Я ощупываю карман кафтана. Слава Богу, хотя бы в деньгах недостатка нет. Поднимаюсь с места и подхожу к столику, за которым идёт разговор, всем видом показывая, что уже довольно-таки пьян.
- Друзья, - говорю, - скучно сидеть одному. Полгода провёл я в плаванье, всякого перевидал: и сирен, и морских дьяволов, и сдвигающиеся скалы… Про китов и акул уже и речи нет. И не видел только одного: нормальных человеческих лиц. Не откажетесь выпить с человеком, который рад был бы просто сидеть и смотреть на вас, потому что давно не видел никого, кроме своей команды, этой своры грязных ублюдков со свиными мордами, не признающих никаких добрых слов и подчиняющихся только моей грубой силе? Чтоб их осьминоги разорвали на части! Чтоб их прихлопнуло грот-мачтой и вбило в палубу по самую ватерлинию!
Расчёт был верным. Моря они в жизни никогда не видели, вели свою замкнутую, скучную и бедную на события городскую жизнь, и встреча с таким морским волком была для них просто подарком судьбы. А бесплатная выпивка вообще переносила это событие в ряд тех, что случаются лишь однажды в жизни да и то не у каждого поколения. Они радушно приглашают меня за столик, я щедро заказываю вино и закуску, и это способствует тому, что к нам начинают подсаживаться и из-за других столиков.
- А как это - сдвигающиеся скалы? - спрашивает меня совсем молоденький мальчишка, и на его лице я вижу предвкушение от встречи с чем-то страшным, загадочным и ужасно романтичным. На меня же он смотрит, едва ли не как на Бога.
- Их зовут Сцилла и Харибда, - мрачно говорю я. - Они не стоят на месте, расходятся и сходятся, сшибаясь так, что гром доносится до небес. Всё вокруг них усеяно обломками кораблей, потому что нет другого пути, кроме как пройти между ними. Но это ещё никогда не удавалось ни одному кораблю, и только я, - я бью себя в грудь, - капитан Джон Неустрашимый, сумел проскочить и заплатил за это всего лишь обломками рулевого весла… то есть, я хотел сказать, несколькими досками с кормы.
Минут двадцать потчую их пересказом "Одиссеи" в вольной своей интерпретации, с нетерпением ожидая, когда уже будет можно перейти к тому, из-за чего всё это затеял. Возле меня уже собрался весь трактир, включая хозяина. Мест не хватает, и многие просто стоят на почтительном расстоянии от столика и ловят каждое моё слово. Я залпом выпиваю бокал и, наконец, замечаю это.
- Трактирщик! - реву я. - Почему мои друзья стоят? И разве ты не видишь, что у них нечего выпить? Немедленно тащи вино и закуску и приставляй их столики к нашему!
Они встречают мои слова гулом одобрения, и вскоре весь трактир - это один большой стол, за которым председательствует капитан Джон. Мы ещё выпиваем, и я отмечаю, что хотя вино и не очень крепкое, но опьянение всё же ощущается. Не надо бы этого. Но, с другой стороны, не может ведь отважный морской волк пить, как интеллигентная девица. Напиться вдрызг - вот его нормальное состояние. Нужно как-то балансировать на этой грани.
- А что привело вас в наши места, капитан Джон? - почтительно спрашивает меня тот, кто расспрашивал соседа Димитриу.
Это не застаёт меня врасплох, вопрос из разряда ожидаемых, и я к нему приготовился.
- Потому что я поклялся Богу моря, что разыщу деревню, где жил мой штурман Пэту Ионеску. Он из ваших мест, и я приду на могилу его матери и скажу ей, что её сын - настоящий моряк. Раздери меня акула! Этот парень выжег глаз циклопу! А знаете вы, кто такой циклоп? Да нет, откуда вам… Поставьте семерых самых высоких людей один на другого - вот его рост! А глаз у него только один, во лбу. Его-то Пэту и выжег вытащив из костра длинное бревно, когда это страшилище поймало нас в ловушку и собиралось сожрать. И вот все мы спаслись, а он погиб… - я якобы смахиваю с глаз суровую мужскую слезу. - Давайте выпьем за него, вашего храброго земляка! Благодаря ему я жив, а над его останками сомкнулось море - вечная колыбель и могила моряка!
