Я лежал на спине, вдыхая прохладный морской воздух и глядя слезящимися глазами на багровый закат. Только недавно я тонул в нескольких ярдах от берега, и вдруг нечто вмешалось в мои действия. Очевидно, мне на помощь пришла накопленная информация валлонской цивилизации, и вот теперь я здесь, в полумиле от берега, выдохшийся, но живой и невредимый. Усталый мозг уже не удивлялся чудесам… Я развернулся в сторону острова. Столб дыма поднимался из проема, где когда-то были окна спальни. Откуда-то выпрыгнул солдат, метнулся через лужайку, упал. Несколько секунд спустя до меня донесся звук выстрела. На побережье никого не было. Сидевший в засаде уже исчез. Вероятно, он решил, что со мной все кончено, к тому же наверняка мог заметить следы крови на воде.
Тут я подумал об акулах. Вообще-то я не слышал, чтобы они здесь водились, но их могла привлечь даже капля крови. Я скосил взгляд на плечо: ничего серьезного, просто царапина. Она даже не кровоточила. Впрочем, мне хватало и других проблем. Например, как же все-таки добраться до материка? Пятнадцать миль - это тебе не баран чихал. Но если парнишки на острове увлекутся своими забавами, то я, пожалуй, сумею доплыть.
Я хотел снять джинсы, но все-таки решил, что не стоит. Не разгуливать же мне потом по берегу в одних плавках.
Я последний раз взглянул на дом. Изнутри пробивались отблески пламени. Очевидно, мои противнички решили разделаться с домом до основания, чтобы уж никому ничего не досталось. Эх, потерять такое уютное гнездышко! Мне его будет так не хватать. И все-таки когда-нибудь кто-нибудь расплатится за это сполна!
Глава 11
Я сидел за кухонным столом у Маргариты и догрызал цыпленка, пока она подливала мне в кружку кофе.
- Ну-ка, расскажи, - попросила она, - зачем они все-таки сожгли твой дом? И как тебе удалось добраться до Лимы?
- Они настолько увлеклись, что совершенно потеряли голову, - ответил я. - Это единственное объяснение, которое приходит на ум. Мне казалось, я буду в полной безопасности, как долларовые часы при встрече с карманником. Я был уверен, что они не захотят причинить мне вреда.
- Но твои же американцы…
- В какой-то степени их можно понять, не могли же они позволить русским заполучить меня. Забавно, вот если бы они написали письмо и попросили помочь…
- А где ты умудрился так перемазаться?
- Когда я выплыл, мне целый час пришлось пробираться по болоту. Еще повезло, что светила луна. А потом я три часа топал пешком.
- Надеюсь, теперь-то тебе получше? Выглядишь ты просто ужасно.
- Еще квартал, и я бы точно не добрался до тебя. Я выжат как лимон. Царапина на плече - пустяки, я ее и не чувствую, просто зверски устал.
- Слушай, ложись да поспи, - предложила Маргарита. - Что мне надо сделать?
- Раздобудь одежду, - попросил я. - Серый костюм, белую рубашку, черный галстук и ботинки. Да, загляни в банк, сними тысяч пять да посмотри, будет ли что-нибудь в газетах. Если на обратном пути заметишь кого-нибудь в вестибюле, не поднимайся, а позвони по телефону, и мы с тобой встретимся где-нибудь в другом месте.
Она встала.
- Это просто ужасно, - сказала она. - А твое посольство?
- А разве я не сказал? Мистер Праффи - представитель посольства - заявился под ручку со Смейлом, не говоря уже о полковнике Санчесе. Я не удивлюсь, если здесь задействована и полиция. Они, конечно, могут решить, что я мертв, но это ненадолго. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не снимешь деньги со счета. Ну а я пока вздремну и смотаюсь отсюда, как только ты вернешься.
- Куда же ты пойдешь?
- Ну, сначала доберусь до аэропорта, а там посмотрю. Не думаю, чтобы всех подняли на ноги. В конце концов, все проводилось в строжайшем секрете, пока не появились непредвиденные трудности. Они еще зализывают раны.
- Послушай, банк откроется еще не скоро, - сказала Маргарита. - Ложись спать. Я позабочусь обо всем, не волнуйся.
