Однако Петер уже был не в состоянии внять голосу разума, а поскольку это нас забавляло, то мы позволяли ему продолжать в том же духе и даже его подбадривали. Но конечно, всерьез его никто не принимал.
Двое с "Лебедя" появлялись на станции как минимум раз в день, чтобы забрать почту с Земли и почитать газеты и журналы в комнате отдыха. Это выглядело вполне естественным, если им больше нечего было делать, но Петеру казалось крайне подозрительным. По его мнению, это доказывало, что они что-то вынюхивают на станции. "Видимо,- язвительно заметил кто-то,- чтобы потом возглавить абордажную команду с саблями".
Потом Петер неожиданно предъявил новое свидетельство, заставившее нас отнестись к его версии более серьезно. Он выяснил у радистов, что наши таинственные гости постоянно получают сообщения с Земли, используя собственный радиоприемник, работающий на волне, не выделенной для официальных или коммерческих целей, в чем не было ничего незаконного – они работали в одном из диапазонов "свободного эфира",- но все-таки это выглядело крайне необычно. К тому же они использовали код, и вот это было уж совсем непонятно.
– Явно происходит нечто странное,- непререкаемо вещал Петер.- Никто с честными намерениями не станет так себя вести. Я не утверждаю, что они занимаются таким старомодным делом, как пиратство. Но как насчет контрабанды наркотиков?
– С трудом могу представить,-спокойно заметил Тим Бентон,- что в колониях на Марсе и Венере такое количество наркоманов, чтобы подобный бизнес мог быть хоть сколько-нибудь выгодным.
– Я имел в виду не контрабанду в колонии,- насмешливо возразил Петер.- Предположим, кто-то обнаружил на одной из планет наркотик и контрабандой переправляет его на Землю?
– Эту идею ты позаимствовал из последнего приключения Дэна Драммонда,- сказал кто-то.- Ну, знаешь, того, которое показывали в прошлом году,- про равнины Венеры.
– Есть только один способ все выяснить,- упрямо продолжал Петер.- Я собираюсь пробраться на корабль. Кто со мной?
Добровольцев не нашлось. Я готов был пойти, но знал, что он не согласится.
– Что, все испугались? – подзадорил Петер.
– Просто неинтересно,-ответил Норман.-Чтобы
убить время, есть способы и получше.
И тут, ко всеобщему удивлению, вперед вышел Карл Хаазе.
– Я пойду,- сказал он.- Во-первых, я сыт по горло вашей болтовней. А во-вторых, это единственная возможность заткнуть наконец рот Петеру.
Правила безопасности запрещали стажерам отправляться на такое большое расстояние в одиночку, так что, если бы Карл не вызвался добровольцем, Петеру пришлось бы отказаться от своей идеи.
– Когда отправляетесь? – спросил Тим.
– Ежедневно они прилетают за почтой, и, когда оба будут на станции, мы дождемся следующего периода затмения и незаметно выскользнем.
Периодом затмения назывались пятьдесят минут, в течение которых станция проходила через тень Земли. В это время разглядеть небольшие объекты на любом расстоянии было крайне сложно, так что маловероятно, чтобы ребят кто-либо заметил. Но найти "Лебедь" тоже было нелегко, поскольку корабль в это время отражал очень мало звездного света и, скорее всего, на расстоянии около двух километров был невидим – на что и указал Тим Бентон.
– Я возьму бипер со склада,- ответил Петер.- Джо Эванс мне разрешит.
Должен пояснить, что бипер – это маленький радар, размером не больше фонарика, который используется для обнаружения предметов, уплывших от станции. Он может обнаружить любой объект размером со скафандр на расстоянии в несколько километров, а корабль – намного дальше. Им просто размахиваешь в пространстве вокруг себя, а когда его луч что-то засекает, прибор издает серию коротких звуков "бип-бип". Чем ближе находишься к отражающему луч объекту, тем чаше становится писк, и при некоторой тренировке можно достаточно точно оценить расстояние.
