"Да неужели?" - удивилась она.
- Мы - пленники корабля, на котором имеется лишь одно безотказно действующее устройство, - продолжал Бикель. - И это устройство - мы сами. Только мы функционируем ровно и безотказно, как и должны - в отличие от нашего компьютера. Все остальное работает так, словно создано шестью обезьянами-левшами.
- Бикель считает, что все это сделано нарочно, - вновь влез Тимберлейк.
Пруденс невольно глянула на Флэттери, потом на Тимберлейка. "Бикелю еще рановато что-либо подозревать", - подумала она.
Тимберлейк избегал встречаться с ней взглядом. Сейчас он был похож на проказника-мальчишку, застигнутого с банкой варенья.
Первым нарушил молчание Флэттери:
- Нарочно? - переспросил он.
- Ага, - ответил Тимберлейк. - По его мнению, на других шести кораблях были тс же самые проблемы - их тоже подвели ОИРы.
"Получается, Бикель куда более подозрителен, - подумала Пруденс. - Или мне, или Раджу придется встать на его сторону. Другого способа контролировать ситуацию просто не существует".
- Но… почему именно ОИРы? - поинтересовался Флэттери.
- Давайте не будем обманывать сами себя, - отозвался Бикель. - Ведь это очевидно. Как, по-вашему, какая из особенностей кораблей никогда не упоминалась в отчетах, где анализировались возможные причины шести предыдущих неудач? Что именно могло послужить такой причиной, если на самом деле ничего не обнаружено?
- Уж конечно это не ОИРы, - возразил Флэттери. Он попытался произнести это шутливо, но у него ничего не получилось, и он подумал: "Помоги нам Господь. Слишком уж быстро Бикель раскусил обман".
- Ну да, конечно, не ОИРы! - огрызнулся Бикель. - Наверное, поэтому они и снабдили нас аж тремя! Одним основным и двумя запасными. Ни малейшего намека на возможность выхода ОИРа из строя, и тем не менее Жестяное Яйцо снабжают тремя!
- И зачем же, по-твоему? - спросила Пруденс.
- А затем, чтобы мы точно перевалили за критическую точку, откуда не сможем принять решение вернуться назад, когда столкнулись бы с горькой правдой, - ответил Бикель.
"Похоже, подыгрывать ему придется мне", - решила Пруденс и сказала:
- Снова какие-то хитрости! Ясное дело! Это в их стиле.
Флэттери удивленно взглянул на нее, но тут же снова уставился на пульт.
- С горькой правдой, - повторил Бикель. - Да весь этот корабль просто один огромный тренажер, созданный с единственной целью - впрочем, как и остальные шесть. Неужели вы не понимаете? - спросил он. - Неужели не видите, какова эта цель? Ведь он отбрасывает тень на все, что нас окружает. Вся эта секретность, тайны, интриги - все рассчитано на то, чтобы столкнуть нас в мутную воду и посмотреть, сумеем ли мы выплыть. Это не просто горькая правда. Либо мы тонем, либо учимся плавать. И единственной возможностью выплыть для нас является создание искусственного разума.
5
Она поставила свою подпись "Пруденс Вейганд" в вахтенном журнале и передала вахту Флэттери. Это была ее пятнадцатая вахта.
Флэттери растянулся на койке, готовясь провести так следующие четыре часа. Блики на стеклянных поверхностях индикаторов гипнотизировали его. Он потряс головой, отгоняя сон, и услышал шелест ткани. Это Пруденс вставала с койки. Она немного постояла, потянулась, сделала с дюжину наклонов.
"Как легко они смирились с тем, что я, возможно, палач", - подумал Флэттери. Он заметил настороженность Пруденс. Вообще эти вахты по четыре часа через четыре можно выносить только в том случае, когда не возникает серьезных проблем, и всё равно они страшно расшатывают нервную систему. Сейчас Пруденс нужно поесть и как следует отдохнуть, однако вид у неё достаточно бодрый.