Я добрался до спальни, плюхнулся на роскошную широкую кровать, и сон накрыл меня шелковым занавесом.
Едва разлепив веки, я понял, что нахожусь в комнате не один. Я медленно сел.
Он устроился на стуле у окна. Обыкновенный парень в бежевом тропическом костюме, с незажженной сигаретой в зубах.
- Да чего там, закуривай, - бросил я. - И вообще, не обращай на меня внимания.
- Спасибо, - отозвался он высоким голосом.
Он вынул зажигалку и поднес пламя к сигарете. Я встал. Мой посетитель дернулся, зажигалка исчезла, и на меня уставился короткий ствол пистолета.
- Нервы, нервы, - заметил я. - Не бойся, я не кусаюсь.
- Я бы предпочел, чтобы ты не делал резких движений, - предупредил он, вынув сигарету изо рта и слегка кашлянув. - Ты прав, нервы у меня ни к черту.
Дуло пистолета по-прежнему было обращено ко мне.
- И на какую же сторону ты работаешь? - поинтересовался я. - И можно мне хоть обуться-то, или ты боишься, что у меня в носке оружие?
Он положил пистолет на колени.
- Да что уж там, одевайся полностью, мистер Легион.
- Извиняюсь, - бросил я. - Не могу. Одежды нет.
Он слегка нахмурился.
- Моя куртка будет маловата, но это все, что я могу предложить.
- Я собираюсь вынуть сигарету, - предупредил я, снова усевшись, - постарайся обойтись без пальбы.
Я взял пачку со стола и закурил. Он не отрывал от меня взгляда.
- А как вы догадались, что я все-таки не сыграл в ящик? - поинтересовался я, выдыхая дым в его сторону.
- Мы осмотрели дом, - ответил он, - но тела не нашли.
- Ослы, я же утонул!
- Такая мысль была, но на всякий случай решили проверить и другие варианты.
- Спасибо, что хоть дали отоспаться. Сколько ты уже здесь торчишь?
- Всего несколько минут, - ответил посетитель. Он взглянул на часы. - Через пятнадцать минут нам надо идти.
- Да на черта я вам сдался? - изобразил я удивление. - Вы же сами разнесли в пыль все, что вас интересовало.
- Госдепартамент хотел задать тебе несколько вопросов.
- Слушай, да я тут вообще ни при чем, - заканючил я, - и даже никакого понятия не имею об этих вещах. Я же только толкал товар.
Он сделал глубокую затяжку и, прищурившись, поглядел на меня сквозь сизый дым.
- В колледже у тебя были отличные отметки, включая язык и литературу.
- А ты неплохо подготовился к уроку. - Я глянул на пистолет. - Интересно, станешь ты стрелять на самом деле или нет.
- Видимо, надо прояснить ситуацию, - отозвался парень, - чтобы избежать случайных недоразумений. Я должен привести тебя живым. По возможности, конечно. Но если возникнет хотя бы намек на попытку к бегству либо появится опасность того, что ты попадешь не в те руки, мне придется стрелять.
Я едва втиснул ноги в сырые тенниски. Вот сейчас, когда я с ним один на один, - самое время бежать. У меня было предчувствие, что он не шутит. Я уже видел этих парней в действии на лужайке возле моего дома.
Он поднялся:
- Идемте в гостиную, мистер Легион.
Я вышел первым.
Часы на серванте показывали одиннадцать часов утра. Я проспал пять или шесть часов. С минуты на минуту должна была появиться Маргарита.
- Одевайся, - распорядился мой посетитель.
Я взял протянутую куртку, с усилием натянул ее на плечи и посмотрел на свое отражение в зеркале над диваном.
- Что-то я сам на себя не похож, обычно я…
Зазвонил телефон. Я глянул на своего стража. Он отрицательно покачал головой. Мы стояли и прислушивались к трели. Через некоторое время она оборвалась.
- Пора идти, - сказал он в наступившей тишине. - Пройди вперед, пожалуйста. Мы спустимся на лифте в подвал и выйдем через служебный вход…
Неожиданно он замолчал, уставившись на дверь. Кто-то гремел ключом. Мой спутник поднял пистолет.
- Погоди, - остановил его я. - Это хозяйка квартиры, - и встал напротив него, спиной к двери.
- Не глупи, Легион, - произнес он угрожающе. - Отойди.
Я следил за дверью в зеркале над диваном. Ручка повернулась, дверь приоткрылась, и тощий смуглый мужчина в белом костюме проскользнул внутрь. Закрывая дверь, он машинально перебросил оружие в левую руку. Мой сторож снял пистолет с предохранителя, не отводя его от моего живота.
- Замри, Легион, - предупредил он. - У тебя только один шанс уцелеть - оставаться со мной.
Он слегка отодвинулся, чтобы взглянуть на вновь прибывшего через мое плечо. Я видел в зеркале, как мужчина в белом позади меня резко развернулся, взяв нас обоих на мушку.
- Это оружие особой системы, - проинформировал мой первый сторож вновь прибывшего. - Полагаю, тебе знакома такая система. Я все время жму на курок, если только моя рука ослабнет, грянет выстрел. Так что на твоем месте я бы подождал начинать пальбу.
Тощий агент сглотнул, не говоря ни слова. Я не завидовал его положению, впрочем, как и своему. Его инструкции, вероятно, были так же просты, как и у моего первого приятеля. Взять меня живым, если возможно.
- И в какой команде играет этот сморчок? - поинтересовался я голосом, на пол-октавы выше, чем обычно.
- Русский агент.
Я снова глянул в зеркало.
- Чушь, - возразил я. - Какой же он русский? Это же официант из мексиканской забегаловки. За заказом пришел.
- Ты слишком много болтаешь, когда нервничаешь, - сквозь зубы процедил мой сторож.
Пистолет застыл в его руке, точно каменный.
- Ну что, ребята, похоже, тупичок, - сказал я обрадованно. - Не проиграть ли нам все сначала? Вы оба выходите…
- Заткнись. - Мой сторож облизнул губы. - Извини. Хотя, похоже…
- Похоже, ты не хочешь меня убивать, - выпалил я громко.
В зеркале я видел, как прикрытая дверь стала медленно открываться.
- Ты же запачкаешь свою курточку. Да и вообще совершишь непростительную ошибку. Каждая собака знает, что русские шпионы низкорослы, скуласты и ходят в шляпах.
Маргарита беззвучно пробралась в прихожую и с размаху грохнула тяжелой сумкой по голове тощего агента. Он пошатнулся и выстрелил в ковер, пистолет вывалился из руки, а мой напарник быстро подскочил к нему и огрел рукоятью по затылку. Затем повернулся ко мне и прошипел:
- Будь благоразумен, - и повернулся к Маргарите.
Пистолет он спрятал в карман, но я не сомневался, что он может мгновенно его выхватить.
- Вы молодец, мисс, - похвалил он. - Я позабочусь, чтобы его убрали из вашей квартиры. А мистер Легион и я как раз собирались уходить.
Маргарита вопросительно воззрилась на меня. В голове тут же промелькнуло два или три замечания, но ни одно из них не подходило к ситуации. Мне не хотелось втравливать ее в такое дело. Похоже, и мой фэбээровец с удовольствием оставит ее в покое, если я не стану выкидывать фокусов. С другой стороны, это был последний шанс выбраться из ловушки, прежде чем она захлопнется навсегда. Мой сторож не спускал с меня глаз.
- О'кей, милочка, - сказал я как можно более непринужденно. - Это всего лишь мистер Смит из посольства. Мы с ним старые друзья.
Я протиснулся мимо нее, направившись к двери, и уже взялся за ручку, когда позади раздался глухой удар. Я тут же развернулся и успел поддеть фэбээровца в челюсть коротким джабом. Маргарита стояла, широко раскрыв глаза.
- Твоя сумка прямо на все случаи жизни, - заметил я с благодарностью. - Неплохо сработано, Мэгги.
Я присел, расстегнул ремень на фэбээровце и связал ему руки за спиной. Маргарита все поняла без слов и проделала то же самое с другим, уже начавшим приходить в себя.
- Кто они? - спросила она. - Что…
- Позже расскажу. Сейчас мне надо быстро добраться до знакомых и поведать историю газетчикам, чтобы все это попало в новости на радио и телевидение. Тогда они поостерегутся прикончить меня втихую. А уж я позабочусь, чтобы об этом узнала каждая собака.
Я вынул из заднего кармана серебристый цилиндр.
- На всякий случай, - сказал я. - Пошли это мне, Джону Джонсу, Итценка, Главпочтамт, до востребования.
- Хорошо. - Маргарита кивнула. - Я принесла тебе одежду.
Она вышла в коридор и вернулась с пластиковым пакетом и картонкой, в которой лежал костюм, потом достала пачку купюр из сумочки и вручила мне.
Я обнял ее:
- Послушай, малышка, как только мы расстанемся, возвращайся в банк, сними со счета пятьдесят тысяч и покинь страну. Конечно, придраться не к чему, разве что ты оглушила парочку взломщиков, которых застала в квартире. Но все-таки лучше исчезнуть. Оставь свой адрес на почте в Базеле, в Швейцарии, и я свяжусь с тобой, когда смогу.
Она принялась было спорить, но я ничего не хотел слушать. Через двадцать минут я уже вышел на улицу чисто выбритый, аккуратно одетый, с пятью тысячами долларов в одном кармане и пистолетом в другом. Я неплохо поел, хорошо выспался, и против меня не смогли устоять тайные агенты нескольких держав.
Мне удалось добраться аж до самого угла дома, прежде чем меня сцапали.
Глава 12
- Ты слишком много потеряешь, - говорил генерал Смейл, - и ничего не приобретешь, если будешь продолжать упорствовать. Ты молод, энергичен и, думаю, умен. Ты располагаешь капиталом в миллион с чем-то, и, будь уверен, мы оставим его тебе. А отказываясь от сотрудничества, ты вынуждаешь нас относиться к тебе как к предателю и обращаться с тобой соответственно.
- Слушай, чем это вы меня все пичкаете? - спросил я. - Во рту как в помойке, и рука до локтя вся исколота. Вам неизвестно, что применение наркотиков - это незаконно?
- Национальная безопасность под угрозой, - отрезал Смейл.
- Насколько я понимаю, ваши методы не сработали, а то бы ты теперь не канючил.
- Ты нес чушь, - признал генерал. - Иногда даже на непонятном языке. Откуда ты появился, Легион? Кто ты?
- Тебе же все уже давным-давно известно, - заметил я. - Ты сам мне в этом признался. Я - парень по фамилии Легион, из городка Маунт-Стерлинг, штат Иллинойс, с населением в тысячу восемьсот девяносто два человека.
- Я гуманист, Легион. Но если понадобится, я выбью из тебя правду.
- Ты? - Я лениво ухмыльнулся. - Сомневаюсь. Скорее позовешь на помощь подручных баранов для грязной работенки. Единственное мое преступление заключается в тех знаниях, до которых так хотят добраться политики. И ради этого ты готов лгать, мошенничать, красть, пытать и даже убивать. Ты это прекрасно знаешь, впрочем, как и я. Так что давай не будем дурачить друг друга. Уж я-то знаю, чего ты стоишь как человек, мистер генерал.
Смейл побелел.
- Не забывай, что ты в моей власти. Ты просто мерзавец, - проскрипел он. - Я пока еще не прибегал к крайним мерам, учти это при размышлениях. Я солдат и знаю свой долг. Я готов отдать жизнь, а если понадобится, то пожертвовать честью. И мне плевать на твое мнение, если я могу добыть информацию, которую ты скрываешь от моего правительства.
- Дайте мне свободу и попросите по-хорошему. Насколько я знаю, ничего ценного для военных я сообщить не могу. Но если со мной будут обращаться как со свободным гражданином, я, может быть, и предоставлю вам возможность самим судить об этом.
- Скажи сейчас и будешь свободен.
- А, ну конечно, - отозвался я. - Я изобрел помесь ракеты с машиной времени, облетел всю Солнечную систему и несколько раз побывал в прошлом. А свободное от путешествий время я потратил на всякие изобретения. И вообще, я собираюсь запатентовать их, вот и не хочу раскрывать свои секреты раньше времени. Теперь я могу идти?
Смейл поднялся:
- Ты останешься в этой комнате до тех пор, пока мы не сможем обеспечить тебе безопасность передвижения. Это шестьдесят третий этаж небоскреба, окна здесь из небьющегося стекла, имей в виду. Насколько я знаю, из карманов у тебя конфисковали все. Правда, чисто теоретически ты можешь проделать одну вещь: проглотить язык и задохнуться. И еще: дверь бронирована и взломать ее невозможно.
- Да, забыл сказать тебе, - заметил я, - что мне удалось отправить письмо другу и сообщить все о тебе. Вот-вот появится шериф с постановлением на обыск.
- Никаких писем ты не отправлял, - отреагировал Смейл. - На всякий случай мы не оставили здесь мебели, чтобы ты не мог ее разбить. Тоскливо, конечно, провести свою жизнь в этой комнатушке, но если ты не согласишься с нами сотрудничать, останешься здесь навсегда.
Я молча сидел на полу и следил, как он покидает комнату. Когда он открыл дверь, я заметил двух охранников в коридоре. Хорошенькое дело: одиночество без уединения. Впрочем, я знал, что без присмотра меня не оставят.
Я растянулся на ковре, густом и мягком, вероятно, чтобы мне не удалось разбить себе голову назло им всем. Во всем теле чувствовалась усталость. Допросы под воздействием наркотиков не улучшают сон. Но я не особенно-то переживал. Несмотря на уверения Смейла, вечно держать меня здесь им все равно не удастся. Я надеялся, что Маргарита сумела оторваться от них и поведала историю газетчикам. Такого рода вещи не могут оставаться в тайне. Или могут?
Мои мысли вернулись к словам Смейла о том, что под действием наркотиков я нес чушь.
И тут меня осенило: должно быть, они просто добрались до информации о Валлоне. Ха, это же надо! Они допрашивали меня в том состоянии, в котором я ни словечка не понимал по-английски. Я улыбнулся, потом расхохотался. Пока удача не покидала меня.
Стекла в окнах были двойными, в вакуумных алюминиевых рамах, запечатанных пластиком для лучшей изоляции. Я провел пальцем по раме. Дюраль. Если бы у меня был какой-нибудь нож, я бы, вероятно, мог отогнуть раму по краю и ослабить стекло… если бы хоть было чем по нему ударить…
Смейл действительно постарался на славу, вынеся все из комнаты и подчистую обобрав меня. Я был в рубашке, брюках и ботинках без галстука и ремня. У меня еще оставался пустой кошелек, пачка с двумя помятыми сигаретами да коробка спичек. А вот тут Смейл промахнулся. Я мог, например, поджечь волосы и сгореть дотла. Я мог запихать в рот носок и подавиться или повеситься на ботиночных шнурках. Естественно, ничего такого я и не собирался делать.
Я еще раз поглядел в окно. С дверью связываться не стоит, да и охрана за ней только и ждет повода отыграться на мне. А вот побега через окно они вряд ли ожидают. В конце концов, шестьдесят третий этаж, да и, собственно говоря, чего я добьюсь, выбравшись на подоконник? Но об этом потом. Вот только бы глотнуть свежего воздуха.
Мои пальцы натолкнулись на какой-то выступ. Я пригляделся. Это был винт, вмонтированный в поверхность дюраля. Неужели рама крепится на винтах? Да нет, он был единственным. Зачем же тогда он нужен? Ладно, выясню, когда отвинчу. Только придется ждать темноты. Смейл не оставил лампы в комнате, так что после захода солнца я смогу приняться за работу.
Прошла пара часов, но никто так и не нарушил моего одиночества, даже жратвы не принесли. Видать, решили морить меня голодом. А может, эта гвардия просто не привыкла быть тюремщиками и позабыла, что даже животных надо время от времени кормить.
Мне удалось отодрать от кошелька небольшой уголок из мягкого металла, всего один дюйм длиной, но я надеялся, что винт засел не слишком туго.
Впрочем, чего гадать, уже стемнело, и мне оставалось только попробовать. Я подошел к окну, воткнул в прорезь уголок и надавил, винт повернулся с изумившей меня легкостью. Я все крутил и крутил, поскольку резьба оказалась очень мелкой. Наконец винт выпал, и воздух засвистел, заполняя раму.