Бессильна оказалась человеческая природа - выкарабкаться из могилы не помогли ни руки, ни ноги. В такие минуты закинутой в небесные дали последней надеждой летит мольба. Верующий молит бога, неверующий судьбу. Парни не верили ни в бога, ни в черта. Они вопили. В крике, что заблудшей овцой так и не смог прибиться ни к одному стаду, не было упования на чудо - звучала лишь пронзительная, обреченная тоска.
Высокий, чья нога до паха погрузилась в бетон, лежал на спине, сдирал в кровь ладони, царапая ногтями пол. В конце концов, его вторая нога скользнула вперед.
- Суки! Спасите меня, суки! - его вопль перекрыл шум.
Звонарь погрузился в бетон по пояс. Он уже не кричал. Часто-часто дышал, прижимая к груди веревку, которую отпустили остальные. Она лежала на полу как немой укор, наполовину погруженная в бетон.
- Братцы… ну, помогите… прошу… Я не хочу так подыхать!!
Высокий кричал. Ему никто не отвечал. Сгрудившись, остальные как завороженные смотрели на гибнущих людей. Казалось, странная субстанция, по внешнему виду ничем не отличающаяся от бетона, дышала. И этот единственный бесконечный вдох втягивал два тела. Беспомощных, лишенных возможности сопротивляться.
Звонарь широко открыл рот. Грудная клетка, зажатая в тиски лишала его кислорода. Он хрипел. Голова его беспомощно откинулась назад - подальше от пола.
Высокий кричать перестал. Он монотонно бормотал что-то себе под нос.
Ариец дождался, пока субстанция медленно доберется до головы Звонаря. Заполнит рот, потом нос. Как погаснут глаза и уже мертвая плоть исчезнет в сером бетоне.
Потом диггер повернулся и пошел прочь. Он догадывался, что произойдет дальше и не ошибся. Кратковременное затишье - дань памяти погибшим товарищам - сменилось ревом. Туннель заполнил треск автоматных очередей.
Ариец дошел до конца коридора, шагнул в подсобку и закрыл за собой дверь, железным полотном отсекая себя от гула и автоматной стрельбы.
Что это была за ловушка и откуда она взялась, Ариец не знал. Именно здесь, десять лет назад погиб Лузер. Шел, насвистывая себе под нос, бравый диггер, обучающий таких вот новичков, каким был тогда Ариец. И так же, как высокий, угодил ногой в то, что от бетона ничем не отличалось.
Неизвестно, какая сила удержала тогда Арийца на месте. Может то, что в нем сидел страх и от каждого метра, пролегающего под землей он подспудно ждал опасности? Тогда он бросил Лузеру веревку и тянул, тянул изо всех сил, пропуская между ушей - сначала трехэтажный мат, потом слова о человечности, потом мольбы. И, наконец, предсмертный хрип. Уже зажатый по грудь, Лузер ухитрился извернуться и смотрел в глаза Арийцу. Пока мог.
Смерть ползла снизу. Вздувалась синими жилами на шее, разевала рот в беззвучном крике, смотрела вокруг глазами, полными ужаса, вдыхала трепещущими ноздрями густой воздух, пропитанный потом и страхом.
Арийцу никогда не забыть этого взгляда, полного мольбы, отчаяния и покорности судьбе. Именно этот взгляд заставлял его снова и снова спускаться под землю. Вот в один такой заброс он и распылил баллончик с красной краской, оставляя на стене гневные слова. "Будьте вы все прокляты". Нет, не диггерам адресуя слова проклятия. Тем, безымянным, кто сотворил ловушку. Мышеловку - одну из многих. Даже не удосужившись в качестве предупреждения положить туда кусок сыра.
Много часов провел Ариец рядом с тем местом, где бетон, без всякой границы переставал быть надежным и приобретал иные свойства. Удалось выяснить, что выше уровнем почти полвека хранились в саркофаге химические отходы. Надежно скрытые сверху и беззащитные снизу. Вполне возможно, ничего уже в том саркофаге не осталось. И то что исчезло, стекая вниз, изменило структуру бетона, сделав ее странно пористой субстанцией, совершенно не изменив внешнего вида. Ни на потолке, ни на стенах, которые были одинаково опасны на этом участке.
Все, что Ариец бросал, втыкал в бетон, исчезало, втягивалось внутрь. Наблюдая, он сделал вывод - все, что попадало в ловушку, теряло собственную структуру, становилось пористой субстанцией. По сути - и выдергивать оттуда было нечего, даже если бы и получилось. Почему Лузер не чувствовал боли? Вопрос так и остался без ответа.
