Глава 8
Крип Борланд
В моих ушах звучала песня, низкая, монотонная, как ветер, который так редко ощущает на себе рождённый в космосе. Крип Борланд умер в каком-то тайном месте, но теперь его снова возвратили к жизни, соединив вместе тело и дух. Когда я открыл глаза и огляделся, я увидел себя в странном обществе. Однако странность его совсем не удивила меня, словно я надеялся увидеть всё это - лицо девушки с серебряными волосами, выбивающимися из-под капюшона, мохнатые морды с блестящими глазами, внимательно поглядывающими вокруг.
- Вы - Майлин? - мой голос удивил меня - это было какое-то хриплое карканье.
Она рассеянно кивнула и повернула голову, вглядываясь вдаль, будто чего-то боялась. Все другие головы повернулись тоже и зарычали низко и рокочуще, каждая на свой лад. Моё сонное довольство исчезло, проснулись опасения.
Она подняла руку, и жезл в её пальцах засветился. Она осторожно прижала его к ладони другой руки и не двигала его, а он сам повернулся и указал то же направление, в котором она смотрела.
Как по сигналу, мохнатые создания исчезли во мраке за пределами освещённого места, на котором я лежал. Майлин снова подняла свой жезл и указала им на лампу, которая тут же погасла. Затем Майлин подошла ко мне. Её плащ взметнулся как крылья и накрыл нас обоих.
- Тихо! - выдохнула она почти беззвучно.
Я стал напряжённо вслушиваться. Свист ветра, журчание воды где-то неподалёку, другие звуки такого же рода - и больше ничего, кроме биения моего сердца.
Мы ждали - не знаю, сколько времени, но, кажется, очень долго. Затем она сказала - может быть, мне, а может, просто подумала вслух:
- Да. Они охотятся.
- За мной? - прошептал я, хотя, в сущности, не нуждался в подтверждении.
- Да. Слушай, - быстро продолжила она, - более чем вероятно, что подчинённые Озокана ищут и идут с двух сторон, - тут она засмеялась. - И я не знаю, как нам пробиться сквозь сеть, которую они для нас раскинули…
- Это же не твоя забота…
Кончики её пальцев прижались к моим губам, крепко и спокойно.
- Мой долг, человек со звёздных путей, - моя расплата - так говорят весы Моластера… - проговорила она и, помолчав, зашептала снова: - А если я дам тебе другую кожу, Крип Борланд, чтобы обмануть врагов?
- Что ты имеешь в виду?
Хотя нас накрывал плащ, и под ним было темно, мне показалось, что её глаза искрятся морозным светом, как глаза зверя отражают свет факела в ночи.
- В мой мозг пришёл ответ Моластера, - она выглядела смущённой своей откровенностью, и я заметил, что она вздрогнула. - Но ведь ты не Тэсса… не Тэсса… - тихо протянула она и замолчала, но затем заговорила с прежней уверенностью: - Будет так, как ты захочешь! Что выберешь, то и будет! Так слушай, инопланетник: я не думаю, что у нас есть хоть один шанс избежать встречи с теми, кто обыскивает эти холмы. Я читаю в их мыслях, что они хотят твоей смерти и убьют тебя сразу же, как найдут.
- Не сомневаюсь, - сухо ответил я. - Хватит ли у тебя времени уйти отсюда? Хотя меня и не учили сражаться мечом, но…
Видимо, это ей показалось забавным, потому что у неё вырвалось что-то вроде смешка.
- Храбрый, ох, и храбрый звёздный скиталец! Но мы ещё не дошли до такой крайности. Есть другой путь, очень необычный, и ты, может быть, предпочтёшь пасть от мечей Озокана, чем пройти по этому пути.
Возможно, мне почудился вызов в этом, что было всего лишь предупреждением, и я немедленно отреагировал на её слова:
- Покажи мне этот путь, если считаешь, что он спасёт меня.
- Он состоит в том, что ты можешь обменяться телами…
- Что?! - я хотел вскочить, но только толкнул её, и мы оба покатились по земле.
