Впервые Юлюбис был соединен с остальной галактикой более трех миллиардов лет назад, в так называемую Новую эпоху. Система была тогда относительно молодой, возрастом всего в несколько миллиардов лет, но уже изобиловала разнообразной жизнью. Ее артериальное соединение являлось частью Второго комплекса - второй серьезной попытки галактического сообщества создать разветвленную сеть червоточин. Этот коридор был утрачен во время волнений продолжительностью в миллиард лет, включавших Долгий коллапс, Войну шквалов, Анархию рассеяния и Распад Информорты. Затем вместе с большей частью цивилизованной галактики система погрузилась в коматозное состояние вследствие Второго, или Большого, Хаоса - эпохи, когда уцелело только население Наскерона: оно принадлежало к видовому метатипу "медленных", жило в ином временном режиме и ничуть не выходило из себя при мысли о том, что на дорогу из пункта А в пункт Б нужно потратить несколько сотен тысяч лет. Известные как насельники, они заявляли, что для них миллиард лет без особых событий - не больше чем долгие каникулы.
По окончании Третьей эпохи диаспоры (и в немалой степени вопреки ей; галактическая история, как ни посмотри, вещь непростая) еще одна червоточина, ставшая частью Третьего комплекса, снова связала Юлюбис с остальной галактикой. Эта артерия действовала в течение семидесяти миллионов мирных, продуктивных лет, когда здесь появились и исчезли несколько видов "быстрых" (ни один из них не происходил из системы Юлюбиса), так что единственным постоянным свидетелем медленно разворачивавшихся событий и жизни оставались только насельники. Разрушение артерии снова погрузило Юлюбис (вместе с девяноста пятью процентами остальной соединенной галактики) в одиночество. Во время Войны новых быстрых и Войны машин исчезло еще множество порталов и червоточин, и только с учреждением Меркатории (по крайней мере, так считали те, кто управлял ею) воцарился длительный мир, знаменовавший начало Четвертого комплекса.
Связь с Юлюбисом была восстановлена в самом начале этого медленного процесса, до сих пор находившегося на ранней стадии, и в течение шести тысяч лет благодаря этой последней артерии система была одной из доступных частей постепенно приходящего в себя галактического сообщества. Однако потом и эта червоточина была уничтожена, и в течение четверти тысячелетия ближайший портал располагался в системе Зенерре, на расстоянии целых двухсот четырнадцати световых лет. Изменение этой ситуации ожидалось лет через семнадцать, когда портал, транспортируемый в настоящее время на борту технического корабля "Эст-тоон Жиффир" к системе Юлюбиса с релятивистской скоростью, будет доставлен и установлен, возможно, в том самом месте, где стоял прежний портал, - в одной из точек либрации недалеко от Сепекте, главной планеты системы Юлюбиса. Однако в настоящий момент эта система, несмотря на всю ее важность как центра по изучению насельников, оставалась удаленной как во времени, так и в пространстве.
Дядюшка Словиус, махнув ластом, отпустил слугу и притулился к У-образной люльке, которая удерживала его плечи и голову над голубой сверкающей поверхностью бассейна. Слуга (Фассин вспомнил его имя - Гвайм, второй в иерархии дядюшкиной дворни) повернулся и попытался помочь Словиусу устроиться поудобнее, но тот недовольно зашипел и замахнулся на слугу рукой-плавником. Гвайм легко увернулся от слабого, медленного удара, поклонился, отошел и встал недалеко от стены. Словиус пытался приподняться повыше над бассейном, и хвостатая нижняя часть его тела медленно колыхалась под светящимися волнами.
Фассин хотел было встать.
- Дядюшка, позвольте мне…
- Нет, - сердито прокричал дядюшка, продолжая свои тщетные попытки подняться повыше. - Я хочу, чтобы вокруг меня прекратили суетиться, только и всего! - С этими словами Словиус повернул голову в сторону Гвайма, но от этого лишь соскользнул еще ниже, так что оказался в более горизонтальном положении, чем раньше. Он ударил ластом, подняв фонтанчик брызг. - Ну вот! Видишь, что ты сделал? Лезут тут всякие идиоты! - Он сердито вздохнул, улегся спиной на волнующуюся поверхность и, явно обессиленный, уставился перед собой. - Можешь меня устроить, как хочешь, Гвайм, - глухо сказал он, словно признавая свое поражение.
Гвайм присел на плиточный пол рядом со Словиусом, взял его под мышки и затащил на люльку, так что голова и плечи того оказались в почти вертикальном положении. Словиус устроился поудобнее, потом живо кивнул. Гвайм снова занял свое место у стены.
- Так вот, племянник, - сказал Словиус, скрещивая свои верхние ласты над розоватой кожей безволосой груди. Он посмотрел на прозрачную вершину купола.
