Он попытался приподняться на локте.
- Лежите, лежите, - предостерегающе поднял руку Жак. - Сейчас мы дадим вам немного вина... Черт возьми, на каком языке говорить с ним? Кажется, он ничего не понимает.
Жак поднес горлышко бутылки к губам незнакомца. Тот чуть заметно покачал головой.
- Пейте, сударь, это подкрепит вас, - сказал я по-английски и повторил эту фразу на пяти или шести европейских языках.
Незнакомец выслушал меня внимательно, но, видимо, не понял. Пить он отказался. Потом он сам произнес что-то. Голос у него был приятный и звучный, с мягким бархатистым тембром.
- Что за язык, Антонио? - шепнул Жак. - Клянусь подрамником, никогда не слыхал такого. У него лицо породистого европейца, а плетет он, черт знает, какую тарабарщину. Ты слышал что-либо подобное?
Я признался, что не слышал.
- А еще лингвист, - съязвил мой приятель.
Незнакомец внимательно следил за нами.
Потом он сделал несколько движений левой рукой и мы поняли, что он просит помочь ему подняться. Мы приподняли его и прислонили спиной к выступу скалы. Он поблагодарил движением век и устремил взгляд в океан.
- Не сбегать ли за врачом? - тихо спросил Жак.
- Ты пробегаешь до вечера, - возразил я. - Врача можно найти только в Фуншале.
Незнакомец снова заговорил. Я внимательно вслушивался в его речь и вдруг уловил знакомые слова.
Я ответил ему на древнегреческом, и он понял меня. Слабая улыбка появилась на его лице.
- Новые люди Земли, приветствую вас, - медленно произнес он. - Я счастлив, что не все погибло в огне, который уничтожил мою бедную родину.
- Где же находилась ваша родина?
- На дне этого моря.
- Что он говорит? - теребил меня Жак, заметив мое изумление.
- Подожди, - отмахнулся я. - Кто же вы и откуда? - продолжал я, обращаясь к незнакомцу.
- Мой народ называл себя атлантами. Людям, населяющим сейчас Землю, знакомо это слово? Сохранили они память об Атлантиде?
- У нас существует легенда, что на месте этого океана некогда была страна с таким названием.
- Легенда. - повторил незнакомец, и углы его губ горестно дрогнули. - Слушай меня внимательно, новый человек Земли, не забывший языка своих предков. Мне надо многое сказать тебе, а времени остается мало... Я - атлант, и, кто знает, может быть, я последний сын этого древнейшего народа бесконечной Вселенной. Наша родная планета - Ассар. Она вращается в системе двух голубых солнц в сорока четырех линиях светового луча [Эту единицу длины так и не удалось расшифровать. Вероятно, она соответствует световому году, но году иной продолжительности, чем на Земле. (Примечание переводчика)] от этого светила, - он указал на просвечивающий сквозь облака диск Солнца. - Из десяти планет семьи Ассар только на ней одной возникла жизнь. Мои предки еще в незапамятные времена открыли источники энергии невообразимой мощности. Они посетили ближайшие миры, потом начали совершать более далекие путешествия. Около пятнадцати тысяч земных лет тому назад звездные корабли атлантов достигли Земли. Условия жизни здесь были почти такие же, как на Ассар. Здесь жили разумные существа, похожие на атлантов, но еще стоящие на неизмеримо более низком уровне развития и культуры. Пришельцев было мало, людей Земли много. Возникали конфликты, бесполезно лилась кровь. Трехтысячелетняя история Атлантиды - это история бесконечных кровопролитий и войн. Постепенно атланты создали огромную державу, могущество и влияние которой все росло. Пришельцы породнились со многими племенами, населявшими Землю. Возникла новая раса красивых и сильных людей, которые в память о далеких предках тоже называли себя атлантами.
Однако в нашем богатом и могущественном государстве люди не были равны друг другу. Критериев неравенства было много, и одним из важнейших было неравенство знаний. Оно сохранялось с момента высадки первых атлантов на Земле. Впоследствии всей полнотой знаний владели лишь немногие прямые потомки атлантов, прилетевших с Ассар. В их руках были источники энергии, знание прошлого и участь будущего. Этих атлантов называли богами, то есть всесильными, а их ближайших помощников - жрецами. С бегом столетий знания богов и жрецов атлантов стали совершенно недоступны и непонятны не только иным народам Земли, но и народу Атлантиды. Умение применять эти знания расценивалось как сверхъестественная способность творить чудеса.
Я был рожден в эту позднюю эпоху в роду жреца и приобщен ко всей полноте знаний. Надо тебе сказать, что связь с родной планетой Ассар атланты утратили. До Земли долетели всего несколько кораблей
Великой звездной экспедиции. Возвратиться они не могли. Запасы энергии были на исходе. А на Земле не оказалось веществ, способных выделять энергию, необходимую для звездных перелетов. Связь при помощи лучистой энергии также не удалось установить. Ассар слишком далека от Земли. Однако из поколения в поколение в родах богов и жрецов передавались предания о далекой неведомой отчизне. По ночам многие приборы нагорных обсерваторий были обращены в ту часть неба в созвездии Девы, где чуть искрилась голубая звезда - двойное солнце мира Ассар. Как величайшие сокровища сохранялись в подземных тайниках огромные звездные корабли, на которых атланты достигли Земли. Пылающие сердца этих кораблей были мертвы уже три тысячелетия... Но поиски источников энергии не прекращались. И наконец, вещества, способные дать нужную энергию, были найдены подо льдами большого южного континента. Было решено послать экспедицию на Ассар. Из трех звездных кораблей, сохраняемых в подземных убежищах, только один еще был пригоден для межзвездного перелета. Построить новых мы не могли. Ограничивая число людей, приобщаемых к полному знанию, мы не только не шли вперед по дороге развития, но постепенно теряли и то, чем обладали в прошлом. Это была роковая ошибка... Но те, кто понимал ее, не в силах были ничего изменить.
В числе немногих я был избран для участия в экспедиции на Ассар. Мы знали, что расстаемся с близкими навсегда. Наш звездный корабль должен был развить скорость, намного превышающую скорость светового луча. Время для нас должно было потечь медленнее, чем на Земле. Пока мы будем измерять его годами, на Земле пройдут тысячелетия. Для наших близких мы умирали, чтобы родиться в новых бесконечно далеких временах.
Отлет нашего корабля был великим событием для Атлантиды. Все участники звездной экспедиции были возведены Высшим Советом в ранг богов. Народу было объявлено, что боги, некогда спустившиеся с небес на Землю, снова возвращаются в свои заоблачные чертоги...
Сотни тысяч людей собрались, чтобы проводить нас. Пришли не только народы Атлантиды, но и посланцы многих иных племен Земли. Все они в благоговейном страхе пали ниц, когда наш звездный корабль, установленный на высокой каменной башне на окраине Западной пустыни, дрогнул, повис на ослепительно огненном луче и, оставляя за собой светящийся дымный след, исчез в бесконечном просторе неба. Первый месяц полета, пока скорость корабля еще не достигла предела, мы поддерживали при помощи лучистой энергии связь с Главной обсерваторией столицы. Мы знали, что на севере Атлантиды готовится еще одно важное событие. Далекий север нашей страны покрывал лед. Мощный ледяной покров простирался на огромные расстояния на запад и на восток, занимая площадь во много раз большую, чем вся Атлантида. Он часто приносил холодные ураганы, от которых гибли наши сады и посевы. Было решено уничтожить льды при помощи той же энергии, которая увлекала вперед наш звездный корабль. Правда, некоторые жрецы возражали против этого проекта, опасаясь, что освобожденная энергия может не только растопить льды, но и разбудить силы, дремлющие в недрах планеты. Они боялись возникновения землетрясений, рождения вулканов, наводнений, гибели городов... И они не ошиблись.
