Ладно. Новая Вера интересовала меня гораздо больше. Новой эта вера являлась только по названию, она была только в два раза младше христианства, даже меньше, чем в два. Я надеялся получить возможность изучить ее, задать вопросы, сравнить основные идеи. Я не знал об этой вере практически ничего - только что она монотеистична, имеет таинства и теологию, что в ней нет института священнослужителей и что она поддерживает высокие этические и моральные нормы - по ифрианским, разумеется, понятиям. Трудно ожидать, чтобы раса сугубо плотоядная, имеющая цикл течки, не способная не то что создать нации и правительства, но даже и понять, что это такое, трудно ожидать, чтобы такая раса сильно напоминала христиан. Господь дал им иную благую весть. Вот я и хотел знать - какую, что-то могло оказаться полезным и для нас.
Он снова сделал паузу.
- В конце концов… вера, вера с давней традицией… и не статическая, а ищущая, имеющая своих пророков и святых… я думал, они знают, что Господь - это любовь. Только вот какую форму принимает любовь Господа в представлении ифрианцев?
Пит выпил. Я последовал его примеру и только потом осторожно спросил:
- Э-э… а где работала эта экспедиция?
- Да есть одна система в восьмидесяти световых годах от Ифри. Поисковая команда обнаружила там террестроидную планету. Никакого названия придумывать не стали - оставили это занятие будущим колонистам, может, людям, может, ифрианцам, а может, и тем и другим сразу, если природные условия окажутся подходящими.
К слову, мир этот - наша группа называла его между собой Грей, в честь старого капитана - мир этот казался очень перспективным. Размер - что-то среднее между Землей и Ифри, тяготение - ноль восемь земного, лучистой энергии получает чуть побольше, чем Земля, от центрального светила, которое чуть поярче, чем Солнце, в результате климат немного теплее. Наклон оси - ас ним и сезонные вариации - несколько меньше, чем у Земли, год - около трех четвертей земного, сутки раза в два короче; есть одна маленькая, но яркая - из-за низкой орбиты - луна; биохимия в точности как наша, мы могли есть местные продукты, хотя для сбалансированности рациона нужно было добавлять и привозные. Одним словом - идеал.
- Только малость далековато, - заметил я, - чтобы привлечь в те дни землян. Да и ифрианцы, судя по твоим словам, вряд ли были способны быстро там поселиться.
- Мыслят с перспективой, - пожал плечами Пит. - Кроме того - научное любопытство. И авантюрный дух у них значительно сильнее, чем у землян, в частности у тех землян, которых они наняли. Ты и представить себе не можешь, что это за счастье - быть молодым и работать в такой команде!
Ему не было еще и тридцати, но шутить на эту тему почему-то не хотелось.
- Так вот, - Пит стряхнул с себя секундное оцепенение. - Мы хотели удостовериться. Планетология, экология, химия, океанография, метеорология - все это прекрасно, но только всегда возникают миллионы самых неожиданных загадок и проблем, и во всех них надо разобраться. Нужно было выявить возможные ловушки этой планеты - каковы бы они ни были.
Сначала все представлялось ясным и безоблачным, как улыбка Девы Марии в первое Рождественское утро. Мы высадились - нельзя было задерживать корабль на околопланетной орбите, у него имелись другие дела - и организовали базу на самом обширном из континентов. В самом скором времени вся наша сотня с лишком разбрелась по шарику, исследуя, кому что поручено. Мы с Ольгой попали в группу, работавшую на южном побережье, рядом с заливом, который буквально кишел всякой живностью. Там проходило мощное морское течение, от залива оно шло на восток, дальше натыкалось на архипелаг, который отклонял его к северу. Делая облеты океана, мы обнаружили огромные, в полном смысле слова огромные скопления - да что там, настоящие плавучие острова - туго переплетенной растительности, на которых паслись чудовищные морские твари. Не возникало сомнений, что имеются там и животные помельче.
