Теперь мне никто не мешает и не будет мешать, пока я не выйду из комнаты, поэтому, не суетясь, направляюсь к стене и снимаю с крюка ключ. Господи, ну, неужели нельзя было сделать его поменьше! Инерционность мышления разработчика: раз от тайника - значит, огромный! Как бы его приспособить? Усмехаюсь, вспоминая, что в игре пихал в карман кафтана и бежал за Кларой… то есть, за Бьюти и больше про ключ никогда не вспоминал. Ладно, буду держать в левой руке, пригодится как оружие.
При взгляде на дверь меня охватывает тоска. Там сейчас собрался весь цвет воинов султана, и все они с нетерпением ждут, когда я выйду: ребятам хочется поразмяться. Подхожу к окну и выглядываю наружу. Может, попробовать этим путём и внезапно появиться с той стороны, с которой меня не ждут? Тут же убеждаюсь, что здесь будет ничем не проще: всюду стражники с саблями и копьями, один замечает меня, но, к моему удивлению, никак не реагирует и продолжает прохаживаться. Рискнуть? Может, эти не запрограммированы на драку со мной? Сторожат себе - и всё. Но тут замечаю, что буквально за каждым кустом притаились небольшие группы воинов. Эти-то уж явно мои! Ладно, делать нечего. Коридор-то я всегда проходил.
Беру в руку саблю, делаю решительный вдох и выдох, вышибаю пинком дверь и бросаюсь прямо в кучу притомившихся от безделья ребят. Ну, Эдвенчер, вся надежда на тебя, Фрэнк-то ничего этого не умеет! Мой неожиданный прыжок помогает выскочить на свободное место, я бросаюсь наутёк и бегу до ближайшего угла. Здесь разворачиваюсь лицом к своим врагам. Против меня трое. Они уже заняли позицию для боя, и какое-то время мы топчемся на месте, пугая друг друга замахами сабель. Пора! Бросаюсь вперёд к правому, скрещивая с ним саблю, одновременно со стороны наотмашь наношу удар ключом в лицо среднему. Этот пока готов! Отбиваю вверх саблю правого, подскакиваю вплотную и бью в живот рукоятью. Согнулся. Пресс надо было качать! Теперь передо мной один, но остальные, увидев такой ход схватки засуетились и тоже приближаются, Наношу колющий и попадаю. Ещё четверо готовы занять место павших, но я не собираюсь с ними связываться. Вправо от меня коридор сейчас свободен, и я мчусь по нему в сторону зала для пиршеств. Меня никто не преследует, все те, с кем я только что дрался, как и положено в игре, просто исчезают.
Перед дверью в зал делаю паузу. Вот оно, то место, которое я не всегда прохожу. В принципе, мне нужно-то только пробиться через зал к задней правой двери. За нею в небольшой комнатке Клара, и с ней нет никого, кроме какой-то служанки. Надо выбить окно, спрыгнуть вниз, принять на руки Клару и вперёд, к гавани! Да, но попробуй туда проскочи…
Ладно, нечего тянуть. В худшем случае, останутся ещё две попытки. Распахиваю дверь, влетаю в зал и на секунду застываю, поражённый. Что за чёрт? Клара здесь! Правда, уже не столом, а возле стены, удерживаемая двумя стражниками. Ну, тогда только один вариант. В прыжке влетаю на один из столов, распинывая в стороны ногами всё, что под них попадается. Некоторые мои "снаряды" тут же достигают цели; особенно удачно получается с половинкой арбуза в лицо султану. Ко мне с разных сторон с саблями наголо бросаются воины султана, я отбиваюсь от них саблей, щедро раздаю пинки ногами в лицо… Ещё мне помогает то, что пол здесь в слизи от раздавленных фруктов, и некоторые из моих врагов скользят и с трудом удерживаются на ногах. Это, конечно, сказывается на силе и точности их ударов. Заметив это, продолжаю распинывать фрукты. На какое-то мгновение натиск противника слабнет, и я, воспользовавшись этим, разворачиваюсь и бегу по столам к султану. Он хватается было за кинжал, но делает это чересчур поздно: я спрыгиваю рядом, обхватываю его левой рукой за шею - ключ немного мешает, но ничего, - разворачиваю к себе спиной и приставляю к горлу остриё сабли.
