Илламэль вдруг осознала: сейчас словами эльфийки с ней говорила сама судьба. Она указывала ей путь.
Девушка вздохнула полной грудью, прогоняя остатки паники, и решительно достала из сумочки кошелек. Ее знаний хватит, чтобы наладить безбедное существование. Она не позволит страху и сомнениям сломить ее. Тетушка Ми в нее верит, значит, и она должна поверить в себя.
Илла открыла кошелек и едва не уронила его от неожиданности – вместо жалких медных грошей там поблескивали золотые монеты. Тетушка! Илла несколько минут потрясенно смотрела на невероятное богатство.
"Я все верну! Нет, настанет время, и я верну доброй женщине гораздо больше. Клянусь!", – решила Илла и твердой уверенной походкой направилась к портальной башне.
- Куда госпожа желает переместиться? – равнодушно спросил старый гном, уставший от бесконечного потока отбывающих и прибывающих пассажиров.
- В столицу, любезный, – не дрогнувшим голосом проговорила Илла и протянула служащему монету.
Почему она решила отправиться именно в Бугару, Илла и сама, пожалуй, не могла бы сказать. Но решение пришло внезапно, а она хотела довериться своей интуиции.
***
Илламэль не была новичком в большом городе. Ее не раз брали с собой сестры, когда им приходилось бывать в Заагре. Она и в столице пару раз бывала. Поэтому Илла, уверенная в себе, смело вышла из портальной кабины.
Ее тут же подхватила толпа, понесла, закружила и выплеснула на привокзальную площадь. Девушка даже вздохнуть не успела, как к ней подлетел шустрый расторопный извозчик:
- Куда барышня ехать желает? – нагловатая и хитрая физиономия гоблина, так и светилась улыбкой "Соглашайся, все одно не отстану". В родстве столичного пройдохи явно отметились василиски. Его глаза имели вертикальный зрачок, а на коже просматривался едва заметный чешуйчатый рисунок. – Доставим в любую точку столицы быстро и со всем возможным удобством. Позвольте ваш багаж?
- Мне бы гостиницу, поприличней, – растерянно прошептала Илла.
Вся ее уверенность мгновенно умчалась наперегонки с храбростью. Одной-то оказалось не так сподручно, да и страшновато.
Гоблин без лишних слов выхватил из ее руки саквояж и указал на коляску с открытым верхом, которая стояла неподалеку.
- О, не извольте беспокоиться, госпожа, я знаю то, что вам нужно. Гостиница почтенного Мальвуруса очень тихое и добропорядочное заведение. Там, кстати, и ресторан с хорошей кухней имеется.
Через минуту она уже ехала по шумным и многолюдным улицам Бугары. Прохожие толкались у витрин магазинов, смеялись, ели на ходу, спешили куда-то. В парках гуляли молодые мамочки с ребятишками. Старики сидели на скамейках и мирно беседовали. Молодежь танцевала под кричащую музыку какого-то ансамбля. Город был готов к наступающему празднику. Еще два-три часа и все хлынут в центр города к главному храму Империи.
Через несколько кварталов гоблин свернул в какой-то проулок и выехал на соседнюю улицу, которая шла вдоль пологой каменной набережной. Та в свою очередь плавно спускалась к пляжу, на котором и сейчас было много отдыхающих и купающихся в океане. Аллеи набережной и скверов и здесь были не менее людными.
Миновали еще один квартал, извозчик остановился перед большим красивым домом. Пятиэтажное здание оказалось старым и помпезным, с богатой лепниной и фигурными барельефами. Водостоки в виде черных горгулий и устрашающего вида химер с раскрытыми пастями служили так же указанием, что гостиница принадлежит одному из выходцев миров Хаоса.
"Тихое и добропорядочное заведение" совсем не вызывало у Иллы доверия – жители Хаоса не были, что называется, мирными существами. Девушка хотела было попросить отвезти ее другое место, но от дверей к экипажу уже спешил швейцар – моложавый оборотень из какого-то птичьего семейства. Об этом говорили торчащие хохолком волосы, клювообразный нос и резкие рваные движения головой.