Последняя весть, которую мы приняли по каналу лучистой энергии на нашем звездном корабле, была трагической... Едва успели вспыхнуть на далеком севере мощные энергетические разряды, как всю Атлантиду сотрясли спазмы небывалых землетрясений. В горах пробудились давно угасшие вулканы, рядом с ними возникали новые, реки расплавленной лавы потекли в равнины к разрушенным городам. "Море затопляет юго-восточную провинцию" - это была последняя весть, долетевшая к нам с гибнущей родины. Потом связь прервалась. Мы поняли, что главная обсерватория Атлантиды разрушена...
Незнакомец умолк, голова его бессильно упала на грудь.
- Что он рассказывал тебе? - дергал меня за рукав Жак.
- Молчи, молчи... Он опять приходит в себя.
Незнакомец медленно приподнял веки. Взгляд его скользнул вокруг и снова обратился к океану.
- Силы иссякают, - прошептал он. - Остаются минуты... Слушайте меня, новые люди Земли. Постарайтесь понять и запомнить мои слова... Я не знаю, каких высот достигло ваше знание. Но если науки атлантов погибли вместе с ними и вы начинали все сызнова, помните: в окружающем мире, в самых простых вещах скрыта энергия невообразимой мощи. Если неосторожно освободить ее, вас ждет судьба атлантов... Будьте мудры...
Голос его дрогнул и прервался.
- Чем мы можем помочь вам? - спросил я, откидывая волосы, упавшие на его лицо.
- Ничем... Я обречен... Мои спутники погибли в пути, и я похоронил их в Космосе. Я один достиг Земли. Хотел во что бы то ни стало еще раз увидеть родину. Не знал... что от нее осталась лишь... легенда.
- Ваша родина - вся Земля. Она перед вами.
- Спасибо тебе, новый человек Земли. Пожалуй, ты прав... И с этой мыслью легче умирать. Ничего нет страшнее одиночества... Последней я похоронил Анар - мою верную подругу, вечно юную спутницу...
У меня на языке все время вертелся один вопрос. Едва он умолк, я поторопился задать его:
- Вам и вашим друзьям удалось достигнуть планеты Ассар?
Улыбка, полная непередаваемой горечи, скользнула по его губам.
- Увы, лучше бы нам не удалось это. Ассар мертва. Мертвые пески заносят там руины мертвых городов. Мертвы моря, в которых исчезла жизнь, и даже воздух наполнен убийственным излучением. Мы не знали... и мы поплатились... Нашим предкам, которые населяли мертвую планету, в какой-то страшный момент не хватило мудрости... Они истребили друг друга и саму жизнь в бессмысленной яростной борьбе... Когда мы поняли, мы сразу же покинули Ассар, но были уже обречены. Я гибну последним, но я безмерно счастлив, что перед концом своего долгого пути увидел новое поколение новых людей... Во имя жизни, прекраснее которой нет ничего во Вселенной, будьте мудры!
Его голос звучал все тише; дыхание прерывалось.
- Что он говорит? - шептал мне над ухом Жак.
- Тише, он умирает...
- Но разве мы не можем ничего сделать?
- Ничего...
Губы незнакомца зашевелились, но голоса уже почти не было слышно. Я склонился к самому его лицу, стараясь понять последние слова.
- ... Новый человек, обещай мне рассказать людям... о погибшей стране... Найди камни ее городов... Они не могли... исчезнуть бесследно... Пусть легенда станет истиной...
- Обещаю, - сказал я.
- И еще... Этой ночью... звездный корабль... потерпел аварию... при посадке... Он... на дне океана... Я покинул его, когда он тонул... Волны выбросили меня на этот берег... Я рад... встретил вас... Предай мое тело... океану... Пусть покоится... там... где все...
Самых последних слов я уже не разобрал.
Я встал на колени возле него, хотел сотворить молитву и... понял, что она не нужна. Я чувствовал, что щеки мои мокры от слез, и не стыдился этого...
Умирающий шевельнулся. Голос его снова обрел силу:
- Люди новой Земли, где вы? Я не вижу вас... Протяните мне ваши руки... Вот так... Ухожу... Прощайте...