Наконец Тим Бентон с неохотой согласился участвовать в авантюре, правда лишь при условии, что Петер будет постоянно поддерживать радиосвязь и подробно рассказывать нам о том, что происходит. Так что я все слышал через громкоговоритель в одной из мастерских. Легко было представить, что я тоже там, вместе с Петером и Карлом, в усеянной звездами тьме, где внизу простирается огромный диск Земли, а позади постепенно уменьшается в размерах станция.
Они тщательно нацелились на "Лебедь", когда он еще был виден в отраженном солнечном свете, и подождали пять минут после того, как станция вошла в зону затмения, а потом уже устремились в избранном направлении. Курс они взяли столь точно, что им даже не пришлось пользоваться бипером,- "Лебедь" возник перед ними именно тогда, когда они предполагали, и они затормозили возле него.
– Все чисто,- доложил Петер, я чувствовал возбуждение в его голосе.- Никаких признаков жизни.
– Можете заглянуть в иллюминаторы? – спросил Тим.
Какое-то время было тихо, если не считать тяжелого дыхания и раздававшихся время от времени металлических щелчков из скафандра. Потом мы услышали удар и восклицание Петера.
– Весьма неосторожно,- послышался голос Карла. – Если внутри кто-то есть, они подумают, будто налетели на астероид.
– Я ничего не мог поделать,- возразил Петер. Нога соскользнула.
Послышался шорох – Петер пробирался по корпусу корабля.
– В кабине ничего не видно,- доложил он.-Слишком темно. Но наверняка никого нет. Войду внутрь. Все в порядке?
– Да, наши подозреваемые играют в шахматы в комнате отдыха. Норман посмотрел на доску и говорит, что играть они будут еще долго,- усмехнулся Тим. Чувствовалось, что он воспринимает происходящее как шутку, и мне тоже
стало весло.- Берегитесь мин-ловушек,- продолжал Тим.- Уверен, ни один опытный пират не покинет корабль, оставив его без охраны. Возможно, в шлюзе вас поджидает робот с лучеметом!
Даже Петеру подобное казалось маловероятным, о чем он уверенно заявил. Мы услышали еще несколько приглушенных ударов, пока он двигался вдоль корпуса к шлюзу, а затем возникла долгая пауза, пока он изучал органы управления. Они стандартны на всех кораблях, и их невозможно заблокировать снаружи, так что особых трудностей он не ожидал.
– Открывается,- коротко сообщил он.- Иду внутрь.
Последовала очередная тревожная пауза. Когда Петер снова заговорил, голос его звучал намного глуше из-за экранирующего действия обшивки корабля, но мы все же могли его слышать, когда он прибавил громкость.
– Рубка управления выглядит совершенно обычно,- доложил он с некоторым разочарованием в голосе.- Мы идем взглянуть на груз.
– Уже слишком поздно об этом говорить,-сказал Тим, – но вы понимаете, что сейчас именно вы занимаетесь пиратством или чем-то очень на него похожим? Полагаю, юристы назвали бы это "незаконным проникновением на космический корабль без ведома и согласия его владельцев". Кто-нибудь знает, какое за это полагается наказание?
Никто не знал, хотя было высказано несколько внушающих тревогу предположений. Затем снова послышался голос Петера.
– Есть проблема. Люк, ведущий в трюм, заперт. Боюсь, нам придется отказаться от своей затеи – они забрали с собой ключи.
– Не обязательно,- послышался ответ Карла. – Сам знаешь, как часто люди оставляют запасные ключи на случай, если потеряют те, что у них с собой. Они всегда спрячут их в месте, которое кажется им безопасным, но обычно можно догадаться, где оно.
– Тогда действуй, Шерлок. У вас там все чисто?
– Да, игра еще далека от завершения. Похоже, они собираются сидеть за шахматами весь день.
К нашему невероятному удивлению, Карл нашел ключи меньше чем за десять минут. Они были спрятаны в небольшой нише рядом с приборной панелью.
– Пошли! – радостно воскликнул Петер.
– Ради бога, ничего там не трогайте,- предупредил Тим, он уже жалел, что разрешил им эту авантюру. – Просто осмотритесь вокруг и сразу же возвращайтесь.
