- Не всегда же выигрывать, - ответила та, целуя его.
Красный от смущения, с полным сумбуром в голове, Палмер встал, подошел к книжному шкафу и взял один из фолиантов.
Несколько минут спустя Макс и Линда оторвали взгляды друг от друга и, так и не произнеся ни слова, одновременно встали с дивана, Макс что-то сказал Фран Шаннон, и они вместе вышли из зала.
В это время Линда подошла к Ортеге, прошептала ему что-то на ухо, и эта пара в свою очередь покинула помещение рука об руку.
Палмер лежал в койке, продолжая чувствовать себя довольно скверно после происшедшего в кают-компании, Его каюта являлась уютным маленьким помещением, где кроме кровати имелись стол, шкаф и несколько полок, как и во всех других каютах корабля.
День был утомительным. Чем дольше генерал находился между солариан, тем меньше он их понимал. В своем привычном мире они казались еще более странными и непонятными, чем на Олимпии.
Палмер потряс головой. "Может быть, они банда гедонистов?" - подумал он.
Еще никогда в жизни Джей не видел подобного роскошного убранства космического корабля, а при выполнении такой важной миссии, как их, это казалось почти преступлением.
"Но, может быть, подумал он, - я совсем неправ, оценивая их с этой точки зрения."
Весь комфорт корабля был лишь одной из немногих деталей. Характер их взаимоотношений внутри группы, вот что занимало его больше всего. Иногда казалось, что это действительно одна большая семья. Но когда Джей вспоминал фразу: "…спать одному все время…". И этот вопрос о разнице между "нравиться" и "любить".
Робин.
"Она так на меня смотрела… Будь я проклят, если это не приглашение. А Линго находился совсем рядом и, кажется, совсем не обратил на это внимания… а потом, вдруг, они стали вести себя совсем как супруги, которые давно уже живут вместе. Линда и Макс смотрели, смотрели друг на друга, а ушли каждый с другим партнером! Бессмыслица какая-то!"
Палмер, конечно, не был наивным мальчиком и не все ночи он проводил в одиночестве. Но в то же время у него никогда не было женщины, которая действительно что-то значила для него. Для него существовала четкая градация: либо супружеские отношения, либо случайные непродолжительные связи.
Но к какому типу можно отнести взаимоотношения этих двух? Как такое возможно?
И, однако, у солариан были, скорее всего, именно такие отношения что-то среднее между постоянными и случайными. В обществе солариан должны были действовать какие-то правила, хотя бы правила вкуса, но Палмеру до сих пор не удалось и близко подойти к их пониманию.
Вся эта история была сплошным идиотизмом. "Я смог бы быстрее понять шестерых дуглариан, хотя это невозможно даже в принципе", - подумал он устало.
Путешествие обещало быть долгим.
* * *
Джей нерешительно остановился перед дверью кают-компании. Логически рассуждая, он понимал, что нет никакого резона не смотреть в глаза Линго и Робин, но он чувствовал, что это выше его сил.
Поколебавшись, он пожал плечами и вошел. Нечто вроде внезапной боли охватило все его тело и заставило вздрогнуть, когда Джей переступил порог комнаты. Все члены экипажа сгруппировались вокруг эллипсоидного стола в центре зала. Царил оживленный разговор, слышался смех. От них веяло ощущением дружбы и поддержки, братства и сердечности.
Палмер понял чувство, охватившее его при входе. Это было ощущение оторванности, одиночества, невозможности быть одним из них. Эти люди обладали чем-то. В них было что-то, что они поровну делили между собой, не становясь при этом рабами ЭТОГО, что-то, что позволяло им проводить долгие недели путешествия к Дуглаари в атмосфере доброжелательности, не тяготясь заботами и не прибегая к помощи грязного гедонизма.
У них были КОРНИ. Каждый из них имел корни в пятерых остальных, и Палмер интуитивно догадывался, что для этой шестерки любое место в Галактике может служить родным домом.
"Только у солдата, подумал он с горечью, - никогда не бывает своего очага".
- А, Джей! - заметил его Линго. - Это должно вас заинтересовать. Очень увлекательная игра. Идите сюда!
Палмер подошел к столу. Семь маленьких кучек того, что казалось окрашенным в различные цвета песком, располагались на столе. Сверху их прикрывал кусок прозрачного пластика.
- Что это? - спросил Джей.
- Стол для телекинеза, - ответила Робин. - Мало кто из людей обладает настоящим талантом в телепатии, вроде Макса и Линды. Но у каждого есть некоторые скрытые способности. Эта игра позволяет любому человеку испытать свои телепатические возможности.