- Я не враг тебе, - её руки упёрлись мне в грудь, задев мои синяки и заставив сморщиться от боли. - Я сказала - другое тело, и именно это я имела в виду, Крип Борланд!
- А как же моё тело? - я не мог поверить, что она говорит серьёзно.
- Люди Озокана возьмут его и позаботятся о нём.
- Ну, спасибо! - сказал я. - Значит, я либо потеряю жизнь в своём теле, либо они убьют моё тело и оставят мой дух в другом месте!
Полнейшая глупость сказанного заставила меня рассмеяться, правда, несколько истерично.
- Нет! - возразила Майлин и откинула плащ. Мы сидели друг против друга, и я видел её лицо, но не мог понять его выражения, хотя поверил, что она говорила вполне серьёзно и именно то, что думала. - Они не повредят твоему телу, если ты уйдёшь из него. Они будут считать, что ты под плащом Умфры.
- Значит, они отпустят моё тело? - пошутил я. Мои мысли смешались в полном беспорядке, поскольку в этой авантюре не было ничего реального по моим стандартам. Я решил, что это один из тех ярких снов, которые иной раз посещают спящего и погружают его во внутреннее пробуждение, так что ему кажется, что он не спит, когда берёт на себя невозможные подвиги. В таком реальном сне всё кажется возможным.
- Твоё тело не может остаться незанятым, потому что два духа переходят из одного тела в другое. Так и должно быть, чтобы мы могли потом снова взять твоё тело и произвести обратный обмен.
- Так они оставят его здесь? - продолжал я следовать по этой фантастической линии.
- Нет, они отнесут его в Храм Умфры. Мы пойдём следом за ними в Долину Забвения.
Она отвернулась, и я почувствовал, что эти слова имеют для неё какое-то значение. Для меня же они не значили ничего.
- А где буду находиться я, когда мы последуем за моим телом?
- В другом теле, возможно, даже более пригодном для того, что может произойти.
Конечно, это был сон. Я больше не спрашивал, не интересовался, что ещё может случиться. Правда, я всё это видел не во сне - и свой побег из крепости, который сложился на удивление удачно, кошмарное путешествие по холмам и моё появление здесь. Может, и предшествующее тоже было сном - никто не похищал меня с ярмарки, и я сплю себе спокойно на своей корабельной койке и всё это вижу во сне. Во мне проснулось страстное любопытство: теперь мне захотелось узнать, как далеко заведёт меня этот сон, какие новые удивительные события произойдут со мной?
- Пусть будет так, как ты хочешь, - сказал я и засмеялся, зная, что ничего не будет, когда я проснусь.
Она снова посмотрела на меня, и я опять увидел в её глазах те же искры.
- Ты и в самом деле из сильной расы, звёздный скиталец. А может, ты видел в космосе так много забытых дорог, что потерял способность удивляться тому, что может или должно случиться. Но тут дело не в том, чего желаю я - это должно быть ТВОИМ ЖЕЛАНИЕМ.
- Пусть будет так, - даже во сне мне хотелось сделать ей приятное.
- Оставайся здесь и жди.
Она взяла меня за плечи и потянула назад, чтобы я лежал, как тогда, когда только что оказался в этой части сна. Я лежал и гадал, что будет. Может, я проснусь на своей койке на "Лидисе"? Не все сны интересны слушателям, но этот сон так необычен, что, если я его вспомню, когда проснусь, я обязательно расскажу его. А пока я лежал на траве и смотрел в небо, вдыхая запахи лесной местности, слыша ветер и журчание воды.
Я закрыл глаза и захотел проснуться, но не смог: сон продолжался, такой же яркий и живой. Что-то зашевелилось рядом, я повернул голову и открыл глаза. Мохнатая голова пристально смотрела на меня. Мех был чёрный, а торчащий вверх гребень - серый. Казалось, животное носит шлем из чёрного металла с серым пером, вроде тех, что носят морские бродяга на Ранкини.
Морские бродяги на Ранкини… Мысли путались, плыли… Но они явно не были частью сна - этого или какого-нибудь другого. Я действительно находился на одном из плавучих торговых плотов и менял стальные наконечники гарпунов на жемчужины Аада. Ранкини, Тир, Горф - я знал эти миры. Я перебирал их в памяти, как бусины на нитке. Теперь они кружились, кружились… нет, это я кружился.
Память исчезла. И, наконец, закрылось сознание.
"Айе, айе, беги на четырёх ногах,
Глубже вдыхай сообщение ветра,
Будь мудрым и быстрым,
Сильным и справедливым.
Подними голову и приветствуй луну.
Волею Моластера и закона Квита силы твои удвоятся.
Поднимайся выше в горы, бегун!
Приветствуй солнце после ночи,
Потому что это - заря твоего рождения!"
Я открыл глаза и вскрикнул: мир исказился. Появились странные цвета, все предметы так изменились, что меня охватил ужас. И я услышал - не свой крик, а какой-то испуганный вой.
"Не бойся, обмен прошёл хорошо! Я могла только надеяться, но всё прошло хорошо! Ты прошёл через всё и пришёл к цели!"
Непонятно, услышал ли я эти слова, или они сформировались в моём мозгу.
"Нет, нет!" - я попытался издать тот вопль, который тщетно выбивали из меня люди Озокана, но у меня снова вырвалось что-то похожее на лай.
"Чего ты боишься? - голос звучал удивлённо, даже раздражённо. - Я же тебе сказала и опять повторяю, что обмен прошёл прекрасно. И как раз вовремя: Симла говорит, что они идут. Лежи пока".
Лежать пока? Обмен? Я хотел поднести руку ко всё ещё кружившейся голове, но она не поднялась, хотя мышцы повиновались сигналам мозга. Я взглянул на неё - это была лапа, покрытая красным мехом, длинная и тонкая, прикреплённая к телу… И в этом теле был я! Нет, этого не может быть! Это неправда! Я дико боролся с кошмаром.
Проснуться! Я должен проснуться! От такого сна человек может сойти с ума! Проснуться!
"Выпусти меня", - кричал я как ребёнок, запертый в тёмном, страшном чулане, но из моего рта выходили не слова, а жалобный визг. Я смутно сознавал, что эта паника ведёт меня в темноту, из которой я могу не вернуться вообще. И я боролся, как никогда раньше - не с внешним врагом, а с тем ужасом, который был пленён вместе со мной в этом чужом теле…
Я почувствовал мимолётное прикосновение к моей голове и увидел глаза, смотрящие на меня с кремовой остроконечной мордочки. Высунулся язык и лизнул меня.
Это прикосновение успокоило мои взволнованные чувства и каким-то образом отвело меня от бездны безумия. Я замигал, стараясь лучше рассмотреть своего компаньона, и нашёл, что небольшая сосредоточенность меняет дело: искажение исчезло, исправилось. С каждой секундой я видел всё яснее и яснее. Меня облизывали, и это принесло мне чувство комфорта.
Я даже решил встать. Меня качало из стороны в сторону: стоять на четырёх лапах - вовсе не то же самое, что на двух. Я поднял голову, и мой нос погрузился в запахи. Они так плотно набились в ноздри, что я не мог дышать. Однако я всё-таки вдохнул воздух, и запахи начали приносить сообщения, которые я понимал только частично. Я старался передвигаться, как человек на четвереньках, и зашатался. Животное, которое лизало мне голову, прижалось ко мне плечом и поддерживало до тех пор, пока я смог стоять, не качаясь. Мне ещё надо было научиться видеть под новым углом зрения, но это никак не получалось, потому что позади началось волнение.
Животное у моего плеча зарычало, и я услышал ответное громыхание из кустов чуть подальше. В этом рычании так ясно слышались угроза и опасность, что я поднял голову как можно выше, чтобы увидеть, кто там идёт. Искажение оставалось, меня сбивало с толку новое восприятие объёмов, и запахи брали верх надо всем. Однако я сумел разглядеть Майлин, стоящую спиной к нам, длинные складки её плаща тянулись по земле. Напротив неё стояла группа людей. Двое были верхом и держали на поводу казов, а трое - пешими, с блестящими мечами в руках. Я почувствовал, как мои губы оттянулись, обнажив зубы, - бессознательная реакция на присутствие людей. Я теперь открыл, что у эмоций есть свой запах, и здесь чувствовалась ярость, жестокий триумф и опасность. Рычание животного рядом со мной стало громче.
- Веди к нему! - сказал один из людей.
Бессмысленные казалось бы звуки облекались в слова.
Быть может, я читал их через мозг Майлин, которая не выражала ни удивления, ни страха.
- То, что вы оставили от него, лежит там, - она повернула голову, указывая глазами на то, что они искали. Кто-то сидел, вернее, полулежал на земле. С отвисшей губы стекала слюна. Я моргнул и плотно зажмурился, но когда снова открыл глаза, увидел то же самое. Кто из людей видел себя не как в зеркале, а так, будто их тело живёт отдельно от разума, от их сущности? Я счёл бы это немыслимым. И вот теперь я стоял на четырёх лапах и смотрел чужими глазами на СЕБЯ!
Майлин подошла к этому полуваляющемуся телу, взяла его за плечи и подняла. Но, похоже, моя оболочка была именно той оболочкой, которую ничто не одушевляло. Она жила, как шелуха, так как я видел поднимающуюся и опускающуюся грудь под рваной туникой. Когда Майлин поднимала его, он стонал. Я зарычал: один из меченосцев остановился и уставился на меня.
"Спокойно, Джорт", - раздались в моём мозгу слова Майлин, и я угадал, что она сказала это мне, а не тому волочащемуся существу, которое она, наконец, поставила на ноги и поддерживала, потому что оно явно собиралось снова упасть. Люди смотрели на странное, бессмысленное, неохотно двигающееся создание.
- Ваша работа, оруженосцы? - спросила их Майлин.
- Таким оно пришло ко мне, а вы знаете, кто я.
По-видимому, они знали и глядели на неё с опаской, Даже со страхом. Я увидел, что двое сделали жест, как бы отгоняя дурную судьбу.
- Итак, я накладываю сей долг на вас, люди Осколда, - она внимательно смотрела на них. - Это существо - под плащом Умфры, вы не отрицаете?
Один за другим они неохотно кивнули. Меченосцы вложили мечи в ножны.
- Тогда делайте с ним то, что полагается делать.
Они переглянулись, и я подумал, что они станут возражать. Но даже если они и склонялись к этому, чары Майлин подавили протест. Один из них подвёл каза и привязал к спине существо, которое больше не было человеком. Затем они повернули на юг.
"Что это? Почему так?" - из моего рта вырвалось только тявканье, но Майлин, видимо, читала мои мысли. Как только воины уехали, она быстро подошла, встала передо мной на колени и взяла в руки мою голову, глядя прямо в глаза:
- Наш план сработал, Крип Борланд. Теперь дадим им немного удалиться и поедем следом.
"Что это? - я старался думать, а не издавать звериные звуки. - Что со мной сделали и зачем?"
Она снова посмотрела мне в глаза, и её поза выражала недоумение.
- Я сделала то, что ты пожелал, звёздный скиталец: дала тебе новое тело и постаралась спасти старое, чтобы ты не истёк кровью под их мечами. Итак, - она медленно покачала головой, - ты не верил, что это возможно, хотя и дал своё согласие, однако, дело сделано и теперь всё лежит на весах Моластера.
"А моё… то тело - я получу его обратно? И кто я теперь?"
Она ответила сначала на второй вопрос. Тут была лужица, в темноте напоминающая блюдце с водой. Майлин взяла меня за загривок, подвела к луже и провела над ней жезлом. Вода успокоилась, и я посмотрел в неё, как в зеркало. Я увидел голову животного с густой гривой между ушами, сбегающие вниз плечи, красный, с золотым отливом мех.
"Барск!"
- Да, барск, - сказала она. - А твоё тело они обязаны взять и поместить в убежище, иначе рано или поздно встретятся с тёмными силами. Мы пойдём за ними и, оказавшись в Долине Забвения, будем спасены от Осколда. Это ведь были его люди, которые являлись в здешних краях смертельной ловушкой для тебя, будь ты ещё в своей прежней коже. Спасшись от Осколда, ты снова можешь стать самим собой и пойти, куда захочешь.
Она говорила правду и знала это. Я уцепился за последнюю ниточку надежды.
"Это сон", - сказал я себе, а не ей.
Её глаза снова встретились с моими, и в них было то, что оборвало эту нить.
- Нет, звёздный странник, это не сон, - и она встала.
- А теперь поедем, но не слишком быстро, чтобы никто ничего не заподозрил. Осколд не дурак, и я думаю, что это Озокан своим безрассудством толкнул отца на такую глупость. Я спасла тебя единственным способом, который знаю, Крип Борланд, хотя по-твоему это плохо.
Я пошёл за ней из ложбины, как преданное ей животное, потому что обнаружил, что, хотя в теле барска живет человеческая сущность, она теперь настроилась на новый лад в соответствии с формой, которую носила, и я смотрел на мир уже более правильно. Те четверо, что шли со мной, были не слугами, идущими за хозяйкой, а чем-то большим - компаньоны разных пород состояли в союзе с той, которая понимала их, и они полностью доверяли Майлин.
Мы подошли к одному из фургонов, какие я видел тогда в палатке с клетками. Мои спутники доверчиво подошли, прыгнули в фургон, открыли лапами неплотно прикрытые дверцы клеток и улеглись там. Я остался на земле и зарычал. Клетка… Я в этот момент был больше человеком, чем животным, с меня достаточно клетки в башне Озокана.
- Ладно, Джорт, - Майлин мягко улыбнулась, - так я тебя назвала, потому что на древнем языке это означает: "Тот, кто является большим, чем кажется", и было прославлено как боевое имя Мембера из Йитхэмена, когда он выступил против ночных волков. Я тебе расскажу об этом нашем герое.
Меньше всего на свете мне хотелось сейчас слушать фольклор Йиктора, когда я слепо ехал в будущее, казавшееся таким далёким, что только с немалым усилием воли я мог думать о нём. Однако я сел радом с Майлин и изучал мир своими новыми глазами, которые всё ещё приносили мне странные сведения.
Потом я начал понимать, что в желании Майлин рассказать о подвигах Мембера заключалось не только намерение отвлечь мои мысли от бедственного положения. Она мысленно беседовала со мной, и способность моего мозга воспринимать становилась всё полнее и крепче. Возможно, те телепатические возможности, которыми я пользовался в своём человеческом теле, всё ещё работали.
Надо сказать, что я оценил её рассказ. Речь шла об Йикторе, но не о сегодняшнем, а о древнем, о куда более сложной цивилизации, тогда укоренившейся здесь. Тэсса были последними её представителями. Многое из того, о чём она говорила, лежало за пределами моего понимания, упоминания о незнакомых событиях и людях вызывали во мне желание заглянуть за воображаемые двери и увидеть то, что лежало за ними.
Фургон шёл не по тропе, а более открытым путем, через дикую местность. Мы ехали вдоль восточных склонов холмов, которые составляли барьер между владениями Осколда и равнинами Ырджара. Но возвращаться в порт в моём теперешнем обличье я совершенно не желал. Майлин продолжала уверять меня, что наша окончательная цель - таинственное убежище среди высоких холмов, куда везут моё родное тело. Она объяснила мне, что по местным верованиям умственные расстройства вызываются некими силами. Такие люди становятся священными, и их надо поместить как можно быстрее под опеку жрецов, умеющих о них заботиться. Но мы не могли подойти слишком близко к этому месту, чтобы люди Осколда не заподозрили какой-нибудь хитрости - она говорила мне об этом и раньше. Наконец я спросил:
"А каким образом ты сделала меня барском?"
Она помолчала, а когда заговорила снова, её мысли были настороженными и отчуждёнными.
- Я сделала это, хотя давно дала клятву не совершать подобного. За это я отвечу в другое время и в другом месте, перед теми, кто имеет право требовать ответа.
"Зачем же ты сделала это?"