- Как что, надо ехать домой, хотя подождите минуту, - я попросил у Артура десять рублей и купил первую попавшуюся газету. Подойдя, я развернул её и сказал:
- Итак, деньги не отменили, президента переизбрали и вообще, сегодня, - я показал дату на первой полосе газеты.
- Все правильно, - сказал Артур, - нас не было на Земле чуть более трех лет.
- Предлагаю следующее, поскольку моя и Викина квартиры рядом, поедем сначала к нам и посмотрим, что там творится, а потом к тебе, не возражаешь?
- Нет конечно.
Мы спустились в метро.
- Жаль, что нет телепорта, - произнес Артур, - я уже так привык…, - суровый взгляд Вики, тут же заставил его замолчать.
- А мне больше нравится на метро, по крайней мере, спокойней, - в этот момент поезд затормозил, и свет в вагоне погас. Прошло секунд двадцать, прежде чем из динамика раздался голос машиниста:
- Уважаемые граждане пассажиры. Просьба не волноваться, отправление задержится на две минуты.
Минуты через две, когда духота уже начала давать о себе знать, всё тот же голос оповестил нас, - осторожно, состав отправляется.
Свет снова зажегся с полной силой, и состав медленно тронулся вперед. Доехав до станции, из динамика снова раздался голос машиниста:
- По техническим причинам, поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны.
Мы вышли.
- Видите, Виктория, техника двадцать первого века, это же просто архаика, каменный век.
- Может быть.
Мы дождались следующего состава и уже без приключений доехали до своей станции. Выйдя на улицу, пешком направились к дому, и уже подходя, вдруг подумал, а может позвонить на всякий случай.
- Подождите-ка минутку, - я достал сотовый телефон и включил. Аккумулятор показывал зарядку, и я попытался набрать домашний номер. Однако у меня ничего не получилось.
- Черт возьми, что за дела, вроде работает, а ничего не получается.
- По всей видимости, ваш номер отключили, - произнес Артур.
- Что значит отключили?
- Три года прошло. Номером-то вы не пользовались.
- Наверно.
Я положил телефон в карман, и, раздумывая, что делать, попросил у Артура пятьдесят рублей. Затем зашел в цветочный, что у остановки, и, дав девушке деньги, попросил у неё телефон, чтобы позвонить. Набрав номер, услышал гудки, а потом чей-то голос:
- Алло, вас слушают.
- Кто это?
- А кто вам нужен?
- Мне нужен Сергей Николаевич, владелец квартиры.
- Он пропал три года назад, и квартира продана его дочерью, а кто его спрашивает?
- Нет, извините, я перезвоню Даше. До свидания, - и я нажал отбой. Поблагодарив продавщицу, вышел из магазина.
- Вот вам и первая новость. Квартира продана дочерью, так как я пропал три года назад. Быстро однако, хотя я её прекрасно понимаю. Может, сделаем ещё один звонок? - и, извинившись за свою назойливость, я попросил у продавщицы разрешения еще на один короткий звонок. Набрав номер телефона квартиры родителей, которую сдавал, после продолжительных гудков, трубку на другом конце все же подняли.
- Алло, - это была Даша. Я сразу узнал её голос.
- Даша это ты?
- Да, а кто это? - взволнованно спросила она, видимо не веря, что это звоню я.
- Отец, кто же ещё.
- Папа, ты жив?
- Вроде того.
- Куда ты пропал? Прошло три года, я думала ты погиб. Ни звонков, ничего.
- Надо встретиться.
- Конечно, приезжай прямо сейчас.
- Я только решу еще несколько проблем и буду, - я посмотрел на часы, - ближе к вечеру. Я перезвоню.
- Конечно, я жду.
- Так, значит, одна квартира цела, но там обитает Дашка. Что же, звоним Вике, - я умоляющим взглядом посмотрел на продавщицу. Гудки следовали один за другим, пока не произошел автоматический отказ вызова абонента. То же самое повторилось и у Артура. Я извинился и, поблагодарив продавщицу, снова вышел на улицу.
