Она осторожно открыла калитку и тихим, предательски дрожащим голосом позвала:
- Внучек, помоги мне, пожалуйста.
Мальчик встал и подошел к калитке.
- Слазь, баночку помидор с погреба достань. А то у меня ноги совсем больные.
- Ладно, - сказал мальчуган и вошел во двор.
Оглядев улицу, бабка закрыла калитку. Сердце казалось вот-вот выпрыгнет из горла, руки дрожали, и она ежесекундно подносила их к дрожащим губам.
Они дошли до погреба и бабка торопливо открыла дверь. Мальчик стал спускаться вниз.
- Где помидоры? - спросил он.
- Отам, справа, у закутке, - сказала она, прикрывая массивную дверь. Гадина ненавидела свет.
Дверь закрылась. За нею послышался хруст. Потом громкое чавканье. Гадина растворяла в себе тело ребенка. Когда звуки стихли, бабка спустилась в погреб.
- Ложись, - прозвучало в голове.
Она послушно легла. Почувствовала, как в нос полезла вязкая масса. И тут же мозг отключился.
Очнувшись, бабка сразу поняла, что-то изменилось.
- Можешь подниматься. Никто не видел, как он входил?
- Да вроде никто.
- Иди в дом и веди себя спокойно.
Мальчишку долго искали. Приезжали даже следователи из города и опрашивали всех соседей. Но она была вне подозрений. Старуха. Разве может старуха украсть или убить ребенка?
Со временем все забылось. Родители мальчика пережили горе и через три года переехали в город…
Бабка перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула. Воспоминания давили на нее…
Утром она проснулась с восходом солнца. Саша тоже уже проснулся и лежал в кровати, выглядывая из под одеяла.
Бабка заглянула в его комнату.
- Вставай завтракать.
Та же яичница и молоко с хлебом. Другого ничего просто не было.
- Если бы это не было подозрительным, - подумала бабка, - Я бы сходила в магазин и купила ему что-нибудь вкусненькое.
Саша поел. Потом снова ушел в дальнюю комнату и лег в кровать.
- Вот и хорошо, - обрадовалась бабка. - Меньше кто увидит.
Целый день она размышляла. Если его мать пьет, то она вообще может за ним не вернуться. Просто избавилась от ребенка и все. А если она наркоманка - еще лучше. Таким дети вообще не нужны.
Весь день Саша пролежал в кровати, а бабка просидела на кухне. Начинало темнеть.
Бабка почувствовала, как снова заколотилось сердце и задрожали руки.
- Нет. К этому нельзя привыкнуть, - подумала она и пошла в дальнюю комнату.
- Внучек, помоги мне, - сдавленно произнесла она.
Мальчик посмотрел на бабку. Потом медленно откинул одеяло и поднялся.
- Надо сходить в погреб, достать баночку помидор.
Саша надел свои штанишки и рубашку, затем в коридоре обул сандалии. Вдвоем они вышли во двор. Свежий воздух. Первые звезды на небе.
- Да. Жить стоит, - подумала бабка.
Они в полной тишине подошли к погребу. Бабка сняла огромный замок и открыла дверь. Дверь жалобно скрипнула.
Бабка понимала, что эти тридцать лет нужны не только ей, но и гадине. Пока жива она, гадина может спокойно жить в ее погребе.
- Внучек, спускайся вниз, - сказала бабка и сердце ее сжалось. - Там, справа, у закутке.
Саша начал спускаться. Но вдруг остановился и обернулся.
- Но здесь же темно, - неожиданно сказал он тонким голоском.
Сердце у бабки чуть не вырвалось из груди.
- Что же ты бабушку так пугаешь? - произнесла она, тяжело охнув. - Ты ручкой вправо пощупай, там баночки.
Саша отвернулся и продолжил спускаться в затхлую тьму.
Медленно закрывая дверь, бабка смотрела ему вслед. Наконец, дверь была закрыта полностью. За нею послышался хруст, чавканье.