В это мгновение произошло нечто непостижимое. Словно электрические искры пронизали мое тело, и вереницы удивительных образов и картин замелькали перед глазами, как в стремительном бешено вращающемся калейдоскопе. Огромные солнечные города, дома-дворцы из белого мрамора в кружеве ажурных колонн, арок и орнаментов, высокие башни, похожие на усеченные пирамиды... Синие волны плещут в белые мраморные ступени и колеблют стройные тела невиданных легких кораблей. Толпы высоких мускулистых мужчин и прекрасных золотоволосых женщин в праздничных пурпурных одеждах спускаются по широким белоколонным лестницам. В мрачных подземельях возле удивительных машин медленно движутся суровые седые люди с пронзительными властными глазами... Длинный заостренный цилиндр нацелен в синеву неба... Море людских голов... Все взгляды устремлены в одну точку... Вспышка ослепительного пламени - и плывет на недосягаемой глубине похожая на гигантскую карту страна, сжатая рамой голубых морей. На ней темные пятна городов и нити дорог, зелень полей и снеговые шапки высоких гор... И вот уже сменила все чернота звездного неба, вздрагивают светящиеся указатели бесчисленных приборов... два ряда дверей в длинном светлом коридоре... Маленькая комната с черным прямоугольником окна. За окном ночь и неправдоподобно яркие звезды. Юное женское лицо склоняется совсем близко. Нежные губы раскрываются и что-то шепчут... Как оно прекрасно, это видение!.. И опять несутся вереницы картин, сменяющих друг друга в головокружительном водовороте... Багровая заря освещает уродливые развалины. Бесконечная мертвая пустыня вокруг. Песчаные вихри заносят высохшие леса мертвых деревьев. Огромными воронками изуродована поверхность планеты, залитая голубоватым светом двух незаходящих солнц. Скорбные фигуры в темных плащах одна за другой скрываются в цилиндрическом корпусе звездолета. Задвигается тяжелая дверь, и снова чернота неба и звезды.
Они начинают двигаться, движутся все быстрее, превращаются в сверкающие лучи голубого пламени; глаза ломит от их нестерпимого блеска, а они горят все светлее, все ярче... Чье-то лицо появляется в этом море света. Оно приближается... Я узнаю ее... Это она...
И вдруг все сразу исчезает. Я открываю глаза. Скалы громоздятся над узкой кромкой берега. Лениво плещут зеленоватые волны. Незнакомец кажется спящим. Я осторожно опускаю на песок его руку. Она холодна, как мрамор. Это рука мертвеца.
Я смотрю на Жака. Он сидит неподвижно. Его глаза широко раскрыты. Я осторожно касаюсь его плеча. Он оборачивается.
- Ты видел? - спрашиваю я.
Он молча кивает.
- А понял?
Конечно. Это была его жизнь...
* * *
На этом обрывается рукопись дона Антонио Сальватора ди Ривера, которому довелось встретить и проводить в последний путь последнего человека Атлантиды...
Через несколько дней мы вместе с начальником экспедиции торопливо шагали по тенистой набережной Порто-Альтэ. Наша шхуна уже стояла, готовая к отплытию.
Тяжелые двери музея оказались запертыми. Я постучал, но никто не отозвался. Мы принялись барабанить что есть силы. На стук откуда-то из глубины парка вылез сгорбленный седой старикашка в вязаном колпаке, старой вельветовой куртке и потертых кожаных штанах. Его желтое лицо, изборожденное густой сетью морщин, было похоже на печеное яблоко.
- Закрыто, - прошепелявил он беззубым ртом и повернулся, чтобы уйти.
- Нам необходимо видеть дона Антонио. Где он?
Старик вдруг всхлипнул.
- Нет его. Умер... Вчера похоронили...
Слезы потекли по его морщинистым щекам, и он стал утирать их рукавами вельветовой куртки.
- Как же так?.. - растерянно сказал я.
- Ужинал с каким-то туристом. Вернулся поздно... Ночью стало плохо. К вечеру умер... Старый был... Старый... Успокой, господь, его беспокойную душу...
Мы переглянулись.
- Как же теперь быть? - спросил начальник. - Выходит, опоздали... Бедняга...
- А вы здешний привратник? - обратился я к старику.
- Да, сеньор.
- Вы не разрешили бы нам заглянуть в музей?
Старик покачал головой.
- Дон Рикардо, судья, не велел никого пускать. Музей закрыт с прошлого года. Дон Антонио открывал его сам, без разрешения. Он никого не боялся. А я боюсь...
- Нам не надолго... Мы хотели посмотреть только подземный зал.
Старик махнул рукой.
- Увы, сеньор, невозможно. Это подвалы монастыря, который находится за музеем. Настоятель, как узнал о смерти дона Антонио, сразу велел отдать ключи от подвалов и библиотеки. Монахи уже и дверь из холла замуровали. Я говорил дону Рикардо - судье. Он только руками замахал. Настоятеля все боятся... Вредный человек, хотя и священник.
- А как же коллекции подземного зала, библиотека?
- Теперь не отдадут... Настоятель говорил, эта коллекция еретическая... Говорил, дон Антонио много лет арендную плату за подвал не платил... Библиотеку и коллекцию он, мол, берет вместо арендной платы.
- Дела! - сказал начальник. - Какие будут предложения?
- Это же скандал! - возмутился я. - Коллекция имеет всемирную ценность. Как же смел этот монах...
- Легче на поворотах, - прервал меня начальник. - Здесь Португалия, а в Фуншале, между прочим, стоят американские подводные лодки... Ты хочешь, чтобы нас обвинили во вмешательстве во внутренние дела государства?
- Коллекция уникальна! Если ее уничтожат...
- Не уничтожат. Попы прекрасно знают ей цену. Поэтому они и торопились. Они спрячут ее подальше, как спрятали многое, что свидетельствует против них.
- Но этого нельзя допустить. Можно обратиться в ЮНЕСКО, в Организацию Объединенных Наций...
- А к папе римскому ты не хочешь обратиться? - прищурился начальник. - Кто станет заниматься судьбой коллекции провинциального музея! Где у тебя доказательства ее уникальности? Рассказ старика?.. Его рукопись?.. Так этого мало... Не забывай, его еще при жизни огласили безумцем... Атлантида, если она действительно существовала, рано или поздно будет найдена... Конечно, вся эта история замедлит поиски. Но это не первое и не последнее зло, причиненное церковью...
Старик-привратник внимательно прислушивался к нашему разговору, видимо, стараясь понять, о чем мы спорим. Когда мы замолчали, он нерешительно спросил:
- Сеньоры издалека? Я впервые слышу такой язык.
- Мы из Советского Союза.
- О, - сказал старик. - О, - повторил он, покачивая седой головой. - Если сеньоры захотят посмотреть главные залы, я, пожалуй, открою их для сеньоров...
Но мы поблагодарили и отказались.
Перед уходом я протянул старику несколько монет. Он не захотел принять их.
- Возьмите, - попросил я. - Купите цветов на могилу дона Антонио...
- Спасибо, - сказал старик, и его глаза снова наполнились слезами. - Спасибо, сеньоры.
И он осторожно пожал дрожащими руками мою руку.
- Как же теперь с глубоководными станциями? - спросил я, когда мы подъезжали к Фуншалю.
- Попробуем все-таки, - проворчал начальник без особенного энтузиазма.
Мы взяли с десяток глубоководных станций в местах, не предусмотренных программой наших исследований. На поверхность были подняты только куски пористой базальтовой лавы.
В Москве выяснилось, что возраст лавы действительно измеряется несколькими тысячелетиями.
Я хотел включить в отчет историю удивительного музея в Порто-Альтэ и содержание рукописи дона Антонио ди Ривера. Однако начальника "взорвало", и он наговорил мне кучу неприятных вещей.
- Соображать надо! - сказал он в заключение. - Отчет будет печататься в трудах института...
Увидев мое огорченное лицо, он немного смягчился: