьдесят человек, которые ее обслуживали. Впрочем, в запасе у нас имелось несколько десятков тонн бензина и мазута, к тому же я уже обнаружил новый нефтеносный район всего в сотне километров от города.
Короче говоря, все шло так, что, если бы не случайные встречи с прогуливающимися по нашим улицах ссви, да не два солнца и три луны в небе, можно было бы подумать, будто мы вернулись на Землю. Вот тогда-то и произошло самое значительное - с момента нашего "прибытия" на Теллус - событие.
В тот вечер я засиделся в своем рабочем кабинете на первом этаже нашего небольшого дома, разбирая заметки и приводя в порядок наспех набросанные черновики геологических карт. Прежде чем отправиться спать, я подошел к радиоприемнику и, связавшись с нефтяными скважинами, дал кое-какие инструкции бригадиру, после чего поднялся наверх, позабыв выключить приемник. Проспал я примерно полчаса, когда меня разбудила Мартина.
- Прислушайся, внизу кто-то разговаривает!
- Должно быть, это на улице...
Я подошел к окну, открыл его. Кругом было темным-темно, улица казалась пустынной. Город спал. В окнах не светилось ни огонька. Только прожектор на сторожевой вышке описывал медленные круги, выхватывая из мрака дом за домом.
- Тебе, вероятно, почудилось, - проговорил я и лег обратно в постель.
- Да вот, опять начинается!..
Весь обратившись в слух, я действительно услышал какие-то звуки.
- Ерунда! - пробормотал я уже в полусне и спокойно объяснил полузабытыми земными словами: - Должно быть, просто забыл выключить радио...
И тут сон мой как рукой сняло.
- Черт возьми, но кто может вызывать в такой час?
В два прыжка сбежав вниз, я подскочил к приемнику. Лампы горели, но эфир молчал. Через окно я видел усеянное звездами небо; луны, должно быть, уже зашли. И вдруг из динамика прозвучал голос:
- Here is W.A., calling New-Washington... Here is W.A., calling New-Washington.
Затем - тишина. И снова:
- Here is W.A...
Звук был очень чистый. Должно быть, передающая станция находилась где-то поблизости.
- Слушай! - снова сказала мне Мартина.
Я замер, затаив дыхание. Послышалось легкое жужжание.
- Неужели самолет?
Я бросился к окну. Среди звезд медленно перемещался крошечный огонек. Метнувшись к аппарату, я начал лихорадочно крутить ручки настройки, пытаясь найти волну, на которой шла передача.
- W.A. W.A. Who are you ? - прокричал я в передатчик на ломаном английском. Наконец я нашел нужную длину волны.
- W.A. Who are you ? Here New-France!
Я услышал приглушенный возглас, и чей-то голос ответил мне на прекрасном французском:
- Говорит американский самолет "Вашингтон". Где вы?
- Под вами. Сейчас зажгу свет снаружи.
Теперь самолет кружил над нашими головами.
- Вижу ваши огни. Ночью сесть невозможно. Вернемся позже. Сколько вас и кто вы?
- Около четырех тысяч. Все французы. А вас?
- В самолете - семеро. В Нью-Вашингтоне - одиннадцать тысяч: американцы, французы, канадцы и норвежцы. Оставайтесь на этой волне. Мы продолжим вас вызывать.
- Давно вы вылетели?
- Десять часов тому назад. Это разведочный полет. Вернемся к вам днем. Сейчас направляемся на юг. Не вызывайте нас, но пусть кто-нибудь дежурит у приемника. Сейчас будем вызывать Нью-Вашингтон. Очень рады узнать, что мы здесь не одни. До скорого...
И голос снова перешел на позывные:
- Here is W.A...
Затем последовал долгий разговор, который я плохо понял. Пилот сообщал о том, что обнаружил нас.
Не в силах усидеть дома, мы бросились будить моего брата, проживавшего в одном доме с Луи и Бреффором метрах в ста от нас, потом моего дядю, Мишеля, Менара, всех прочих членов Совета. В конечном счете мы переполошили весь город. Я позвонил даже в Порт-Леон и, сообщив о самолете, приказал ускорить работы на "Отважном". Наконец наступило утро, и мы начали готовиться к достойной встрече летчиков: расчистили обширную площадку с твердой почвой и выложили белую стрелу, указывающую направление ветра. Потом я вернулся к приемнику, у которого постоянно находилась Мартина.
- Ничего?
- Пока ничего.
- Не могло же нам это присниться!
В томительном ожидании прошло два часа. Вокруг приемника собралась целая толпа. Мой рабочий стол, к которому обычно даже Мартина не осмеливалась прикоснуться, бесцеремонно толкали, но мне было не до этого. В мэрии, где стоял такой же приемник-передатчик, происходило то же самое. И вдруг:
- "Вашингтон" вызывает Новую Францию! "Вашингтон" вызывает Новую Францию!
- Новая Франция слушает! Говорите!..
- Мы летим над материком близ экватора. Два мотора из четырех отказали. Не думаем, что сможем вернуться. Связаться с Нью-Вашингтоном невозможно. Вас слышим очень плохо. На случай, если мы погибнем, вот координаты Нью-Вашингтона: 41 градус 32 минуты северной широты. Долгота - 62 градуса 12 минут к западу от вас.
- Где вы сейчас?
- Примерно на восьмом градусе северной широты и двенадцатом от вас градусе долготы.
- Оружие у вас имеется?
- Да. Бортовые пулеметы и ружья.
- Постарайтесь приземлиться. Мы вас найдем. Будем у вас (я быстро прикинул в уме) дней черед двадцать - двадцать пять. У животных, которые похожи на носорогов, мясо съедобное. Не ешьте незнакомых фруктов!
- На строгом пайке нам хватит запасов где-то на месяц. Идем на посадку, еще один мотор начинает глохнуть.
- Остерегайтесь гидр, если таковых увидите! Главное, не подпускайте их близко!
- Что еще за гидры?
- Что-то вроде летающих спрутов. Вы легко их узнаете. Сразу же стреляйте!
- Вас понял. Снижаемся на какую-то равнину, между очень высокими горами и морем. До встречи...
Передача оборвалась. Встревоженные, мы замерли в ожидании. Где-то там, за шесть с лишним тысяч километров от нас, семеро человек сражались за свою жизнь. Мы прождали так целый час, и лишь тогда чей-то произнес:
- Получилось. Самолет частично развалился, но мы все живы. К сожалению, нам пришлось слить почти все топливо, да и наши аккумуляторы сильно разряжены. На связь выходить сможем редко - исключительно для того, чтобы задавать вам нужное направление.
- Мы сообщим, когда тронемся в путь. Связываться с вами будет каждые двадцать четыре часа по земному времени. Сейчас у нас девять тридцать семь. Мужайтесь. До встречи!
Я немедленно выехал в Порт-Леон. "Отважный" был уже на плаву. В тот же день мы провели испытания. То было небольшое суденышко длиной сорок восемь метров при ширине пять, грузоподъемностью около ста сорока тонн. Два очень мощных дизеля с демонтированного завода сообщали ему скорость до двадцати пяти узлов. При средней скорости двенадцать узлов оно могло проплыть без заправки более десяти тысяч миль. Учитывая наши ограниченные возможности, то был настоящий шедевр кораблестроения!
"Отважный" имел на вооружении тяжелый 20-мм пулемет, а поскольку патронов к нему было мало, еще и ракетную артиллерию. Со времен героического сражения с гидрами мы значительно усовершенствовали это оружие. На носу и корме судна стояли спаренные направляющие установки, с которых могли одновременно взлетать четыре ракеты весом по двенадцать килограммов каждая: с приемлемой точностью они били на пять километров. По бортам располагались орудия меньшего калибра, бившие, однако же, на семь километров. Наскоро испытав корабль - мы прошли на нем до устья Дордони и обратно, - я распорядился погрузить продовольствие и боеприпасы. Уже на следующий день мы отправились в путь. Команда состояла из двенадцати человек. Штурманом был Мишель, старшим механиком - Бирон. Из остальных пятеро когда-то служили на флоте. Я, в свою очередь, трижды переплыл Средиземное море на маленьком паруснике одного своего приятеля и был знаком с основами навигации. Мы захватили с собой небольшой, специально оборудованный грузовичок - уменьшенную копию нашего броневика - и радиопередатчик.
Тихим ходом мы спустились по реке. На выходе из эстуария я послал позывные. Экипаж самолета коротко отозвался, и тут же "Отважный" закачался на волнах - мы вышли в море.
Как только мы отошли на милю от берега, я приказал взять курс на юг. Побережье здесь представляло собой плоскую, травянистую саванну. По словам тех немногих ссви, которые сумели вернуться с этой вражеской территории живыми, такая же саванна простиралась в глубь материка до высокой цепи гор, невидимой с моря.
Мы с Мишелем стояли на мостике. Судно шло со скоростью двенадцать узлов, моторы работали бесперебойно, море было спокойным. Не найдя себе другого занятия, я взял пробы морской воды и сделал анализ в нашей маленькой лаборатории: вода оказалась богатой хлоридами. Замедлив ненадолго ход, мы выбросили за борт примитивный трал. Когда его вскоре вытащили на палубу, он был полон рыбы всевозможных пород: одни походили на земных рыб, другие имели самые неожиданные формы.