- Мудрейший владыка, - говорю, - не настолько же ты глуп, чтобы не понять, что надо делать?
И он тут же доказывает, что мудрейшим его называют не зря.
- Отпустите её! - властно командует он, и стражники повинуются.
Я киваю Кларе, и она, боязливо оглядываясь, подходит ко мне. Глазами показываю ей на дверь, она понимает и направляется туда. Как только она входит в комнату, я отталкиваю султана, бросаюсь за ней, захлопываю дверь и задвигаю запор. Вообще-то, нас после этого преследовать и, тем более, выламывать дверь не должны, но проверять этого не хочется. Я хватаю давно знакомый мне небольшой столик и с размаху швыряю в окно. Теперь всё снова идёт так, как положено. Через подоконник выпрыгиваю наружу, кое-как впихиваю в карман изрядно надоевший ключ (большая часть не вмещается) и протягиваю к окну руки.
- Иди ко мне, - зову я Клару.
Она встаёт на подоконник, приседает, я беру её под мышки, она помогает мне лёгким прыжком, и я опускаю её на землю.
Едва делаю это, как происходит что-то очень и очень странное. Внезапно меркнет дневной свет, нас охватывает цепкий полумрак, и мы с Кларой остаёмся одни. Настолько одни, насколько это даже невозможно представить. Нет больше ни дворца, ни садов султана, и вообще до самого горизонта ничего; мгновенно умолкают все звуки. Везде, куда ни кинь взгляд, одно лишь ровное твёрдое покрытие, что-то вроде асфальта. На нём мы и стоим.
- Что произошло, Фрэнк? - встревоженно спрашивает Клара.
Я догадываюсь почти сразу.
- Мы вывалились из стадии, - мрачно говорю я. - И самое плохое, не имею представления, как попадать обратно.
Она ещё хочет о чём-то спросить, но я жестом останавливаю её и оглядываюсь по сторонам. В одной из них, в которой раньше был дворец, возле горизонта замечаю какое-то свечение.
- Надо идти туда, - объявляю я. - Далеко. А ты на каблучках.
Клара приседает, осторожно трогает пальчиком покрытие, потом, уже уверенно ладошкой.
- Нормально, - говорит она. - Пойду босиком.
Я благодарен ей за то, что она вот так, без охов, ахов и нытья, принимает моё решение. Вот только сам я не знаю, есть ли в нём какой-то смысл… Свои сомнения, конечно, оставляю при себе, и мы отправляемся в путь. По дороге обсуждаем своё положение.
- Ты совсем не понимаешь, почему так получилось, да? - спрашивает Клара. - И вообще всё как-то странно: ты говорил, что пока пойдёшь за ключом, меня похитят и куда-то отведут. А ничего такого не было, султан вообще на меня не смотрел, а потом неожиданно сказал: "Схватите её"!
- Это из-за меня, - признаюсь я. - Схитрил в одном месте немножко, захотелось полегче эпизод пройти, вот игра мне и компенсировала всё усложнением в другом! Ты оказалась в зале да ещё не у меня за спиной; тогда я снова делаю недозволенное: беру в заложники султана, вместо того, чтобы честно сражаться с его воинами! Результат видишь.
- А сейчас мы где?
- А вообще нигде. Здесь существует только то, что сделано для игры, а вне её пределов - пустота. Может, то где мы находимся, это пока ещё свободное пространство виртуальности, не занятое ни играми, ни чем другим. Не знаю, если честно.
После этого мы долго-долго идём молча. Вроде бы, всё указывает на то, что я не ошибся: по мере нашего приближения, свечение увеличивается и постепенно наползает на нас. Что там? Территория игры? Какой, этой же или другой? Если последнее, то, возможно, главная из моих проблем разрешится сама собой.
- Не могу больше, - виновато говорит Клара, - давай передохнём.
Мы усаживаемся прямо на покрытие. Оно ни тёплое, ни холодное - красота. Клара возобновляет разговор; видно, ей не нравится идти куда-то, не имея о цели ни малейшего понятия.
- Как ты думаешь, что там? - она показывает рукой туда, куда мы идём. - я имею в виду, какая стадия?
- Возможно, эта самая. Понимаешь, какая штука, - размышляю я, - во всей нашей ситуации есть одна хорошая вещь: нас не бросило на начало стадии. Значит, то, что пройдено - пройдено. И ключ у меня не исчез - выходит, всё засчитано…
И тут у меня в голове ярко сверкает мысль.
- Слушай, - взволнованно говорю я, - а ведь получается, что стадию-то я прошёл! Ключ забрал, тебя из дворца вытащил - задача решена! И чтобы перейти в следующую, осталось только…
- … мне тебя поцеловать! - догадливо улыбается Клара.
- Ты не забыла, как это делается?
- Всегда буду помнить!
Она придвигается ко мне и обнимает за шею. Я, придерживая её, обнимаю за плечи. Она нежно, очень нежно целует меня, и я не сдерживаюсь и целую её в ответ…
Минут через десять с трудом отрываюсь от этого занятия и вздыхаю.
- Не вышло. Видно, всё-таки мы должны добраться до корабля.
Какого-то разочарования на лице Клары по поводу напрасно совершённых действий я не вижу, и это меня вдохновляет. "Может, попробуем ещё раз"? - хочу предложить я, но сдерживаюсь, помогаю ей подняться, и мы идём дальше.
Вскоре не остаётся никаких сомнений в том, что в выборе направления движения я не ошибся: перед нами тот же город, и с какого-то момента увеличиваться в размерах он начинает даже непропорционально скорости нашего хода. И вот он рядом, мы подходим к самой его границе.
- Почему все люди застыли на месте? - удивляется Клара.
- Нет главных героев игры, а сами по себе они не живут. Слушай, но это получается, что они нас не видят! Всё оживёт, как только мы переступим границу. И не раньше! Это нам на руку: давай-ка переберёмся поближе к порту.
Мы перемещаемся вдоль границы, не переступая её. Можно бы продвинуться ещё, но тут я замечаю более удачный вариант.
- Смотри, - показываю я на верблюда, который, к тому же, сидит на земле, - двугорбый - прямо, как специально для нас! Всё, значит, делаем так: впрыгиваем, ты садишься между горбами, я - туда же, но впереди тебя - и к шлюпке!
- А ты умеешь с ним управляться? - с опаской спрашивает Клара.
- Я - нет, но Эдвенчер, наверное умеет. Ну что, делаем?
Она кивает, надевает туфельки, и мы вскакиваем в игру. Тут же по ушам бьёт шум ожившего города - всё пробудилось. Клара быстро усаживается на верблюда, тот от неожиданности вздрагивает и начинает подниматься. Я едва успеваю запрыгнуть - потерял время на том, что подхватывал находившуюся возле его морды уздечку и отшвыривал в сторону саблю: с ней и с ключом влезть было бы нереально. Забираюсь не очень ловко, но результата всё же достигаю.
- Пошёл! - ору я и для убедительности луплю рукой по боку.
Кто сказал, что верблюды упрямы? Этот оказался замечательным парнем и без лишних споров рванул в нужном направлении. Клара сзади обхватила меня, я правой рукой придерживаюсь за горб верблюда, попутно пытаясь разобраться, как управлять при помощи уздечки - всё нормально. Оборачиваюсь к Кларе, она улыбается, в её глазах читаю: молодец!
Не всё так просто! Откуда они взялись? - выскакивают воины султана, тоже, конечно, на верблюдах и несутся следом. Я неистово начинаю лупить своего, он старается, и скорость становится просто опасной. Оглядываюсь назад - сейчас расстояние между нами и преследователями уже не сокращается. Главное - продержаться.
Вот и порт. В стороны шарахаются люди с какими-то тюками на плечах, их крики способствуют тому, что путь перед нами быстро расчищается. Уже видна шлюпка, и мои ребята проворно выскакивают из неё, сталкивают в воду, а затем располагаются в линию, вытаскивая оружие. Пора притормаживать верблюда, но тут я с ужасом понимаю, что не знаю, как это делается! Натянуть уздечку? А вдруг он остановится, как вкопанный, и мы перелетим через его голову? Я принимаю другое решение.
- Придётся искупаться! - кричу я Кларе и, не дожидаясь её ответа, гоню верблюда прямо в море рядом со шлюпкой.
