И вопрос, который мучает меня постоянно: не затерялся ли в каком-то крошечном государстве еврозоны необнаруженный НФ-автор? Может, в Люксембурге, в Монако или Сан-Марино, а то и в Ватикане? Это был бы счастливый случай, но ни о чём таком мне не приходилось слышать. Правда, это ничего не значит, ведь в таком стремительном рейде по неисследованной территории европейской научной фантастики множество вопросов так и остаются открытыми. По-прежнему можно утверждать, что об обратной стороне Луны мы знаем больше, чем о НФ в странах, с которыми у нас общий парламент, общая валюта, а частично и общие границы. Мы должны питать друг к другу больше интереса, если хотим изменить это положение. Если моя антология "Триллион евро" хоть немного послужит пробуждению этого интереса, мои старания будут оправданы.
Андреас Эшбах
Триллион евро
Их корабль со скрежетом взбирался всё выше, пока лёд не начал лопаться под килем. Льдины отплывали от корпуса, уныло плюхаясь, белые, мелкие, какие-то невыразительные. Сразу после этого пол снова поднимался на дыбы, нос корабля упирался в следующие пласты льда, и так снова и снова. Корка льда, которую они крушили, была не такой уж и толстой: время года не то и не та широта. Но лёд всё же был.
Он стоял у штурвала и правил вперёд, не спуская глаз с компаса и спутникового навигатора GPS, точно следуя заданному курсу. И временами ему казалось, что он стал огромным оком величиной во всё небо, глядящим с большой высоты вниз, на бескрайний океан и на игрушечный кораблик, который со смехотворным старанием пытается не дать океану замёрзнуть. Маленькая чёрная точка, оставляющая за собой в бескрайнем белом поле тёмный пенистый след, который быстро затягивало льдом. Несколькими милями дальше - вторая точка, и ещё одна, а кроме них - лишь лёд, бесконечный и неумолимый. Разве был у них шанс изменить судьбу? Никакого шанса.
По баку ходит машинист и собирает в ведро обломки льда, заброшенные на борт. У него волнистые светло-рыжие волосы и борода, его зовут Свен, и он похож на викинга, которого каким-то чудом занесло в XXI век. Он ставит ведро к теплу в машинном отделении, ждёт, когда лёд растает, и на этой воде готовит варево, по которому все на борту сходят с ума. Свен называет его "кофе ледникового периода".
Ибо, если не считать той минимальной примеси солёной морской воды, которая придаёт кофе особый аромат, лёд, который они крушат, состоит из пресной воды. В том-то и вся беда.
Год от года в Европе нарастало число природных катастроф. Бури невиданных доселе масштабов бушевали над старым континентом, великими потопами обрушивались наводнения - одно опустошительней другого, непогода выходила за рамки всех представлений. Бывали годы полегче и потяжелее, но в целом всё стало хуже, чем раньше. Град неслыханной разрушительной силы уничтожал урожаи фруктов, внезапные свирепые морозы губили целые плантации в тех местностях, где даже в преданиях ни о чём подобном не упоминалось. После полувека благополучия, а то и избытка еды неурожаи снова превратились в серьёзную проблему, и призрак голода опять вернулся в Европу.
Причиной всего этого стало изменение климата, наметившееся в последние несколько десятилетий, - так называемое глобальное потепление. В то время как учёные ещё спорили о причинах этого изменения - то ли его вызвала промышленная деятельность человечества, то ли оно произошло бы всё равно, даже если бы человечество осталось сидеть в пещерах, завернувшись в медвежьи шкуры, - его последствия уже проявили себя по всей Земле. На первых порах - в климатически экстремальных областях. Орнитологи на холодном Лабрадоре стали отмечать, что весна наступает год от года раньше на один-два дня. В Сибири начали оттаивать почвы, которые веками пребывали в состоянии вечной мерзлоты. В жарких регионах Африки исчезали озёра, которые с незапамятных времён служили картографам точками отсчёта.