Много позже, один знакомый нью-ди, по кличке Дикарь, исходивший подземку вдоль и поперек, высказал предположение, которое, несмотря на абсурдность, засело в мозгу. А может… А может, все наоборот и опасность наступала не сверху, а снизу? С глубины, где скрытое до поры таилось нечто, существующее по отличным от привычных законам.
В бомбоубежище царил порядок. Хотя на взгляд Арийца, убежищем подземные помещения назвать можно было с натяжкой. Временный приют предполагал выход на поверхность. После будущей ядерной войны, например? Вряд ли. Вот поэтому более всего ряды скамеек, железные стеллажи, забитые ящиками, даже плакаты со всевозможными планами и правилами, желтыми от времени, - все это напоминало могилу. Комфортабельный, но последний приют.
Горел свет - работала автономная подстанция. Лампочки, забранные металлическими решетками, светили в полнакала.
Девчонка нашлась у стены. Бледная, с огромными глазами, в которых медленно таял страх.
- Что опять? - Арийца распирало от злости. - Что случилось на этот раз?
- Тут… привидение, - синие губы едва шевелились в ответ.
- Да? - съязвил он и рванулся к ней, не желая эту злость сдерживать. - А ты не забыла, девочка, где ты находишься? На вилле, в Майами? Тут подземный мир! Мир для кого угодно, только не для людей! Это понятно?
- Понятно. Я все это знаю. Все равно.
- Что все равно? Это изнанка всего, что ты знаешь! Выверни наизнанку плюшевого мишку, что получится? Опять игрушка?
- Ничего. Ничего не получится.
- Вот именно. Ничего нормального не получится… А в последнее время мне кажется, что изнанка у нас везде. И под землей. И на поверхности, - Ариец невесело усмехнулся. - Надо идти. Возьми себя в руки. Ну же, - слов ему показалось недостаточно. Он положил ей руку на плечо, но девушка неожиданно сильно стряхнула его ладонь.
- Я держу себя в руках, - едва слышно сказала она. - Пока. Что б ты знал.
- Хорошо, если так. Может, скажешь, наконец, что ты натворила? Зачем они тебя ищут?
Она не ответила.
Ариец оставил девчонку в покое и направился к подсобке.
- За дело, - услышал он.
- Понятно, - криво усмехнулся диггер. - Кто бы сомневался.
В маленькой каморке, заваленной мусором, он остановился на пороге. Дождался, пока девчонка подойдет. Потом кивнул ей, недоуменно застывшей рядом, на крышку люка в полу.
- Туда. И фонарь не забудь включить. Скоро аккумулятор, правда, сядет, но я тебе запасной…
- Не нужен мне твой фонарь.
- Как это? - Ариец, нагнувшись, было, к люку, вскинул на нее голову.
- Так. Не нужен и все.
- Хочешь сказать, что ты как кошка видишь в темноте? - с иронией поинтересовался он.
- Ничего не хочу сказать. Просто не нужен.
- Ну-ну, - протянул диггер и вставил специальный ключ в зазор между крышкой и полом.
Суицидница. Шизофреничка. Полный набор. Как бы ему не оказаться в глупом положении. Вполне может так случиться, что поход закончится классическим перевертышем. Когда из защитника и надежной опоры, он сам превратится в жертву.
Шахта, в которую спускался Ариец, как нельзя более располагала к мрачным раздумьям. На железе вдоль лестницы тянулся кровавый след пятерни, как будто кого-то тащили вниз. Стыки давно проржавели и влага сочилась по стенам, скапливаясь на дне.
Туда, в лужу, Ариец и спрыгнул, обдав брызгами близкие стены.
- Эй, как там тебя, Прима! Спускайся! - крикнул он, задрав голову. И предусмотрительно отошел в сторону. С нее, бедовой, станется сигануть, не пользуясь лестницей.
Диггер знал людей, которые утверждали, что видят в темноте. Нью-ди. Те, кто волею случая или по желанию оказались на глубине. С тех пор каждый выход на поверхность для них нечто вроде выхода в открытый космос. Здесь, под землей в спецхранах, вскрытых снизу наподобие консервной банки хранилось все, что необходимо для жизни. Вода. Усиленное витаминами питание. Одежда. Медикаменты и оружие.
Нью-ди утверждали, что видят в темноте. Но обстоятельства складывались так, что каждый раз, когда Ариец выказывал желание проверить это, все срывалось. Так что ему приходилось верить на слово. Ариец словам не верил. Не только словам нью-ди, сколько словам вообще. Кроме того, они рассказывали, что подземный мир наградил их другими таинственными качествами. Ответа на вопрос "какими", Арийцу добиться не удалось. "Разными" - он за ответ не считал.