Ответа не последовало – Петер был слишком занят замком. Мы услышали приглушенный лязг, когда он наконец открыл люк и проскользнул внутрь. На нем по-прежнему был скафандр, так что он мог поддерживать связь с нами по радио. Мгновение спустя мы услышали его крик:
– Карл! Смотри!
– Что такое? – спросил Карл, спокойный как всегда. – Ты чуть не порвал мне барабанные перепонки.
Мы тут же начали выкрикивать собственные вопросы, и прошло некоторое время, прежде чем Тим восстановил порядок.
– Хватит орать! Итак, Петер, расскажи подробно, что вы нашли.
Я услышал, как Петер судорожно сглотнул, переводя дыхание.
– На этом корабле полно оружия! – выдохнул он, – Честно, я не шучу! Я вижу штук двадцать на стенах. И оно не похоже ни на какое оружие, что я видел раньше. Какие-то странные дула, а под ними красные и зеленые цилиндры. Не могу представить, для чего они…
– Карл! – приказал Тим.- Петер опять нас дурачит?
– Нет,- последовал ответ.- Это действительно так. Мне не очень-то это нравится, но если лучеметы существуют мы сейчас смотрим именно на них.
– Что будем делать? – запричитал Петер. Похоже, он уже был совсем не рад, что нашел подтверждение своей версии.
– Ничего не трогайте! – приказал Тим.- Подробно опишите все, что видите, а затем немедленно возвращайтесь.
Но прежде чем Петер успел сказать хоть слово, раздался возглас Карла: "Что это?" На мгновение наступила тишина, затем Питер, голос которого я едва узнал, прошептал:
– Там, снаружи, корабль. Он пристыковывается. Что нам делать?
– Бегите со всех ног,- тоже шепотом ответил Тим – словно имело хоть какое-то значение, шепчет он или кричит. Выбирайтесь как можно быстрее из шлюза и возвращайтесь на станцию разными путями. Еще десять минут и будет темно – может быть, они вас не заметят.
– Поздно,- сказал Карл, из последних сил стараясь сохранять присутствие духа.- Они уже здесь. Внешний люк открывается.
5
ЗВЕЗДНОЕ ТУРНЕ
Несколько мгновений никто не знал, что сказать. Затем Тим выдохнул в микрофон:
– Сохраняйте спокойствие. Если вы скажете им, что поддерживаете связь с нами, они не осмелятся вас тронуть.
Слова его показались мне чересчур оптимистичными – хотя они вполне могли поддержать дух наших товарищей, который, вероятно, упал ниже некуда.
– Возьму один из этих лучеметов! – крикнул Петер.- Не знаю, как они работают, но, возможно, удастся припугнуть наших гостей. Карл, ты тоже возьми.
– Ради всего святого, осторожнее! – предупредил Тим, уже не на шутку обеспокоенный. Он повернулся к Ронни: – Рон, свяжись с командором и расскажи ему о том, что происходит,- быстро! И пусть направят телескоп на "Лебедь", нужно посмотреть, что там за корабль.
Конечно, про телескоп следовало подумать раньше, но из-за всеобщего возбуждения про это просто забыли.
– Они уже в рубке управления,- доложил Петер. Я их вижу. Они без скафандров, и у них нет оружия, что дает нам некоторое преимущество.
Мне показалось, что настроение у Петера поднялось при мысли о том, что он все-таки еще может стать героем
– Пойду им навстречу,-неожиданно объявил он. – Все лучше, чем ждать здесь, где они все равно нас найдут. Пошли, Карл.
Мы ждали затаив дыхание. Не знаю, чего мы ожидали – думаю, чего угодно, от треска выстрелов до шипения таинственного оружия, которое держали в руках наши друзья. Но того, что произошло на самом деле, мы никак не могли предвидеть.
Послышался голос Петера (и, надо сказать, довольно спокойный):
– Что вы здесь делаете и кто вы такие? Последовала пауза, которая длилась, казалось, целую вечность. Я мог представить происходящее столь отчетливо, будто сам находился там,- Петер и Карл стоят с оружием в руках, а те, кому они бросили вызов, размышляют, что делать: сдаться или принять бой.