Из глаз бабки покатились слезы и она принялась торопливо вытирать их краешком платка. Впереди было еще тридцать лет жизни.
Предатель
Мои пальцы с умопомрачительной скоростью бегают по клавиатуре. Что поделать, раз принял гостя, нужно успеть всё записать. От стука по чёрным клавишам, такое ощущение, что в комнате идёт проливной дождь. Ну вот, опять что-то непонятное.
- Что значит плюгуна?
- Ну, как эта, как капсула…
- А-а - я снова барабаню по кнопочкам.
…Они высадились из капсулы и осмотрелись. Бескрайняя желтовато-серая степь, солнце зависшее в небе, ощущение мира. Но мира не будет. Через час в этой степи произойдёт самое кровавое сражение в Галактике за последние двадцать тысяч лет. Воины напряжены. Их не обманет лёгкий ветерок, ласкающий мускулистые тела, улыбающееся во весь рот солнце, невесомая тишина. Они знают зачем пришли сюда, и их руки крепко сжимают готовое к бою оружие…
- Лаготы.
- Если я напишу лаготы, никто не поймёт.
- Но ведь лаготы же.
- Понимаешь, я не люблю всякие там синхропозихрени, сверхмощные лазеры, а тем более лаготы. Что такое лаготы?
- Это двухстволь…
- Вопрос был риторический, и я сам хотел на него ответить - мне становится немного страшновато. А не чересчур ли я на него наезжаю? Ведь может вот сейчас взять и уйти. А кроме него у меня только двое останется… маловато - Я имею ввиду, ну прочитает человек - лаготы, и что он подумает? Он подумает, да нафик мне эти лаготы…
- А ты, как некоторые, сноску, а внизу объяснение.
- Нет - я твёрдо киваю головой - Это не мой стиль.
- Ну, ладно - вдруг сдаётся он, и мне становится полегче.
…Над горизонтом появляется облако пыли, это идут они. Мерзкие трёхногие твари. У них нет оружия, кроме того, что дала им природа. Но это оружие страшнее всяких лаго…
Я давлю четыре раза на стрелочку.
…искуственных средств для убийства…
Ладно, потом найду что-нибудь получше.
- Наверное, всё на сегодня - говорю я своему гостю и откидываюсь на спинку кресла - Нужно ещё всё это перепахать.
На самом деле, сначала мне хочется порубиться в "линейку", а уже потом перерабатывать набранную за сегодня треть авторского листа.
- Тогда до завтра?
- Угу - я киваю монитору, и слышу, как мой гость уходит в другую комнату. Этот хоть порядочный попался, в другую комнату пошёл, а-то бывают и прямо здесь. У меня уже и винда слетала, и монитор сгорал из-за всяких таких несознательных.
Я натягиваю наушники, радостно закрываю ворд и жму на ярлык "линейки". Понеслась вода по кочкам!
Неуверенное похлопывание по плечу. Ччёрт!
Я недовольно стягиваю наушники, и медленно разворачиваюсь. На моём лице гримаса разочарования.
Мой четырёхглазый гость извинительно кашляет.
- Я это. Хотел узнать, как там моё, ну вот то, про выползающих из океана, ну похожих на звёзды…
- Симбиоз называется.
- Ну, я не знаю, как ты его назвал - он смущённо хлопает четырьмя глазами.
- На конкурсе продул, сто какое-то место занял, но зато уже четыре раза напечатан. Я ж справку в центр отправлял. Тираж правда маленький, одиннадцать тысяч всего, но зато журналы хорошие. В смысле чисто фантастические. Там тебе за это должны были выплаты поднять.
На его лице расплывается огромная, сантиметров сорок в ширину, улыбка.
- Здорово! Я просто в центре давно не был. Немножко путешествовал по местах боевой славы - он снова, но теперь наигранно покашливает - Потратился, в общем.
- А ты повспоминай ещё. Что-нить путное найди в памяти, а? Вон, твой одноизмеренник мне выдал историю, закачаешься. Сам Стругацкий заценил, теперь у него в альманахе выйдет.
- Стругацкий?