- Значит так. Даша сейчас в моей, точнее в квартире моих родителей. У вас никто не отвечает. Что будем делать?
- Я думаю, что надо пойти ко мне, сказала Вика.
- Резонно, - произнес Артур.
Мы пошли к её дому и, поднявшись на этаж, остановились возле двери, из которой торчала сложенная пополам бумажка. Вика развернула её и прочла:
"Дирекция единого заказчика сообщает, что за вами числиться долг за неуплату коммунальных платежей в сумме двадцать две тысячи сто сорок один рубль десять копеек. Ввиду неуплаты, нами подан иск в суд о выселении вас с занимаемой жилплощади. По всем вопросам обращаться…" - далее шли телефоны и фамилии чиновников, к которым следовало обращаться.
- Слава богу, что хоть не опоздали, а это все ерунда. Вика открыла дверь, и мы вошли внутрь.
Я нажал выключатель. Все было как прежде. Вика от радости, что мы дома закружилась и, бросившись мне на шею, сказала, - Сереженька, мы дома, как я рада.
Артур стоял в прихожей, переминаясь с ноги на ногу.
- Я, наверное, пойду, а то Сергей Николаевичу надо привести себя в порядок, да к тому же надо выяснить, что с квартирой.
- Артур, успеется. К тебе мы завтра махнем прямо утром. А ты с Викторией побудь, пока я к Даше съезжу, успокою её. Заодно, приведешь себя в порядок, в магазин сходишь, Виктория ужин сделает, как раз и я вернусь. Посидим, поболтаем.
- Нет-нет, я не хочу вам мешать.
- А ты нам вовсе не мешаешь. Что ты будешь делать сейчас дома один. Завтра поедем вместе и все решим. Уж коли нас судьба связала, так вместе решим наши проблемы, правильно я говорю?
- Артур, Сергей Николаевич абсолютно прав. Ты никуда не поедешь, а останешься у нас, хотя бы до завтра.
- Спасибо, я согласен.
Я быстро ополоснулся и, переодевшись, поехал к Даше.
Уже выходя из квартиры, Вика, поцеловав меня, спросила:
- А что ты ей скажешь, где был всё это время?
- Не знаю, может сказать, что запил и бродяжничал?
- Ты что, серьезно?
- А что еще я могу придумать?
- Я не знаю, может, уезжал на заработки.
- Конечно, поэтому оставил ей в подарок квартиру.
- Короче разбирайся сам, только не задерживайся и обязательно позвони, когда будешь выезжать, хорошо?
- Непременно, - я поцеловал Вику и нажал кнопку вызова лифта.
Я спустился на первый этаж и вышел на улицу. В этот момент прямо мимо меня продефилировал в своей милицейской форме старший лейтенант. Он повернул голову и пристально посмотрел на меня, слегка притормозив шаг. Я спустился по ступеням и поравнялся с ним. Он остановился и, взяв под козырек, представился:
- Участковый Селезнев. Ваше лицо мне кого-то напоминает, можно ваши документы?
- Вы наш участковый? - сказал я, доставая из кармана паспорт.
- Да ваш, а вы здесь живете?
- Моя жена.
- А как её фамилия? - спросил он, взяв паспорт и открыв его.
- Короткова Виктория Александровна, точнее Лунина. Короткова это её девичья фамилия.
- Так вот, почему мне ваше лицо показалось знакомым. Вы же в розыске.
- Что значит в розыске?
- То и значит и жена ваша тоже. Где же это вы, господин Лунин пропадали все эти три года, позвольте вас спросить?
- Как где, отдыхал.
- Отдыхали, значит. Дочь ваша подала, между прочим, в розыск, что вы пропали, а вы, стало быть, отдыхали, что-то как-то не вяжется одно с другим, - он держал паспорт пальцами, ударяя им по ладони руки.
- А если серьезно?
- В каком смысле?
- В прямом, естественно.
- Знаете, если в прямом, вы мне все равно не поверите, поэтому, не всё ли равно, где я пропадал со своей женой три года. В конце концов, я жив, здоров, еду, кстати, навестить дочь. А вы можете у себя поставить галочку и снять нас с учета. Как говорится, двумя пропавшими меньше будет, статистика сразу улучшится и возможно, дадут премию, а возможно, - я сделал вид, что смотрю на его погоны, - дадут капитана.
Все это я старался говорить в шутливой форме, чтобы расположить участкового к себе и как можно быстрее закончить этот разговор. Однако тот вовсе не был настроен благодушно и, посмотрев на меня, произнес:
- Что, значит, не поверю? Если будут сомнения, проверим, удостоверимся.
Мне начинал надоедать этот милиционер, к тому же я вовсе не собирался с ним продолжать беседу, поэтому секунду подумав, сказал:
- Нас с женой украли инопланетяне, обследовали и вернули на Землю. Поэтому нам надо пройти так сказать, после стрессовый реабилитационный период у врача психиатра.
- Оригинально, но вы знаете, я вам верю, только все дело в том, что необходимо составить официальный протокол, поскольку вы считаетесь пропавшим, и ваша квартира, насколько мне известно, перешла вашей дочери и та её продала. Сами понимаете, могут возникнуть осложнения, ввиду того, что вы вдруг объявились, а я, между прочим, подписывал кое-какие бумаги.
- Лично к вам у меня никаких претензий нет. А что касается квартиры, то этот вопрос я утрясу сам со своей дочерью. Впрочем, это меня тоже особо не беспокоит, поскольку мне есть, где жить. Кстати, дочь живет сейчас в квартире моих родителей, и квартира принадлежит мне.
- Скорее всего, принадлежала.
- Даже если и принадлежала, то вам-то что?
- А что вы так нервничаете?
- Кто я нервничаю? - я начал заводится, понимая, что делать этого совсем не стоит.
- Не я же?
- Хорошо, что от меня требуется?
- Вот это другой разговор. Где сейчас ваша супруга?
- Дома, готовит ужин.
- Вот и отлично. Семейство, как вы говорите, похищенное инопланетянами в сборе, поэтому давайте пройдем и удостоверимся в этом, а заодно оформим бумажки, - и с этими словами он направился к дверям подъезда, продолжая по-прежнему держать мой паспорт в руках.
- Что же вы стоите, пойдемте.
Мы поднялись на этаж, и я нажал звонок.
- А у вас что, ключей от квартиры нет?
- Представьте себе, нет.
Вика открыла дверь. На ней был надет фартук, и в руках она держала швабру.
- Что случилось? - спросила она, увидев за моей спиной милиционера.
- Вика, представляешь, встретил нашего участкового, оказывается мы с тобой в розыске за бродяжничество.
- Неправда, этого я не говорил. Зачем искажать факты, - участковый предъявил Вике своё удостоверение и попросил разрешения войти в квартиру. Я посторонился и когда он вошел, закрыл за ним дверь, чувствуя, что предстоит нелегкий разговор.
- Так вот Виктория Александровна, ваш муж утверждает, что вас похитили инопланетяне и вернули на Землю спустя три года, это правда?
Вика, не ожидавшая такого оборота событий, попятилась назад и чуть не упала, садясь на стул.
- Так правда это, или ваш муж солгал?
Вика смотрела то на меня, то на участкового, не зная, что ответить, наконец, она собралась с духом и сказала:
- Да.
- Что да?
- Правда, нас похитили инопланетяне, а разве это имеет какое-то значение.
Участковый, явно не ожидавший от неё такого ответа, положил мой паспорт на стол и присев на стул, попросил воды, после чего сказал:
- Господа-товарищи, имейте совесть. Что, я в рапорте напишу? Пропавшие граждане на вверенной мне территории, были похищены инопланетянами и возвращены спустя три года на Землю? После этого мне не то что капитана не дадут, а выгонят из милиции в два счета и тогда, плакала моя служебная жилплощадь. А между прочим, мне осталось всего два года, и она останется за мной.