Фассин улыбнулся.
- Слушаю, дядя.
Словиус, казалось, колебался. Он опустил глаза на племянника.
- Твои… твои исследования, Фассин. Как они продвигаются?
- Удовлетворительно. Но в том, что касается Транче Ксонджу, они еще па ранней стадии.
- Гммм. На ранней стадии, - повторил дядюшка Словиус. Вид у него был задумчивый, глаза снова уставились вдаль.
Фассин тихонько вздохнул. Да, подумал он, тут так быстро не отделаешься.
Фассин Таак был наблюдателем медленных при дворе наскеронских насельников. Насельники (точнее, насельники газовых гигантов, или, если давать полное определение, нейтрально плавучие первого порядка повсеместно распространенной высшей клады насельники газового гиганта) были крупными существами неимоверного возраста, которые образовывали головокружительно сложную и топологически необозримую цивилизацию, уходящую корнями в седую древность; цивилизация эта обитала в облачных слоях огромного газового гиганта - в обиталище столь же колоссальном по размерам, сколь изменчивом по своей аэрографии.
Насельники (по крайней мере, в зрелой своей форме) были тугодумами. Они жили медленно, медленно развивались, медленно передвигались и все, что делали, делали медленно. Считалось, что они могут довольно быстро сражаться, хотя, насколько было возможно установить, в обозримом прошлом сражаться им ни с кем не приходилось. Вообще-то они, если это их устраивало, могли думать довольно быстро, но по большей части это их, похоже, не устраивало, и потому считалось, что думают они медленно. Никто не спорил с тем, что в последние свои годы (последние зоны) они и говорили медленно. Так медленно, что ответ на простой вопрос, заданный во время завтрака, мог быть получен лишь после ужина. Фассин подумал, что дядюшка Словиус (который теперь лишь слегка покачивался на успокоившейся поверхности бассейна и, судя по его клыкастому одутловатому лицу, впал в состояние, близкое к трансу), кажется, вознамерился перещеголять по этой части насельников.
- Транче Ксонджу. Это о чем?.. - спросил вдруг Словиус.
- Поэзия хаоса, мифы диаспоры и различные исторические узлы, - ответил Фассин.
- Исторические узлы каких эпох?
- Большинство из них еще не датировано, дядя. Некоторые практически не поддаются датировке и, возможно, имеют мифологическое происхождение. Единственные достоверные эпизоды принадлежат к недавней истории и, судя по всему, отражают местные события во время Войны машин.
Дядюшка Словиус медленно кивнул, отчего поверхность бассейна зарябила.
- Война машин. Это интересно.
- Я собирался в первую очередь заняться этими эпизодами.
- Что ж, неплохая мысль, - сказал Словиус.
- Спасибо, дядя.
Словиус снова погрузился в молчание. Где-то вдалеке раздался гром землетрясения, и по жидкости в бассейне побежали концентрические круги.
Цивилизация насельников Наскерона со всей сопутствующей ей флорой и фауной являла собой лишь микроскопическую часть насельнической диаспоры, всегалактической метацивилизации (некоторые предпочитали термин "пост-цивилизация"), которая, насколько возможно было установить, предшествовала всем другим империям, культурам, диаспорам, цивилизациям, федерациям, консоциумам, содружествам, союзам, лигам, конфедерациям, объединениям и организациям каких бы то ни было сходных или разнородных существ.
Иными словами, насельники присутствовали в галактике практически повсеместно. Что делало их как минимум необычными и, возможно, уникальными. Кроме того, если вы подходили к ним с должным почтением и вниманием, а также проявляли уважение и достаточное терпение, то насельники становились воистину бесценным кладезем информации. Поскольку память у них была хорошая, а библиотеки - еще лучше. Или, по крайней мере, у них была цепкая память и очень большие библиотеки.
Воспоминания и библиотеки насельников на поверку оказывались набиты всякой чушью: странными мифами, туманными образами, неразборчивыми символами, бессмысленными уравнениями, - а в придачу хаотический набор цифр, букв, пиктограмм, голофонов, сономемов, химо-глифов, актиномов и всякой всячины; все это вперемешку, без всякого порядка (или же в совершенно невразумительном порядке) - жуткий винегрет миллионов и миллионов совершенно различных и абсолютно не связанных между собой цивилизаций, подавляющее большинство которых давно исчезло и либо превратилось в прах, либо испарилось с излучением.
И все же среди этого хаоса, пропагандистских измышлений, искажений, бредятины и небылиц обнаруживались крупицы действительности, пласты фактов, замерзшие реки давно забытой истории, целые тома экзобиографий, прожилки и нити правды. Профессией людей вроде главного наблюдателя за медленными Словиуса (в прошлом) и главного наблюдателя за медленными Фассина Таака (в настоящем) были встречи и беседы с насельниками, привыкание к их языку, мыслям, метаболизму; наблюдатели парили, летали, ныряли и плавали (иногда виртуально, на расстоянии, а иногда фактически) вместе с насельниками в облаках На-скерона, разговаривали с ними, участвовали в их исследованиях, разбирали их записки и аналитические выкладки, извлекали крупицы истины из того, что древние, медленные хозяева планеты рассказывали им и позволяли увидеть, и таким образом обогащали и просвещали большую и более быструю мегацивилизацию, населявшую теперь галактику.
- А эта Джааль? - Словиус бросил взгляд на племянника, чей удивленный вид вынудил старшего добавить: - Ну как их там?.. Тондероны. Да. Эта девица Тондерон. Вы ведь все еще обручены?
Фассин улыбнулся.
- Обручены, дядя, - сказал он. - Она сегодня вечером возвращается из Пирринтипити. Надеюсь встретить ее в порту.
- И ты?.. - Словиус повел одной ластовидной рукой. - Ты все еще доволен?
- Доволен чем? - спросил Фассин.
- Она тебя устраивает? И перспектива иметь ее женой?
- Конечно, дядя.
- А ты ее?
- Надеюсь, да. Думаю, да.
Словиус посмотрел на племянника, задержал на нем взгляд.
- Ммм, понятно. Конечно. Ну что ж. - Словиус одним ластом зачерпнул себе на грудь голубую сверкающую жидкость, словно чтобы не замерзнуть. - И когда вы собираетесь пожениться?
- Свадьба назначена на День всех святых, на Джокун - де-три, - сказал Фассин. - Осталось меньше полугода по физиологическому времени, - услужливо добавил он.
- Понятно, - сказал Словиус, нахмурившись. Он медленно кивнул, и от этого его тело сначала слегка приподнялось, а потом осело в бассейне, образовав новые волны. - Ну что ж, я рад, что ты наконец остепенишься.
Фассин считал себя увлеченным, самозабвенным и умелым наблюдателем, который большую часть своего времени проводил в реальных экспедициях - сейчас с насельниками Наскерона. Но поскольку он любил после каждого такого отрезка своей жизни, полезного для общества, "хорошенько отдохнуть", старшее поколение клана Бантрабал, а в особенности Словиус, казалось, считали его безнадежным прожигателем жизни. (Дядюшка Словиус и слышать не хотел о "хорошеньком отдыхе" племянника. Он предпочитал называть это "месячный беспробудно-беспросыпный кутеж-долбеж с неприятностями, драками и непотребными дырками…". Злачные места, где оттягивался Фассин, могли находиться где угодно - иногда в Пирринтипити, столице Глантина, иногда в Боркиле, столице Сепекте, или в другом городе этой планеты, иногда в одном из множества увеселительных заведений, разбросанных по системе.)
Фассин примирительно улыбнулся:
- Но я пока еще не вешаю на крючок свои танцевальные туфли.
- Характер твоих исследований за последние, ну, скажем, три-четыре экспедиции, Фассин. Они не уклонялись от того, что можно назвать последовательным направлением?
- Вы меня ставите в тупик своим вопросом, дядя, - признался Фассин.
- Твои последние три или четыре экспедиции, они между собой связаны каким-либо образом - тематически, предметно или через насельников, с которыми ты беседовал?
Фассин в удивлении откинулся к спинке стула. С чего это старый Словиус заинтересовался такими вещами?
- Дайте-ка я подумаю, дядя, - сказал он. - Сейчас я беседую почти исключительно с Ксонджу, который, кажется, выдает информацию беспорядочно и не совсем понимает, что такое ответ. Наша первая встреча и все остальные носили предварительный характер. Видимо, с ним все же стоит поработать, если только его удастся найти. А может, и не стоит. Не исключено, что несколько месяцев перед следующей экспедицией придется целиком потратить на…
- Значит, это была подготовительная экспедиция? Знакомство?
- Да.
- А перед этим?
- Пространные консультации с Чевхорасом, Сараисме-младшим, Акеурле Двублизнецом, траавом Канчангесджа и парой несовершеннолетних из юношеской стаи Эглида.
- И какие были темы?
- Главным образом - поэзия. Древняя, современная, использование образов в эпическом произведении, этика хвастовства и преувеличений.
- А экспедицией раньше?
- С одним Чевхорасом. Долгий плач по его усопшему родителю, какие-то охотничьи мифы из недавнего местного прошлого, многословный перевод и внутреннее упорядочение эпоса о приключениях древних плазматиков, путешествовавших в рамках водородной миграции около миллиарда лет назад, во время Второго хаоса.
- А до этого? Фассин улыбнулся.
- Длительный тет-а-тет с Валсеиром, экспедиция, включавшая проживание с Прожженными плутами из трайба Димаджриан.
