- Что вы плачете здесь, одинокая, глупая, деточка? - копируя голос забытого певца, негромко пропел Бразер. И затих, натолкнувшись на огнестрельный взгляд Штучки.
- Заткнитесь оба, - предупреждая обычную "дружескую" перепалку, приказал Виртуоз. Иногда он был не прочь предоставить людям возможность расслабиться. Однако это "иногда" к настоящему времени не относилось.
В глазах рябило от мельтешения серых тел. Загоралось и мгновенно гасло пламя многочисленных глаз. Беспорядочная россыпь огней некстати рождала ассоциации с елочной гирляндой.
Отсюда, из тупика, расположенного прямо под шахтой, где в узком жерле блуждал сквозняк, брал начало туннель. Проложенные по дну рельсы, на которых замерла рассохшаяся вагонетка, тонули в вязкой мгле уходящего в пустоту мрака. И только сеть мелкого бисера, блестевшего на рельсах соперничала с блеском крысиных глаз.
Обойдя вагонетку, по сигналу Виртуоза первым двинулся вперед Коллайдер. Высокий, мощный, незыблемый. Лишенный каких бы то ни было принципов кроме одного - выжить, он походя пнул сапогом обнаглевшую крысу. Ростом в холке с кошку, та беззвучно кувыркнулась в воздухе и смачно шлепнулась в толпу таких же уродливых созданий. Длинный, лишенный шерсти хвост, росчерком кнута вспорол тишину.
Следом за Коллайдером двинулся Бразер.
Краем глаза Виртуоз успел заметить, как замерла Штучка, шагнувшая, было, вперед. Наклонила голову, прислушиваясь к тому, чего он слышать не мог. Проверено.
Виртуоз замешкался, ожидая, к какому выводу приведет Штучку кратковременный транс. И все равно: какую бы опасность ни готовила темная глубина туннеля, путь один. На карманном ПК, который Виртуоз предпочитал пореже доставать - он помнил маршрут наизусть, ближайшая развилка светилась метров через двести. Так что выбора не было, как бы ни кривила Штучка свою симпатичную мордашку.
Вместо того, чтобы пойти прямо, Штучка внезапно повернулась и направилась к вагонетке, укрытой чем-то похожим на брезент.
Брезентом это и оказалось при ближайшем рассмотрении. Виртуоз пришел девушке на помощь, обратив внимание на те усилия, которые прилагает она к тому, чтобы отодвинуть неподатливый материал.
В углублении, в позе затаившегося перед прыжком зверя лежал скелет. Именно такое впечатление и возникло у Виртуоза, когда он отпрянул, выпуская на свободу с десяток крыс. Огромная черепная коробка, перекрещенная странными полосками, словно кто-то пытался собрать воедино расползающиеся кости, выдвинутая вперед мощная челюсть с торчащими клыками. Подогнутые под себя конечности - две пары передних, не считая задних - то ли зверь, то ли мутант.
Мало ли дерьма скрывает тонкая скорлупа асфальта? Начиная от Черных Копателей - людей-каннибалов, которые десятилетьями живут под землей, не появляясь на поверхности, кончая животными, подвергшихся различным мутациям. И, конечно, не стоило сбрасывать со счетов не виданные доселе организмы, созданные природой под воздействием предлагаемых обстоятельств. А что может получиться из того, что бурлящим потоком несется по нескончаемым артериям коллекторов, копится под бетонным основанием погребенных, казалось бы, навсегда свалок, сочится кислотой из законсервированных военных и атомных объектов, где уровень защиты давно пришел в негодность? Ответ очевиден. Дерьмо и получится. Наподобие того, что застыв в позе Сфинкса пялилось на Виртуоза черными дырами глаз.
- Урод… четыре руки, - задумчиво произнесла Штучка и задернула брезент, повинуясь старой привычке диггеров - все оставлять неизменным.
- Если. Руки. А то и лапы, - на ходу бросил Виртуоз.