Мы переглянулись и неожиданно рассмеялись.
- Не вижу ничего смешного.
- Простите, товарищ старший лейтенант, действительно как-то неловко вышло насчет инопланетян, - сказал, понимая, что надо как-то выходить из создавшегося положения. В этот момент из ванны вышел Артур. Вытирая голову полотенцем, он поздоровался и только после этого, обратил внимание на милицейские погоны.
- Так, а это кто, позвольте узнать, ваш родственник?
- Нет, хороший знакомый.
- А паспорт у вашего знакомого при себе есть?
- Извините, но когда я хожу в гости, паспорт я с собой не ношу.
- Напрасно, сейчас вся Москва носит паспорта. Вас что, никогда в метро не останавливали?
- Представьте себе, нет.
- Странно. А величать вас как?
- Кобзев Артур Христианович, - и Артур продиктовал свой домашний адрес.
- Чудьненько, а телефончик хозяюшка, где у вас?
Вика дала участковому телефон, и он стал куда-то звонить.
- Алло Семеныч, это я, Селезнев, слушай, посмотри там телефон отделения, за которым числится, - и он назвал адрес Артура, - как ты сказал двадцать восемь, понял. Я после дежурства к тебе заскочу. Все, будь здоров.
Он прищурил взгляд и набрал продиктованный номер.
- Алло. Отделение. Вас беспокоит участковый инспектор Селезнев из сто сорок девятого. Да. У меня вопрос по поводу пропавших без вести. У Вас Кобзев Артур Христианович случайно не значится в розыске. Да-да, что, когда, понял. Все спасибо.
Он повесил трубку. Мы с нетерпением ждали, что он скажет. Он снова посмотрел на нас и сказал:
- Действительно, Кобзев Артур Христианович, шестьдесят девятого года рождения, проживает по указанному вами адресу. В розыске не значится, хотя длительное время отсутствует, ввиду чего является злостным неплательщиком коммунальных платежей. Кстати, как и вы, гражданка Лунина, - он посмотрел на телефон и добавил, - а почему у вас телефон не отключили за неуплату?
- Я имела глупость оплатить за пять лет вперед.
- Вот видите, глупость, зато с телефоном остались, а так бы отключили.
Наступила пауза. Участковый тяжело вздохнул и сказал:
- Так, где же все-таки вы все это время пропадали, хотел бы я знать?
- Товарищ участковый, а вы напишите в своем рапорте, что я и мой муж Лунин Сергей Николаевич, отсутствовали без уважительной причины в течение трех лет, а на вопрос, где они были всё это время, говорить отказываются.
- Интересная постановочка вопроса. Это как же вас прикажете понимать?
- Очень просто. Мы раскаиваемся, что создали для вас проблемы, но говорить, где всё это время были, отказываемся.
- А причина отказа?
- Личного характера, - добавил я.
- Понятно. Короче. Завтра, в 19–30 порошу одного из вас зайти ко мне в опорный пункт для составления бумаг, - он достал визитку и положил её на стол, - надеюсь, до этого времени вы опять не исчезнете на пару лет.
- Обязательно зайду, - сказал я.
- Я провожу, - сказал я, поднимаясь вслед за участковым.
Мы вышли на улицу.
- К метро направляетесь?
- Да.
- Пойдемте, провожу, мне в том же направлении, если конечно не возражаете?
- Моя милиция меня бережет, как раньше говорили.
- То раньше, теперь неизвестно кто кого бережет. Вопросик можно?
- Да, хоть два.
- А с чего это вдруг вы про инопланетян наплели мне?
- А что разве такого не бывает? Вон сколько пишут, что людей похищают, потом возвращают. По-моему весьма актуально.
- Шутник вы, однако. Только я вам вот что скажу, в каждой шутке есть доля истины. Вы понимаете, к чему я клоню?
- Безусловно.
- Вот то-то. Вы, насколько я помню, сантехником в нашем ЖЭКе работали одно время, если мне память не изменяет, не так ли?