Нужно было посмотреть поближе. Флиттер, единственный наш летательный аппарат, плохо подходил для этой цели, да к тому же он был нарасхват. Но у нас были морские катеры, вот мы и отправились на одном из них. В команду вошли Энэрриан, его жена Вхэл, их взрослые дети Руса и Аррах, моя красавица Ольга и я. Мы собирались достичь ближайшей травяной Атлантиды - так назвала эти острова Ольга - за три-четыре дня, поработать там с неделю и - назад. Каникулы, отдых, пикник.
Он опрокинул содержимое рюмки в рот и потянулся за бутылкой.
- И нарвались на неприятности, - предположил я.
- Нет. - Плотно сжатые губы скривило что-то вроде улыбки. - Скорее неприятность нарвалась на нас. Ураган. Совершенно неожиданный - мы почти не знали этого мира. Высокая солнечная радиация и в особенности быстрое вращение планеты делали тамошний шторм страшнее любого земного. Нам оставалось только уходить от него - и молиться. Я, во всяком случае, молился, думаю, что Энэрриан - тоже.
Ветер выл, кричал, завывал, сбивал с ног, десятками ледяных ножей рвал тело. Грохотали волны - черные, зеленые, усеянные белыми клочьями пены, затем облачная муть скрыла солнце, и все цвета потускнели. Иногда вздымался и крепостной стеной нависал над крошечным корабликом особенно чудовищный вал - вроде земного девятого. Катер соскальзывал в провал между волнами, затем взлетал на гребень, снова падал вниз. Взбитые бешеным ветром брызги воды - обжигающе-холодные, горькие - густым туманом окутывали палубу.
- Уцелеем, если удержимся носом к волне, - сказал Энэрриан, когда налетел первый шквал. - Катер крепкий, аккумуляторы заряжены достаточно. Не подставлять борт под волну - и все будет в порядке.
Но теперь их несло течение, они попали как раз в то место, где могучий океанский поток достигал крайнего острова архипелага; он бурлил, пенился, закручивался десятками водоворотов. Бешенство сталкивающихся потоков воды усиливалось с каждой секундой, они сбивали катер с курса, разворачивали его и в конце концов поставили боком. Теперь ревущие волны перекатывались через палубу; словно огромный колокол, гудел под их ударами корпус.
Свободные от вахты, Пит, Ольга и Вхэл находились в кабине, тщетно пытаясь отдохнуть. Ифрианка вцепилась всеми четырьмя конечностями в свое спальное место - обтянутую сеткой раму, - крепко держалась и не произносила ни слова. В тусклом свете единственной флюоресцентной лампы, вделанной в потолок каюты, огромными топазами мерцали ее глаза. Они словно не видели окружающую тесноту; на что они смотрели - Бог знает.
Люди привязались линем к одной из нижних коек, они обнялись, помогая друг другу противостоять качке и броскам корабля, грозившим разбить их о переборки. Белокурые волосы Ольги, лежавшие на плече Пита, были последним светлым пятном во всей его Вселенной.
- Я люблю тебя, - снова и снова повторяла она среди громовых ударов волн и завывания бури. - Что бы ни случилось дальше, я люблю тебя, Пит, и благодарна за все, что ты мне дал.
- И я тебя люблю, - отвечал он.
"И Тебя я люблю, - думал он, - но ведь Ты не возьмешь ее к себе, не возьмешь прямо сейчас, правда? Меня - бери, если будет на то Твоя воля. Но не Ольгу, без нее в Твоем творении останется слишком мало света".
Дверь каюты распахнулась.
- Все наверх! - Высокий, свистящий голос ифрианца был еле различим сквозь грохот бури.
Вхэл выбралась на палубу сразу, Берги - как только надели спасательные жилеты. Антигравы остались на базе, а вместе с ними и способность лететь - не дай Бог свалиться за борт. Ревущий ветер сбивал с ног. Едва различимые во мраке Руса и Аррах пытались справиться с румпелем. Перед Питом выросла фигура Энэрриана.
- Смотри, - сказал капитан, указывая куда-то вдаль.
Пит, не обладавший, в отличие от ифрианцев, третьим веком, прикрыл глаза рукой и вгляделся. Впереди виднелась белая пенная стена, за ней вздымалось что-то, черное даже на фоне ночного неба. Уши различали шум прибоя.