Он пошел по туннелю, ловя светом фонаря то мощную спину Коллайдера, то металлические стыки, покрытые ржавчиной, то периодически проявляющиеся из грязи рельсы. Шел, и думал о своем. Как ни напрягался, не смог представить себе в густой, почти осязаемой черноте бредущего на ощупь сбежавшего экземпляра. Утопающего по щиколотки в грязи и беспомощно отбивающегося от крыс. И все это - в полной темноте.
Виртуоз ясно видел отпечаток рифленой подошвы - скорее всего, оставленный кем-то из группы Стрельца. И никаких отпечатков босых ног. Не проходил здесь экземпляр. И точка.
Либо доктор оказался прав, и после анабиоза экземпляры приобретали новые свойства, превосходящие человеческую природу, включая и фантастические. Передвижение по воздуху, например. Либо кто-то счел нужным скрыть от Виртуоза информацию. Какую - вот вопрос. Но и этот вопрос ничтожество по сравнению с другим - зачем?
Огромная тень, в прыжке превосходящая человеческий рост, метнулась из мрака, оттуда, куда не мог дотянуться свет фонарей. У Коллайдера, идущего первым, не оставалось шансов. Скорее всего последнее, что удержалось бы в его памяти - оскаленная морда чудовища, нацеленная ему в горло.
У него не осталось бы шансов, если бы секундой раньше Виртуоз не решил проверить, достаточно ли быстро вынимается пистолет из заплечной кобуры. По запросам, эта часть туннеля, исхоженная диггерами вдоль и поперек, не представляла опасности. И все же - береженого бог бережет.
Пистолет так и остался в его руке, когда темнота отрыгнула настоящее чудовище. В обезумевшем свете фонарей ярками прожекторами вспыхнули круглые глаза. Именно по ним и выстрелил Виртуоз, в долю секунды успев снять пистолет с предохранителя.
Тут же раздался еще один выстрел. Но Штучка промахнулась. Пуля впилась в бетон, выбив каменную пыль. Опасаясь задеть Коллайдера, накрытого огромным, покрытым шерстью чудовищем, стрелять больше девушка не стала.
Коллайдер инстинктивно выставил руку, согнутую в локте, когда сверху на него обрушилась махина. Он упал на спину, из последних сил стараясь удержать оскаленную пасть, рвущуюся к горлу.
Подминая спецназовца по себя, чудовище глухо рыкнуло. Многократно усиленный эхом рык слился со звуком выстрела. Бразер, стоявший ближе всех, еще успел выстрелить, не опасаясь задеть товарища.
В тесном пространстве, заключенном в круг света, барахтался клубок спутанных тел. Прокатился по грязи, расплескивая гроздья черных брызг, уперся в рельсы. Туша чудовища была необъятной, но и Коллайдера отличал немалый вес.
Мощные лапы, унизанные когтями, скребли плотную ткань бронежилета. Из глубин пасти наружу рвался низкий, рокочущий хрип. Гора мускул пригвоздила Коллайдера к земле.
Опередив Штучку, бежал Виртуоз, на полном ходу перескочив через груду замшелых кирпичей. Запах мускуса - тяжелый, душный, наводнил туннель. Летучими мышами, атакующими свет, по стенам метались тени.
На лбу Коллайдера вздулись жилы. Сдерживая натиск правой рукой, выставив ее как щит, отделяющий пасть от его горла, спецназовец пытался выудить нож из-за голенища сапога.
Кипела на клыках оскаленной морды слюна. Тягучими каплями, смешанными с кровью падала Коллайдеру на грудь. Беззвучно, оскалом соревнуясь с чудовищем, изо всех сил спецназовец удерживал пасть на расстоянии. Казалось, еще секунда и желтые клыки пробьют беззащитное горло.
Рывок.
Ценой неимоверных усилий, Коллайдер перевернул черную тушу на спину. Навалился сверху, впился рукой в горло, покрытое шерстью. Короткий взмах и нож по рукоять погрузился в шею, со скрежетом пробив шейные позвонки.
Когда остальные подоспели на помощь, все было кончено. Могучее тело чудовища свело судорогой. Черная, маслянистая жидкость текла из раны, путаясь в бурой, свалявшейся шерсти.