- И как надо играть?
- Поверхность стола самым тщательным образом отполирована, - ответил ему Ортега. - Окрашенный песок состоит из мельчайших стальных шариков, отшлифованных столь гладко, что они имеют минимальное трение. Между прозрачным пластиком и поверхностью стола удален воздух. Таким образом трение о поверхность и сопротивление воздуха сведены до минимума. Каждый шарик, взятый отдельно, обладает очень маленькой массой. У меня, скажем, довольно средние способности в телепатии, но смотрите - сейчас я постараюсь воздействовать на кучку зеленого цвета.
Ортега перевел свой взгляд на поверхность стола и сосредоточился. Под удивленным взглядом Палмера "песок" в зеленой кучке пришел в движение. Она медленно превратилась сначала в плоский круг, а затем в неправильной формы кольцо. Мало-помалу контуры его стали изменяться, пока через несколько минут зеленые частички не сформировали две более или менее отчетливые буквы "P.O.".
- Неплохо для любителя, - заметил Макс. - Конечно, мы с Линдой делаем трюки и посложнее…
Кучка красного "песка" на столе внезапно пришла в движение, будто состояла из микроскопических насекомых, которые стали быстро расползаться по столу. Через несколько секунд на поверхности пылало алое сердце. Желтая кучка приняла форму стрелы и "пронзила" сердце. Некоторое число желтых шариков упали сверху на сердце и сформировали инициалы "МБ" и "ЛД".
- О, ну это действительно… - пробормотал Ортега, в досаде наморщив нос. Все засмеялись.
- Попробуйте теперь вы, Джей.
- Что вы! Не думаю, чтобы у меня получилось…
- Не бойтесь, вперед!
- Ну, ладно… что мне надо делать?
- Думайте только о "песке", - сказал Ортега. - Попытайтесь поработать с голубым цветом.
Палмер пожал плечами и постарался сосредоточенно глядеть на кучку голубого "песка". "Двигайтесь! Двигайтесь!.. - думал он. - Вперед, черт возьми, шевелитесь!"
Казалось, не произошло ничего существенного. Только несколько одиноких бусинок скатилось с вершины холмика к его краю. Палмер еще некоторое время усиленно напрягал свою мысль. Ему показалось, что на периферии кучки теперь было больше песчинок и сама она стала более плоской, чем вначале. Может быть, это ему только показалось, но…
- Отлично для первого раза! - воскликнула Робин и захлопала в ладоши, когда Палмер оторвал наконец свой уставший взгляд от стола.
- Действительно? - недоверчиво спросил он. Робин ответила ему радостной улыбкой.
- Действительно, Джей. Большинство людей не могут с первой попытки передвинуть даже единственную песчинку. Быть может, среди нас оказался еще один скрытый телепат!
Палмер засмеялся как ребенок. Эти люди действительно интересовались им, с полной искренностью и сердечностью. Может быть…
- Может быть, мы недооценивали Конфедерацию столько лет, - сказал Ортега. - И эти планеты кишат скрытыми телепатами?
Тон был вполне дружеским, но ирония явно сквозила в его голосе, и Палмер почувствовал, как червь недоверия к этим замечательным существам вновь закопошился в нем. Вероятно, что-то промелькнуло на его лице, так как Робин участливо спросила его:
- Что-то не так?
- А… нет, ничего… Я пойду… почитаю что-нибудь.
Он покинул компанию и подошел к книжным полкам. Бродя без определенной цели между книжными рядами, Палмер продолжал чувствовать на себе их взгляды, хотя, казалось, они были полностью поглощены игрой. От этого генерал чувствовал себя еще более неуютно. Под их скрытыми взглядами он еще больше ощутил свою чужеродность всему, что его окружало. Но хуже всего было то, что каким-то образом эти взгляды говорили ему, что причина такой "чужеродности" таится, скорее всего, в нем самом.
* * *
Ему не спалось. Палмер сидел на краю кровати, смущенный и раздраженный одновременно. Солариане пытались предложить ему ЧТО-ТО, чего он не смог понять. Он чувствовал в глубине души, что большая часть его самого желала этого подарка, более того, страстно жаждала его. Палмер вырос и стал мужчиной в военизированном обществе, в цивилизации, имеющей в течение трех столетий лишь одну цель - война. Он был солдатом, и неплохим солдатом. Здесь ему было не в чем себя упрекнуть. Насколько помнит Джей, он никогда не думал о другой специальности. Он всегда знал, что будет военным. И вот, получается, что ему чего-то недостает, чего-то, о чем он раньше даже и не подозревал, пока не встретил этих странных людей, владеющих тем… что он еще никак не может сформулировать для себя.