- Нас несет, - крикнул Энэрриан, пытаясь перекрыть грохот и вой. - И ветер, и течение, а нам не хватает мощности. Похоже, разобьемся. Будьте готовы.
Рука Ольги испуганно метнулась ко рту. Она прижалась к Питу и что-то прошептала, скорее всего - "Нет, нет!" Затем Ольга выпрямилась, бросилась в каюту и начала собирать, держась за переборку, самые нужные из сложенных там вещей. Пит почувствовал, что сейчас он любит ее даже сильнее, чем когда-либо прежде.
Его охватило полное спокойствие, такое же, как и всех остальных. Ни у кого просто не было времени, чтобы бояться. Он тоже взялся за дело. Ифрианцы могут унести сколько-то оборудования и припасов, но совсем немного, особенно в таких условиях. Основной груз пришелся на долю людей - их удержат на воде спасательные жилеты. Все отобранное Пит и Ольга накрепко привязали к себе.
Когда они снова вышли на палубу, катер был уже на мелководье. Энэрриан послал людей к рулю; его жена, сын и дочь раскинули крылья и стали вокруг, стараясь организовать хоть какую защиту от ветра. Стояли они на руках, намертво вцепившись ими в поручни. Сам капитан выбрал своим наблюдательным пунктом крышу каюты; Берги едва разбирали обрывки выкрикиваемых им команд:
- Право на борт! Еще правее!
Слева в воздух взлетали фонтаны брызг - волны разбивались о невидимые в темноте камни. Пенные столбы скользнули мимо, исчезли во мгле.
- Два румба на штирборт - так держать!
Нос катера проскользнул между двух скал. И вдруг впереди мелькнул узкий проход, рассекавший крутой, высокий берег. Путь в лагуну, к безопасности? По обеим сторонам этих врат спасения бесился прибой.
Пройти не удалось. Кораблик ударился о камни, Ольга и Аррах свалились на палубу. Попытка дать полный назад ни к чему не привела, палуба накренилась, одна за другой через нее перекатывалась ревущие волны.
Пит оказался в воде. Она подхватила его, потащила вниз, к усеянному острыми камнями дну. "В руки Твои отдаю себя, Господи, - думал он, - но только пощади Ольгу, пожалуйста, пожалуйста", - и море выкинуло его на поверхность, позволило сделать один отчаянный глоток воздуха.
Барахтаясь в непроглядной темноте, Пит пытался сообразить, как двигаются валы прибоя, что нужно сейчас делать. Если удастся удержаться на гребне, можно и спастись… трудно, но можно. И вот он на плечах несущегося гиганта; плечи эти вздымаются все выше и выше, увлекают его вперед с неимоверной скоростью… Пит увидел впереди риф и понял, что сейчас в него врежется, и понял, что погиб.
В его спасательный жилет вцепились когти. Оглушительно хлопали крылья. Ифрианец не мог поднять человека, однако сумел оттащить его в сторону - совсем не далеко, но и этого хватило, чтобы Пит миновал скалу, о которую должны были раздробиться его кости, проскользнул в царивший за ней бешеный, удушающий, но - спасительный хаос прибоя. Ифрианец не успел отпустить его вовремя. Пита резко потянуло ко дну, но он успел увидеть, как золотые крылья тоже уходят под воду. Больше они не появились.
А Пит плыл и плыл, вперед и вперед, плыл бесконечно, как ему казалось, долго.
Теперь вода вокруг была беспокойной - но не более того; слева и справа темнели кручи, впереди виднелся пологий берег. Пит вгляделся назад, в гремящую мглу, но не увидел ничего.
- Ольга, - прохрипел он. - Ольга, Ольга.
Мелькнули крылья, угольно-черные на фоне темного ночного неба.
- Выбирайся на берег, а то унесет придонным течением, - крикнул Энэрриан и полетел дальше, видимо, на поиски.
Пит выбрался на жесткий, шершавый песок, упал и наконец разрешил себе потерять сознание.
Очнувшись - очень не скоро, - он увидел рядом с собой Русу и Вхэл, Энэрриан стоял чуть поодаль. Капитан выбирал пропущенный вокруг древесного ствола линь. Ольга была жива, но двигаться самостоятельно уже не могла, завязанная под мышками петля подтягивала ее к берегу.