Коллайдер стоял, сжимая нож. Он тяжело дышал и отплевывался. Перепачканное в грязи и крови лицо не выражало ничего. У его ног издыхало нечто среднее между медведем и собакой.
- Как ты? - скупо поинтересовался Виртуоз. Дождался короткого утвердительного кивка и пнул ногой поверженное чудовище.
- Крысоед, - Бразер убрал пистолет в кобуру. - Только большой. Отожрался, гад. Первый раз вижу, чтобы крысоед нападал на людей - что ж ему, жратвы не хватает?
- Все когда-нибудь случается в первый раз, - сказала Штучка и обернулась к Коллайдеру. - Ты в крови.
- Я в порядке. Это не моя кровь.
- Какой черт - в порядке! У тебя на шее рана. Задела, тварь. Я обработаю…
- Оставь.
- Штучка, осмотри рану, - приказал Виртуоз. - Нам инфекций не хватало.
Штучка оказалась права. На шее у спецназовца, у ключицы и на щеке тянулись глубокие царапины. Пока девушка обрабатывала раны, Виртуоз осмотрел чудовище. Судя по всему, первый же выстрел попал в цель. Прямо в глаз. Вязкая кровавая каша закрывала отверстие. Виртуозу показалось, что в ране что-то шевелится. Поначалу он принял это за игру света, однако, опустившись на корточки понял, что так и есть. В ране, вспучиваясь белесыми телами струились черви. Странно. Если бы он не видел своими глазами, как чудовище двигалось, то подумал бы, что оно мертво. Мертво и изъедено червями.
- Оружие держать наготове, - сказал Виртуоз, сдерживая растущее раздражение. - Растянулись тут, как на прогулке в Центральном парке.
Перевесил автомат на грудь, снял с предохранителя и пошел первым, стараясь держаться ближе к стене туннеля. Умом понимал, что винить следовало только себя, но слово сказано. Это на земле, зачищенная территория считается относительно безопасной. В подземном мире есть только правило - отсутствие всяких правил.
Текли реки. Одна под ногами, другая заполняла туннель смрадом испарений. Ступая сюда, впуская в легкие вымороченный воздух, тухлый, словно побывавший уже в чьем-то нутре, становишься принадлежностью иного мира. Мира, не имеющего ничего общего с тем, что лежит на поверхности и тянется к солнцу железо-бетонными ростками.
В одну реку нельзя войти дважды, ибо это каждый раз другая вода. Но в том-то и дело, что туда нельзя войти и единожды. Струи текут и для реки не имеет значения твоя плоть - они свободно проходят сквозь нее. Хорошо, если все в тебе остается неизменным, но чаще бывает наоборот. Правда, Виртуозу казалось, что и человек, неся в себе положительный или отрицательный заряд меняет реку. И чем сильнее он заряжен, тем больше меняется река.
Все в мире взаимосвязано. Кроме мутантов и разного рода тварей подземка - или мы сами? - плодила аномалии. В первую очередь речь идет о тех зонах, что проявляют себя, воздействуя на человека, на его органы чувств. "Эффект диггера" - вот что Виртуоз поставил бы на первое место. Сама идея массовых галлюцинаций - и слуховых и зрительных - до сих пор вызывает смех в определенных кругах. Особенно в среде тех, кто никогда с этим не сталкивался.
Как там у Гераклита? Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный. Правило легко рушилось, потому что получалось, что один и тот же сон смотрели все, кто был в группе. Одиночество вдвоем, а то и втроем или вчетвером, - вот так вкратце объяснил бы аномалию Виртуоз.
Голоса, шепот, плач младенца, шум машин, раскат грома и крики птиц. Это самое малое из того, что приходилось слышать под землей. Чаще всего звуки, которым было не место под землей. То же касалось и зрительных галлюцинаций. Призраки, привидения, мчащиеся навстречу всадники и поезда, даже самолеты.
Звуки, которые слышали все, могли объясняться чем угодно: от вентиляционных ловушек, которые создавали аномальный повтор существующих на поверхности шумов, до неких животных (которые, кстати сказать, так и не были представлены в качестве аргументов), склонных к звукоподражанию. Со слуховыми галлюцинациями разбираться было легко. Вот с толкованием зрительных образов дело обстояло с точностью до наоборот.