Однако Европе глобальное потепление парадоксальным образом грозило новым оледенением.
Собственно говоря, по своему географическому положению Европа и так обречена на участь холодного, неприветливого континента. Ведь Ирландия и Великобритания лежат на той же широте, что и Берингово море, Аляска и Восточная Сибирь. Если сдвинуть Германию по глобусу вдоль своей широты, она совместится с канадской провинцией Манитоба, в которой растёт много лесов, но мало пшеницы, и уж точно не растёт виноград "рислинг". Берлин лежит севернее восточносибирского Комсомольска-на-Амуре, Флоренция - севернее Владивостока, а Гамбург настолько же близок к своему полюсу, как острова Огненной Земли - к своему. Норвегия и Финляндия расположены на той же широте, что и Южная Гренландия, покрытая вечным льдом.
Европа не покрыта льдом только благодаря Гольфстриму. Гигантские массы воды, разогретые в Мексиканском заливе интенсивным солнечным излучением, беспрерывно текут к северо-востоку Атлантики, пока не достигнут Европы, и лишь тогда отклоняются на север. Проносясь над этим тёплым течением, холодные ветры из Арктики согреваются, насыщаются его влагой и к тому моменту, когда достигнут европейского материка, превращаются из зловещих ледяных бурь в тёплый источник животворного дождя. В свою очередь, воды Гольфстрима остывают, концентрация соли в них возрастает за счёт процесса испарения, так что они становятся тяжелее, чем окружающие их "нормальные" атлантические воды, вследствие чего они опускаются к морскому дну и юго-западнее Гренландии изливаются в глубины атлантического бассейна в виде мощного подводного водопада. Это, в свою очередь, создаёт тягу, которая непрерывно подсасывает из Мексиканского залива в сторону Европы новые нагретые воды, таким образом поддерживая механизм Гольфстрима.
Однако вследствие глобального потепления начинают таять полярные льды. Их пресная талая вода легче морской и поэтому растекается по обширным площадям. Замерзает она тоже быстрее и, с началом зимы, образует тонкие пространные покровы льда, которые в Северной Атлантике изолируют тёплые тропические воды от ледяного арктического воздуха. Вследствие этого воздух с Северного полюса меньше нагревается и меньше пропитывается влагой, прежде чем достигнуть Европы. И, наоборот, испаряется меньше тёплой воды, и как раз это и есть самое опасное: содержание соли из-за этого остаётся постоянным, вода не тяжелеет и не опускается вниз, а течёт себе дальше к северу, чтобы, в конце концов, смешаться с водами Гренландского и Норвежского морей. Подводный водопад иссякает, угасает тяга, которая подгоняла Гольфстрим, и понадобятся тысячи лет, чтобы снова привести его в движение.
Замеры в начале XXI века показали, что поток Гольфстрима по сравнению с началом ведения таких измерений ослабел уже на двадцать процентов.
Нагрев Северного полушария приблизительно на пять процентов, по оценке учёных, привёл бы к полной остановке течения.
И всё шло к этой пороговой цифре. Ни один серьёзный прогноз не оставлял надежды.
Таким образом, в Европе через несколько лет должен был воцариться такой же климат, как на Южной Аляске или в Центральной Сибири. Будет холодно и сухо, и большая часть почвы будет надолго промерзать. Но если Аляска и Сибирь по большей части были незаселёнными, в Европе жили полмиллиарда людей - и куда же им было деваться? Конечно, поначалу, когда зависимость только-только обозначилась и прогнозные расчёты проводились ещё в строгой секретности, уехать было ещё можно. Кто вовремя сумел сориентироваться, тот уехал. Но когда неотвратимость беды стала однозначной, страны юга перешли к конфискации земельных участков и домов, принадлежащих европейцам. Повсеместно разом возникли ограничения на иммиграцию, даже в бедных африканских странах, которые ещё десять лет назад готовы были ковровые дорожки расстилать перед всяким приезжим с деньгами и образованием. А цены на недвижимость достигли там высоты, которая была за пределами представимого.
