- Побег в этом направлении невозможен. Если ты попадешь в беду, помни, что я поддерживаю с тобой радиосвязь. К темноте возвращайся.
- Если у меня возникнут какие-либо сомнения, я вспомню хорошо усвоенный девиз: "Нереальное не есть недействительное".
Честер двинулся вперед.
- Не жди меня. Может быть, мне там понравится.
Честер размеренно шел по тропинке, внимательно фиксируя все вокруг.
Его внимание привлек какой-то шум. Он резко отпрыгнул, стараясь задержать ноги в воздухе. По его икрам хлестнула веревка, и Честер увидел, как петля ушла вверх. Он осторожно выпрямился, высматривая еще одну ловушку сзади, но ничего не обнаружил. Он изучил дерево, к которому была привязана веревка, затем, стараясь ничего не задеть, подошел к рядом стоящему дубу, окинул его взглядом, забрался на ветку и всмотрелся в источник опасности. Отвязав жесткую, пятимиллиметровой толщины синтетическую веревку и обернув ее вокруг пояса, он соскользнул на землю.
Потом он зашел в заросли кустов и сразу почувствовал пронзительную боль на тыльной стороне ладони. Он осторожно освободился из паутины очень тонкой колючей проволоки. Выбирая участки, свободные от шипов, он начал переламывать ряды проволоки один за другим и, став на четвереньки, прополз через заграждение.
Полчаса спустя Честер очутился на краю крутого обрыва. Внизу, метрах в пятнадцати, в потоках солнечных лучей, пробивавшихся сквозь ветви огромных деревьев, переливалась и блестела река. Вверх по течению виднелось тихое озерцо, казавшееся черным от расположенных по берегу гладких валунов. Честер отметил, что его расположение точно напоминало десятиметровый бассейн, в который он нырял каждое утро. Просто явное приглашение. Он лег плашмя и осмотрел поверхность скалы. На ней было множество трещин и выступов, за которые можно уцепиться руками и ногами. Может быть, их даже слишком много… До развесистого вяза на противоположном берегу было чуть больше десяти метров. Честер снял веревку с поясницы, нашел десятикилограммовый осколок камня с желобом посередине и туго привязал к нему один конец веревки. Он встал, взял веревку с привязанным камнем, несколько раз размахнулся ею, как пращой, и бросил. Камень зацепился и повис на ветке. Очень осторожно Честер потянул на себя веревку, и камень качнулся назад; когда он стал возвращаться в исходную точку, Честер ослабил натяжение и снова потянул. Колебания нарастали. Когда камень начал двигаться вперед, Честер резко дернул веревку. Камень рванулся вверх и - раз, два, три раза веревка обернулась вокруг ветки. Честер подергал - крепление было надежным. Затем свободный конец веревки он намотал по всей длине сломанного сука и навалил на него каменную глыбу весом около центнера. Еще раз быстро опробовал крепление и вскинул руки в жесте торжества. Оставив веревку, он приблизился к берегу тихого озера. Подняв осколок скалы, он бросил его в самую середину темной воды. Мгновенно на поверхность выскочила, видимо, снабженная пружинами большая сеть со стекающей с нее водой и опутала брошенный камень. Честер улыбнулся и перевел взгляд на основание скалы. Витки тончайшей колючей проволоки защищали последние два метра вертикали. Спуск мог бы быть очень легким, подумал Честер, возвращение оказалось бы посложнее. Микрофон, закрепленный за его ухом, ожил: - Итак, Честер, ты попался в сеть на озере. Не отчаивайся, ты все делал правильно. Через несколько минут я прибуду и вызволю тебя.
Честер снова улыбнулся и повернул в лес. Он посмотрел на солнце, еще раз вспомнил маршрут, которым шел в течение четырех часов, обнаруживая и избегая ловушек, которые расставил ему Куве. Солнце зашло около часа назад, определил Честер, и он находился в трех милях на северо-запад от Центра. Он помедлил, принюхиваясь к воздуху. Из растворенных в нем слабых ароматов хвои, можжевельника и раскаленного на солнце камня резко выделялся запах горящего дерева. Уже пятьдесят минут прошло с тех пор, как он начал взбираться по склону, и пора было свернуть влево, чтобы изучить верхнюю часть лощины. С каждым шагом запах дыма усиливался. Казалось, что затененные стволы впереди курились легким сероватым дымком. Честер пригнулся и прибавил шаг. Если впереди был лесной пожар, то его нужно было преодолеть как можно быстрее - до того, как огонь отрежет ему путь в долину. Он тихо пробирался сквозь редкие кусты и видел в промежутках между деревьями бледно-оранжевые блики на небе в сотне метров впереди.
"Пожар, должно быть, совсем близко", - подумал Честер и перешел на бег.
Деревья расступились. Развалины скал, увенчивающие теснину, казались бледными на фоне горящих сосен. Навстречу ему катилась волна дыма, подхваченная продувным каньонным ветром. Честер распластался, сделал несколько глубоких вдохов, затем резко вскочил и вскарабкался на верхушку разбитой скалы. Впереди огонь метался меж массивных стволов, вспыхивал, обметывая хвою, и высоко взлетал до самых верхушек сосен. Горящие искры стреляли вокруг Честера. Он уже мог слышать рев раздуваемого ветром пламени. Неожиданный порыв ветра накрыл его стеной дыма. Может быть, просчитывал он, обогнуть холм справа, где проходил вал, который защитит его от огня, спокойно спуститься и выйти в долину в одной миле к северу от Центра. Однако проделать этот путь до темноты не представлялось возможным. Честер обдумывал вариант прохода выше. Лишняя сотня метров…
В двадцати шагах на склоне возникла массивная фигура.
Человек был рыжебородый, одетый в заплатанные штаны и свободно болтающуюся куртку из выцветшей шотландки с тремя или четырьмя отсутствующими пуговицами. Два пальца его правой руки натягивали тетиву лука. Стрела была увенчана блестящим стальным наконечником и нацелена прямо в пупок Честера.
- Я знаю, что вы - обитатели долины - двигаетесь быстро, как царь змей, когда Кез-отец бросил его на сковородку, но Голубой Зуб быстрее, - прорычал бородач на вполне понятном диалекте. - Что тебе надо здесь, в Свободных горах? Или жизнь внизу тебе надоела?
Честер наморщил лоб, пропуская звуки варварской речи через сознание, отмечая фонетические замены и интонации. Структура диалекта была достаточно простой, и Честеру легко удалось ее сымитировать.
- Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы Голубой Зуб нацелился на что-нибудь другое, - ответил Честер, указывая на деревья и не сводя глаз со стального наконечника стрелы. - Пальцы у тебя могут быть испачканы жиром или чем-то вроде того.
- Не попугайничай, - сказал незнакомец на чистом английском. - Мне было уже десять лет, когда я покинул долину. Итак, что ты хочешь найти здесь?
- Вообще-то я очень надеялся найти дорогу обратно в долину и не имел бы ничего против того, чтобы меня не поджарило огнем и чтобы меня не сбивали с дороги. Вы не будете возражать, если я продолжу свой путь? Вы ведь знаете, что сюда приближается пожар.
- Пусть огонь тебя не беспокоит. Это я зажег его, чтобы выгнать из леса дичь. Сейчас он дойдет до откоса и потухнет. А теперь обойди меня справа и поднимайся наверх. И имей в виду: Голубой Зуб будет следить за каждым твоим движением.
- Я двигаюсь в другую сторону, - возразил Честер.
- Делай-ка лучше то, что тебе говорят. Ты ведь сам сказал, что становится жарко.
Стрела все еще была упорно нацелена прямо в живот Честеру. Лук скрипнул, когда бородач натянул тетиву так, что наконечник стрелы оказался у самой рукояти лука.
- Ну, решай!
- Но что же ты хочешь от меня?
- Ну, скажем, новостей из долины.
- Кто ты такой? И что ты делаешь здесь, в горах? Если тебе нужны новости, можешь спуститься вниз, к Центру.
- Меня зовут Бэндон, и ничего хорошего от вашего чертова Центра я не жду. Не оборачивайся, продолжай идти вперед, и, если ты надеешься на свою безделушку за ухом, забудь о ней. Ты за пределом досягаемости.
- Ты что, рассчитываешь, захватив меня здесь, получить за меня выкуп?
- Какие же это сокровища могут предложить жители долины, чтобы они могли прельстить обитателя Свободных гор? - расхохотался Бэндон.
- Ты меня отпустишь завтра утром?
- Ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра. Забудь свою тихую равнину. Ты останешься здесь до самой смерти.
Глава 8
Вершины гор уже начинали погружаться во мрак, когда Честер и Бэндон, спотыкаясь, перелезли через груду камней - все, что осталось от упавшей стены, - и выбрались на ровную дорогу, петляющую меж высоких тополей и ведущую к низким строениям, силуэты которых вырисовывались на фоне багрового заката.
- Это наш город, обитатель долины, - сказал Бэндон, тяжело дыша после подъема в гору. - Здесь есть пища, есть огонь, способный согреть ночью, есть крепкое пиво и братство свободных людей - все, что необходимо от заката до рассвета.
- Очень поэтично, - прокомментировал Честер, обводя глазами рытвины и ухабы на дороге и заросли дикого кустарника на ее обочинах. - Но ты забыл некоторые вещи, к которым я успел привязаться: ну, скажем, книжки, сельдерей, зубная щетка и чистые носки. К тому же, похоже, в некоторых из ваших домов не хватает такой мелочи, как крыша.
- Ради свободы я готов смириться и с отсутствием крыши.
- Конечно, у каждого из нас свои маленькие причуды, - промолвил Честер. - Но почему я должен присоединяться к вашей компании? Я лучше тихо удалюсь.
- Ты пришел сюда непрошеным гостем, - заявил категорически Бэндон. Он опустил лук и ослабил тетиву. - Не будь дураком и не пытайся убежать. На всех подходах к городу расставлены часовые.
- Знаю, я их видел.
- При таком-то свете? Наших лучших лесных жителей?
- Шутка, - ответил Честер.
- А впрочем, может быть, и в самом деле видел. Ведь зрение у вас, обитателей долины, как у самого Кеза-отца. Скажи-ка мне, где ты выучился нашему говору?
- Ну… я… просто выучил его. Как хобби.
- Значит, неправда, что, как говорят, некоторые обитатели долины могут научиться ему в мгновение ока?
- Совершенно беспочвенный слух.
- Я так и думал. А теперь пойдем и посмотрим, как встретят тебя братья.
В сгущающемся мраке они подошли к ближайшему зданию.
Честеру удалось в полумраке рассмотреть детали резного орнамента дверных проемов, упавшие решетки для вьющихся растений, полуобвалившиеся портики. Прямо на дороге валялась разбитая статуя.
- Должно быть, когда-то это был прелестный городок, - заметил Честер. - Что с ним случилось?
Бэндон презрительно фыркнул.
- Мы отбросили все эти рабские привычки ишачить, лишь бы только покрасоваться перед соседями. Здесь мы свободны. Здесь нет никого, кто указывал бы нам, что делать. Те, кому это не нравилось, ушли отсюда. Туда им и дорога. Они нам не нужны.
- Шикарно, - согласился Честер. - Но что станет, когда наступят холода?
- Кругом полно древесины. Будем жечь костры.
Честер оглядел почерневший фундамент сгоревшего дотла дома.
- Понимаю…
- Это чистая случайность, - проворчал Бэндон. - Полно домов, которые уцелели. - Он остановился. - Подожди здесь.
Он закинул голову и пронзительно свистнул. Из дверных проемов, из-за темных заборов, из-под крон развесистых деревьев начали появляться люди.
Честер оценивающим взглядом обвел окружавшую его толпу человек в пятьдесят; все мужчины, небритые, одетые в шкуры. Никого, отметил он, с кем хотелось бы познакомиться поближе.
- Этот обитатель долины - гость, - объявил Бэндон собравшимся. - Мы будем относиться к нему как к нашему собрату, если, конечно, он не попытается смыться. А теперь я забираю его с собой во дворец, до тех пор пока для него не будет устроено собственное жилище. И я вас всех предупреждаю: если с его головы упадет хоть один волос, наказание понесут все, скопом.
Из толпы важно выступил вперед высоченный глыбообразный детина в грязных лохмотьях.
- Мы много слышали о силе обитателей долины, - прорычал он. - Этот совсем не кажется сильным.
- Возможно, он ловкий и хитрый, что гораздо лучше, - оборвал его Бэндон. - Оставь его в покое, Гриз. Это приказ.
Гриз оглянулся на сотоварищей:
- Странно, что ни один из нас не удостоен чести спать во дворце. Но стоило появиться этому шпиону, и с ним обращаются все равно как с самим Кезом-отцом, когда он отправился на дно морское в гости к тамошнему царю.
- Ладно, ладно. Ну-ка, ребята, разожгите костер, поджарьте оленины и откройте несколько бочонков пива. Мы устроим настоящий пир, чтобы показать новичку, какой свободной жизнью мы все здесь живем.
Из толпы раздалось несколько выкриков, из задних рядов послышалось тихое улюлюканье. Гриз уставился на Бэндона:
- У нас нет оленины. Зато полно консервированной фасоли и черствых крекеров. Единственное пойло, которое у нас есть, это пара ящиков мочи, под названием "пиво", которые Лонни спер на прошлой неделе.
- Постарайтесь сделать все возможное, - оборвал его Бэндон. - И побольше жизни. Я хочу, чтобы вы здесь выглядели бодрыми и жизнерадостными. - Он повернулся к Честеру и махнул рукой в сторону внушительного фасада с отбитыми колоннами и разбитыми стеклами. - Идем во дворец, приведешь себя в порядок перед пиром.
- Одну минуту, - вмешался Гриз. Он подошел к Честеру, в руках у него был толстый железный прут.
- Я тебя предупредил, Гриз, - вздрогнул Бэндон.
- Я не собираюсь его трогать - пока, - прорычал Гриз.
Он схватил прут за оба конца, ссутулился и напрягся. Металл поддался, и оба конца прута почти сошлись вместе. Он перевел дух и протянул прут Честеру.
- Выпрями-ка его, цапля болотная.
- Что-то нет настроения, - осторожно произнес Честер.
Гриз лающе засмеялся, бросил прут на землю, подошел к обочине дороги и вернулся с массивным куском тесаного камня.
- Эй, лови. - Он с усилием бросил глыбу в сторону Честера, так что тот едва успел отдернуть ногу, когда камень грохнулся оземь.
Бэндон быстрым движением натянул тетиву лука.
- Довольно, Гриз, - рявкнул он. - Пошли, обитатель долины.
- До скорой встречи, болотная цапля, - прокричал им вслед Гриз.
Честер последовал за Бэндоном через захламленную каменную террасу, мимо мрачных обшарпанных дверей внутрь помещения, в котором царил запах закисших шкур и протухшей пищи. В одном углу стоял прислоненный к стене сломанный диван, рядом с ним стол с перевязанной ножкой. У широкого камина валялось раскиданное постельное белье, в очаге лежали беспорядочно набросанные в кучу сломанные ножки стульев. Возле окна с выбитыми стеклами вилась наверх, на галерею, лестница со сломанными перилами.
- Да, местечко несколько обшарпанное, - прокомментировал Честер. - А кто здесь жил раньше?
- Кто его знает. - Бэндон вытащил из кармана зажигалку и начал ею щелкать, пока наконец не появилось пламя. - Бензин кончается, - сказал он. - Кто-то из прежнего начальства жил здесь, но когда мы перестали выполнять их распоряжения, они просто выехали отсюда, я полагаю, на равнины, чтобы на них там надели ярмо.
- А какие они давали распоряжения?
- Всегда им что-нибудь было надо: создать комитет по вопросу ремонта крыш, чистки сточных канав или витья веревок. Ну, в общем, всякой грязной работы.
- Думаю, что их распоряжения, возможно, не были совсем уж бессмысленными, - заметил Честер, оглядывая облезающие обои и полуистлевшие занавески.
- Черт возьми! Они сами и должны были этим заниматься. Но нет же, они сбежали и оставили все как есть. Мы заперли нескольких из них и пытались заставить их работать, но им как-то удалось удрать.
- Да уж, эти начальники - все подлые трусы, точно, - сказал с иронией Честер. - Вечно дурят нашего падкого на развлечения брата, зная то, чего не знаем мы.
- Вот-вот, - согласился Бэндон.
- Почему бы вам не собирать дрова в лесу, вместо того чтобы ломать и жечь мебель? - спросил Честер. - Сидеть ведь не на чем.
- Ну да, не на чем! Посмотри-ка юн под ту груду шкур. Мы пытались топить дровами, но они плохо горят. А стулья сухие и горят отлично. Сейчас мы запалим хорошенький костер и поговорим о том, что там происходит внизу. Полагаю, что все та же старая рабская жизнь: каждый сует свой нос в дела другого.
- Угу, - хмыкнул Честер, оглядывая разнообразный хлам, разбросанный по всему помещению. - Они все еще несут на себе непосильное бремя плавательных бассейнов, прачечных, пикников, концертов и всех тому подобных неудобств. Да, между прочим, откуда к вам поступают консервированная фасоль и крекеры?
- Здесь полно складов, - сказал Бэндон, зачерпывая ковшом воду из бочки и стаскивая с себя рубаху. - И в них много всякой всячины. Ребята могли бы раздобыть много чего вкусного, если бы захотели.
Пофыркивая, он начал плескать воду на лицо и на грудь, затем вытерся рубашкой и снова надел ее.
- Все в порядке. Ну а теперь давай ты, - сказал он.
Честер с сомнением посмотрел на мутно-коричневую воду:
- А что будет, когда вы окончательно разграбите и опустошите все склады?
- У нас есть планы, - сказал многозначительно Бэндон. - Мы с голоду не умрем. - Он смахнул какой-то мусор с сиденья расхлябанного стула и уселся на него. - У меня тут припрятана пара бутылок настоящего триценнийского, - сказал он. - Как только умоешься, мы тут же их и разопьем. Нет смысла делиться с ребятами, все равно на всех не хватит.
- Умно! - сказал Честер. - Я думаю, что отложу купание на потом.
- Гм! Я думал, что вы, обитатели долины, - большие любители поплескаться. Черт возьми, я всегда ополаскиваюсь так, как ты только что наблюдал.
- У тебя просто инстинктивное стремление к личной гигиене, - тактично заметил Честер. - Качество, достойное восхищения. Скажи мне, чем объяснить такую непритязательность? Что, у тебя было голодное детство?
- Хуже, - ответил Бэндон. - Они пытались заставить моего отца делать за них грязную работу. И ему это не понравилось. Он организовал Сопротивление. Посмотри! - Бэндон с гордым видом обвел все рукой. - Теперь это все мое - мое и ребят.
- Я вижу, вы здесь из того рода людей, которые, не задумываясь, топчут чужие газоны, - сказал с наигранным восхищением Честер. - Типично потребительская психология. Вы живете в этих старых домах просто потому, что они здесь оказались, едите очень питательные, натуральные консервированные бобы так, как велел Господь, тащите одежду прямо из заброшенных складов самой Матери Природы. К чертям собачьим ремонт, восстановление и все такое. Когда поизносится этот город, всегда под рукой окажется множество других.
- Можешь не показывать свое остроумие, - перебил его Бэндон. - Мы имеем такое же право на красивую жизнь, как и все.
- Ну да, конечно, какой-то умник изобрел полезную штуку, какой-то промышленник-капиталист построил фабрику для ее производства, а какой-то интеллигент-очкарик осуществил всю инженерную часть работы. Пора и вам выйти из вашей долгой спячки и получить причитающуюся вам долю! Ну а теперь давай выпьем вина, о котором ты говорил. Если мне предстоит провести здесь остаток моей жизни, я должен сразу вырабатывать привычку пить его теплым.
- Оно тебе понравится, как только привыкнешь, - сказал Бэндон.
Он подошел к холодильнику без дверцы, поднял крышку морозильной камеры, пошарил в ней рукой и вытащил две темно-коричневые бутылки.
Честер прошелся по комнате, заметив остатки старинных часов, стиральную машину с вывороченными внутренностями, заполненную дровами, моток бельевой веревки, проволоку в цветной обмотке, разбросанные там и сям ржавые гвозди, перекореженные плечики для одежды, разорванные картонные коробки, разбросанную повсюду одежду.