Она бросила взгляд на Флэттери, увидела, что тот готов принять вахту и проверяет вахтенный журнал. Вроде бы всё шло нормально Прошло уже чуть больше суток, за время которых приходилось делать лишь незначительные подстройки аппаратуры. Все шло гладко. Слишком гладко.
"Опасность всегда держит в напряжении, - подумала она. - А спокойствие притупляет внимание".
- Думаю, тебе надо поесть и попытаться отдохнуть, - заметил Флэттери.
- Я не голодна.
- Тогда хотя бы отдохни.
- Попозже. Схожу-ка я, пожалуй, посмотрю, как там дела у Бикеля с Тимом, - она взглянула на висящий над головой экран Сейчас он показывал мастерскую. И все четыре часа ее вахты она с интересом наблюдала за происходящим там.
Бикель и Тимберлейк были с головой погружены в работу. Пруденс, благодаря низкой гравитации, одним прыжком преодолела не сколько метров, отделяющих ее от входного люка мастерской, вошла и остановилась, пытаясь понять, что они успели сделать.
Тимберлейка нигде не было видно. А там, где раньше на большом пульте помещался сканер, теперь высилось какое-то уродливое сооружение - нагромождение торчащих во все стороны пластиковых блоков - энговские умножительные цепи, каждая из которых была заключена в пластиковую изоляцию. Блоки связывала между собой целая паутина псевдонейронного волокна.
Бикель услышал, как она вошла. Не отрываясь от работы, 01 произнес:
- Возьми-ка вон там, на столе, микростяжку. Мне нужны 21.006 сантиметра нейроволокна К-4 с несимметричными концевыми тельцами и мультисинапсами. Подсоедини так, как указано на схеме "С-20" Прибор лежит на самом верху кучи хлама справа на столе.
Бикель взял очередной энговский блок и принялся прилаживать его на место. Потом поднес к только что установленному блоку портативную мнкростяжку, установил ее и принялся сращивать соединения.
"Есть, сэр!" - насмешливо ответила она про себя.
- Мы почти готовы прогнать первичную программу, - сообщил Бикель, когда закончил работу, и начал сращивать полученным от нее нейроволокном заново установленный энговский умножитель с пультом управления.
Пруденс отступила назад и принялась разглядывать высящееся на пульте сооружение. Хоть она и видела конструкцию впервые, та вдруг приобрела для нее совершенно новое значение.
- Пожалуй, можно попробовать и кое-что посложнее, чем первичная программа, - заметила она.
- Верно, куколка.
Бикель поднялся, отложил микростяжку и вытер руки о скафандр.
- Это не только даст нам возможность проанализировать причины неполадок, но и позволит регулировать энергообмен нашего "Быка".
- Но ведь ты подключен к компьютеру, - укоризненно заметила она, указывая на соединения на пульте.
- Каждая линия имеет встроенный диод, - пояснил он. - Импульсы из компьютера попадают в нашу испытательную систему, но все, что поступает в компьютер, должно быть закодировано одним из нас и введено вот сюда.
Он указал на устройства ввода данных на правой стороне пульта.
Прю повернулась и взглянула на монитор. Флэттери спокойно наблюдал за пультом управления. Ей вдруг вспомнились его недавние слова:
"Мы можем судить о вещах лишь настолько объективно, насколько это позволяют нам наши ощущения. Таким образом, мы пребываем в дебрях иллюзий, в мире, где само понятие самосознания граничит с иллюзией".
И Пруденс подумала:
"Чтобы обладать сознанием по-настоящему, человек должен преодолеть иллюзию. Бикель с самого начала понимал это, а я - нет".
Она спросила себя, каким образом это повлияет на ее подход к решению их проблем. Понимание химических процессов человеческого организма могло приблизить к пониманию сущности разума, чем никто никогда как следует и не пытался заниматься. Конечно, нейрорегуляционные сдвиги в биохимических процессах, вызванные специфическими медикаментами и галлюциногенами, и раньше интересовали экспериментаторов, но им никогда раньше не доводилось решать проблему чисто механически.
Предварительно следовало тщательно изучить процесс. Пруденс сознавала это, но морская свинка была только одна - она сама. А опыты с производными серотонина и адреналина считались крайне опасными. Она даже подозревала, что, вполне возможно, не сможет побороть желание умереть.
"Интересно, - вдруг пришло ей в голову. - А, может, я и теперь обманываю себя? Может, это просто еще одна иллюзия? Или предлог не принимать больше антисекс и стать желанной для Бикеля?"
- Ну вот и всё, - объявил Бикель. - Давай попробуем. Прю, последи за аппаратурой.
Он указал на левую сторону пульта, где поблескивали индикаторы и шкалы многочисленных приборов.
- Сейчас я проверю все цепи по очереди импульсным генератором. Буду посылать сигнал с интервалом в одну пятую секунды, - он протянул руку и щелкнул переключателем на правой стороне испытательного стенда, а затем начал загружать первичную программу.
- Начали, - вздохнул он.
- Начали, - отозвалась она, увидев, как приборы отреагировали на первый импульс.
- Мне нужны средние значения пороговой проводимости синапсов, средние значения пороговой проводимости концевых телец и скорость прохождения импульсов в каждой из цепей, - сказал Бикель и одновременно нажал три выключателя. - Пошла загрузка.
Он ждал, чувствуя, как постепенно нарастает напряжение.
- Приборы регистрируют начало обмена входными импульсами, - сообщила она.
- Первая цепь, - отозвался он, подавая импульс генератора.
- В пятом уровне затор, - сказала она. - Сигналы не проходят.
- Попробую применить кольцевые циклы, - пробормотал Бикель и нажал кнопку.
- Ничего, - объявила она. - В пятом уровне сигналы по-прежнему не проходят.
Бикель отступил на шаг от пульта и уставился на приборы.
- Ерунда какая-то! Ведь в сущности это обыкновенный преобразователь. И выходы должны совпадать!
Пруденс еще раз взглянула на приборы.
- А приборы все равно показывают полный ноль, - фыркнула она.
- Как по-твоему, в чем же дело? - спросил Бикель.
- Понятия не имею.
- Мы каким-то образом создали единую ортогональную систему для каждой цепи и всей системы в целом, - начал рассуждать вслух Бикель. - А этого в принципе быть не может. Получается, в каждой из отдельных цепей у нас по нескольку систем.
- То есть что-то неизвестное поглощает энергию, - предположила Пруденс, чувствуя, как ее охватывает возбуждение. - Разве не это мы называем…
- Это не разум, - возразил Бикель. - Чем бы ни являлась эта неизвестная система, она не может быть разумной. Пока еще не может. Устройство слишком простое, оно не может располагать достаточным количеством данных…
- В таком случае это просто какое-то неправильное соединение, - сказала Пруденс.
Бикель расстроено опустил голову, тяжело вздохнул и ответил:
- Да. Должно быть, так оно и есть.
- Где у тебя зафиксирована последовательность сборки и результаты тестов? - спросила Пруденс.
- Здесь, в памяти компьютера, - ответил Бикель и указал пальцем куда-то влево. - Там записана вся информация… включая и это.
Он кивнул на диагностический пульт.
- Тебе нужно перекусить и немного отдохнуть, - заметила она. - А я пока начну отслеживать цени.
- Мы получили отказ в ходе прямого теста, - проворчал Бикель. - Причем это не была реакция открытой цепи. А тест по взаимодействию цепей даст на выходе ноль, не указывая на точку потери. Это настоящая чертова губка.
- Скорее всего, здесь элементарная ошибка, - продолжала она.
В отверстии люка межпалубного помещения, где проходили корабельные коммуникации, внезапно показалась голова Тимберлейка.
- Нашел, - радостно сообщил он. - Только не спешите, подождите минутку.
Он снова исчез. Тем временем Пруденс внимательно изучала распечатки. Наконец она с трепетом убедилась, что ошибки там нет.
- Эй! - послышался голос Тимберлейка. Межпалубное пространство отозвалось глухим эхом.
Бикель обернулся на голос и увидел, что из люка торчат только ноги Тимберлейка.