И еще. Еще оставалась его миссия, быть может, самая важная миссия за всю историю Конфедерации. Каковы все-таки истинные намерения солариан? Совпадала ли их цель с задачами Конфедерации? Насколько они искренни, говоря, что их главная задача - выиграть эту войну? Не прячется ли здесь скрытая попытка спасти Крепость Сол любой ценой, ценой, быть может, всей остальной человеческой расы?
При других обстоятельствах он, не задумываясь, вошел бы в состав их группы. Но теперь… мог ли он позволить себе полностью доверять, не зная точно цели их миссии? С другой стороны, если он станет членом их группы, не поможет ли это ему быстрее узнать об истинных замыслах солариан? В конце концов, если он докажет им свое желание к сотрудничеству, не сделает ли это их более откровенными и доверчивыми? Правда, если им было, что скрывать от него…
От противоречивых мыслей трещала голова.
В дверь кто-то постучал.
- Входите, - неохотно разрешил Палмер.
Это была Робин Морель. Она открыла дверь, вошла и села рядом с ним на край кровати. Внимательно поглядев на Палмера, она участливо спросила:
- Вас что-то мучает, Джей?
- Эта миссия - далеко не самое приятное из поручений, - ответил он. Слова прозвучали гораздо суше, чем Палмеру того хотелось. Сейчас, глядя на Робин, он еще раз подумал о том, насколько привлекательна эта молодая женщина, и о том, что он совершенно не знает, как вести себя с ней. От этого его внутренний дискомфорт еще более усилился.
- Я думала о другом, - произнесла Робин тихим голосом. - О той глупой враждебности, которая стоит между вами и нами, членами группы. Мы очень четко ее ощущаем и думаем, что вы тоже ее чувствуете. Путешествие было бы гораздо легче и приятнее, если бы она исчезла.
- Вы ждете от меня полной доверительности, не так ли? А сами? Вы сами-то доверяете мне? Не вы ли отобрали все мое оружие? Разве это доверие?
- А как человек, который приходит к вам вооруженным до зубов, может рассчитывать на доверие?спросила, слегка улыбнувшись, Робин.
- Согласен. Очко в вашу пользу. Получается, что мы не можем полностью доверять друг другу.
- Но так не должно быть!
- Не вижу, как можно изменить это положение. Я офицер флота Конфедерации. Вы - солариане. Наши сообщества были оторваны друг от друга на целых три столетия и не по нашей вине.
- Но ведь у нас общий враг, не так ли?
- В самом деле? Ах, черт возьми, - он саркастически рассмеялся, - наконец-то и вы это заметили!
Его тон сменился и стал скорее угрюмым.
- Вот уже триста лет мы едва сдерживаем этих "собак", неимоверно напрягая все наши силы, ценой огромных потерь как в кораблях, так и в людских ресурсах. И все равно мы проигрываем. А что за это время сделали вы?
- Мы тоже участвовали в этой битве, но несколько иным способом, - ответила Робин все тем же ясным и спокойным голосом. - Конечно, вам пока это трудно понять и оценить. До тех пор, пока вы действительно не станете членом нашей группы. Почему вы не хотите попытаться?
- Попытаться… что? - насторожился Палмер.
- Испытать нас, понять нас, попробовать нас. Ведь мы такие же люди, не монстры. Мы очень хотим стать вашими друзьями. В некотором смысле, который пока не слишком понятен для вас, мы даже хотим стать больше, чем вашими друзьями.
- Что вы имеете в виду?
Вероятно, что-то все-таки промелькнуло у него на лице, несмотря на все его старания казаться спокойным и бесстрастным.
Робин вновь улыбнулась.
- Может быть, не совсем то, что вам сейчас показалось. Хотя, например, нет никакой логики в том, с нашей точки зрения, чтобы вы все ночи проводили в гордом одиночестве. За исключением лишь одной причины - вы этого хотите сами.
- Я считал, что вы и Линго…?
- И правильно считали. Тут вы абсолютно правы. Но… но мы не принадлежим один другому. Человек не является вещью, которая может принадлежать или быть собственностью другого, Джей.
- Вы хотите сказать, что он бы не ревновал? И между вами ничего не изменится?
