Он перевернул страницу и продемонстрировал следующую гравюру; на ней был изображен лежащий навзничь со спущенными штанами бородатый мужчина, на обнаженной груди которого уютно свернулась голая и по виду несовершеннолетняя девочка.
"Примечательно, что оба эти термина относятся к мужскому роду, – продолжал Леонид Семенович. – Демонологи позднего Средневековья и Возрождения расходились в представлениях о природе инкубов и суккубов. Кто-то считал их падшими ангелами, воплощением сладострастных желаний. Кто-то полагал, что сам дьявол принимает облики прекрасных мужчин или женщин для соблазнения противоположного пола. Более материалистически настроенные писали о том, что инкубы и суккубы никогда не принимают телесную форму, оставаясь духами, повелителями эротических фантазий и снов. Еще одна версия: они вселяются в людей или недавно почивших мертвецов, заставляя их неудержимо стремиться к удовлетворению похоти".
"Любопытно", – сказал я, хотя никогда до того не интересовался подобными вещами.
"Проблема в том, – сказал Калманович, – что эти демоны лишь в особых случаях проявляют истинную сущность. При обычных обстоятельствах они неотличимы от людей и даже очаровательны. Но самое главное – они могут давать потомство. Дети инкубов от женщин безобразны, дети суккубов от мужчин – наоборот. Зачем же демонам размножаться? Считалось, что они завидуют бессмертию человеческой души и стремятся обрести ее хотя бы в потомстве".
"Любопытно, – повторился я. – Но, наверное, в этой истории содержится какая-то мораль?"
"Содержится, – сказал Калманович. – Демонологи занимались чепухой, пытаясь описать психические процессы, связанные с либидо, или давая метафизическое оправдание заурядному адюльтеру. Но мы в Аркаде работаем с такими материями, которым еще не придумано четких и ясных описаний. Могут ли существовать космические инкубы и суккубы? Почему бы и нет? Достаточно развитая цивилизация вполне способна создать технологию дистанционного воздействия на серое вещество человеческого мозга, внедрять ложные воспоминания, проникать в наши сны. Еще проще – воздействовать на наши компьютеры, системы управления и сети. Гипотетически можно представить себе некое модулированное особым образом излучение, которое мы не отличаем от радиошума Вселенной, но которое несет в себе информацию, меняющую наши мозги и наши компьютеры. Для чего это нужно некоей цивилизации? А ровно для того, в чем нуждались мифические демоны-соблазнители – обретение бессмертия в чужих телах, в чужих детях, сохранение и воспроизведение собственной культуры. Всё когда-нибудь разрушается, виды и расы вымирают, но стремление транслировать достижения в будущее представляется самоочевидным, такова особенность разума. Ты, Артем, не хотел бы когда-нибудь возродиться на другой планете и снова прожить полноценную жизнь?"
"Не знаю, – ответил я. – Никогда не думал над этим".
Калманович усмехнулся, но сказал очень серьезно:
"А я думал. И придумал, что хотел бы. Даже очень хотел бы! Мне по возрасту уже никогда не полететь в космос, а такое путешествие сквозь пространство и время будет посильнее наших орбитальных вылазок. Мы ведь так и не знаем, Артем, возможны ли межзвездные путешествия. Есть ведь серьезные доводы против. Не окажется ли, что самый прямой и естественный путь развития цивилизаций – пакетная передача индивидуальностей в бестелесном виде? Не окажется ли, что, выйдя в космос, наши лучшие люди уже стали носителями этих индивидуальностей? Инкубы и суккубы среди нас. Уже среди нас".
Леонид Семенович замолчал. А я всё еще не мог понять, к чему он меня собирается подвести.
"Интересная гипотеза, – сказал я. – Что же мы можем противопоставить такому влиянию? Не хотелось бы в одно прекрасное утро проснуться и увидеть в зеркале инопланетное чудовище".
"Пока противопоставить нечего, – признал Калманович. – Не носить же в самом деле алюминиевые шапочки. – Он снова усмехнулся. – Но я хотел бы обратить твое внимание, Артем, на эту проблему. Ты скоро отправишься на Луну. Будь внимателен. Будь очень внимателен. Отмечай любое отклонение в поведении своих спутников, следи за высказываниями и соображениями. Стань средневековым демонологом. Нет! Стань инквизитором, выискивающим ереси и колдовство. Отбрось скепсис, но не теряй критичность. И не стесняйся докладывать о своих подозрениях. Для этого, в сущности, нам и нужны в экипажах такие специалисты".
Наш разговор закончился, но я легкомысленно отнесся к наставлению руководителя Аркады. Гипотеза Калмановича граничила с паранойей – как говорится, sed semel insanivimus omnes . И модель под названием "Белая трость" я воспринимал, скорее, юмористически. Для космонавта в этой связи куда реальнее и опаснее получить лишнюю порцию бэр от вспышки на Солнце.
Но всё сошлось! И аномальное поведение харвестеров, и взбрыки командира Скобелева, и подозрительные ужимки Левина-младшего. За одно короткое мгновение я стал таким же параноиком/демонологом/инквизитором, как Калманович. Я увидел инопланетного инкуба в действии. А потом моя новая версия получила неопровержимое доказательство. Код "461", который возвращала специальная подпрограмма управляющей системы "Хирона", означал, что кибернетическая группа наткнулась на искусственный артефакт.
[Локальный экстремум]
Максим Левин, номер шестой (расшифровка аудиозаписи)
Знаете, я растерялся, да. Не представлял, что происходит. Мало было проблемы с "кентаврами", так еще и Орех явно впадал в безумие, а за ним – Скобелев. И вот это, знаете, было самое страшное.
Командир сказал что-то о коде четыре-шесть-один и попросил посмотреть таблицу. Но Артем весь выпрямился на табурете и говорит:
– Поздно, Виктор. Прости, но мы должны эвакуироваться.
Скобелев в ответ гаркнул, аж в динамиках подвыло:
– Какого хрена?! "Хирон" идет к базе. Куда я эвакуируюсь?
Орех с силой стиснул кулаки. Я увидел, как побелели у него костяшки. А потом он медленно сказал, словно приговор выносил:
– Прости, Виктор, мы тебя бросим.
Я ошалел. Должно быть, ошалел и командир. А потом разразился забористыми ругательствами. Артем его не слушал. Он вскочил с табурета и выбежал из модуля. Я остался в пункте ВВС один. И почувствовал настоящий страх. Близкий к панике. Сердце просто заходилось в груди. Стало вдруг очень холодно. Я обхватил плечи руками, как в детстве. Что, черт побери, происходит? Почему Орех в неадеквате? Почему надо бросить командира? Что такое код четыре-шесть-один? При чем тут белая трость?.. Вопросов было много. Но я даже не способен был их обдумать. Всё перепуталось в голове. Полная беспомощность. Ужасное состояние… Не хотел бы еще раз испытать.
Орех вернулся через минуту. И в руках у него был… да-да… трехствольный пистолет "ТП 82". Даже предположить не могу, где наш врач его прятал. И он сразу наставил пистолет на меня. Хотя специально и не целился. Говорит:
– Максим, мы уходим на ракетодром. И ты мне поможешь.
Я смог всё-таки выдавить:
– Не пойду никуда.
Он мне:
– Пойдешь. Иначе застрелю.
Скобелев всё это безобразие слышал. И опять стал ругаться и грозить Ореху всякими карами. Но тот постоял, послушал и говорит:
– Ты дурак, Виктор! Трижды дурак! Я ж просил тебя уйти от "Хирона". Ты сам остался! Код четыреста шестьдесят один. Базу уже не спасти. И тебя уже не спасти, понимаешь? Чем больше мы тут ковыряемся, тем больше шансов, что накроют всех разом. В любую минуту с "Ядра" пустят ракету. Надо уходить!
Тут Скобелев хихикнул. И с такой ехидной ноткой произнес:
– У кого-то явно поехала крыша.
Орех снова взорвался:
– Нас закопают здесь! Скажут потом, что астероид упал. Обелиск возведут. Я не хочу обелиска. Тебе-то легко. А у меня семья. Я сына взрослым хочу увидеть.
Командир снова съехидничал:
– Сквозь тюремную решетку?
И тут Орех вывалил:
– Не будет решетки. Я действую по инструкции. Модель "Белая трость". Сценарий "Тройка". Код означает, что "Хирон" нашел артефакт. А если мы не контролируем ситуацию, значит, инопланетяне перехватили управление. Ясно вам? Они уже здесь! И мы в зоне карантина.
Я его слова воспринимал, будто сквозь пелену. Инопланетяне? Код? "Тройка"? Контроль? Карантин? Сюрреализм какой-то. Мне стало еще хуже. Поджилки натурально затряслись. Во рту пересохло.
Не знаю, чем бы всё кончилось. Может, всё-таки истерикой, да. Выручил командир. Его смекалка. Он послушал Ореха и рявкнул:
– Стажер, сбегай за пивом!
Орех озадаченно завертел головой. Он явно не ожидал ничего подобного. Вытаращился на пульт и даже пистолет опустил дулом вниз. А меня пробрало до печенок, да. Вспомнил, что стажером меня называли в Институте медико-биологических проблем, во время отсидки в тренажерном комплексе. Вспомнил, что послать стажера за пивом – это найти неординарное решение, спасти ситуацию. И пелена спала. А с нею сгинул страх.
И я ударил Ореха уже не в помрачении, а осознанно. Расчетливо. С учетом лунной силы тяжести. Бил так, чтобы не покалечить, но вырубить одним ударом. Умею.
Артем, конечно же, свалился. Я пистолет подобрал. И действовал потом быстро. Словно по наитию. Даже мозги не стал включать – само всё покатило… Полагаю, вела моя изначальная нацеленность. Еще – вера в чудо. Желание увидеть и коснуться чуда… Как-то так…
Я пошел в шлюз. Положил пистолет в лоток. Впрыгнул в скафандр. На скорую руку проверил системы. Загерметизировался. Предупредил Скобелева, чтоб ждал. Вышел на Луну.
Как сейчас помню, было светло и хорошо. И даже какие-то оттенки различались. Солнце висело в Близнецах, Земля – в Рыбах. Слева и снизу от Земли ярко горел Сатурн. А сама она в растущей полуфазе поворачивалась к нам Африкой. Невероятная красота!..
Но любоваться было некогда. Я двинул к ракетодрому. Пистолет с собой прихватил… Была, конечно, опасность, что Орех очухается и рванет на "Ядро" без нас. Но мне было наплевать. Да и не думал я, будто Земля решится убить своих космонавтов из-за какой-то призрачной угрозы. Не может такого быть, знаете ли!
Дальше просто. Я взобрался на второго "кузнечика". Провел тесты. Прыгнул, ориентируясь по спутниковому компасу. Увидел цепочку "кентавров". А там перешел на ручное управление и прилунился по ходу движения "Хирона". Скобелев мне уже рукой махал и радостное что-то вещал по ближней связи. Я с "кузнечика" слез. Встал у колеи – по ней только что прошло стадо. Дождался "Хирона". Пошел параллельно с ним. С лестницей поравнялся и прямо на ходу запрыгнул. Схватился за поручни. Удар был довольно сильный, но скафандр его выдержал. Поднялся на площадку. И даже ничего командиру не сказал. Отодвинул его, вытащил из поясного контейнера пистолет и дважды выстрелил в резервную панель управления. Руку вывернуло отдачей, я чуть не упал, но результат был налицо: панель покрылась трещинами и погасла. Потом сработали предохранители, "кентавры" замерли.
Скобелев похлопал меня по плечу. Говорит так уважительно:
– Изверг! Мне теперь всю схему перебирать. Вручную…
А я ему в ответ:
– Пошли.
Он поинтересовался: куда, мол, собрался, герой?
Я говорю:
– Смотреть на чудо.
И мы пошли смотреть на чудо. Но сначала вернулись к "кузнечику", закрепились и стартовали. Увидели артефакт издалека. Прилунились на ровной площадке неподалеку. Последние тридцать метров одолели пешком.
Он стоял на краю небольшого кратера. Чуть накренившись. Массивный. Высотой почти в два человеческих роста. Четыре опоры, круглые баки. И на цилиндрическом приборном отсеке был хорошо различим один из старых земных символов – надпись красными буквами: "СССР".
Я, конечно же, узнал конструкцию, знакомую по книгам и по фильмам. Разочарование было велико. Но я всё-таки сказал:
– Здравствуй, "Луна 24". Рады тебя видеть.
Командир поправил:
– Ты забыл. "Луна 24" садилась юго-восточнее. У кратера Фаренгейт. От нее осталась только платформа спускаемого аппарата. Перед нами "Луна 15".
Я спросил:
– Что это значит?
Скобелев, помолчав, ответил:
– Это значит, что чудес не бывает…
Виктор Скобелев, номер первый (собственноручная запись)
Чрезвычайное происшествие грозило обернуться катастрофой и для базы "Плато 1", и для всей космической программы МРКК "Внеземелье" в целом. Лишь мужественное вмешательство шестого номера экспедиции Максима Левина позволило нам ликвидировать угрозу.
Артем Орех, подчиняясь секретным инструкциям, доступа к которым я не имею до сих пор, запустил процедуру эвакуации. Чтобы остановить его, Максим прибег к силовому воздействию. Завладев личным оружием третьего номера, Левин отправился ко мне на выручку и успел вовремя: совершенно очевидно, что ресурсов моего скафандра не хватило бы для пешего перехода к базе или к брошенному на поверхности ЛТС "Katydid 1".
Нам удалось остановить продвижение сборщиков накопителей в районе группы кратеров С путем механического разрушения управляющих цепей эмулятора ИИ "Сократ". Затем мы перелетели на ЛТС "Katydid 2" к группе кратеров F, откуда "Хирон" начал отступление к базе "Плато 1". Там мы обнаружили не инопланетный артефакт, как предполагал Артем Орех, а советскую автоматическую станцию "Луна 15".
Напомню, что АЛС "Луна 15" была создана во второй половине 1960 х годов в НПО имени С. А. Лавочкина под руководством главного конструктора Георгия Николаевича Бабакина. Станция должна была прилуниться раньше американского космического корабля "Apollo 11" и доставить на Землю образцы реголита. Таким способом советские ученые собирались снизить эффект от прорывного достижения агентства НАСА, первым отправившего своих пилотов на Луну. Однако из-за отсутствия точных карт места посадки "Луна 15" разбилась в Море Кризисов. 21 июля 1969 года связь с ней прервалась. До сих пор историки космонавтики были уверены, что от "Луны 15" мало что осталось, но мы обнаружили АЛС в цельном виде, пригодном для дальнейшего изучения.
Предлагаю разработать программу инспекции "Луны 15" и взятия образцов сплавов, использованных в ее конструкции, для проведения научных исследований влияния "космической коррозии" на земные материалы. Предлагаю ввести такую или схожую по сути программу в план работ пятой экспедиции посещения базы "Плато 1".
Обстоятельства данного дела еще предстоит прояснить, но в ходе начального этапа расследования с привлечением членов четвертой экспедиции и конструкторов разработчиков проекта "Кентавр", можно сделать следующее предварительное заключение.
Проблема возникла в результате действия набора управляющих подпрограмм, произведенных в секретном подразделении МРКК "Внеземелье" на случай обнаружения лидирующим сборщиком-накопителем "упорядоченных структур с высоким содержанием металлов" (формулировка Артема Ореха), т. е. артефактов искусственного происхождения (земного или инопланетного). Для сохранения тайны отработка подпрограмм шла не на полигоне, а в лаборатории – на моделях в масштабе 1:1 000. Таким образом, продольный размер модели сборщика-накопителя, используемой программистами, не превышал 30 мм (меньше стандартного спичечного коробка). В случае обнаружения "упорядоченных структур", возможные параметры которых содержались в базе данных, эмулятор ИИ "Сократ" должен был остановить работы по добыче космогенных изотопов и отвести кибернетическую группу за пределы радиолокационной видимости, после чего остановиться, вернуть код 461 и ждать команд с Земли (возможности управления с базы "Плато 1" или вручную в данном случае исключались во избежание ошибок неподготовленного экипажа).
Однако в столь миниатюрную модель невозможно поместить радиолокационное оборудование. Поэтому расстояние до горизонта было прописано как постоянная величина непосредственно в теле подпрограммы, исходя из относительных размеров моделей. В качестве артефакта использовалась сувенирная металлическая пирамидка, по высоте значительно бóльшего размера, чем любая модель сборщика-накопителя. Если увеличить этот сувенир в 1 000 раз и поместить на Луну, то он выглядел бы, как пирамида Хеопса, и был бы хорошо заметен с поверхности и орбиты. Программисты грубейшим образом нарушили критерии подобия при моделировании, что и привело к сбою.
Эмулятор ИИ "Сократ" обнаружил "Луну 15" и тут же, как было предписано, прервал связь с базой "Плато 1", отвел группу на 5 км, после чего остановился. Он ожидал команд с Земли, но их не было. Вместо этого одна из подпрограмм упорно возвращала значение постоянной расстояния до радиолокационного горизонта, которая заметно превышала реальное. В конце концов количество запросов накопилось до такой астрономической величины, что эмулятор ИИ "Сократ" поменял приоритетность и отвел кибернетическую группу на следующие 5 км. Затем ошибочный цикл повторился еще два раза.
Теоретически в какой-то момент времени реальное расстояние до "Луны 15" сравнялось бы с прописанным в подпрограмме. В таком случае "Хирон" остановился бы окончательно. Но мы не знали о существовании секретных подпрограмм и действовали по обстоятельствам.
Предлагаю еще раз проверить программное обеспечение проекта "Кентавр" на наличие подобных и других ошибок.
(Приписка на полях: "Проще говоря, Паша, "Сократ" дурачил сам себя виртуальной схемой, которую наши многомудрые программеры затолкали в его электронную башку. Но сам убрать из башки он эту схему не мог. Всё же не человек! Кстати, отличный пример для дискуссий с противниками пилотируемой космонавтики. Пусть утрутся! Космос будет наш! Жму руку! Твой Виктор".)
Артем Орех, номер третий (электронный дневник)
Feci quod potui, faciant meliora potentes .
Расследование случившегося продолжается вторую неделю. Но мне нечего сказать в свое оправдание, кроме того, что я старался действовать в интересах Земли. Решение принималось на бегу и в условиях дефицита информации. И это было жестокое решение. Никому не пожелаю оказаться перед выбором, который довелось сделать мне. Ведь я считаю Виктора Скобелева одним из своих друзей и единомышленников. Но я знал, что не успеваю вытащить его с Луны. И попытался вытащить хотя бы Максима Левина.
Сегодня я благодарен Виктору и Максиму за то, что после всего произошедшего они не отвернулись от меня, не объявили бойкот, хотя имеют полное право. Они замечательные люди.
Увы, но эта поганая история не закончилась. Виктор и Максим полагают, что нашли старинную станцию "Луна 15". Они ошибаются. Я был членом рекогносцировочной экспедиции в Море Кризисов и в ходе одного из плановых вылетов нашел ее обломки к северу от места строительства базы. Я даже снял с нее вымпел, чтобы представить Аркаде. Он хранится в нашем музее.
Получается, на юго-востоке от "Плато 1" стоит нечто. Оно и впрямь очень похоже на земной аппарат. Оно изготовлено из земных материалов. Но в действительности оно не имеет с Землей ничего общего.