Это предложение вызывает невиданный энтузиазм, они просто вне себя от счастья, что в их местах жил такой человек, отблеск славы которого упал и на них. Начинается такая пьянка, что я уже вполне могу не пить, потому что в общей кутерьме никто этого не заметит. Пожалуй, уже пора. Я снова наливаю вина.
- Тихо! - ору я. - я скажу тост!
Мгновенно воцаряется мёртвая тишина. Люди с нетерпением ждут, что же ещё скажет им эта живая легенда, капитан Джон Неустрашимый.
- Ребята! - я стою, заметно пошатываясь и время от времени закрывая глаза. - Давайте выпьем за море! Клянусь стакселем, это единственное достойное место для мужчины! А вы и есть настоящие мужчины, проглоти меня кашалот, если я не прав! Бросайте-ка вы этот убогий городишко и отправляйтесь со мной! Я вас всех беру в свою команду! - при этих словах они радостно переглядываются и восхищённо гудят, - Ну, что вы видите в своей забытой Богом дыре! Вы же здесь помираете от скуки! Если курица снесёт яйцо - для вас это уже событие! Здесь никогда ничего не происходит и не будет происходить! Разве это дело для мужчины - жить там, где нет никаких опасностей? Расскажите мне хоть один случай, когда вам пришлось проявить смелость и мужество - и я готов бросить свой корабль и поселиться с вами!
С тайной радостью вижу, что мне удалось их разобидеть и уязвить.
- Конечно, мы не такие смельчаки, как ты, капитан Джон, - говорит тот, кого назвали Ионом, - но и мы далеко не робкого десятка. Мой сосед Димитриу сегодня встретился с ведьмой; так не испугался, не убежал… И его соседи тоже: схватили - и отвели в управу!
Все за столом одобрительно гудят и посматривают на меня: как прореагирует бывалый капитан на пример столь яркого мужества. Я разражаюсь презрительный смехом.
- Ведьма! - я хохочу так, что их лица мрачнеют, и на них появляется выражение обиды. - Сухопутная ведьма! Какое-нибудь жалкое создание, которое толком и колдовать-то не умеет! Клянусь гандшпугом, она испугалась вас больше, чем вы её! И сколько вас на неё одну накинулось? Десять? Двадцать? А ну, ведите меня к ней, мы встретимся один на один!
Моё предложение не находит у них поддержки, и я прихожу к выводу, что они ещё недостаточно пьяны. Надо это исправлять и побыстрее: неизвестно, что там сейчас делают с Кларой. Вдруг пытают, чтоб призналась в колдовстве?
- Трактирщик, ещё вина всем! Или вот что - к чёрту вино! Пусть его пьют те, кто толпой набрасывается на какую-то там сухопутную колдунью! Тащи сливянку! Я вам сейчас расскажу, что такое настоящая нечисть!
На это они, конечно, согласны. Пить и слушать россказни - это не действовать. Ну, ничего, я вас и к этому подведу.
Трактирщик приносит сливянку и рюмки.
- Убрать рюмки! - командую я. - Стакан - вот единственный сосуд, который признаёт моряк! А вы ведь все уже почти моряки, потому что завтра на рассвете отправитесь со мной на корабль и будете пить солёный морской воздух и смотреть в широкую даль моря!
Теперь я внимательно слежу, чтобы они пили, а сам стараюсь при возможности этого избегать. Со сливянкой дело идёт быстрее, теперь, пожалуй, надо снова подогреть их воображение.
- Ведьма! - снова презрительно фыркаю я. - Уже через месяц плаванья со мной вы будете весело смеяться, когда вспомните этот вздор! Потому что к тому моменту вы уже встретите настоящих чудовищ и испытаете, какое это наслаждение - их победить! Вы все станете героями, про вас будут слагать песни, а ваши знакомые будут смотреть на вас с обожанием каждый раз, когда вы заскочите сюда погостить! Я отвезу вас к детенышам Медузы Горгоны, которую убил сам, вот этой рукой! То есть, не рукой, а… Неважно. Вы слышали про Горгону? Её взгляд превращает человека в камень, и я дрался с ней, надев на глаза чёрную повязку. Бил наугад, по слуху. А что толку? Вот, смотрите, - я выхватываю свою саблю, они в испуге шарахаются, но я просто мирно её показываю, - видите зазубрины? Это я пытался срубить ей шею, но её невозможно отрубить даже топором!
- Как же вы справились с нею, капитан Джон? - спрашивает снова тот, молоденький, единственный трезвый из всех.
Я разражаюсь победным смехом.
- Я сунул ей перед мордой зеркало. А ну, догадайтесь, что дальше произошло?
Они честно пытаются сообразить, но то ли алкоголь уже совсем затуманил им мозги, то ли у них от рождения… Стоп, от какого, к чёрту, рождения, если они виртуальные? Похоже, на меня самого сливянка подействовала… В общем, не было бы нужного эффекта, если бы на помощь не пришёл парнишка.
- Она сама окаменела от своего взгляда! - выпаливает он и с победой оглядывает всех, а на меня смотрит просто с обожанием.
- Точно, - подтверждаю я и ко всеобщему облегчению прячу саблю в ножны. - А вы говорите мне - ведьма. Нет, - я делаю вид, что страшно раскипятился, - немедленно идём к ней! Вы своими глазами увидите, как расправляется моряк с каким-то там сухопутным убожеством! Все за мной! - я за шиворот выхватываю из-за стола первого попавшегося. - Ты будешь моим штурманом вместо храбреца Пэту Ионеску! И ты докажешь, чёрт возьми, что он не единственный храбрец в этих местах!
Пожалуй, не так уж я был и не прав, когда в игре "Стань мэром" приписал себе блестящие риторические способности. Вся эта трусливая компания, имеющая обыкновение скопом набрасываться на красивую девушку, дружно вскакивает в порыве небывалой храбрости. Я достаю из кармана золотые монеты, без счёта швыряю их на стол (трактирщик моментально трезвеет, и его глаза зажигаются жадной радостью), мы выходим на улицу и идём к зданию городской управы. Все прохожие в страхе разбегаются в стороны, но тут же следуют за нами, понимая, что предстоит какое-то увлекательное зрелище. Я предусмотрительно велел захватить с собой бутылки, и благодаря этому, пыл моих сторонников по мере приближения к управе не тает, а наоборот, разгорается. Возле здания стоят насмерть перепуганные стражники; я хватаю одного, швыряю за себя и его перебрасывают дальше мои разошедшиеся сторонники. Второй удирает сам.
Войдя в здание, пинками вышибаю все двери подряд, пока не нахожу нужную комнату. В ней пятеро мужчин и привязанная верёвками к стулу Клара. На столе какие-то бумаги - точно, выбивают из неё признание. Увидев меня, она радостно вспыхивает, но я делаю страшное лицо, и она понимает. Мужчины на моё появление реагируют откровенным испугом и, не зная, что делать, растерянно дёргаются по сторонам.
- Вы меня не интересуете, - презрительно говорю я. - Можете убираться. Выведите их отсюда, чтобы не путались под ногами! - командую я, и моя оголтелая команда с улюлюканьем выбрасывает их в коридор.
Они, правда, попытались сопротивляться, но я очень удачно и своевременно выхватил саблю и нечаянно махнул в их сторону. Им этого хватило.
Полдела сделано. Теперь нужно избавиться от остальных, ибо на этом этапе мои сторонники уже превращаются в противников. Можно, конечно, просто их разогнать, вся свора мгновенно в испуге разбежится, стоит мне на них зарычать и пару раз взмахнуть саблей; но тогда трудно будет избежать преследования, и я решаю сделать по-другому.
- Так это и есть ваша ведьма, которая насмерть всех перепугала? - пренебрежительно спрашиваю я. - Сейчас вы увидите, как я отправлю её обратно в ад!
Я быстро подхожу к Кларе, перерезаю верёвки и отступаю на три шага.
- Ну-ка, нечистая сила, хочу дать тебе шанс. Начинай первой, попробуй сразить меня своими чарами, - говорю я, изо всех сил подмигивая обоими глазами.
Клара снова меня понимает. Она гордо выпрямляется, закрывает глаза, тут же резко их распахивает, поднимает вверх на уровень головы свои руки с растопыренными пальцами и начинает описывать ими небольшие круги, шипя и фыркая. Затем хватает ладонями пустоту и швыряет в меня. Как я и рассчитывал, этого достаточно, чтобы вся мгновенно протрезвевшая орава в ужасе бросилась вон, опасаясь, что ведьма нашлёт порчу на них. Я быстро захлопываю за ними дверь и закрываю на задвижку.
- Бежим! - негромко говорю Кларе и привычным движением швыряю в окно табурет и следом для верности второй.
Беру Клару на руки, ставлю на подоконник, сталкиваю вниз и выпрыгиваю следом. Оглядываюсь по сторонам - удачно, никого нет, но это ненадолго. Шагах в двадцати от нас рядом с деревянным тротуаром густой бурьян.
- Туда, - командую я и подталкиваю её в ту сторону.
Мы залезаем в самую середину и замираем. Нам предстоит пролежать здесь несколько часов без движения и в полном молчании, но есть всё-таки одна вещь, которую мне необходимо знать прямо сейчас.
- Они тебя пытали? - тревожно спрашиваю я.
- Нет, не успели, только собирались, - она чмокает меня в щёку, - но ты, как всегда, вовремя!
Я успокаиваюсь и прижимаю палец к губам, она понятливо кивает.
Дальнейшее показывает, что я недооценил суеверного ужаса обитателей этого захолустья. Нас никто не разыскивает, только из управы через разбитое стекло изредка доносятся какие-то невнятные звуки, похожие на скорбные вздохи да за всё время раза три по тротуару проскальзывают мимо редкие прохожие. Тем не менее, мы лежим в бурьяне до тех пор, пока не становится совсем темно. Последними нас навещают Ион и его, незнакомый мне, собеседник по трактиру. Они останавливаются как раз возле нас, чтобы в очередной раз отхлебнуть сливянки.
- Вот, сосед, как в жизни бывает, - говорит Ион, - все моря прошёл человек, с какими только чудищами не сталкивался - и всех побеждал. А погиб от простой ведьмы. Утащила она его с собой в своё логово! А какой человек был!
- Р-редк-кой хрбсти чловек, - с трудом подтверждает его слова собутыльник.
- Вот что, сосед, давай-ка пойдём в трактир и помянем капитана Джона, - предлагает Ион, и я думаю, до чего умно было с моей стороны назваться чужим именем: всё-таки поминки по живому человеку - это неважная примета!
14. В логове вампиров. Стадия шестая (продолжение)
Уже ближе к ночи мы с Кларой выходим из города и бредём по тёмной дороге. Становится довольно прохладно, и я снимаю кафтан и надеваю на неё. Но, оказывается, я не учёл, что мужская грудь и женская, особенно, такая, как у Клары, имеют различную конфигурацию, и ей здорово мешает ключ. Клара придерживает его рукой, но он всё равно мешает. Я останавливаю её, распахиваю кафтан, делаю саблей надрез на подкладе и вырываю из него полоску. К этой полоске привязываю ключ и вешаю себе на шею. Мы что-то так втянулись в молчание, что не разговариваем и здесь, где нас никто не слышит. А сказать есть о чём, особенно мне. Мучает мысль о том, что она пережила за это время, и я чувствую себя виноватым. "Я никому не дам тебя обидеть", - сказал я ей буквально перед этим. Выходит, дал. Поворачиваюсь к ней, но она каким-то чутьём угадывает, что я собираюсь сказать, и прижимает свои пальчики к моим губам.
- Не надо, Фрэнк, - говорит она, - ты всё делал, как нужно, и не твоя вина, что Виртуальность снова нас провела. - тут она, вспомнив, качает головой. - Нет, ну, Роберт, однако! Как он меня уверял, что никаких опасностей здесь и быть не может! "Это же просто игрушка!", - передразнивает она. - Сунуть бы его самого в такую игрушку!
Имя "Роберт" в этот раз уже не вызывает у меня столь сильных эмоций, как в Эфиопии, и я великодушно вступаюсь за её брата.
- Наверное, он и сам не знал.
- Наверное, - вздыхает она. - Фрэнк, а дальше что?
- А ты посмотри, - я показываю на небо. - Полная луна, ночь, вокруг лес, а где-то впереди замок Бран. Тебе это о чём-то говорит?
- Вампиры? - испуганно спрашивает Клара, быстро подходит и берёт меня под руку. - А вот так уже не страшно! - удовлетворённо сообщает она после некоторого молчания, а затем кричит в темноту. - Эй, вампиры, где вы? Идите сюда, а то нам немного скучно!
Она хочет ещё что-то добавить, но сразу же после её любезного приглашения издалека, с попутного нам направления, доносится стук копыт и скрип колёс; по всему слышно, что на бешеной скорости несётся карета.
- Ну вот, накликала! - упавшим голосом сообщает она.
- Не переживай, - успокаиваю я, - они бы и без того появились.
Однако, к такой встрече я ещё не во всём успел приготовиться. Беру Клару за руку и быстро увлекаю её с дороги в лес. Торопливо оглядываю деревья - чёрт знает, которая из них осина?
- Осину знаешь? - спрашиваю я Клару.
Она с сожалением мотает головой. Ладно, попробуем мыслить логически. Поверье, что осина защищает от вампира, наверняка появилось потому, что это дерево здесь часто встречается. Так, ну ель-то я знаю, это в сторону… Ага! Наверное, вот это дерево с тонким серым стволом. Вынимаю саблю, срубаю ветку и быстро выстругиваю из неё небольшой колышек. Пригодится. Возвращаемся с Кларой на дорогу.
Карета вдруг возникает из темноты, и в паре метров от нас кони, громко заржав, подымаются на дыбы и останавливаются: возница очень резко натянул вожжи. Кони, естественно, чёрные и карета тоже. Из неё выходит человек, одетый, опять же, во всё чёрное, включая шляпу. Он её снимает и кланяется.
- Приветствую вас, путники! - говорит он низким приглушённым голосом. - Я - постельничий графа Дракулы. Мой господин всегда приглашает ночных путников в свой замок, чтобы они могли согреться и отдохнуть.
- Благодарим за любезное приглашение, - отвечаю. - Будем рады воспользоваться гостеприимством графа.
Мы садимся в карету, при этом Клара так сильно вцепляется в мою руку, что мне даже немного больно.
- Жаль, что у нас нет наручников, - шепчет она. - Я бы пристегнулась к тебе - и никаких проблем!
- Если мы когда-нибудь потом - просто ради удовольствия - захотим ещё раз пройти эту игру, обязательно их захвачу, - обещаю я.
- Ага, а я пристегнусь ими к подвальной двери, и никто меня сюда затащить не сможет!
Постельничий с нами в карету не заходит, а усаживается с кучером, и это хорошо: мне нужно кое-что сказать Кларе о том, как вести себя в замке графа. Карета, по всей видимости, столь ужасно торопилась именно к нам, потому что теперь мы трогаемся с места с весьма разумной скоростью.
- Я немного читал про графа Дракулу, - говорю я Кларе, - это - патологический садист и просто обожает казни. Его прозвали воевода Цепеш, то есть, "сажатель на кол". Догадываешься, что не зря. Особенно жесток с женщинами. Но есть у него один пунктик: как бы ни хотелось ему кого-то казнить, он должен сначала убедиться в его какой-нибудь хоть малюсенькой вине. Вероятно, хочет в своих глазах выглядеть этаким справедливым, но жёстким правителем. Так что имей в виду, он будет задавать нам много вопросов с единственной целью: в чём-то обвинить.
- Наш предстоящий разговор трудно назвать приятным, - поёживается она. - Но вот что он будет захватывающим - это точно!