- Нашел, - радостно заявил Тимберлейк. - Это пятидесятилинейный пучок, одно подключение. Вытащить его?
- Куда он ведет? - спросил Бикель.
- Судя по маркировочным цветам, он ведет непосредственно к дополнительным базам данных, - ответил Тимберлейк. - И все базы данных подключены таким же образом! Какого же черта это не отражено на схемах?
Бикель опустился перед люком на четвереньки и спросил:
- А в этих связях есть какие-нибудь буферы или межсетевые интерфейсы?
В межпалубном пространстве мелькнул свет ручного фонарика.
- Точно! - воскликнул Тимберлейк. - А как ты догадался?
- Иначе и быть не могло, - обрадовался Бикель. - Слушай, это предохранительный блок компьютера. Лучше не трогай его.
Бикель отодвинулся от люка, чувствуя себя полностью опустошенным.
"Ублюдки! - подумал он. - Ведь они знали, что мы обнаружим все это сразу же, как только заглянем во внутренности компьютера. Они просто связали нас по рукам и по ногам".
- Вылезай, Тим, - приказал Бикель. - И смотри, ничего не трогай.
Он поднялся и вытащил заглушки, которыми до этого изолировал блок памяти.
"Изолировал, - подумал он. - Ха!"
Все, что он сделал, так это лишь изменил потенциал в одной точке и убедился, что не получит ожидаемой реакции.
Тимберлейк наконец выбрался из люка и поднялся на ноги.
- Ты хоть что-нибудь понимаешь? - спросил он.
- Лучше бы не понимал, - ответил Бикель. - Насколько можно судить, этот компьютер обладает чем-то вроде случайного доступа к адресам. Он получил огромное количество информации, но где именно она хранится, знает теперь лишь сам компьютер. Именно поэтому нам и приходится проводить столько тестирований специальных функций, вторичных тестирований и так далее, до бесконечности. И адреса их нам известны.
- ОИРы, скорее всего, знали, где находится информация, - печально проговорила Пруденс.
- И они мертвы, - заметил Бикель.
6
Когда Бикель включил воспроизведение последнего послания Моргана Хэмпстеда, помещение Пульта заполнил голос директора Проекта.
- Кораблю ОЛБ "Землянин" от руководства Проекта…
Последовало длительное молчание. В наступившей тишине стало слышно шипение магнитной ленты.
Бикель обвел взглядом помещение. Флэттери по-прежнему сидел за большим пультом, такой собранный и так невозмутимо уверенный в себе. Пруденс полулежала в своей койке, сосредоточившись на голосовом трансляторе ППУ, Тимберлейк развалился на своем "ложе". Глаза его были закрыты, дышал он глубоко и размеренно. Можно даже подумать, будто он спит, если бы не нервно пульсирующая жилка на виске. Бикель сразу заметил это. Тим явно обдумывал какую-то сложную проблему.
- Пуск! - рявкнул Хэмпстед.
- Должно быть, это какая-то ошибка, - заметил Бикель. - Похоже, ППУ не смогло расшифровать фразу.
- Да мы и сами нередко ошибаемся, - поддакнул Флэттери.
- Что касается определения разума, - продолжал Хэмпстед. - Все дело в нервном барьере и пороговых возможностях обработки данных вашим компьютером. На сегодняшний день это самое точное обращение…
- Самое точное определение, - поправил Флэттери. - По-моему, он должен был выразиться так…
- Вот он новый Органический Искусственный Разум, - продолжал Хэмпстед. - Следует решать вопросы в порядке их поступления.
- С ППУ явно что-то не в порядке, - встряла Пруденс.
- Скорее, дело не в ППУ, - остановил ее Бикель, - а в системе дешифровки компьютера.
- Так ведь мы эту проклятую систему специально прокачивали через компьютер, - проворчал Тимберлейк. Он открыл глаза и укоризненно посмотрел на Бикеля.
- Немедленно прекратите все подобные попытки, - снова раздался голос Хэмпстеда. - Повторяю: прекратите все подобные попытки. Это прямой приказ.