Он подумал, что в детали этого путешествия углубляться нет нужды. Экспедиция была долгой, шестилетней (в физиологическом времени, тогда как на взгляд извне продолжалась почти столетие), и принесла Фассину известность талантливого наблюдателя, обеспечив ему репутацию как в клане Бантрабал, так и в сообществе наблюдателей вообще. Ценность рассказов и историй, с которыми он вернулся, послужила основной причиной его быстрого возвышения в собственном клане и предложения вступить в брак с дочерью главного наблюдателя клана Тондерон, старшего из двенадцати кланов.
- И как давно это было в реальном времени? Фассин задумался.
- Лет триста назад… Двести восемьдесят семь, если не ошибаюсь.
Словиус кивнул.
- Много ли информации было передано во время этой экспедиции?
- Почти ничего, сэр. На этом настаивали Прожженные плуты. Это одна из самых… отсталых юношеских стай. Мне разрешалось только раз в год сообщать, что я жив.
- А перед этим что была за экспедиция?
Фассин вздохнул и постучал пальцами по плавленому стеклу у бортика бассейна. Что это старик надумал? И неужели Словиус не мог просто посмотреть журнал клана? Из стены выступала шарнирная консоль с экраном на конце. Фассин не раз видел, как это устройство опускали к Слови-усу, чтобы тот мог просматривать домашнюю библиотеку. Метод этот, хотя и не очень быстрый и эффективный - нажимать на клавиатуру ему приходилось своими недоразвитыми пальцами, - обеспечивал ответы на любые вопросы. Старик мог и просто попросить - для этого имелись слуги.
Фассин откашлялся.
- По большей части - инструктаж Паггса Юрнвича из клана Рехео - это была его первая экспедиция. Мы нанесли визит вежливости трааву Хамбриеру во времени один к одному - насельники учли отсутствие у Юрнвича опыта. Экспедиция продолжалась почти три месяца по физиологическому времени. Учебный курс.
- И у тебя не было времени для собственных исследований?
- Очень мало.
- Но все же было?
- Я смог побывать на симпозиуме по глубокой поэтике, проводившемся университетской стаей Марсал. Кто там еще был - не помню, нужно справиться в журнале клана.
- А что еще? Я имею в виду сам симпозиум. Его тему.
- Если не ошибаюсь, охотничьи методики насельников в сравнении с действиями инквизиториев Войны машин. - Фассин погладил подбородок. - Примеры были местные, из системы Юлюбиса, некоторые касались Глантина.
Словиус кивнул и посмотрел на племянника.
- Ты знаешь, что такое представительская проекция, Фассин?
Фассин посмотрел на видимый ему через прозрачную панель в крыше сегмент газового гиганта. На одной стороне уже появлялся ночной терминатор - темнота наползала своим краем на дальние тучи. Фассин снова перевел взгляд на Словиуса.
- Я, кажется, слышал этот термин, но в точности за его смысл не поручусь.
- Представительская проекция - это когда они световым лучом посылают настроенный ряд запросов и ответов к физически удаленной точке, имитируя таким образом своего представителя.
- Вы сказали "они"?
- Инженеры, Администратура. Возможно, Омнокра-тия.
Фассин поднял брови:
- Правда?
- Правда. Если верить тому, что нам говорят, объект этот представляет собой нечто вроде библиотеки, передаваемой сигнальным лазером. Если надлежащим образом поместить его в соответствующую систему достаточной мощности и сложности, это… эта сущность… хотя на самом деле это всего лишь многоканальный набор утверждений, вопросов и ответов плюс ряд правил, регулирующих порядок их озвучивания, так что возникает эффект осмысленного разговора. Это близко к искусственному разуму послевоенного периода. Настолько, насколько это разрешено.
- Это нечто особенное.
Словиус чуть покачивался в своем бассейне.
- Разумеется, они необыкновенно редки, - согласился он. - Одна из них направлена сюда.
Фассин несколько раз моргнул.
- Сюда?
- В клан Бантрабал. В этот дом. К нам.
- К нам?
- От Администратуры.
- Администратуры? - Фассин захлопнул рот, чтобы не показаться идиотом.
- Через техкорабль "Эст-тоон Жиффир".
- Ух ты, - сказал Фассин. - Нам… оказана честь.
- Не нам, Фассин. Тебе. Проекция направляется для беседы с тобой.
Фассин едва заметно улыбнулся.
- Со мной? Понимаю. И когда?..
- В настоящее время идет передача. Проекция будет готова к ночи. Тебе нужно освободить для нее время. У тебя есть какие-то планы?
- Планы?.. Ужин с Джааль. Я уверен…
- Пусть это будет ранний ужин. И не опаздывай.
- Да, конечно, - сказал Фассин. - Вы не знаете, чем я заслужил такую честь?
Словиус немного помолчал, потом ответил: