Золото получаем по бросовой цене с затоваренных итальянских заводов.
На юге Швейцарии меняем итальянское ювелирное золото на банковские слитки и самолетом – из Швейцарии прямиком во Владимир.
В Италии эту тонну отбирали при мне.
В основном, цепи. Уже в Швейцарии, в гигантском хранилище величиной со стадион, таящемся на приличной глубине под дном огромного озера, куда мы спустились на скоростном лифте, при мне отобрали тонну золота биржевой пробы и при мне же упаковали ее в титановые кейсы по пятьдесят килограммов каждый.
Золото было оформлено тоже при мне и на мое имя, но получить его я мог только после подтверждения о переводе денег.
Я позвонил другу и попросил встретить документы, поскольку сам вылететь не смогу – на мне висит тонна золота.
Через пять дней мои российские партнеры деньги перевели. Документы за это время прошли все возможные экспертизы у друзей моего друга, и те как совладельцы нашего общего проекта дали добро.
Как только деньги перевели, у меня в руках оказались ключи от сейфов с золотом.
Золото мы с моими французскими швейцарцами русского происхождения перевезли из хранилища в один из их банков, чтобы полежало до отправки во Владимир.
Эти новые русские, когда видят, что им плывет в руки даровое богатство, глупеют буквально на глазах.
А если здесь замешано золото, да еще швейцарское, их просто заклинивает.
В общем-то эта наша операция с акциями, обеспеченными якобы швейцарским золотом, уже дважды прокатывалась по миру.
Но она пригодна только для государств с нестабильной экономикой, где население, напуганное гиперинфляцией, не знает, куда девать накопленные деньги.
И тогда внедряешь, как бы случайно, такому новому коммерсанту идею о том, что если в его стране выбросить на рынок акции, обеспеченные швейцарским золотом, то можно получить дивиденды сказочные и на вполне законных основаниях.
Операции такого рода мы уже проводили в Латинской Америке и в Азии.
Правда, суммы тогда были поменьше.
Но нигде не находилось умника понять, в чем тут дело.
Все было очень просто и, самое главное, законно.
Платили деньги – получали золото.
Но весь секрет в том, что золота было на сумму вдвое меньшую, чем оплачено.
На вторую половину суммы, по условиям договора, мы должны были уже под крышей совместного предприятия выпустить акции.
И их мы тоже печатали. А вот до выброса акций на рынок дело, как правило, не доходило.
Правительство страны, где мы прогоняли проект, получало информацию о прибытии тонны швейцарского золота в хранилище одного из банков в провинциальном городе своей страны.
Тут же возникала неимоверная паника по поводу покушения на золотую монополию государства.
Золото в лучшем случае арестовывали, в худшем – конфисковали.
У партнеров тоже, естественно, паника.
Мы разводим руками: свои-то обязательства мы выполнили. Вините во всем свое правительство.
Если же начинался судебный процесс по возвращению второй половины суммы, – а он, как правило, проходил в Европе, – то все понимали, что деньги эти инвестированы в нашу экономику и возвращать их никто не хотел, да никогда и не возвращал.
Так и в этом случае, с Россией.
Золото мы отправили своим самолетом в городок Владимир, что в центре России.
Местный губернатор сам его встречал и лично покровительствовал и этому проекту, и нашему прилету, и новому золотому запасу области.
Мы передали золото, отсидели банкет, переночевали и утром улетели.
Нашего отлета никто и не заметил.
Все были ослеплены золотом.
Не верили: швейцарское золото – и у них! Его можно даже потрогать руками!
Мы смотрели на их радостные лица и уже знали, что через несколько дней они начнут рвать друг друга на клочья.
Жалко их, но золото всех нас заставляет забыть, что мы люди.
Тридцать "лимонов" в долларах мы сбросили, золото получили.
Но оно сейчас арестовано.
И никто не понимает, что происходит. Наши же понятия простые: подай наши деньги! Увезли мы этого доходягу очкастого, закрыли на пока в колодце на одной даче и бросились в Швейцарию.
Так ведь даже визы туда не получили!
В Москве же от их представительства и след простыл.
Пытались искать через Францию и Бельгию – бесполезно. Передали документы в международный суд – там как воды в рот набрали. На все наши запросы отвечают, что нет второй стороны, ответчика. Просят нас самих ее найти, а уж потом беспокоить суд.
Все стало ясно – кинули.
Кинули классически, высокопрофессионально.
Так работают только кидалы самого высокого международного класса.
Подергавшись еще немного, поняли: все! Дай Бог хотя бы золото из этого убогого Владимира вытащить.
Очкарика приговорили.
Конечно, мы прекрасно понимали, что и он – жертва, но на ком-то надо было отыграться.
Дали команду.
Его поутру вытащили, уже чуть живого, из колодца.
Заставили выпить водки – пусть немного приободрится, а то совсем раскис.
Открыли первую попавшуюся квартиру, убедившись, что дома никого нет. Налили в ванну до половины соляной кислоты. И потихоньку опустили туда гения.
Растворился он на удивление быстро, даже орал мало. Вынули затычку, спустили помутневшую кислоту в канализацию. Ванная от кислоты прямо стала белая-белая, как новая. Проветрили квартиру. Все положили на свои места и, аккуратно заперев входную дверь, уехали.
Вечером семья собралась дома.
Жена вошла в ванную и тут же крикнула мужу:
– Федь, ты чего, ванну новую купил, что ли?
Муж пришел, посмотрел.
– Да нет, ничего я не покупал.
– Да ты взгляни, какая она белая, она ж такой с новоселья не была.
– Разыгрываешь, Вер! Сама надраила, а теперь разыгрываешь.
Хмыкнул муж, потрепал жену по щеке и пошел смотреть телевизор. Там как раз рекламировали какой-то сверхнадежный золотой заем правительства.
Выступал один из вице-премьеров, рассказывал, как ему в голову пришла эта сверхгениальная идея.
– Вер! – крикнул он жене. – И где только находят таких умных мужиков?
Жена, все еще ничего не понимая, удивленно рассматривала сияющую белизной старенькую ванну.
В это время в сливе что-то булькнуло, и она, услышав вопрос мужа, машинально ответила как бы себе самой: – Где, где, уж ясно, не в канализации.
Богатый опыт
Опыт, как известно, двигатель прогресса.
Прогресс, как известно, источник благополучия.
Самые благополучные – это люди талантливые.
А из талантливых – писатели.
Имея богатый жизненный опыт, и я, однажды, решил стать писателем.
Решил написать о чем-то веселом. Веселое все любят.
Значит, сажусь писать что-то такое легкое, веселое, сатирико-юмористическое в духе Зощенко и О Генри.
"В одно раннее утро Петр Петрович Огурцов облысел. – Так начиналась моя сатирико-юмористическая повесть: "Лысым везде у нас дорога".
И облысел не просто на затылке, а полностью. Голова его стала как бильярдный шар.
Петр Петрович никогда не носил головных уборов, и в то утро никак не мог решиться выйти из дома лысым. В результате: он впервые в жизни опоздал на работу.
На улице лысина Огурцова блестела, как лакированная коленка. Все вокруг смеялись, а люди послабее корчились от смеха в судорогах.
Его появление на работе вообще можно было приравнять стихийному бедствию. Учреждение прекратило работу, и сотрудники толпились в коридорах и комнатах на подходе к рабочему месту Огурцова. А начальник Петра Петровича, смеясь, неожиданно назначил его своим заместителем. То-то было смеха. Ха-ха!"
Так заканчивалась моя повесть. И я послал ее в толстый литературный журнал "Живой классик" главному редактору г-ну Веревкину.
Веревкин, очевидно, насмеявшись вдоволь, прислал рецензию:
"Конечно, все это очень смешно. Но смех смеху рознь. Есть даже поговорка: "Смех без причины – признак дурачины". Я, конечно, не имею в виду Вас, уважаемый писатель. Но, как говорят в народе, в каждой шутке есть доля правды. А правда – штука не совсем смешная. И потом, время сейчас не очень смешное. Мне вот, например, не до смеха – зарплату не платят уже целый год. Тут и полысеешь, и окосеешь. Кстати, товарищ писатель, я тоже лысый. Поэтому пишите не о лысых, а о волосатых. Они, как нам, лысым, кажется, тоже смешные. И меня в отличие от Вашего Петра Петровича не повышают, а увольняют".
Почитал я это и вздохнул:
– Фу, тяжелый труд юмориста и бестолковый. Пишешь, пишешь, а тебя не понимают. Может, мне лучше детективы писать? Опыт писателя у меня уже есть.
В "Живом классике", как я понял, теперь меня знают.
Может мой жизненный опыт так пригодится?
Как я стал миллионером
В "лихие" 90-е, когда гиперинфляция преподносила каждый божий день сюрпризы, я неожиданно стал миллионером.
Хотя никого не бил по голове в темном переулке, не душил подушкой доверчивую даму, судорожно срывая с нее бриллиантовое колье, не работал день и ночь, зарабатывая одновременно инфаркт, инсульт и лысину.
Я просто жил.
Жил на просторах нашей необъятной и могучей Родины.
Потому что наша страна – это такое интересное поселение, где граждане могут вдруг однажды утром все разом стать миллионерами.
То есть, когда ты ложился спать, вроде был нищим, а проснулся, посмотрел телевизор, вышел на улицу – и ты миллионер.
Раньше у тебя в кармане был рубль – теперь это миллион.
Исполнилась мечта многих людей. И, наконец, после ухода человека в мир иной можно с чистой совестью написать на памятнике: "Здесь покоится Владимир Седов – миллионер".
Но пока я не умер.
И живой, подумал: "А хорошо, наверное, жить миллионером".
И стал жить по-миллионерски.
Беззаботно выглянул в окно, присел пару раз, еще будучи в трусах и майке, умылся, прополаскал рот одеколоном, оделся и вышел на улицу.
Оглянулся.
Красота! Кругом одни миллионеры.
У подъезда сидит инвалид без ноги.
Я ему так запросто:
– Привет миллионер!
Инвалид:
– От миллионера слышу.
Зашел в бар, а там миллионер на миллионере! И стоят, и сидят, и даже по углам валяются одни миллионеры.
Попил пива и зарассуждал с корешами-миллионерами.
– Вот я что думаю, братья миллионеры: и что это нас ругают эксплуататорами. А я так думаю, что мы такие же обыкновенные, как и все люди. Правду я говорю?
– Да-да! – дружно закивали новоиспеченные миллионщики, – миллионер миллионеру друг, товарищ и брат.
После бара двинулся я к себе домой поесть. С пива сыт не будешь. Да и дорого в баре, никаких миллионов не хватит.
Ужин у меня-миллионера был очень скромен.
Из газет и журналов я знал, что там, на Западе, чем миллионер богаче, тем он скромнее кушает: ну там кисель, кашку овсяную, сухарики.
По моему скромному ужину можно подумать, что я весьма состоятельный миллионер, так как выпил стакан обезжиренного кефира, съел две картофелины и на третье – утерся рукавом фланелевой рубахи.
После этого я лег отдохнуть, и стал мне сниться сон миллионера: живу я во дворце. Кругом слуги, а красивые девушки мне на ночь пятки чешут. Ем от пуза, пью до потери сознания.
Эх, вот житуха!
Проснулся я счастливый и вдруг узнаю по телевизору, что я уже не миллионер, а миллиардер. И все жители города и нашей богатой страны тоже стали миллиардерами.
Я вначале даже обрадовался и от такой радости шею помыл. Но помыв, задумался: "Что же это такое?! Вчера миллионер, сегодня миллиардер. И до каких пор я буду богатеть? Богатство, оно ведь тоже не резиновое! Что-то тут не так, – подумал я-миллиардер, – уж больно быстро богатеет наш народ". И прикинул: "Позавчера я был нищим, вчера миллионером, сегодня стал миллиардером. Кем же я буду завтра?.."
Как ни прикидывал, так и не мог вспомнить: что в десятичной системе счета идет за миллиардом?
Как убить муху
Чтобы убить муху, надо иметь пистолет.
Лучше пистолет системы "наган".
Я купил его и стал целиться.
Это только кажется, что муха большая, жирная и глупая, что она еле ползает и подолгу сидит на капле варенья, ничего не соображая и не понимая.
Муха – насекомое умное. Она сразу чувствует, когда ее хотят убить.
Вот она проползла по столу, даже повернулась ко мне задом. Вроде бы не видит, что я в нее целюсь. Будто бы не обращает внимания, что я левый глаз прищурил, а правым – точно поймал ее волосатое тельце в прорезь мушки.
Но только задержал дыхание, но только решил нажать на курок, она тут же – вжик! – и улетела.
Правда, стрельнуть я успел, но не попал. Пуля отрикошетила от стола, врезалась в вазу, разбила ее вдребезги и утонула в гипсовой стене.
Теперь муха летает. Я опять пытаюсь ее поймать на мушку, но для меня это очень сложно, потому что муха выделывает такие виражи и кульбиты, что просто диву даешься. Понятно, что, летая так весело и непринужденно, она издевается надо мной.
Но только я опустил пистолет, она – хлоп! – села на антенну телевизора, на самый ее кончик.
Я прицелился.
Муха сидит, повернувшись ко мне боком и лапками голову себе наглаживает, как бы говорит: "Целься, целься, я не возражаю! Можешь даже стрельнуть. Ты видишь, я все равно занимаюсь своим туалетом".
Я плавно нажимаю курок, чувствую, как боек пошел с места, и вот он уже помчался к капсюлю. И в этот момент – муха взлетает. Я уже не могу остановить выстрел. Он грохочет, но пуля, сбивая усик антенны, врезается в раму окна.
Муха как ни в чем не бывало, будто и не в нее стрелял, опять пилотирует по комнате, Я не выдерживаю и дважды пытаюсь сбить ее на лету. Но выстрелами только сбиваю два плафона на люстре. Очевидно, муха поняла, что я настроен серьезно, и она долго-долго не садится. Наконец она села на фотопортрет моей тещи, висящий на стене.
Сердце сладко заныло. Неужели сейчас я одним выстрелом убью муху и прострелю портрет тещи? Одним выстрелом – две проблемы. Но не тут-то было. Хитрая, нагла коварная муха переползла со лба тещи на ее глаз и, как только я со сладостным чувством нажал на курок, тут же взмыла и перелетела на другой портрет – моего деда. Села ему на нос.
В деда я стрелять не стал. Деда своего я любил и уважал. А она, как назло, не улетала. Ползала по фото туда-сюда, туда-сюда, даже пятнышки от своей нужды оставила в нескольких местах. Муха, наверное, поняла, что эта территория является неприкосновенной, и надолго там расположилась. Я даже задремал.
Когда я очнулся, муха сидела на моем носу. От такой наглости я чуть не задохнулся. Размахнулся, чтобы согнать обнаглевшую кровопийцу, но вдруг подумал: "Вот здесь-то я ее перехитрю". Тихо встал.
Муха чувствовала себя как дома. С носа она переползла на лоб. Я это чувствовал, но видеть не видел. И она думала, что я ее не вижу. Но не такой уж я дурак – в доме есть зеркало. Я подошел к нему. Муха спокойно ползала по моему лбу, очевидно, думая, что она вне пределов досягаемости пули. Она не подозревала, что я все видел, как на ладони.
Наконец она сползла к виску и, запутавшись в волосах, остановилась.
Вот тут-то я быстро поднял пистолет и моментально выстрелил.
Паф – и мухи нет.
Примечания
1
Крытая – тюрьма.