- Ты что, не знаешь? - удивляюсь я.
- Да знаю конечно. Я просто замечтался сейчас. У нас, кто Стругацким истории рассказывал, на планете Райус сейчас живут, а не в центре. У них выплаты, что нейтрино в космосе, немеряно.
- Вот если вспомнишь что-нибудь хорошее, и твои выплаты вверх поползут.
- Идея! - мой четвероглазый гость подпрыгивает до потолка - А ты напиши всю правду. Напиши, что у всех фантастов контракты с Центром Заслуженных Пенсионеров Восьмидесяти Измерений. Что к каждому приходят старички облазившие свои миры вдоль и поперёк, и рассказывают о этих мирах, о своих приключениях в них, о своей истории. Ну, как? Отличная же идея. Напишешь?
Я отрицательно мотаю головой.
- Нет. Что ж я предатель что ли? Это же тогда все узнают, что фантасты не сами придумывают, а только записывают то, что уже случилось в других мирах. Ни за что!
Он печально пожимает плечами и махнув зелёной рукой, расстроенно уходит в другую комнату. Я ещё с минуту смотрю ему вслед и поворачиваюсь к монитору.
За спиной раздаётся хлопок. Всё, наконец-то он свалил в свой центр, и можно со спокойной душой порубиться в любимую игрушку. Я кладу руку на мышку, но играть расхотелось. В мою голову полезли всякие там мысли.
А ведь и в самом деле, всё-таки лучше когда выплаты, то бишь гонорары побольше. Почему бы и не написать правду? Предательство? Блин, да…
Я снова открываю ворд.
Ну не для себя ж я в конце концов, для него ведь стараюсь. Жалко мне этого четырёхглазого старичка из двенадцатого измерения, участника трёх Галактических войн, ведь совсем у него там, в их пенсионном центре выплаты маленькие.
Идущие на смерть
Журнал "Техника Молодёжи" # 11, 2009; журнал "Мир фантастики" # 83, июль 2010 (на диске)
Они посадили корабль возле громадной стены, окружавшей город серым кольцом. Стена была высокой, из тщательно обработанного и подогнанного друг к другу камня, и на вид просуществовала уже не одну тысячу лет. Местами поросшая каким-то мхом, местами выщербленная здешними ветрами, она представляла величественное и в тоже время жутковатое зрелище. Когда люк открылся, и они сошли на поверхность планеты, обозначенной в астрономических каталогах бездушной цифрой 289, стена показалась им ещё более жуткой и величественной.
- Капитан, - сказал самый высокий из них, - Это же сенсация! Люди побывали уже на сорока планетах, но ни на одной не обнаружили даже признаков разумной жизни. А здесь целый город!
- Чак, а представь если в нём ещё и люди живут. Ну, не люди, а местные какие-нибудь, - поправил себя капитан и посмотрел на третьего астронавта. - Дюк, по-моему, мы станем известными. Только прикинь, первые астронавты, которые открыли внеземную цивилизацию.
Дюк мечтательно разулыбался, но через несколько секунд улыбка исчезла с его лица.
- Если за то время, пока мы летали, уже кто-нибудь не сделал этого, - сказал он немного разочарованным голосом. - Мы ж сюда восемь лет летели, черт их дери, эти парсеки.
- За триста лет никто этого не сделал, - с ободрением проговорил капитан.
- Ну, мало ли.
- Вечно ты со своим скептицизмом, - не выдержал Чак. - Всё время что-то придумывает, что-то обламывает своими дурацкими опасениями.
- Успокойся, Чак, - перебил его капитан. - Дюк прав. Мало ли. Постараемся сделать тут всё по-быстрому и галопом назад, на Землю. Такой шанс упустить нельзя.
- Смотри, капитан! - закричал вдруг Чак. - Стена под землю проваливается!
Но Дюк и капитан уже и сами заворожено смотрели на часть стены, безшумно проваливающуюся чёрти куда.
- Это ворота, - наконец проговорил капитан.
- Вот только странно они открываются, - сказал Дюк. - Не по-земному как-то.
- Так мы и не на Земле! - возбуждённо прокричал Чак.
- Да не кричи ты, - теперь капитан успокаивал Чака. - Поспокойней, поспокойней, дружище.
Когда ворота полностью исчезли в местной почве, перед глазами трёх землян предстала толпа двуногих существ, облаченных в длинные до пят цветастые халаты. Было такое ощущение, что все они только что наскоро вылезли из своих ванн, едва завидев спускающийся с неба космический челнок. Толпа медленно шла к ним, и на слегка уродливых лягушачьих мордах этих аборигенов светились широкие улыбки. Земляне напряжённо ожидали.
Толпа приблизилась к ним на расстояние трёх шагов и замерла. Чак успел насчитать штук сорок лягушачьеподобных, когда один из толпы что-то проквакал и указал на голову капитана.
- Чего они хотят? - шёпотом спросил Дюк, зачаровано глядя на квакающего.
- Не знаю, - прошептал в ответ капитан. - Сейчас разберёмся.
Он сделал шаг вперёд и оказался лицом к лицу с квакнувшим. Тот в свою очередь поднял обе руки и осторожно положил их на голову землянину.
- Он что его, крестит что ли? - усмехнулся Чак.
- Помолчи, - цыкнул на него Дюк. - Стой молча, парсек тебя дери, а то не дай бог ещё спровоцируешь.
- Ни чё. Применим оружие, - с бессмысленным озорством бросил Чак.
- Не глупи. Оружие может быть и у них. А по количеству счёт явно не в нашу пользу.
- Да фигня, перебьём. У меня подготовка на высшем уровне, - невозмутимо продолжал Чак.
- Тебя дурака сейчас со стены продырявят из какой-нибудь лазерохрени, тогда поглядим на твою подготовку.
Чак замолчал и стал прищурясь пялиться на верх стены. В это время, квакавший отвёл руки от головы капитана, сделал шаг вперёд и фамильярно взял его под руку. От толпы отделились ещё двое и также панибратски, но с большой осторожностью, взяли под руки Чака и Дюка. Чак от неожиданности едва не оттолкнул аборигена, а Дюк лишь пожал плечами, предпочтя особо не дёргаться. Толпа развернулась и неспеша, словно самое главное уже сделано, а остались сущие пустяки, потянулась к воротам. Войдя в город, ведомые под руки астронавты услышали шум за спинами - это закрывались ворота.
- Что-то мне не по себе, - сказал Чак, но тут же отвлёкся на диковинный вид города.
Город был и великолепен и несуразен одновременно. Дома непохожие друг на друга, словно строили их абсолютно разные архитекторы. На каждый дом свой архитектор. И поэтому они были были круглыми и прямоугольными, возносящиеся к небесам и стелящиеся по земле в один этаж, усеянные окнами разных форм и совсем безоконные. Цветовая гамма тоже была представленна во всей своей полноте, от ядовито красных, до абсолютно чёрных, дома были похожи на рисунки детей, которым подарили много больших коробок карандашей и фломастеров. Помимо домов то тут, то там виделись монументы, стеллы, памятники, а иногда и просто непонятные конструкции. Чёрный куб, стоящий на одной из граней, зелёного цвета плита из которой торчало несколько десятков тонких красных штырей, согнутых в виде знаков вопроса, стеклянная бочка, набитая внутри белыми перьямя… Земляне широко раскрыв глаза разглядывали всё это нагромождение с неподдельным интересом.
Флора вокруг зданий, а иногда и прямо на них, не уступала своим многоообразием архитектуре. Здесь были деревья с листьями самых разных форм и цветов, здесь были цветы размером с деревья.
- С ума сойти, - только и прошептал капитан, глупо усмехнувшись и помотав головой.
Наконец, процессия остановилась возле высокого зелёного здания, крышей которому служила стеклянная пирамида наполненная голубоватой жидкостью. Большая часть толпы мгновенно разбрелась, видимо чтобы вернуться в спешно покинутые ванны, и возле астронавтов осталось только трое ведших их под руки. Они повели их в дом, о чём-то оживлённо квакая между собой и почёсывая свои лягушачьи затылки.
В доме ожидало ещё пятеро местных, одетых в длинные чёрные платья. Они молча усадили астронавтов в большие фиолетовые кресла и надели им на головы металлические шлемы, очень похожие на тот тазик, который таскал на своей голове небезизвестный рыцарь печального образа. Из шлемов во все стороны торчали тонкие антеннки.
- Сейчас будут мозг исследовать, - понял Дюк. - Капитан, нужно им как-то объяснить, что мы не собираемся у них долго засиживаться.
- Да подожди ты немного, - пробурчал капитан, разглядывая суетящихся аборигенов. - Видимо это их ученые, или что-то в этом роде.
- Ага, - недовольно выпалил Чак. - Или это они нас на электрический стул сажают.
- Не говори ерунды, - капитан зло поглядел на Чака. - И, главное, не дёргайся, я тебя умоляю.
- Да ладно, - обижено просипел Чак.
Капитан отвёл взгляд от не в меру напрягающегося второго пилота и стал разглядывать помещение. Голые, серые стены, без узоров, без украшений. Всё по-спартански сурово и просто.
Через полчаса с землян шлемы сняли, и облачённые в чёрные платья аборигены, быстро ушли из комнаты. Вместе с астронавтами остались только те трое, что привели их сюда. Они молча стояли посреди комнаты и продолжали улыбаться.
- Мы с Земли, - громко, чеканя слова, проговорил капитан. - Мы астронавты.
Один из троих что-то проквакал в ответ.
- Да уж, - Чак улыбался во весь рот. - Если бы сюда прилетели французы, вот бы им радости было.
- Чего это? - спросил Дюк.
- Столько лягушачьих лапок, - прыснул Чак.
- Откуда ты знаешь, что у них там лягушачьи лапы? - едва сдерживаясь от смеха, спросил Дюк. - У них же платья эти их до самого пола.
- Судя по их мордам, должны быть, - Чак громко рассмеялся, а за ним не сдержавшись, заржал и Дюк.
- Тихо вы! - цыкнул на них капитан, сам с большим трудом не давая смеху вырваться наружу.
В это время в комнату вернулись аборигены в чёрных платьях. Они довольно квакали между собой, бросая на землян приветливые взгляды.
- Добро пожаловать, земляне, - хрипло произнёс один из учёных. - Мы изучили ваш мозг и теперь знаем ваш язык. Добро пожаловать на планету Танг.
- Мы тоже рады вас приветствовать, - произнёс капитан, выправляя осанку и поднимаясь с кресла. - Я Виктор, капитан космического челнока, это Дюк и Чак, пилоты, - он указал рукою на два других кресла. - Мы астронавты-исследователи. Мы пришли с миром.
- Вы у нас в гостях, - прохрипел абориген. - Мы думаем, что вы немного устали, потому все церемонии оставим до завтра. Отдыхайте. Ешьте.
Прохрипев последнее слово, он развернулся и быстро вышел из комнаты. Вслед за ним заспешили и остальные. Астронавты остались в одиночестве, завороженно наблюдая за произошедшим чудесным событием. Из пола в мгновение ока вырос чёрный овальный столик, на котором лежал целый, запечённый поросёнок и по комнате поплыл сводящий с ума запах.
- Ух ты! - во всю глотку воскликнул Чак. - Они изучили не только наш язык, но и нашу кухню. Интересно, где это они поросёнка взяли?
- Да не гони ты, - глотая слюни, проворчал Дюк. - Сто процентов поросёнок искусственный.
Быстро поднявшись, он подошёл к столику, оторвал от тушки большой кусок и жадно впился в него зубами. По его подбородку потёк жирный сок.
- Даа, бвин, - проурчал он, усердно двигая челюстями, - А по фкуфу фамый нафтояфий.
Плотно поев, астронавты решили хорошенько отдохнуть. Кроватей вокруг они не обнаружили и потому повалились прямо на пол.