В воде нас с него сбрасывает, я подхватываю Клару и тяну её к шлюпке. А здесь уже нам помогают матросы. Воины султана нас не преследуют, хотя в реальной жизни они бы уж от нас не отстали.
Едва всё успокаивается, забираю у рулевого кафтан, набрасываю на Клару, сажусь рядом и обнимаю. Море, вообще-то тёплое, но мало ли…
Через полчаса мы на борту "Клары". Та, в честь кого назван корабль, возвращает рулевому кафтан.
- Пойду переоденусь, - сообщает она и направляется в каюту.
- Мисс, - с упрёком говорю я ей вслед, - вы ничего не забыли? Стадия-то пройдена!
Она поворачивается ко мне и делает реверанс.
- Не забыла. Просто хотела сделать это позднее, в сухом платье. Но раз, капитан, вы настаиваете…
Она подходит ко мне, и мы целуемся под одобрительные крики, свист и улюлюканье команды, что на их языке означает самые бурные аплодисменты.
4. Фрэнки снова собирается схитрить. Стадия третья (начало)
Из шкиперов громче всех храпит тот, который проверял, не покосилась ли грот-мачта. Из-за него мои запасы табака, реквизированные у Смоука, истощаются быстрее, чем я рассчитывал, потому что посреди ночи приходится выходить на палубу и курить, успокаивая нервы. В такие часы я в своих размышлениях пытаюсь придумать, можно ли извлечь что-нибудь для себя полезное из того, что я узнал, вывалившись из игры. Мы с Кларой шли по внеигровому пространству и потом сумели проникнуть внутрь. Значит, теоретически можно предположить, что если бы мы пошли в другую сторону, то смогли бы попасть и в другую игру. Беда в том, что неизвестно, как далеко она находится, и можно ли до туда хотя бы на самолёте долететь…
Но кое-что это всё-таки даёт. Я точно знаю, что пересечение есть в четвёртой стадии, и если вывалиться из неё, то можно обойти территорию игры - не так уж она велика - и найти другую. Будем иметь это в виду.
Сейчас - утро, и мы, как всегда, стоим возле борта с Кларой. Она уже знает, что плывём в Эфиопию.
- А что нам там нужно? - удивляется она.
Я с трудом удерживаюсь от крепких выражений.
- Понимаешь, у Блейна на разработке игр сидит какой-то кретин. Сделал он несколько сцен с мордобоем и поединками на холодном оружии и решил это как-то обставить. Получилось - "Поиски сокровищ". Вроде как разнообразие какое-то: не в одном месте дерутся, а в разных странах. А как прогнать по ним героя? Вот этот умник и придумал: карта у пиратов, ключ у султана, у эфиопов в пещере нужно прочитать какое-то слово… А то, что всё это - полный идиотизм, ему по скудости интеллекта и в голову не пришло. Ну, посуди: тайник находится в Румынии в замке графа Дракулы, а ключ от него с какой-то стати во дворце султана; висит себе на крючочке в специально для этого отведённой комнате да ещё тигр его охраняет…
Она усмехается.
- Действительно глупо. А слово зачем?
- А его, видишь ли, нужно произнести после того, как повернёшь ключ - иначе тайник не откроется.
Теперь Клара уже искренне хохочет.
- Ужас! И в самом деле полный бред! Ну, а лично мне в Эфиопии что грозит? Султанов-то с гаремами, насколько понимаю, там нет?
- Да, это так, но тебе от этого вряд ли легче. Я - давно когда-то - читал, что в Эфиопии полигамия, и шесть- восемь жён - явление для эфиопской семьи обычное…
- О, Боже!
- … а поскольку, как ты верно заметила, они - не султаны, то живут в обмазанных глиной каменных хижинах…
- Фрэнк, я хочу обратно к султану! У него во дворце очень уютно!
- … конечно, сначала будет нелегко, но лет через тридцать ты станешь старшей женой, и тогда тебе уже не придётся работать от зари до зари, носить за мужем поклажу, когда он кочует, и возводить временный дом, пока он курит и с нетерпением ждёт, когда же ты закончишь…
- Фрэнк, зачем ты ворвался в зал и всё испортил? По-моему, султан собирался сделать мне какое-то заманчивое предложение! А какое у него благородное лицо, ты заметил?
Здесь я тоже бросаю свой тон, и мы оба весело хохочем.
- Ох, мужчины! - покачивая головой, говорит Клара. - Всё-то вам мало! Фрэнк, ты тоже такой? У тебя есть гарем?
Видимо, в моих глазах что-то мелькает, и это не остаётся для неё незамеченным.
- Ну-ка, ну-ка, - весело кричит она, хватает меня за рукава кафтана и разворачивает лицом к себе. - Так, смотреть мне в глаза! Быстро признавайся, сколько у тебя жён?
- Три, - скромно отвечаю я.
Секунд пять Клара смотрит на меня с тем же весельем, потом понимает, что это правда. Взгляд её тухнет, она выпускает мои руки и поворачивается к борту.
- Немного, - после довольно долгой паузы произносит она с какой-то непонятной интонацией. - Даже до эфиопа не дотягиваешь, не говоря уж о султане. И всё равно странно: вроде бы наши законы такого не допускают. Если ты не мормон, конечно.
- Три жены у меня было не одномоментно, а по очереди, одна за другой, - поясняю я. - С последней развёлся чуть более полугода назад.
Показалось ли мне, что при этих словах с неё спало напряжение, или это на самом деле так? Как бы то ни было, разговор после этого у нас не идёт, и, ещё немного постояв, она ссылается на усталость и уходит в каюту.
Я брожу по палубе. Придираться к экипажу со всякими идиотскими командами перестал давно, это было интересно только на первой стадии, когда всё казалось необычным и новым. Сейчас мы друг друга не трогаем, поэтому дело идёт без суеты и своим чередом.
Я занимаюсь тем, что прогоняю в уме третью стадию: это та самая, на которой меня чаще всего били и даже поднимали на копья. Вот это последнее беспокоит особенно. Будет ли мне и в самом деле больно, случись такое сейчас, когда я уже не сижу за компьютером, а встречаюсь со своими врагами лицом к лицу и вполне реально бегаю, прыгаю и дерусь? Насколько серьёзны будут раны; заживут или останутся навсегда? Материала для каких-либо выводов у меня нет, так как две предыдущие стадии я проскочил очень лихо, не получив ни одного удара, ни единой царапины. Спрашивать об этом у Блейна было бесполезно - он и сам не знает. Ведь я - их эксперимент, именно на мне они и хотели всё проверить. Так что, если допустить, что я к ним вернусь, то прикончат меня не сразу; сначала самым подробным образом обо всём расспросят и только уж потом…
Когда на копья поднимали Эдвенчера, его отбрасывало на начало стадии, и он снова был, как новенький: чувствовалось, что произошедшее его никоим образом не смущает и никаких неудобств не доставляет. Но я уже знаю, что игра и то, где я нахожусь сейчас, имеют определённые различия, так что самочувствие Эдвенчера - не аргумент. Я ведь не он, а некий сплав виртуального его и реального меня. Поэтому вполне логично предположить, что следствием всаженного в меня копья будет серьёзное повреждение внутренних органов, если не чего похуже. А моя любознательность отнюдь не простирается до желания проверить это практическим путём, вот я и раздумываю, как бы мне обойтись без стычек с эфиопами и в то же время прочитать слово и благополучно перейти в четвёртую стадию, на которую у меня особые надежды.
Мне кажется, кое-что о механизме "вываливания" из игры я уже понял. Это происходит тогда, когда я совершаю какие-то действия, которые на компьютере просто невозможно осуществить. Взять хотя бы эпизод в комнате и в зале. Я мог бы до потери пульса давить на клавиатуре все клавиши подряд, но мне бы всё равно не удалось проскочить под тигром или подбежать к султану и приставить саблю ему к горлу. А здесь я свободно совершаю всё, что в принципе осуществимо. Гораздо больше меня интересует другое: почему я вывалился не сразу же после этого, а гораздо позже. Подумав, в качестве гипотезы принимаю следующее: это происходит тогда, когда покидаешь какое-то замкнутое пространство, например, дворец султана. Тут же чувствую, что это вряд ли так, но другого объяснения пока нет.