Он приветливо кивнул гоблину и воскликнул:
- Ты сегодня заслужил благодарность хозяина, Жерий. Бесплатный ужин за ним!– а потом подхватил саквояж Иллы и протянул ей руку, чтобы помочь выйти из коляски. – Мы рады приветствовать вас в " Черной горгулье", госпожа. Вы не пожалеете о своем решении. У нас широкий выбор номеров с видом на океан и главный храм весталок ордена Спасения. В полночь будет грандиозный фейерверк, и вы сможете насладиться этим великолепным зрелищем. К вашим услугам ресторан и паровые бани. Массаж, парикмахерская и другие услуги на любой вкус и желание.
Прошу, прошу. Осторожно здесь ступенька, двери открываются магически.
Илла опомниться не успела, как уже стояла у стойки, а важный служащий в черном с золотым позументом мундире записывал ее данные. Коридорный любезно провел к лифту, затем отпер дверь уютного номера из двух комнат. Проверил исправность выключателей, кранов в ванной комнате и, пожелав ей приятного вечера, удалился.
Илла оглушенная и растерянная осталась одна. Она со стоном повалилась на широкую кровать и закрыла глаза.
Все начиналось как-то не так, как она себе представляла. Как будто чья-то воля властно вторглась в ее жизнь и управляла ею, не принимая во внимание, ни ее мнение, ни желания.
В дверь вежливо постучали. Илла поспешила открыть. Молоденькая консьержка присела в книксене и спросила, желает ли госпожа заказать столик в ресторане или ей удобно поужинать в номере? Возможно, Илла хочет посетить театр или концерт какого-нибудь столичного певца. Она, готова оказать леди любую услугу по развлекательной части праздничного вечера.
Илла поблагодарила, заказала ужин в номер, от остального вежливо отказалась, сославшись на усталость. Потом долго лежала в душистой ванне с пенной и горячей водой. Такого удовольствия она еще никогда не испытывала – в монастыре был только чуть теплый душ. В саквояже оказались не тусклая грубая монашеская одежда, а тонкое белье, батистовая ночная сорочка в пол, коротенький цветастый и очень красивый халат, несколько платьев на первое время. Илла не находила слов благодарности тетушке Ми, и еще раз поклялась исполнить свое обещание.
После ужина девушка прихватила чашку горячего чая и уселась в плетеное кресло на балконе. Отсюда открывался потрясающий вид на заходящее в океан солнце. Теплый летний вечер уверенно вступил в свои права.
Впервые в жизни Илле не нужно было куда-то спешить, кому-то угождать, молча сносить чьи-то грубые шутки. Сжимать зубы от бессилия и обиды. Может тетушка Ми была не так уж и не права? Оказывается – свобода это здорово!
Илла с наслаждением пила ароматный напиток, а в голове постепенно складывался план дальнейших действий.
Работая с самого раннего детства прислугой у знатных воспитанниц, она многому научилась. Знала несколько разговорных языков. На некоторых хорошо читала и даже могла вполне грамотно писать – девицы часто пользовались ее умением, диктуя письма родным.
У Иллы была хорошая память, и она заучивала наизусть большие куски из поэм, декламировала стихи, что делало ее незаменимой на вечерних посиделках богатых питомиц матери Анессы.
Весьма часто вместе с подругами она изображала кавалеров для леди на уроках танцев. Но это не мешало ей выучить и партию дамы.
Илла прочла много книг. К сожалению не слишком умных. Юные леди почему-то желали слушать только о том, как какой-нибудь принц-красавец теряет голову от любви, проходит множество испытаний и спасает красавицу-пленницу. Обязательно увозит ее в далекие страны и у них, в конце концов, наступает счастливая жизнь с кучей златовласых карапузиков. Почему карапузы всегда были златовласыми Илла никак понять не могла, ведь "красавцы" и "красавицы" из книг принадлежали к различным расам и выглядели совершенно по-разному в зависимости от того к какому народу принадлежала владелица книги. Но дети – это святое, все златовласые карапузы, причем сразу с десяток.
Трезво поразмыслив, Илла решила, что танцевальный опыт ей вряд ли пригодится, так же как и навык чтицы. А вот открыть свое дело – об этом стоит серьезно задуматься. Салон красоты, к примеру. Или лекарскую аптеку – книга тетушки Ми оказалась настоящей энциклопедией лекарственных и полезных в быту трав. Для начала этих знаний хватит, потом можно и подучиться. Если взяться за дело грамотно, то можно хорошо зарабатывать. Деньги для покупки маленького опрятного домика есть. Можно в нем и самой жить, и аптеку или салон открыть.
Успокоенная такими размышлениями, Илла отправилась спать, чтобы прямо с утра приступить к исполнению своих замыслов.
Глава 3
С ночи погода испортилась. Тяжелые тучи нависли над Бугарой, прогибаясь под тяжестью не пролитого дождя. Бессильное солнце тщетно пыталось разогнать серую хмарь. В воздухе повисли влажная тяжесть и духота. Сказывалась близость океана.
Илла завтракала в ресторане. Расторопный и услужливый официант, почтительное обращение, уютный столик у открытого окна, гренки с яичницей и беконом, чашка горячего шоколада – верх блаженства и несбыточных мечтаний. Илле все больше нравилась новая жизнь.
Столики в обеденном зале почти все оказались занятыми – на праздник в столице собралось много народу. Звон посуды и столовых приборов перебивался негромкой беседой и приятной музыкой.
Илла оторвалась от утренней газеты, где просматривала объявления о продаже недвижимости и посмотрела в окно. Купающихся не было, хотя пляж и не пустовал. По песку бегали дети, старые няни сидели на лавочках, а юные гномы гоняли мяч с командой гоблинов. Они яростно спорили и кричали, оспаривая каждый забитый гол.
Над дверями ресторана мелодично прозвенели колокольчики: в зал вошла новая посетительница. Молодая женщина явно нервничала и спешила. Она лихорадочно оглядела сидевших за столами посетителей и разочарованно оглянулась на распорядителя. О чем-то тихо у него спросила, но тот только отрицательно покачал головой и указал на один из столиков, предложив ей, по-видимому, подождать визави за чашечкой чая.
Женщина кивнула, соглашаясь, прошла к предложенному столу и присела на самый краешек стула, не выпуская сумочки. Она так сильно вцепилась в ее ручки, что невольно обращала на это внимание.
Илла мельком взглянула на нервную посетительницу и непроизвольно отметила для себя, что та принадлежит к клану оборотней бастетов. Точнее фелинам – обычным беспородным кошкам. Об этом говорили ее трехцветные волосы, большие круглые глаза с подвижными зрачками и тягучие плавные движения. Хотя фелины редко выбиваются из простонародья, но эта не казалась выходцем из бедного сословия: на ней дорогая одежда и драгоценные украшения. А высокая изысканная прическа и ухоженные руки говорили о том, что ей не приходилось заниматься тяжелым физическим трудом.
… И все же что-то в облике этой женщины было неправильным … нарочитым … ненастоящим …
Официант принес новой клиентке чай с молоком и пирожные. Фелина торопливо схватила чашку и, не смотря на то, что напиток был явно горячим, сделала большой глоток. Наверное, от волнения ее мучила жажда.
Вдруг она смертельно побледнела, прижала сумочку к груди и тяжело рухнула на пол.
Все, кто был в зале, замерли от неожиданности. Потом многие повскакивали со своих мест, началась паника.
Но распорядитель оказался опытным работником. Он вызвал наряд стражников прежде, чем кто-то успел подойти к двери. В считанные секунды в полу закружилась портальная воронка из которой явился патруль.
- Всем оставаться на местах! – громко и грозно приказал командир отряда.
Он окинул ресторан внимательным взглядом, узрел место преступления и подошел к лежавшей на полу женщине. Взглянул на нее поближе и тихо проворчал, обращаясь к своему сотруднику:
- Убийство. Вызывай Марэта.