Мчащиеся на полных парах автомобили и поезда - а сюда добавьте еще соответствующие звуки из пресловутых вентиляционных ловушек, оказывающиеся как нельзя более кстати - вот что заставляло всю группу, без исключений, в буквальном смысле лезть на стены, за неимением обочин.
На сегодняшний день у "эффекта" правдоподобных объяснений нет. Так, во всяком случае, считал Виртуоз. Те, кто занимались проблемой, городили с три короба научных терминов. Тут было и "сумеречность сознания", и "групповая мысленная "настройка", и "коллективная гипнотическая суггестия". Говорилось много. И в конечном итоге все сводилось к следующему, если перевести на простонародный язык: "а… нечего лезть куда не надо".
Виртуозу не раз доводилось быть свидетелем эффекта. Если случалась аномалия, вся группа, включая и какого-нибудь неверующего Фому, видела и слышала одно и то же. До мельчайших подробностей. Однажды - Виртуоз не любил об этом вспоминать - группа под его руководством "видела" самого владельца преисподней. В полном боевом снаряжении, с рогами и копытами. Сгорбленный, с трудом поместившийся в коллекторе, Люцифер распахнул пасть, из которой вырвался столб огня. Виртуоз, а он шел тогда первым, решил, что его участь - сгореть заживо. Не отдавая отчета в своем поступке, мысленно простившись с жизнью, он выпустил тогда всю обойму, в то время как группа, ни жива, ни мертва, лежала в жирной грязи коллектора, готовясь к смерти.
Да, галлюцинация. Да, ты понимаешь, что ни холодно тебе от нее, ни жарко. Но в том-то и дело, что картинка настолько реальна, что… Правильно. О том, что это галлюцинация ты узнаешь в последнюю очередь. Когда растворится она в воздухе, накрыв тебя с головой - мокрого от страха, уже простившегося с жизнью, досматривающего перед грядущим небытием калейдоскоп значимых событий.
Что касалось аномалий, где сбоили электронные приборы - этого добра под землей тоже хватало.
Были еще аномалии. Диггеры называли их ловушками. Давали им поэтические названия и… Старались обходить стороной. Потому что аномалии, нарушающие земные законы могли вызывать какие угодно чувства: восхищение, удивление, изумление, но опирались всегда на один фундамент - Страх.
Виртуоз сталкивался с одной ловушкой - "перевертышем". Называлась так аномалия потому, что там вода текла не сверху вниз, а наоборот. Он был в пещере, где по одной из стен, немыслимо до головокружения струилась в обратную сторону вода. Судьба дважды забрасывала туда Виртуоза, и каждый раз его охватывала дрожь: место казалось ему принадлежностью другого мира, а может, того же самого, только существующего в зеркальном отображении. Он даже голову инстинктивно задирал, повинуясь шальной мысли - а вдруг, там, на потолке он увидит себя? Себя, также стоящего в пещере с задранной кверху головой?
Что касалось аномалий, в одном Виртуоз не сомневался: в пустой бане и черти заводятся. Миллионы кубометров бесхозной пустоты давно принадлежали кому угодно. Только не людям.
От размышлений спецназовца оторвала Штучка.
- Да, - окликнула она его. - Ты знаешь, что доктор Барцев покончил жизнь самоубийством? Вчера, вскоре после твоего ухода. Я не стала тебе говорить сразу…
Виртуоз обернулся на ходу и ничего не сказал. Вот значит как. Значит, та флэшка, что греется в его нагрудном кармане, теперь послание с того света.
Он включит айфон часом позже. После того, как отправит Штучку и Бразера проверить тюбинг, что обходил туннель стороной. Вставит капсулу в ухо и нажмет воспроизведение.
И первая же фраза отошедшего в небытие профессора поразит его настолько, насколько вообще могут поразить слова.
АРИЕЦ
Суицидница. Причем, пыталась распрощаться с жизнью совсем недавно. Шрам свежий. И без швов. Резанула по запястью и тут же передумала. Странная девчонка. Сводить счеты с жизнью самостоятельно - пара пустяков. А вот когда с десяток человек выразили искреннее желание помочь в этом нелегком деле, сразу - и жизнь хороша, и жить хорошо.
Кстати, о помощниках. Откуда они взялись и в связи с чем их обуяло желание поучаствовать в жизни… точнее, в смерти девчонки, выяснить не удалось. Простенький вопрос "что случилось" остался без ответа. Только в глазах, и так огромных, вдруг чернильным пятном в воде стал расплываться по радужке зрачок. До такой степени, что Арийцу стало не по себе.
Жалость - это такая слепая старуха с клюкой, которая пролезет, куда захочет. Просунет в дверь свою дурацкую клюку и не захлопнешь, как ни старайся. А следом втянется сама и будет давить, преданно заглядывая в душу незрячими бельмами глаз.
Помог Ариец по доброте душевной девчонке, а в результате сплошная головная боль получилась. Возможно, вплоть до смертельного исхода. И самое неприятное: еще неизвестно, от кого этого исхода ждать. От преследователей? Или от самой девчонки.
Ариец шел по сухому, давно заброшенному коллектору, исключенному из общей системы. Он не останавливался для того, чтобы проверить, идут ли за ними следом. В сыром воздухе голоса разносились далеко. Преследователи не таились. Конечно, отдельные слова эхо не доносило, но гул стоял - будь здоров. То затухал, как волна во время прилива, то разрастался.
Ариец не оглядывался чтобы проверить: идет ли за ним девчонка или отстала. Более того, ему стало бы спокойней, если бы в один прекрасный момент он перестал слышать ее торопливые шаги за спиной.
Эхо, непривычное к подобным звукам растерялось - после секундной задержки туннель вдруг взорвался неясным гулом. Мальчики смеялись.
Ариец почувствовал, как в нем закипает злость. Они смеялись. Разрушили его квартиру, лишили его жилья. Не хватит воображения, чтобы представить, что там осталось после того, как разорвалась граната. Судя по взрывам, две. Вторая, брошенная вдогонку, наверняка превратила в крошево все, что было дорого Арийцу.
Дилетанты. Вторглись на чужую территорию, требующую предельной собранности и осторожности и ведут себя как свора собак, пущенных по следу… Грех не воспользоваться.
Мысль о засаде Ариец отверг сразу. Не с его двумя рожками к автомату принимать бой. Какое бы удобное место не было выбрано для засады, против гранат, пущенных умелой рукой, трудно найти аргументы. Прежде чем приступать к решительным действиям, следовало уменьшить число преследователей. Те, кто останутся в живых станут осмотрительней. И будем надеяться, что им достанет здравого смысла убраться отсюда подобру-поздорову.
Была еще одна мысль, побуждающая к преступлению. Стоило на ней сконцентрироваться, как душная волна накрывала Арийца с головой…
Диггер отвлекся, сосредоточившись. Где-то здесь должен быть шкуродер - узкая трещина в стене туннеля. Просочившись сквозь нее - осторожно, чтобы не повредить спецкостюм, попадаешь в соседний тюбинг. Такой же заброшенный, давно скучающий без дела. Такой же заваленный мусором, оставшимся с тех времен, когда существующий от ливня до ливня тюбинг оживал, принимая в свои недра бурные потоки воды. Обычная ливневка, коих тысячи и тысячи под землей, если бы не одно но. На взгляд Арийца у входа в тюбинг весьма красноречиво бы смотрелась надпись "Добро пожаловать, суицидники!"
Ариец перебрался через завал, осторожно перешагнул через куски арматуры, ощетинившиеся железом. Слух, обострившийся до предела, уловил шум шагов. Диггер подавил желание тотчас перейти на бег. Суетливость - прямая дорога к непредсказуемым последствиям. Зацепишься за мусор, не заметив тонкой изогнутой проволоки, и пиши пропало.
Слева, на бетонной стене алела надпись. "Будьте вы все прокляты". Арийцу не обязательно было даже из простого любопытства ломать голову над тем, кого именно проклял любитель граффити. Он точно это знал. Потому что десять лет назад написал это сам.