- А что должно измениться? Вы что, заберете у него что-то? Разве я, образно выражаясь, буду его женщиной в меньшей степени, чем была раньше? Или буду его любить меньше? Нет. И он это знает. Впрочем, ведь все будет происходить внутри группы.
- Когда вы так говорите, у меня создается впечатление, что вы хотите сказать: это не покинет пределы семьи.
- В каком-то смысле - да, - Робин наклонила голову. - Группа, это… видите ли, если вы никогда не были членом какой-нибудь группы, очень трудно дать вам представление об истинных взаимоотношениях внутри нее. Да, это немного похоже на семью, но семью, в которой нет своего "патриарха", руководителя, главы. В ней царят отношения полного равенства. Люди образуют какую-нибудь группу, исходя лишь из собственного желания. Они свободны создавать любые, какие им только нравятся, отношения вне группы и иметь другие отношения с ее членами. Например, такие, которые существуют между Дирком и мной, или еще более интимные, как между Линдой и Максом… По правде говоря, Джей, невозможно все это объяснить чужому. Вы должны сами почувствовать, тогда вам многое станет ясным.
Палмер чувствовал, что его во многом привлекает возможность стать членом такой группы. Нет, он не то чтобы полностью понял все из того, что ему пыталась объяснить Робин основная идея оставалась для него еще весьма туманной, - но его очень подкупало то, как она ему это говорит. Если поддаться ее доводам, если он согласится войти в состав их группы, для него это будет в каком-то смысле равнозначно тому, как если бы он вернулся домой. Хотя раньше он никогда не знал родного очага…
Однако, вдруг это именно то, во что они хотят заставить его поверить? Вдруг это ловушка? Приманка, во всяком случае, выглядит очень привлекательно….
- Что вы на это скажете, Джей?
- Я хочу лечь спать и хорошенько подумать об этом.
- Один? - она лукаво улыбнулась.
- Один, - буркнул в ответ Джей, будучи в полном разладе с самим собой.
Глава 5
Когда Робин покинула его каюту, Палмер почувствовал, что он не в силах заснуть. И вновь уселся на край кровати.
"Сколько же времени я нахожусь на этом корабле? подумал он. - Кажется, уже целые годы…"
Палмер скривился. Перед его внутренним взором замелькали годы - страницы его прежней жизни - класс, школа, казарма, корабль, а потом, в повторяющемся ритме, - сражение, отступление, отпуск, сражение… и так до бесконечности. В войне, длящейся уже несколько столетий, жизнь офицера быстро принимала форму бесконечного повторения одних и тех же действий. Два последних дня принесли ему больше событий и новых ощущений, чем два последних года. Даже несколько больше, чем это можно было проглотить за один раз…
В его жизни появилась Робин… солариане… и эта миссия. И это было самым главным из всего. Но что собой представляет в действительности их миссия? Приказ маршала предписывал проводить переговоры в полном согласии и под руководством солариан, если они только не попытаются вести двойную игру.
"В этом случае, подумал Джей, - мне нужно будет попытаться захватить командование кораблем, а в случае неудачи - уничтожить его". Он, правда, совершенно не представлял себе, каким образом это можно было бы осуществить. Ведь он находился лицом к лицу не с обычными людьми, а с теми, кто не только свободно читает мысли, но и может полностью подчинить его волю.
Чувствуя себя абсолютно разбитым, но слишком взвинченным, чтобы заснуть, Палмер поднялся с койки и стал мерить шагами каюту. Вопросом вопросов оставался один, но самый главный: мог он верить соларианам или нет? С первого взгляда они представлялись самым дружелюбным народом Галактики. От их группы исходили такая теплота, такое участие, откровенность, которых Палмер не встречал раньше в своей жизни. Они не знали, что такое ревность, и, по всей очевидности, действительно были способны… все делить между собой. При нормальных обстоятельствах он был бы более чем счастлив назвать этих людей своими друзьями… или чем-то большим, чем друзья.
Но эти же люди СИЛОЙ проникли в его сознание, втянув за собой в эту весьма сомнительную миссию, которая, скорее всего, не принесет ничего хорошего, кроме мучительной и бесполезной смерти. Какими бы ни были их человеческие качества, они от этого не становились менее СОЛАРИАНАМИ, чем были. А что такое Крепость Сол? Это синоним секретности и неизвестности. Как догадаться, в какую сторону за три века изоляции изменился народ Солнечной Системы?
Если даже в личной жизни солариане стали настолько малопонятны, то разве не разумно будет предположить, что мотивировка их политики тоже может коренным образом измениться и стать совершенно чуждой планам всего остального Человечества Конфедерации?