Кое-кто, конечно, ускользнул от всех мер. Кое-кто всегда ускользает. У сверхбогатых всё равно так или иначе нет родины, а некоторым просто повезло, но для всех остальных эмиграция стала невозможным выбором. Тем более, что это была бы уже не эмиграция, а второе великое переселение народов.
Оставшиеся пытались приспособиться. При помощи теплиц из прочного стекла противостояли опасностям неурожая; и если уж не могли воспрепятствовать налётам ледяных бурь, то надеялись хотя бы отвоевать у них энергию при помощи ветряков. Политики всех партий демонстрировали боевой дух и уверенность, что кризис будет преодолён, а новая ориентация позволит приноровиться к изменившимся условиям. Однако в тиши кабинетов, вдали от микрофонов и видеокамер от их уверенности не оставалось и следа. Европа сползала в упадок, и ничто не могло остановить этого.
Тогда и произошло эпохальное, историческое событие, всколыхнувшее мир. К Земле приблизился гигантский космический корабль внеземного происхождения и совершил посадку вблизи Страсбурга.
Французская полиция огородила всю местность. Шёл дождь, холодный, ледяной дождь посреди июня, что в прежние времена сильно бы всех удивило. Представителей средств массовой информации подпустили к космическому кораблю чуть ближе, а группу избранных учёных - ещё ближе. Несколько танков заняли огневую позицию - скорее из чувства долга, нежели из уверенности, что в случае чего они смогут что-то предпринять. В небе патрулировали истребители, воздушное пространство тоже было заблокировано.
Когда, наконец, дождь перестал, в нижней части металлически поблёскивающего летательного аппарата открылся люк, и оттуда выдвинулся, упершись в землю, наклонный пандус.
"Как в кино", - говорили с видом знатоков многие из зрителей. В зависимости от возраста, они вспоминали при этом "Инопланетянина" или "Марс атакует".
По пандусу на землю сходила разномастная группа существ причудливого вида. Толпа зрителей дружно ахнула, а телевизионные комментаторы на время забыли комментировать. До паники, естественно, дело не дошло, как-никак многие были уже хорошо подготовлены к такому явлению благодаря "Звёздным войнам". Пришельцы целеустремлённо двинулись к ограждению и к ожидающим позади него зрителям, которые немного отодвинулись, но потом, когда оказалось, что космические гости свободно и даже без акцента говорят по-французски, кое-кто начал просить автографы, и существа из глубин Вселенной с удивительной готовностью откликались на эти просьбы.
В это время полицейские пробивались сквозь толпу, чтобы спросить у пришельцев, чего они хотят.
- Проводите нас, пожалуйста, в ваш парламент, - сказал один из внеземных, существо ростом метра в два с половиной, приятно пахнущее цветами, с парой дюжин глаз на концах подвижных, как у медузы, щупалец.
Один из полицейских на это заметил, что до Парижа отсюда добрых четыреста километров. И не будут ли они против, если их отвезут туда на автобусе? Или они предпочтут добираться на своём космическом корабле?..
Щупальцеглазый воззрился на молодого человека сразу несколькими щупальцами.
- Пожалуйста, простите мне, неместному, эту неточность. Мы подразумевали, естественно, Европарламент.
Лимузин, который вёз из аэропорта Страсбурга на авеню дель Европа президента комиссии и спикера внешнеполитического комитета Евросоюза, ехал с синей мигалкой и мотоциклетным эскортом.
- Так чего же они хотят? - спикер невольно подался на сиденье вперёд.
Мужчину, к которому он обращался, звали Бенедикт Мейерхоф, в кругах европейских институций он был известен как человек со всеведущим лэптопом. Этот лэптоп и здесь, в машине, был при нём - разумеется, в раскрытом виде на коленях, и он перебирал клавиши своими костлявыми, нервными пальцами, хотя никто его не спрашивал ни о каких цифрах или сведениях.
- Гешефта. Они хотят делать с нами бизнес, - повторил Мейерхоф. Его голос всегда звучал так, будто он шептал, независимо от громкости. - Они говорят, что хотят предложить нам сделку.
Президент комиссии покачал головой.
- Честно говоря, мне всё ещё кажется, что я вот-вот очнусь от самого странного в моей жизни сна.
Некоторое время все трое молчали, но мигалка продолжала вращаться, улицы проносились мимо, и вообще всё оставалось прежним. Включая и вывороченные вчерашней бурей деревья на обочине, и вновь начавшийся холодный дождь.
- М-да, - вздохнул голландец. - Если бы это был сон.
Спикер уже в который раз изучал крупноформатные фотографии пришельцев из космоса. Ни одно существо не походило на другое, но, судя по тому, что о них рассказывали, все они владели основными европейскими языками.
- Должно быть, они уже давно вели за нами наблюдения, - сказал он.
- Это очевидно, - кивнул Бенедикт Мейерхоф.
- Спрашивается, почему они не объявились раньше?
- Вот именно, - поддакнул президент комиссии.
Бенедикт Мейерхоф пробежался пальцами по клавиатуре своего лэптопа. Ходили слухи, что он каким-то таинственным образом сросся со своим компьютером и мог бы умереть, если этот прибор у него отнять.
- Они говорят, - объяснил он, - что до сих пор просто не видели спроса на свои услуги.
Щупальцеглазый, судя по всему, был у них главным. Рядом с ним не то сидело, не то стояло, точно не разберёшь, переливающееся пурпуром, тощее, как черенок метлы, существо с одной-единственной, складывающейся втрое рукой. При разговоре это существо издавало свистящие звуки и имело некоторые трудности с произношением английского th. Несколько четвероногих гномов, поросших шерстью, ростом едва по пояс человеку, с выпученными глазами и огромными прозрачными ушами, шелестевшими при каждом движении, водрузили на стол переговоров что-то, похожее на эмалированный тазик, полный слизи.
- Наш, эм-м… как у вас говорят, юрисконсульт, - представили гости тазик присутствующим членам Европарламента.
Паукообразное существо о двенадцати ногах, шаровидное тело которого вспыхивало разными цветами, заняло место рядом с шупальцеглазым и похвалило кожаное кресло за его удобство.
- Время вам дорого, оно у вас не краденое, равно как и наше, поэтому давайте сразу приступим к делу, - сказал щупальцеглазый после того, как были представлены все присутствующие (никто не разобрал имён пришельцев; оставалось только надеяться на звукозапись, чтобы расшифровать эти имена позднее). - Мы, представители одной межгалактической фирмы, хотим сделать вам предложение, которое, по нашему мнению, должно вас заинтересовать.
- Мы прибыли, кстати, с санкции Галактического Совета, - сказала слизь в тазике, брызнув через край маленькой капелькой, которая плюхнулась на стол. - Вот заверенная копия этой санкции.
Люди с единодушной озадаченностью воззрились на это белёсое выделение на тёмной деревянной поверхности стола.
- Заверенная копия? - эхом повторил спикер Европейского Союза.
Слизь вздохнула так, будто ей давно и страшно надоело всякий раз объяснять одно и то же.
- Генетическое кодирование. Сочетание аденин-тимин принято за единицу, сочетание гуанин-цитозин - за ноль. При желании вы можете его секвенировать. Мы перевели весь текст в ваш код ASCII. Помимо санкции и юридического заверения, имеется и подробная документация, справочник по арбитражным предписаниям и так далее, разумеется, на всех языках, которые употребляются на вашем континенте.
- Понятно. Большое спасибо. - Спикер кивнул учёным, которые на всякий случай тоже присутствовали на переговорах.
Одна из биологов достала два предметных стёклышка и соскребла ими со стола заверенную копию центральногалактической санкции.
Щупальцеглазый издал какой-то звук, который, возможно, был эквивалентом покашливания.
