- Возлюбленные чада, - загнусил робот нараспев, - мы собрались здесь, чтобы соединить…
- Не сейчас, - надменно оборвала его Шейла. - И не с этим…
- Я поручу роботам приготовить для вас комнату, - прорычал Флэзвелл и удалился, ворча себе что-то под нос насчет Бремени Человека.
Он послал радиограмму Рэбек-Уорду, и ему сообщили, что заказанная модель невесты будет выслана безотлагательно, а самозванку у него заберут. После чего он возвратился к обычным своим трудам с твердым намерением не замечать Шейлу и ее дуэнью.
На "Шансе" опять закипела работа. Предстояло разведать новые месторождения тория и вырыть новые колодцы. Приближался сбор урожая, роботы долгие часы проводили в поле и в садах, их честные металлические физиономии лоснились от машинного масла, воздух был напоен благоуханием цветущего дира.
Между тем Шейла заявляла о своем присутствии с вкрадчивой, но тем более ощутимой силой. Вскоре над голыми лампочками люминесцентного света запестрели пластмассовые абажуры, угрюмые окна украсились занавесками, а пол - разбросанными там и сям половиками. Да и вообще во всем доме замечались перемены, которые Флэзвелл не так видел, как ощущал.
Стало разнообразнее и питание. У робота-повара от времени стерлась во многих местах его памятная лента, и теперь все меню бедняги сводилось к бефстроганову, огуречному салату, рисовому пудингу и какао. Все время своего пребывания на "Шансе" Флэзвелл стоически обходился этим меню и только иногда разнообразил его пайками НЗ.
Взяв повара в работу, Шейла с поистине железным терпением нанесла на его ленту рецепты жаркого, тушеного мяса, салата оливье, яблочного пирога и многое другое. Таким образом, в отношении питания на "Шансе" наметились крупные перемены к лучшему. Когда же Шейла начала заполнять вакуумные баллоны смиссовым джемом, Флэзвелла окончательно одолели сомнения.
Что ни говори, а рядом - на редкость практичная и деловитая особа; несмотря на расточительную внешность, она делает все, что требуется от пограничной жены. Плюс у нее еще и другие достоинства! Далась ему эта рэбек-уордовская пограничная модель!
Поразмыслив на эту тему, Флэзвелл сказал своему старшему роботу:
- Ганга-Сэм, у меня с этим делом положительно ум за разум заходит!
- Чего изволите? - отозвался старший робот с каким-то особенно безразличным выражением на металлическом лице.
- Мне сейчас как никогда необходима ваша роботовская интуиция, - продолжал Флэзвелл. - Она себя совсем неплохо показала - верно, Ганга-Сэм?
- Человек-Женщина взяла на себя свою, положенную ей долю Бремени Человека.
- Да, так оно и есть. Вопрос, на сколько ее хватит? Сейчас она делает не меньше, чем образцовая пограничная жена, верно? Стряпает, заготавливает консервы…
- Рабочие ее любят, - сказал Ганга-Сэм с простодушным достоинством. - Вы и не знаете, сэр, когда на прошлой неделе у нас началась эпидемия ржавчины, мэм пользовала нас ночью и днем и утешала испуганных молодых рабочих.
- Возможно ли? - воскликнул потрясенный Флэзвелл. - Девушка из хорошего дома, одно слово - модель "люкс"…
- Неважно, она - Человек, и у нее хватило силы и благородства взвалить на себя Бремя Человека.
- А знаешь… - сказал Флэзвелл с запинкой. - Ты меня убедил. Я и в самом деле считаю, что она подходит нам. Не ее вина, что она не пограничная модель. Все зависит от отбора и ухода, тут уж ничего не попишешь. Пойду скажу ей - пусть остается. И аннулирую свой заказ Рэбеку.
В глазах робота вспыхнуло странное выражение - почти смех. Он низко поклонился и сказал;
- Все будет, как хозяин скажет.
Флэзвелл побежал искать Шейлу.
Он нашел ее на медпункте, устроенном в бывшем складе инструментов. Здесь с помощью роботехника Шейла лечила вывихи и ссадины, эти обычные хвори у существ с металлической кожей.