- Все правильно. Но это было лет семь назад, нет больше десять. А вы разве тогда у нас участковым были?
- Я уже двенадцать лет здесь работаю. Потому всех и про всё знаю.
Я промолчал и до метро участковый больше меня ни о чем больше не спрашивал, только, когда я попрощался, он напомнил, чтобы я обязательно завтра зашел к нему.
Разговор с дочерью получился тяжелым. Когда я вошел в квартиру, она буквально набросилась на меня с обвинениями в бессердечности и жестокости к ней, и её матери. Я молчал и ждал, когда она выговорится и успокоится. Наконец, когда она перестала кричать и размахивать руками, я спросил:
- Могу я хотя бы присесть?
- Да.
Мы сидели некоторое время молча. Я смотрел на Дашу и думал, что чем старше она становится, тем всё больше и больше становится похоже на мать. Пышные каштановые волосы, пронзительный взгляд из-под лобья, жесткая речь. Я смотрел и вспоминал, какая она была смешная маленькая, а выросла и стала взрослой женщиной.
- Ты чего молчишь, - спросила она, и голос её стал тише.
- А что мне сказать. Ты же знаешь, я не люблю оправдываться, да, в общем-то, и не обязан, хотя может я и не прав. Уехали мы с Викой в деревню на Волгу. Она там родилась. Надоело мне все. Бросил работу и просто сбежал из Москвы. По дурацки конечно всё вышло, но изменить что-либо поздно. Надо было хоть как-то о себе дать знать, но я в одночасье решил всё заново начать, потому и уехал, никому и ничего не сказав.
- И как?
- Как видишь. Ничего не получилось. Город снова потянул назад.
- Ты один вернулся?
- Нет с Викой.
- И как она?
- В смысле?
- В смысле, вы по-прежнему вместе?
- Да.
- Тогда я совершенно ничего не понимаю. Какой из тебя сельский житель. Ты же без телевизора и дня прожить не мог. На дачу ездил раз в год и то из-под палки.
- Старость, а может что-то еще, не знаю.
- И нужно было тебе в пятьдесят жениться?
- Знаешь, это не тебе судить. Я в твою жизнь не лезу, и ты в мою не лезь.
- И что же мы теперь делать будем? - она посмотрела на меня, напрягшись всем телом, словно вся её судьба зависела от моего слова.
- Если ты по поводу квартиры, то продала и продала, считай, что я тебе её подарил. А что с дачей?
- Дача стоит. Я её переоформила на себя, но продавать не собиралась. Езжу туда редко.
- А эта квартира?
- Я уехала от матери, не могу больше с отчимом жить. Квартира за тобой, переоформить её я просто пока не успела.
Я посмотрел на дочь и сказал:
- Ты, живи здесь, я возражать не буду. А с дачей давай поступим так. Ты туда ездишь?
- Да в общем, нет.
- И не сдаешь?
- Нет.
- Наверно все бурьяном заросло?
- Я попросила соседку присмотреть. Она ягоды с кустов собирает, так что в принципе все нормально.
- Тогда пусть она числится на тебе, но без моего согласия ты её не продавай. Договорились?
- Конечно, - обрадованная таким раскладом дел, сказала она, - подожди, а где же ты будешь жить?
- У Вики однушка, а там видно будет. Короче я жив здоров, постараюсь по возможности не пропадать больше.
Мы поговорили ещё недолго. Она напоила меня чаем, но расспрашивать о моём житие бытие в деревне не стала, толи почувствовала, что я чего-то не договариваю, то ли еще по какой причине. Я позвонил Вике, что выезжаю, и собрался уходить. Уже на пороге двери, она подошла и тихо сказала:
- Пап, прости, что так вышло. Я думала, что все, я тебя больше не увижу, - на её глазах навернулись слезы, - знаешь, когда ты пропал, мать меня каждый день пилила, чтобы я быстрее все на себя переоформила. А я ей все говорила, что ты жив и вообще, по закону надо ждать и так далее. Я всего-то три месяца назад как оформила, а от матери ушла, два года назад.