На поверхности нью-ди не любили. До такой степени, что убить нью-ди в Ночь допустимой свободы, считалось чем-то вроде самоутверждения. Кому понравится считать себя второсортным по сравнению с самым-самым?
Что пыталась ему доказать девушка? То, что принадлежит к засекреченной касте? Чепуха. Нью-ди чувствуют себя под землей как рыбы в воде. Это не всякого рода страхи охотятся за ними, а наоборот, нью-ди тянутся к аномалиям, с желанием разобрать на запчасти, чтобы потом постараться понять то, что осталось.
Как только из тюбинга свесился сапог - сорок первый размер, не меньше, Ариец предупредил:
- Прыгай осторожно. Тут вода.
Девчонка зависла, уцепившись за последнее звено, потом прыгнула. Почти бесшумно, как кошка. Мельком Ариец отметил, что фонарь она так и не включила.
Не сказав ни слова, диггер развернулся и пошел по коллектору. Какой разговор с шизофреничкой? С ними вообще стоит держаться доброжелательно. Только за собственную спину следовало опасаться. Кстати, если у нее оружие? Такой вопрос он и задал ей, ослепив лучом фонаря.
- Только вот это, - девчонка достала из внутреннего кармана тяжелый Макаров, взвесила. - Только в нем кончились патроны.
- С патронами что-нибудь придумаем. Позже.
Неизвестно, обманывала ли его девчонка. От мысли, что в пистолете на самом деле могло не оказаться патронов, Арийцу стало легче.
Здесь, на глубине, тишина была совершенной. Отсутствовала вечная спутница уровня выше - эхо. Неизвестно, чем объяснялась эта странность - тишина жадно глотала все шумы, и то, что оставалось, звучало четко, без примесей. И тут же обрывалось, не оставляя следов.
Ритмично капала вода, срываясь с потолка. Сырой бетон, вставленный в траурные рамки ржавых, почерневших металлических скоб. Поверху, черными раздувшимися змеями тянулись ряды кабелей. Коллектор, давно заброшенный, отсеченный от главной артерии бетонными плитами, начинался ниоткуда и вел в никуда.
Стараясь обходить участки жирной, блестевшей в свете грязи, Ариец шел вперед. Не потому, что был такой уж чистюля. Там могло скрываться что угодно, вплоть до трещин.
Некуда спешить. Если учесть тот факт, что преследователи знают о насосной, то можно предположить - первым делом они рванут туда. Гнев - та же одержимость. Не зря раньше ее называли бесноватостью. Когда в человека вселяется кровожадный бес, он не понимает того, что пытается ему говорить рассудок. Управлять таким человеком легко. Ему, поборнику справедливости, только кажется, что все пути ведут к цели. Пройдет время, прежде чем преследователи заметят открытую крышку люка. Даже если среди них найдется умник, который решит, что это сделано специально, в тюбинг они все равно полезут.
Ариец шел, не оглядываясь. На этом уровне у него всегда возникало ощущение, что он двигается по вражеской территории. Что бесхозные километры тюбинга давно перестали принадлежать людям. Так же, как заброшенные подвалы и здания служат пристанищем для крыс, так и все пространство подземного мира, отвоеванное у земли, давно обжито другими. Мутантами, тварями - назови это как хочешь, суть одна.
СМИ, нагнетающие обстановку, чтобы уберечь молодежь от повального увлечения диггерством, вещают о подземных ужасах. На самом деле они также далеки от истины, как ужастик от документальной съемки вскрытия на столе у патологоанатома. Да потому что очевидцев нет. И быть не может. Те, кто выползают из глубины, очень голодны. Настолько, что их не останавливают пули.
Взять хотя бы уродов…
Помяни черта, он тут как тут.
В темноте коллектора, белесая на общем фоне, проявилась тварь. Сидела, по паучьи поджав все шесть конечностей. Грязно-желтым пузырем, лишенным глаз, вздулся череп. Глазные впадины, затянутые прозрачными пленками пульсировали, словно за ними скрывалось нечто, изо всех сил стремящееся выбраться на свободу. Огромная пасть с торчащими наружу клыками приоткрылась. Издалека казалось, что урод широко улыбался - от уха до уха.
Еще Ариец успел заметить, что урод был матерым - грудь перепахана шрамами. В следующее мгновение тварь втянулась во мрак. Ровно за секунду до того, как диггер, сняв с предохранителя АКМ, выпустил прямо по курсу короткую очередь.
Пустота жадно проглотила выпущенные пули и тут же установилась тишина.
Попал ли он, неизвестно. Раненный урод продолжал двигаться. И нападать. Единственное слабое место - череп. И то, если попасть прямо в закрытые пленками глазные впадины.