Потом кто-то неожиданно рассмеялся. Послышалось несколько слов, смысл которых мы не могли уловить, – похоже, они все были произнесены по-английски, но потонули в жизнерадостном хохоте. Казалось, будто трое или четверо хохочут одновременно во весь голос.
Нам ничего не оставалось, кроме как ждать, ничего не понимая, пока шум наконец не стих, и в громкоговорителе послышался незнакомый голос, веселый и вполне дружелюбный:
– Ладно, ребята, можете опустить эти штуки. Вы и мышь ими не убьете, разве что если стукнете ее по голове. Полагаю, вы со станции. Вы хотите знать, кто мы? Ну что же, киностудия "Двадцать первый век", к вашим услугам. Я – Ли Томсон, ассистент продюсера. А грозное оружие, которое вы держите в руках,- реквизит для нашей новой межзвездной эпопеи. Я рад, что кого-то оно способно убедить – мне его вид всегда казался довольно фальшивым.
Последовавшая за этим реакция была вполне естественной – все мы тоже разразились хохотом. Когда появился командор, потребовалось некоторое время, прежде чем кто-либо смог рассказать, что случилось.
Самым забавным было то, что, хотя Петер с Карлом и выставили себя на посмешище, смеяться последними довелось им самим. Киношники очень им обрадовались и взяли с собой на свой корабль, где как следует накормили и напоили яствами, не входившими в обычное меню на станции.
Когда мы поняли, в чем дело, загадка "Лебедя" получила до абсурдного простое объяснение. Студия "Двадцать первый век" собиралась снять настоящую эпопею – первый фильм, действие которого происходит не просто в межпланетном, но в межзвездном пространстве. И он должен был стать первым художественным фильмом, снятым полностью в космосе, без студийных постановок. Этим и объяснялась необычная таинственность, которую соблюдал экипаж "Лебедя". Стоило другим компаниям узнать о готовящихся съемках, как они сразу же попытались бы к ним примкнуть, а "Двадцать первый век" хотел быть впереди всех. На орбиту доставили груз с реквизитом и ожидали прибытия главной группы с камерами и оборудованием. Кроме "лучеметов", которые нашли Петер и Карл, в ящиках в трюме лежали странные четырехногие скафандры для существ, якобы обитающих на планетах альфы Центавра. "Двадцать первый век" блестяще выполнял свою работу, и мы догадываюсь, что у них есть еще одна группа на Луне.
Сами съемки должны были начаться через два дня, когда на третьем корабле прилетят актеры. Все возбужденно обсуждали новость: оказывается, в фильме снимается сама Линда Лорелли. Нам было очень интересно, как можно будет разглядеть прелести кинозвезды, облаченной в скафандр. Главного героя должен был играть Текс Дункан, что крайне обрадовало Нормана Пауэлла, который обожал Текса и прикрепил его фотографию к дверце своего шкафчика.
Вся эта суета, царившая рядом с нами, порядком отвлекала экипаж станции от работы. В свободное время отнюдь не только стажеры забирались в скафандры и отправлялись посмотреть, как идут дела у киношников, которые уже выгрузили свои камеры, закрепленные на небольших ракетах позволявших им медленно двигаться по кругу. Второй корабль был искусно замаскирован с помощью блистеров, орудийных башен и фальшивых пушек под боевой крейсер из другой Солнечной системы – по крайней мере, таким он представлялся студии "Двадцать первый век". Вид у крейсера действительно был впечатляющий.
Мы сидели в классе и слушали лекцию командора Дойла когда на станцию прибыли звезды кино. Открылась дверь и в класс вплыла небольшая процессия. Первым появился командор станции, затем его заместитель – а за ними Линда Лорелли. Она натянуто улыбалась, и было заметно, что отсутствие силы тяжести ее весьма смущает. Вспомнив первые ощущения, я ей посочувствовал. Ее сопровождала пожилая женщина, которая, похоже, чувствовала себя весомости как рыба в воде – она слегка подтолкнула Линду, когда та беспомощно повисла в воздухе.
Следом за ними двигался Текс Дункан – он пытался обойтись без сопровождения, но это у него плохо получалось. Он оказался намного старше, чем я предполагал, судя по его фильмам,- ему было по крайней мере лет тридцать пять. И на затылке просвечивала макушка. Я взглянул на Нормана – парень был явно разочарован внешним видом своего кумира.
Гости, вероятно, были уже наслышаны о приключениях Петера и Карла, поскольку ребята были представлены мисс Лорелли лично, и она обменялась с ними рукопожатиями. Мисс задала им несколько довольно осмысленных вопросов про их работу, изобразила ужас при виде уравнений, которые командор Дойл начертал на доске, и пригласила всех на самый большой корабль компании, "Орсон Уэллс" на чай. Мне она показалась довольно симпатичной – намного симпатичнее Текса, который выглядел так, будто ему невыносимо наскучило все происходящее.
После их визита "Утренняя звезда" почти опустела – особенно когда мы узнали, что можем заработать немного денег, помогая при съемках. Мы действительно могли быть полезны, потому что привыкли к невесомости. Правда, большинство членов съемочной группы тоже раньше бывали в космосе, но перспектива кувыркаться в воздухе их явно не прельщала, поэтому они двигались медленно и осторожно. Мы же могли управляться куда быстрее, стоило лишь сказать нам, что следует делать.
Немалая часть фильма должна была сниматься в интерьерах "Орсона Уэллса", который был оборудован в виде летающей киностудии. Все сцены, которые должны были сниматься внутри космического корабля, снимались здесь, на соответствующем фоне приборов, панелей управления и так далее. Однако самыми интересными должны были стать съемки за пределами "Орсона Уэллса".
В одном эпизоде Текс Дункан спасал мисс Лорелли, когда она, барахтаясь в открытом космосе, падала на приближающуюся планету. Студия "Двадцать первый век" гордилась тем, что Текс никогда не прибегает к помощи дублеров и сам выполняет опасные трюки, и мы все с особенным интересом ждали этого момента. Мы полагали, что нам будет что посмотреть, и оказались правы.
Я пробыл на станции две недели и уже считал себя бывалым космическим волком. Мне казалось вполне естественным отсутствие веса, и я почти забыл значение таких слов, как "верх" и "низ". Мелочи же, подобные тому, что жидкости приходилось пить через трубочку, а не из чашек или стаканов, стали частью повседневной жизни.
Думаю, на станции мне по-настоящему недоставало только одного. Невозможно было принять ванну, как на Земле. Я очень люблю лежать в горячей ванне, и лежать подолгу, пока кто-нибудь не начнет колотить в дверь, чтобы удостовериться, не заснул ли я. На станции можно было только принять душ, причем приходилось стоять внутри цилиндра из ткани, плотно зашнурованного вокруг шеи, чтобы не разлетались брызги. Любой приличный объем воды попросту образовывал большой шар, который начинал плавать в воздухе, пока не ударялся о стену. Когда это происходило, часть его дробилась на капли, которые медленно разлетались во все стороны, а большая часть просто размазывалась по поверхности, которой он коснулся, создавая жуткую грязь.
На Жилой станции, где была гравитация, имелись ванны и даже небольшой бассейн. Все считали, что бассейн выполняет чисто декоративную функцию.
Члены экипажа, включая стажеров, уже считали меня "своим", и действительно, иногда я вполне мог выполнять ту или иную работу. Я старался узнавать как можно больше, не беспокоя других излишними вопросами, и заполнял четыре толстые тетради записями и зарисовками. Если бы я захотел, то, вернувшись на Землю, мог бы написать о станции целую книгу.
Теперь мне разрешали бывать почти везде, где мне хотелось,- при условии, что я должен был всегда оставаться на связи с Тимом Бентоном или командором. Больше всего меня привлекала обсерватория, где стоял маленький, но мощный телескоп, с которым я мог забавляться, когда им не пользовались другие.