- Да, а вот это уже похоже на него, - заметила Пруденс.
- Вы ни при каких обстоятельствах не должны пытаться создать неодушевленный интеллект, - продолжал Хэмпстед.
- Лучше бы ты подался в оперу, приятель, - буркнул Тимберлейк.
- Проанализируйте курс и проверьте реактивную массу, - командовал Хэмпстед. - Неизвестный район должен быть описан математически.
- Ну и бред! - взорвался Тимберлейк. - Просто полная чушь!
- Проект закончен и закрыт, - объявил Хэмпстед. - Подтвердите свое согласие.
Тимберлейк сел на койке, спустил ноги на палубу.
- Что ж, Бик, - вздохнул он. - Давай подтверждай согласие!
Флэттери бросил взгляд на Тимберлейка, йотом снова уставился на пульт. Очевидно, Тимберлейк пытался вернуть себе часть влияния. Такую попытку можно было предсказать заранее. При первой же неудаче он постарается принять командование на себя - пусть даже и из страха за все те жизни, которые зависят от систем жизнеобеспечения, если не по какой-либо иной причине. Флэттери следил за тем, как Тимберлейк внимательно изучает показания приборов систем жизнеобеспечения. Вроде бы все в порядке… пока. Но угроза любой части корабля стала бы угрозой и для всего корабля.
- Так он просил нас задействовать новый мозг? - спросила Пруденс.
- А где мы его возьмем? - вопросом на вопрос ответил Тимберлейк.
- Это мы уже проходили, - отмахнулась она, переводя взгляд с одного на другого.
В первый раз с момента "пробуждения" Пруденс позволила себе задуматься, каково это стать бестелесным воплощением разума, управляющим таким левиафаном, как этот корабль.
Ее передернуло.
"Да они просто искушают меня своим богохульством", - подумал Флэттери.
- Замерзла что ли, а, Пруденс? - спросил он.
"Он все время наблюдает за мной, - в душе Пруденс медик боролся в ней с женщиной. - Интересно, а знает ли этот Флэттери, что я меняю химизм тела?"
- Нет, все нормально, - ответила она.
На самом деле ей было не по себе. Пруденс неожиданно то впадала в отчаяние, то ощущала душевный подъем, и все это нужно было тщательно скрывать. Она испытывала странные душевные муки. Ее одолевали фантазии на тему богоподобной силы; они боролись в ее душе с чувством физической неполноценности.
Бикель наконец оторвался от ППУ. В руке у него был зажат листок с распечаткой.
- Полная чушь.
- Что еще? - спросил Тимберлейк.
Флэттери хотел было что-то сказать, но замер, уставясь на пульт. Нет, ему не показалось, скорость корабля возросла.
- Последние несколько минут мы постоянно увеличиваем скорость, - сказал он. - Медленно… но неуклонно.
- Теперь еще и проблемы с двигателями! - взорвался Тимберлейк.
Флэттери включил систему проверки двигателей, сверился с показаниями приборов.
- Нет, - наконец объявил он. - Тяга на прежнем уровне. Уровень излучения нормальный.
- А регистратор массы? - спросил Бикель.
Пальцы Флэттери пробежались по клавишам. Он принялся внимательно изучать показания приборов.
- Отклонение от нормы! Датчики показывают отклонение от нормы!
- Каковы цифры? - спросил Бикель.
- Они то и дело меняются, - пробормотал Флэттери. - Причем отклонения имеют довольно хаотичный характер. Масса не согласуется со скоростью.
- А что сказал Хэмпстед? - тревожно спросил Бикель, глядя в распечатку. - Проанализируйте курс и проверьте реактивную массу. Если он…
- Чушь какая-то! - перебил его Тимберлейк.
- Тем не менее последние четыре минуты скорость растет, - заметил Флэттери.
"Корабль запрограммирован на аварийные ситуации, - подумала Пруденс. - Так им говорили. Но бывают ситуации запрограммированные… а как насчет непредвиденных ситуаций?"