Наступил хмурый рассвет; теперь дикая ночная буря чуть стихла, превратилась в некое подобие обычного урагана. Ветер продолжал угрожающе выть, пушечные выстрелы прибоя продолжали сотрясать островок до самого основания, однако над лагуной и полоской пляжа стояло относительное затишье - помогали окружавшие их высокие скалы. Пит и Ольга сидели, тесно прижавшись друг к другу и закутавшись одним на двоих плащом. Энэрриан разбирал спасенные припасы. Вхэл "присела" на задние выступы своих крыльев и неотрывно смотрела в морскую даль. Влага, поблескивающая на ее седеющих перьях, напоминала слезы.
Приземлился вернувшийся со стороны прибрежных рифов Руса.
- Никаких признаков, - голос звучал устало и безжизненно. - Ни катера, ни Аррах.
Плохо соображавший, какой-то окостеневший мозг Пита все-таки отметил последовательность этих слов. И все же… Он повернулся к родителям и брату Аррах, веселой, очаровательной девушки, которая так любила петь при лунном свете.
- Не знаю, как и передать… - начал он и тут же осознал, что действительно не знает подходящих слов на планха; пришлось перейти на английский. - Не знаю, как и передать наше сочувствие вашему горю.
- В этом нет необходимости, - сказал Руса.
- Она погибла, спасая меня!
- И то, что вы несли, то, в чем мы отчаянно нуждаемся. - К Ру се вернулось какое-то подобие энергии. - Да, у нашей девочки была смертная гордость.
Потом Пит захочет понять слова Русы и познакомиться с этим новым для себя ифрианским понятием. "Отвага" - перевод слишком слабый и примитивный. У древних японцев были более подходящие слова, но и они не передавали всей глубины выражения "смертная гордость".
- Вы не видели, что она делала, оказавшись в воде? - спросила Вхэл, глядя на него своими желтыми ястребиными глазами. Слишком слабо знакомый с этим народом, Пит не смог понять, что звучало в ее голосе; он подумал, что любовь. Сексуальная мотивация у ифрианцев слабее, чем у людей, - они подвержены сезонным течкам; это Пит знал, но вполне возможно, что этот народ дорожит своими детьми даже больше, чем люди. Ведь дети - сильнейшая из связей, скрепляющих мужчину и женщину, в них вся жизнь.
- Н-нет, я… Боюсь, что нет, - ответил он, запинаясь.
- Она сражалась хорошо, не сомневайся. - Рука Энэрри-ана на мгновение коснулась спины Вхэл. - Она воздала Господу честь. (Славу? Хвалу? Почитание? Должное?)
"Неужели он хочет сказать, что, утопая, Аррах молилась, исповедовалась?" Вопрос, возникший в осоловелой голове Пита, заставил его пробормотать:
- Теперь она на небесах.
И снова пришлось обращаться к английскому языку.
- Что вы говорите? - пораженно взглянул на него Энэрриан. - Она умерла.
- Да, но ее… дух…
- Мы будем гордиться, вспоминая ее дух. - Энэрриан вернулся к прерванной работе.
- Так, значит, вы не верите, - пришла на помощь Питу Ольга, - что после телесной смерти дух остается жить?
- Каким образом? - резко спросил Энэрриан. - И чего бы ради?
Его поза, движения, даже положение перьев словно говорили: "И оставьте меня в покое".
"Ну что ж, - думал Пит, - очень многие религии, в том числе и весьма высокие, даже некоторые секты, называющие себя христианскими, отрицают бессмертие души. Как жаль мне тех моих друзей, которые не знают, что вновь встретятся с утраченными близкими.
Не знают - и все равно встретятся. Разве может быть, чтобы Бог, из беспредельной своей доброты, из желания поделиться своим бытием сотворивший все сущее, лепил души для того только, чтобы затем разбивать их и выбрасывать?
Ладно. Сейчас главное - сохранить Ольгу в живых, удержать ее душу в этом любимом мной теле".
- Могу я чем-нибудь помочь?
- Да, - сказал Энэрриан. - Проверьте нашу аптечку.
Благодаря герметичной упаковке аптечка осталась неповрежденной. Лекарств для людей - стимуляторов, транквилизаторов, антитоксинов, коагулянтов, обезболивающих, средств, ускоряющих заживление ран, и анестезирующих средств - было в нем гораздо больше, чем лекарств для ифрианцев, и это естественно. Для недавно открытой расы просто не успели еще разработать обширную, научно обоснованную фармакопею. Правда, некоторые препараты, а также хирургическое и часть лабораторного оборудования годились как для тех, так и для других. Пит раздал всем таблетки, снимавшие боль от ушибов и ссадин, а также облегчавшие деревянную усталость перетруженных мышц. Тем временем Руса собирал дрова, Вхэл разжигала костер, а Ольга занялась приготовлением завтрака. У них было значительное количество продуктов, в основном - сушеных, а также посуда для готовки, орудия, вроде топорика и ножей, веревка, ткань, фонарики, два бластера и к ним - уйма запасных аккумуляторов. Одним словом - все для выживания.
- Но нет главного, - сказал Энэрриан. - Переносной передатчик утонул вместе с Аррах. Во время бури в эфире было не пробиться, а теперь катер на дне, вместе с ним и главный передатчик. А с воздуха нас почти и не заметишь - металла очень мало, детекторы не среагируют.
- Нас обязательно будут искать, - убежденно сказала Ольга. - Как только немного стихнет. - Пит почувствовал на своей руке тепло ее ладони.
- Это - если флиттер уцелел, в чем я сильно сомневаюсь, - покачал головой Энэрриан. - Лагерь должен был попасть под ураган. Укрытие для флиттера еще не построили, а когда поднялся ветер, населению лагеря некогда было заниматься машиной, - самим бы спастись. Так что, скорее всего, эта скорлупка перевернулась и разбилась вдребезги. Если я прав, им придется посылать запрос на новый летательный аппарат, и кто знает - как быстро удастся его доставить. Кроме того, мы находимся в неизвестной точке огромного пространства, а у экспедиции нет ни времени, ни людей для бесконечных поисков. Да, они будут нас искать, но если не найдут к какой-то там установленной заранее дате… - по перьям, покрывавшим его лицо и шею, пробежала морщина, нечто вроде волны. Человек в таком случае пожал бы плечами.
- Ну и… ну и что же нам делать? - спросила Ольга.
- Устроим какой-либо крупный, явно искусственного происхождения знак, либо соберем кучи топлива для сигнальных костров - все это на случай, если флиттер пролетит достаточно близко; нужно подумать, какой из вариантов практичнее. Если из этого ничего не получится - будем строить плот.
- Либо переделаем спасательный жилет, чтобы он подходил мне, - предложил Руса. - Тогда я попробую долететь до материка.
- Да, - кивнул Энэрриан, - нужно обдумать все возможности. Но сперва - отдохнем, по-настоящему.
Ифрианцы уснули быстро; идолы какого-то неведомого народа - вот что напоминали эти неподвижные фигуры, сидевшие на отростках сложенных крыльев. Несмотря на усталость, Пит с Ольгой чувствовали какое-то возбуждение и решили перед сном прогуляться.
За скалами, окружавшими пляж, земля постепенно поднималась к вершине, удаленной от места высадки километра на три. Совсем крохотный, подумал об острове Пит. Если вершина расположена в центре. И ничего похожего на приличное укрытие. Упругий ковер каких-то ярко-зеленых, похожих на мох растений; ветер гнет и швыряет из стороны в сторону сучья немногих, растущих поодиночке деревьев. Пит обратил внимание на одно из них, стоявшее неподалеку, посреди обширной каменной осыпи. Стройный коричневый ствол, бешено мечутся на ветру тонкие ветки с плотными, словно жестяными, листьями и роскошными цветами. Цветы - это, конечно, мило, очень мило, но вот кормиться здесь будет нечем; Пит не возлагал особых надежд и на океан - кто его знает, что за твари водятся на этой планете, на Грее, вместо рыб и как их ловить.
- Странно все-таки, - пробормотала Ольга.
- А? - очнулся Пит.