- Шейла, - сказал Флэзвелл, - мне надо с вами поговорить.
- Ладно, - отозвалась она рассеянно, - вот только закреплю болт. - Она искусно вставила болт на место и потрепала робота по плечу гаечным ключом. - А теперь, Педро, испробуем твою ногу.
Робот осторожно ступил на больную ногу, а потом налег на нее всей тяжестью. Убедившись, что она его держит, он со смешными ужимками заплясал вокруг Человека-Женщины, приговаривая:
- Ай да мэм, вы замечательно ее исправили, босс-леди! Грациас, мэм!
Все так же смешно пританцовывая, он вышел на солнце.
Флэзвелл и Шейла, посмеиваясь, смотрели ему вслед.
- Они совсем как дети! - сказал Флэзвелл.
- Их нельзя не любить, - подхватила Шейла. - Веселые, беззаботные…
- Но у них нет души, - напомнил Флэзвелл.
- Да, - отозвалась она, сразу посерьезнев. - Это правда. Так зачем же я вам понадобилась?
- Я хотел вам сказать…
Тут Флэзвелл огляделся. Медпункт содержался в безукоризненной, стерильной чистоте. Повсюду на полках лежали гаечные ключи, болты, шурупы, ножовки, пневматические молотки и прочий хирургический инструментарий. Пожалуй, обстановка не благоприятствовала объяснению, к которому он готовился.
- Давайте уйдем отсюда, - сказал он.
Они вышли из больницы и цветущими зелеными садами направились к подножию любимых Флэзвеллом величественных гор. Затененный отвесными утесами, тут поблескивал тихий, темный пруд, а над ним склонились гигантские деревья, выращенные при помощи стимуляторов роста.
Здесь они остановились.
- Вот что я хотел вам сказать, - начал Флэзвелл. - Вы, Шейла, меня удивили. Я думал, вы из белоручек, не знающих, куда себя девать. Ваши привычки, ваше воспитание, да и ваша наружность - все указывало на это. Но я был не прав. Вы не убоялись трудностей нашей пограничной жизни, вы одержали верх и завоевали все сердца.
- Все ли? - вкрадчиво спросила Шейла.
- По-моему, я говорю от имени каждого робота на этом астероиде. Они вас боготворят. Я считаю, что вы наша и должны остаться здесь.
Наступила пауза, только хлопотун ветер шелестел в гигантских искусственно взращенных деревьях и рябил темную поверхность озера.
Наконец она сказала:
- Вы и в самом деле думаете, что мне нужно здесь остаться?
Флэзвелла захлестнуло ее пленительное очарование, он чувствовал, что тонет в топазовой глубине ее глаз. Сердце его учащенно забилось, он коснулся ее руки, и она чуть-чуть задержала его пальцы в своих.
- Шейла…
- Да, Эдвард?..
- Возлюбленные чада! - пролаял скрипучий металлический голос. - Мы собрались здесь, чтобы…
- Опять вы не вовремя, болван! - разгневалась Шейла.
Врачующий робот выступил из кустов и сказал недовольно:
- Уж я-то меньше всего люблю соваться в дела людей, но такова программа, записанная в моем запоминающем устройстве, и никуда от этого не денешься! Если вы меня спросите, так эти физические контакты вообще ни к чему. Чтобы убедиться на опыте, я и сам как-то пробовал обняться с роботом-швеей. И заработал здоровую ссадину. А раз я даже почувствовал во всем теле что-то вроде электрического тока или колотья и в глазах у меня замелькали какие-то геометрические фигуры. Гляжу - а это с провода сорвался изолятор. Ощущение было не из приятных…
- Наглый холуй, проклятый робот! - чертыхнулся Флэзвелл.
- Не сочтите меня навязчивым. Я только хотел объяснить, что и сам не вижу смысла в инструкции всемерно препятствовать физическому сближению до венчального обряда. Но, к сожалению, приказ есть приказ. А потому нельзя ли нам сейчас покончить с этим делом?
- Нет! - грозно сказала Шейла.
И робот, покорно пожав плечами, опять полез в кусты.
- Терпеть не могу, когда робот забывается! - сказал Флэзвелл. - Но это уже не имеет значения!
- Что не имеет значения?
- Да, - сказал Флэзвелл убежденно, - вы ни в чем не уступите ни одной пограничной невесте, и при этом вы куда красивее. Шейла, согласны вы стать моей женой?
Робот, неуклюже возившийся в кустарнике, снова выполз наружу.
- Нет! - сказала Шейла.
- Нет? - повторил озадаченный Флэзвелл.
- Вы меня слышали! Нет. Ни под каким видом!
- Но почему же? Вы так нам подходите, Шейла! Роботы вас боготворят. Никогда они так не работали…
- Меня вот ни столечко не интересуют ваши роботы! - воскликнула она, выпрямившись во весь рост, Волосы ее растрепались, глаза метали молнии. - И ни капли не интересует ваш астероид. А тем более не интересуете вы! Я хочу на Сирингар V, там мой нареченный паша будет меня на руках носить!
Оба смотрели друг на друга в упор: она - бледная от гнева, он - красный от смущения.
- Ну как, прикажете начинать? - осведомился брачующий робот. - Возлюбленные чада…
Шейла повернулась и стрелой помчалась к дому.
- Ничего не понимаю! - плакался робот. - Когда же мы наконец сотворим обряд?
- Обряда вообще не предвидится, - оборвал его Флэзвелл и прошествовал домой с гордым видом, внутренне кипя от злости.
Робот поколебался с минуту, испустил вздох, отдававший металлом, и пустился догонять образцовую невесту "ультралюкс".
Всю ночь Флэзвелл просидел в своей комнате, усиленно прикладываясь к бутылке и что-то бормоча себе под нос. С рассветом верный Ганга-Сэм постучался и вошел к нему в комнату.
- Вот они, женщины! - бросил Флэзвелл своему верному приближенному.
- Чего изволите? - откликнулся Ганга-Сэм.
- Я никогда их не пойму! Она меня за нос водила. Я-то думал - она метит здесь остаться. Я-то думал…
- Душа Мужчины темна и смутна, - сказал Ганга-Сэм. - Но она прозрачна как кристалл по сравнению с душой Женщины.
- Откуда это у тебя? - спросил Флэзвелл.
- Старая поговорка роботов.
- Удивляете вы меня, роботы! Иногда мне кажется, что у вас есть душа.
- О нет, мистер Флэзвелл, босс! В спецификации по роботехнике особо указано, что роботов надо строить без души, чтобы избавить их от страданий.
- Мудрое указание, - сказал Флэзвелл, - не мешало бы подумать об этом и в отношении людей. Ну да черт с ней! Ты-то зачем пожаловал?
- Я пришел доложить, что грузовой корабль вот-вот приземлится.
Флэзвелл побледнел.
- Как, уже? Значит, он привез мою невесту?
- Надо думать.
- А Шейлу увезет на Сирингар?
- Определенно!
Флэзвелл застонал и схватился за голову. А потом выпрямился и сказал;
- Ладно, ладно! Пойду посмотрю, готова ли она.
Он нашел Шейлу в столовой: она стояла у окна и смотрела, как корабль снижается по спирали.
- Желаю вам счастья, Эдвард, - сказала она. - Надеюсь, новая невеста не обманет ваших ожиданий.
Корабль приземлился, и роботы начали вытаскивать большой контейнер.
- Пойду, - сказала Шейла. - Они не станут долго ждать.
Она протянула ему руку.
Он стиснул ей пальцы и сам не заметил, как схватил ее за плечо. Она не противилась, да и брачующий робот почему-то не ворвался в комнату. Флэзвелл и сам не помнил, как она очутилась в его объятиях. Он поцеловал ее, и это было, словно на горизонте засияло новое солнце.
Наконец он сказал осипшим голосом и будто себе не веря:
- Вот так-так! - Флэзвелл дважды кашлянул. - Шейла, я люблю тебя! У меня тебе, конечно, не видать роскоши, но если ты останешься…
- Наконец-то ты догадался, что любишь меня, дурачок! - сказала она. - Конечно же, я остаюсь.
Наступили поистине головокружительные, упоительные минуты. Но тут за окном раздался гомон роботов. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился брачующий в сопровождении Ганга-Сэма и двух сельскохозяйственных роботов.
- Вот уж действительно! Даже не верится! - восклицал брачующий. - Думал ли я дожить до дня, когда робот восстанет на робота.
- Что случилось? - спросил Флэзвелл.
- Этот ваш мастер сидел у меня на загривке, - пожаловался брачующий, - а его дружки держали меня за ноги. Но ведь я рвался сюда, чтобы свершить обряд, предписанный правительством и фирмой Рэбек-Уорд!
- Что же это ты, Ганга-Сэм? - спросил Флэзвелл, ухмыляясь.
Брачующий тем временем бросился к Шейле.
- Ну как, вы живы? И с вами ничего не случилось? Ни ссадин, ни коротких замыканий?
- Нет, нет, все обошлось, - выдохнула Шейла, с трудом приходя в себя.
- Это все я натворил, босс, сэр, - повинился Ганга-Сэм. - Каждому известно, что Мужчина и Женщина должны во время жениховства побыть вдвоем. Я только делал то, что считал своим долгом в отношении Человечьей Расы, мистер Флэзвелл, босс, саиб!
- Молодчина, Ганга-Сэм, я очень тебе обязан… О Господи…
- Что случилось? - испуганно отозвалась Шейла.
Флэзвелл уставился в окно. Роботы волокли к дому большой контейнер.
- Это она, образцовая пограничная невеста! Что же нам делать, мой ангел? Ведь я тогда от тебя отказался и затребовал другую. Как теперь быть с контрактом?
- Не беспокойся, - рассмеялась Шейла. - В ящике нет никакой невесты. Сразу же по получении твой заказ был аннулирован.
- Неужели?
- В том-то и дело! - Она смущенно потупилась. - Но ты на меня, пожалуй, рассердишься…
- Не рассержусь, - обещал он. - Только объясни мне…
- Видишь ли, все ваши портреты, жителей границы, вывешены в конторе фирмы, так что невесты видят, с кем им придется встретиться. Они-то вольны выбирать жениха по вкусу, и я так долго торчала там - просила, чтоб меня выписали из моделей "ультралюкс", пока… пока не познакомилась с заведующим столом заказов. И вот, - выпалила она залпом, - упросила его послать меня сюда.
- А как же ваш де Шре?
- Я его выдумала.
- Но зачем? - развел руками Флэзвелл. - Ты так красива…
- …Что каждый видит во мне игрушку для какого-нибудь жирного, развратного идиота, - подхватила она с горячностью. - А я этого не хочу. Я хочу быть женой. Я не хуже любой из этих толстомясых дурнушек.
- Лучше! - сказал он.
- Я умею стряпать, и лечить роботов, и вести хозяйство. Разве нет? Разве я не доказала?
- Еще бы, дорогая!
Но Шейла ударилась в слезы.
- Никто, никто мне не верил! Пришлось пуститься на хитрость. Мне надо было пробыть здесь достаточно долго, чтобы ты успел… ну, успел в меня влюбиться!
- Что я и сделал, - заключил он, утирая ей слезы. - Все кончилось так, что лучше не надо, и вообще вся эта история - счастливая случайность.
На металлических щеках Ганга-Сэма выступило что-то вроде краски.
- А разве не случайность? - спросил Флэзвелл.
- Видите ли, сэр, мистер Флэзвелл, эфенди, известно, что Человеку-Мужчине требуется красивая Человек-Женщина. Пограничная модель ничего приятного в этом смысле не обещала, а мэм-саиб Шейла - дочь друзей моего прежнего хозяина. Я и взял на себя смелость послать ваш заказ лично ей. Она упросила своего знакомого в столе заказов показать ей ваш портрет, а затем и переправить ее сюда. Надеюсь, вы не сердитесь на вашего смиренного слугу за такую вольность.
- Разрази меня гром! - наконец выдавил из себя Флэзвелл. - Я всегда говорил - никто не понимает людей лучше вас, роботов. Но что же в этом контейнере? - обратился он к Шейле.
- Мои платья, мои безделушки, моя обувь, моя косметика, мой парикмахер, мой…
- Но…
- Тебе самому будет приятно, дорогой, чтобы твоя женушка хорошо выглядела, когда мы поедем с визитами. В конце концов, Цигера V всего в пятнадцати летных днях отсюда. Я справлялась еще до того, как к тебе ехать.
Флэзвелл покорно кивнул. Разве можно было ожидать чего-нибудь другого от образцовой невесты марки "ультралюкс"?
- Пора! - приказала Шейла, повернувшись к брачующему роботу.
Робот не отвечал.
- Пора! - прикрикнул на него Флэзвелл.
- А вы уверены? - хмуро вопросил робот.
- Уверены! Начинайте!
- Ничего не понимаю! - пожаловался брачующий. - Почему именно теперь? Почему не на прошлой неделе? Или я - единственное здесь разумное существо? Ну да ладно! Возлюбленные чада…
Наконец церемония состоялась. Флэзвелл не поскупился дать своим роботам три свободных дня, и они пели, плясали и праздновали на свой беспечный роботовский лад.
С той поры на "Шансе" наступили другие времена. У Флэзвеллов началось нечто вроде светской жизни: они сами бывали в гостях и принимали у себя гостей, такие же супружеские пары в радиусе пятнадцати-двадцати световых дней, с Цитеры III, Тама и Рандико I. Зато все остальное время Шейла гнула свою линию безупречной пограничной супруги, почитаемой роботами и боготворимой своим мужем. Брачующий робот, следуя стандартной инструкции, занял на астероиде место счетовода и бухгалтера - по своему умственному багажу он как нельзя лучше подходил для этой должности. Он часто говаривал, что без него здесь все пошло бы прахом.
Ну а роботы продолжали выдавать на гора торий; дир, олдж и смис расцветали в садах, и Флэзвелл с Шейлой делили друг с другом Бремя Человека.
Флэзвелл не мог нахвалиться своими поставщиками Рэбеком и Уордом. Но Шейла - та знала, что истинное счастье в том, чтобы иметь под рукой такого старшего робота, как преданный Ганга-Сэм, даром что у него не было души.
Язык любви
(Перевод на русский язык А. Шулейко)
Однажды в послеполуденный час Джефферсон Томс зашел в кафе-автомат выпить чашку кофе и позаниматься. Усевшись и пристроив поблизости конспект лекций по философии, он взглянул на девушку, управляющуюся со стайкой роботов-официантов. У девушки были дымчато-серые глаза и волосы цвета ракетного выхлопа. Фигурка у нее была тоненькая, но отлично очерченная, и, глядя на все это, Томе внезапно ощутил, что к горлу подкатывает комок, а на ум почему-то, приходят осенний вечер, дождь и огонек свечи.
Вот так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Чтобы познакомиться с девушкой, этот обычно сдержанный молодой человек послал жалобу по поводу слишком автоматического обслуживания. Когда встреча состоялась, Томе был косноязычен и переполнен чувствами. И все же он ухитрился назначить ей свидание.
Девушка - ее звали Дорис - согласилась сразу. Коренастый черноволосый студент произвел на нее впечатление. Тут-то начались муки Джефферсона Томса.
Несмотря на успехи в изучении философии, он обнаружил, что любовь - это восхитительное и в то же время на редкость беспокойное чувство. Даже в веке, в котором жил Томе, веке, когда космические лайнеры уничтожили расстояние между отдаленными мирами, болезни были окончательно побеждены, войны - немыслимы, а все вопросы, имевшие хоть малейшую важность, образцово разрешены, проблема любви оставалась все такой же сложной.
Старушка Земля жила лучше, чем когда бы то ни было. Города сверкали пластиками и нержавеющей сталью. Оставшиеся кое-где леса представляли собой тщательно охраняемые островки зелени, где вы могли отдыхать в полной безопасности, поскольку все звери и насекомые были удалены в специальные гигиенические зоопарки, и там с завидным умением воспроизводились их естественные условия жизни.
Даже климат Земли поддерживался искусственно. Фермеры получали свою порцию дождя между тремя и половиной четвертого утра, на стадионах собирались толпы смотреть программу солнечных закатов, а торнадо создавали раз в год на специальной арене во время празднования Всемирного дня мира.