- Итак, суть вот в чём, - сказал он, сцепив свои большие семипалые лапы. - Я хочу без околичностей сразу перейти к делу. Вашему континенту грозит оледенение. Не сегодня и не завтра, но через одиннадцать-двенадцать лет Европа будет представлять собой климатическую пустыню - холодную, безжизненную и бесплодную. Вы знаете это, мы это тоже знаем. Возникает вопрос - что делать?
Уж теперь-то он целиком завладел вниманием всех присутствующих. Во всяком случае, людей.
- Мы предлагаем вам, - подхватило паукообразное существо, - воспроизвести Европу на Луне, со всем, что в ней есть, и переселить туда всех европейцев. Разумеется, ту Европу, в которой будет царить проверенный, зарекомендовавший себя климат.
- Такого рода проекты - наша основная специализация, - добавил щупальцеглазый.
- При желании мы назовём и другие проекты, которые могут служить нам рекомендацией, - заявила слизь.
Президент комиссии поднял руку.
- Извините, я не уверен, правильно ли мы вас поняли. Вы сказали: воспроизвести?
Черенок от метлы постучал пальцем по столу.
- Идентичную копию. Каждую гору, каждую долину, каждую реку - всё как в оригинале. Включая все города, дома, улицы и железные дороги, и, естественно, включая все подземные сооружения, трубопроводы, телефонные кабели и тому подобное. Каждое дерево и каждый куст, и даже каждый камешек на пляже.
- Линии побережья будут идентичны, а омывающие моря будут простираться до границы, которую вы нам укажете, - сказало паукообразное существо. - При этом воду мы, естественно, возьмём не с Земли, а с одного из спутников Юпитера.
- Который, как нарочно, тоже носит имя Европа, - дополнила слизь и весело забулькала.
Представители Европарламента растерянно переглянулись.
- Воспроизвести Европу? - повторил ещё раз президент комиссии. - Да, но разве такое возможно?
- Вполне, - заверил щупальцеглазый. - Как уже было сказано, это наша специализация. Наша фирма имеет в таких делах многотысячелетний опыт.
- Хорошо, прекрасно, пусть так. Но это всё равно не выход. Ведь на Луне… Мы будем отрезаны от остального мира. От остального человечества, я имею в виду. Европа живёт экспортом, ей многое приходится и импортировать, она нуждается в обмене с другими странами…
Глаза на щупальцах проделали пластичное, завораживающее движение.
- Это мы, естественно, продумали. И это не проблема. Бесплатный, неограниченный по времени и по объёму челночный транспорт между Землёй и Луной, любого вида, как пассажирский, так и товарный, мы вам предоставим.
Спикер вскочил.
- Но что значит Луна? - разгорячённо воскликнул он. - Извините меня, но как это может быть? Ведь Луна настолько негостеприимна и безжизненна, что Европа - даже обледеневшая - покажется по сравнению с ней раем!
Паукообразное существо кивнуло гномам, и те вскочили, шелестя ушами, и привели в действие какой-то прибор. Конференц-зал вдруг наполнился трёхмерными красочными изображениями гигантских куполообразных строений, которые вздымались к звёздному небу на фоне ледяных равнин и игольчатых скал. Представители Европарламента увидели гигантские конструкции невероятного масштаба, которые заключали в себе буйную, цветущую, пугающе чужеродную жизнь.
- Наши специалисты, - объяснил щупальцеглазый, - соорудят на Луне купол, заключающий в себе такую территорию, какая понадобится. Спутник Земли имеет поверхность площадью, эм-м… - Одно из его щупалец бросило взгляд на совершенно чёрный кубик, который он положил перед собой в ходе разговора. - …38 миллионов квадратных километров. - Он повернулся к черенкообразному. - Ведь это не проблема, верно?
Тот небрежно отмахнулся своей сложенной втрое рукой.
- Мы только что закончили нечто подобное.
- А более сильное планетарное искривление поверхности будет заметно?