Еще через минуту из вновь открытого портала шагнул высокий мужчина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – опасен! Смертельно. И дело даже не в том, что на его поясе висело грозное оружие – в нем самом все кричало об угрозе: широкий разворот могучих плеч, сильные руки, твердый суровый взгляд серо-желтых глаз. И в то же время движения его плавны, как у крадущегося зверя. Лицо Марэта трудно было назвать красивым из-за слишком длинного прямого носа и тонких упрямых губ, но оно с первого взгляда завораживало необъяснимой притягательностью, присущей хищнику, от которого невозможно оторвать взгляд.
Илла застыла с поднятой ко рту чашкой. В ее голове пронеслась фраза, сказанная сестрой Бирт: "Не доверяй никому, особливо мужикам. Налетят, коршуны, растерзают и сердце, и душу". Кажется, теперь она знала о ком шла речь.
Марэт стремительно огляделся. Кинул взгляд на тело и неожиданно обернулся к Илле, которая оказалась к нему ближе всех.
- Расскажите, что вы видели? – в его голосе слышалась такая властность, что мало кто посмел бы ему перечить.
Вопрос прозвучал резко, как удар хлыста. Илла вздрогнула, едва не уронив чашку. Хорошо, что шоколада в ней почти не осталось, иначе новое платье было бы безвозвратно испорчено.
- Давайте по порядку, – смягчился Марэт, увидев ужас в глазах девушки. – Как вас зовут?
- Илла, – едва слышно пропищала девушка осипшим вдруг голосом.
- Еще раз и погромче!
Мэрт начал раздражаться: только перепуганных девиц ему недоставало. Безнадега, от этой трясущейся монашки мало чего добьешься.
Илла сглотнула и попробовала еще раз:
- Илламэль Ивитт… воспитанница ордена Спасения.
Зачем она сказала об ордене, Илла и сама не поняла, но в знакомом названии было что-то надежное, словно щит.
Марэт едва заметно усмехнулся: не ошибся.
- И так, госпожа Ивитт, поведайте нам, что вы успели заметить? Смелей, здесь вас никто не обидит. Ну же.
Девушка набрала побольше воздуха, зачем-то закрыла глаза и …
- Фелина. Пришла на деловую, заранее оговоренную встречу. Волновалась. В сумочке, возможно, что-то весьма важное или ценное. В чае, скорей всего, растительный яд. Полагаю, кровохлебка болотная. Она особенно опасна для кошек-перевертышей. Все.
Ироничная улыбка постепенно сползла с лица Мэрта. Он ошеломленно смотрел на бледное испуганное лицо сидящей перед ним девочки и скверные мысли медленно, но верно вползали в его голову:
"Орден Спасения. Шпионка аббата? Но за какой Тьмой ей было раскрывать себя так бездарно? Неопытна? Вряд ли такую отправили бы на самостоятельное задание".
Он быстро развернулся, подошел к погибшей, с трудом вырвал из скрюченных пальцев сумочку и бросил ее на стол Иллы.
- Вы знакомы с убитой?
- Нет.
- Тогда откуда вам известно, что она пришла на деловую встречу?
- Когда она вошла, то рассмотрела всех, кто находился в обеденном зале. Затем осведомилась о ком-то у распорядителя. Спросите – он подтвердит.
- Спросим.
Марэт все больше утверждался во мнении, что эта девица оказалась здесь неспроста. Но чего она добивается? Хочет заморочить ему голову и отвести внимание от чего-то более важного?
- Вы живете в Бугаре?
Девушка тяжело вздохнула и нехотя ответила:
- Я приехала вчера вечером … Из Заагры.
- Вы здесь одна? Без сопровождающих?
Вопрос был двусмысленным. Илламэль была слишком молода, чтобы появляться на людях без сопровождения почтенной спутницы. Это выглядело не совсем прилично.
Осознав, что означает вопрос, Илла залилась краской, опустила глаза и не произнесла ни слова.
- Я жду ответа, – напомнил Марэт.
- Одна, – покаянно выдохнула Илла таким голосом, как будто призналась в совершенном только что убийстве.
Тьма! Что здесь происходит?! Эта девчонка – просто загадка какая-то. То проявляет невероятные аналитические способности, то сгорает со стыда от самого простого вопроса.
Марэт раздраженно нахмурил брови, а у девушки так сильно задрожали руки, что ему пришлось отобрать у нее чашку и поставить на блюдце. Он впервые не знал, как вести допрос.
К Марэту подошел глава патруля и негромко произнес:
- Время, лорд Марэт. Я обязан сообщить об убийстве в имперский отдел по расследованиям.
Марэт кивнул и попросил:
- Дай мне Фрабба.
- Хиз Фрабб, в распоряжение лорда Марэта! – отдал приказ стражник и отошел.
Фрабб оказался молодым гномом. Он звонко щелкнул каблуками и застыл в ожидании распоряжений Марэта. В позе и лучезарной улыбке на счастливом лице стражника не было подобострастия – в сияющих глазах читалось искреннее восхищение и уважение к лорду.
- Вот что, Хиз, забирай-ка эту барышню и веди в ее номер. Проследи, чтобы все окна и двери были заперты. Все, Хиз, значит и балконная тоже. Уяснил? С девицей не говорить! Попробует сбежать – применишь стазис.
По мере того как лорд отдавал приказ, глаза Иллы все больше округлялись. В конце концов, она так и застыла с огромными глазами и открытым от удивления ртом.
- Поднимайтесь, барышня, – обернулся к ней Марэт.
- Зачем?! – вопрос вырвался непроизвольно. Голос по-прежнему был сиплым от неуправляемого страха. – Почему я должна сидеть взаперти?
- Потому что вы основная подозреваемая, голубушка, – почти ласково проговорил Марэт. – Ну, или главный свидетель. Потом разберемся. Хиз, головой за нее отвечаешь! Все! Живо наверх.
Хиз перестал восторженно пялиться на сыщика и перевел взгляд на Иллу, в его глазах появилось удивленное восхищение.
- Понима-аю, – протянул он. – Сам бы …
- Прекратить разговоры! Выполнять! – от резкого окрика вздрогнули и Фрабб, и Илла.
Лорд Марэт откровенно пугал… и, похоже, не только Илламэль.
Гном в точности исполнил приказ: самолично запер все окна и двери, даже межкомнатные, оставил Иллу сидеть в кресле у окна, а сам устроился на стуле у входа.
Поначалу Илла испуганно вжималась в спинку кресла и не могла перестать трястись от страха, но постепенно успокоилась и расслабилась. Тишина уютного номера сняла напряжение и Илла стала невольно перебирать в памяти утренние события.
Как ни странно ее не слишком волновала смерть перевертыша. Она понимала: стражи во всем разберутся и без нее. Ее больше интересовало то, что она сама чувствовала во время всей этой кутерьмы. Страх? Да. И это понятно, ведь она впервые разговаривала с мужчиной. До вчерашнего дня она еще ни разу не перекинулась и парой слов с представителем другого пола. Даже в прежних поездках она молчала – все переговоры велись старшими сестрами. Но и это не было главным. Илла вдруг поняла, что за те несколько часов, что она провела на свободе, в ней самой что-то незримо изменилось. Изменилось настолько, что она больше никогда не будет прежней. И если придется, то она станет сражаться за самостоятельность до последней возможности.
Даже умирая от страха, она знала, что больше никогда и никому не позволит помыкать собой.
"Чтобы выжить, нужно быть хитрой, злой и сильной", – говорила сестра Бирт.
"Запомни: не хочешь, чтобы тобой помыкали – не будь размазней. Дерись, царапайся, кусайся, но от своего не отступай", – советовала знакомой эльфийка.
Теперь Илла была готова принять эти советы …
Еще бы знать, как это сделать!
Примерно часа через два в дверь постучали. Илла вздрогнула, но собралась и заставила себя успокоиться.