- Ариец, - девушка тронула его за плечо. Он, также как она совсем недавно, резким движением сбросил ее руку. - Что это было?
- Привидение, - Ариец выругался. - Одно из.
- Понятно. Я думала, у меня крыша едет. Жаль…
- Что жаль, что я не попал?
- Жаль, что у меня патронов нет к пистолету. Он… эта тварь опасна.
Ариец оглянулся и посмотрел ей в глаза. Второй раз за сегодняшнюю ночь ему стало ее жаль. Не хотел бы он, даже ведомый опытным проводником, двигаться по уровню без оружия.
- Найдем тебе патроны. Позже, - буркнул он, подавив в себе желание тут же поделиться запасной обоймой.
Сам Макаров - любимое и безотказное оружие покоился до времени в заплечной кобуре. Под землей много оружия не бывает.
- Держись рядом. Не отставай, - добавил он, уже отвернувшись. - И включи фонарь. Хватит из себя нью-ди строить. Оглядывайся почаще. И кричи, если что…
Сказал, и сам себе не поверил. Стоит уроду напасть на девчонку, она и квакнуть не успеет. Черт.
- Давай свой Макаров, - сквозь зубы процедил Ариец.
Сдернул с плеча рюкзак, выудил запасную обойму и отдал девчонке. В глаза ей при этом старался не смотреть. Достал его уже этот неконтролируемый всплеск черной волны, застилающей радужку.
Вперед пошел еще медленней, перехватив удобнее автомат. Подолгу останавливался, пытаясь рассечь темноту лучом фонаря. Хорошо, что идти недолго. Метров через пятьдесят в коллекторе, ведущем в тупик, обнаружится ответвление. Оставалось осторожно проползти под завалом и открывался вход в карстовую пещеру, вымытую подземными водами. Высотой метров двадцать, не меньше. Потолок усеян сталактитами. Дно закрыто озером, большей частью из сточных вод. Уроды не рискуют охотиться в больших пещерах. Им по душе узкая сеть коллекторов, где всегда есть куда просочиться.
Идти оставалось всего ничего. Ариец вздохнул с облегчением, когда увидел коллекторную ветку.
Тут диггер услышал то, к чему готовился всякий раз, забираясь на глубину. Не сознательно - на задворках сознания ютилась мыслишка. Иначе, чем еще являлась та пластиковая капсула, вшитая в воротник - средством откупиться от судьбы, лишний раз доказывая, что он готов скорее к смерти, чем к предсмертным мучениям?
Подземный гул. И отголоском вчерашнего видения ударило в ребра сердце. Коллектор тряхнуло так, что диггер с трудом удержался на ногах. Худшего и быть не могло.
Заскрежетало, лопаясь, железо. С потолка посыпался песок.
Сон в руку. Обвал.
ВИРТУОЗ
Не выпрямляясь в полный рост, Виртуоз метнулся за ближайший завал. Пригнулся ниже, и, по-прежнему не дыша, закрепил противогаз. Поморщился, с досадой осознав, что выронил при падении рюкзак.
Виртуоз отключил фонарь, встроенный в шлем - иначе для чего вообще прятаться, если во лбу у тебя "мишень" горит. В противогазе имелись инфракрасные стекла, но спецназовец не любил ими пользоваться - быстро уставали глаза и перестройка на обычный свет занимала много времени. После этого он машинально активизировал рацию, рассчитанную на то, чтобы вести переговоры в противогазе. Однако долгая минута если не больше понадобилась ему на то, чтобы осознать: рация для того, чтобы говорить.
Голова стремительно шла кругом, губы немели. И веское, бесшабашное "плевать" заставляло разжимать пальцы, застывшие в готовности на спусковом крючке.
"Белый китаец". Вот, что выдернул из глубин памяти запах, напоминающий запах раскаленного на солнце асфальта.
Ярко вспыхнуло окружающее пространство. Заколебалось, заворочалось, пошло радужными волнами. Будто там, в глубине вещей существовало что-то живое и дожидалось только сигнала, чтобы, взрывом разметав физическую суть, вырваться на свободу.
Виртуоз глубоко дышал, пытаясь сконцентрироваться на какой-либо мысли. Но все они были как первый лед на реке - стоило сосредоточиться, как хрупкое стекло ломалось и Виртуоз оказывался в ледяной воде из хаоса отдельных слов. Как будто между сознанием и подсознанием существовало еще нечто и угодив туда, рискуешь остаться навсегда в первозданной и абсолютной пустоте.
Он не заметил, как прокусил губу. Горячая влага, заполнившая рот, не привела его в чувство.
- Кто, - хрипел он, не понимая, что же именно собирался спросить и у кого.
- Шеф! Шеф! Жив? - орали в наушниках.
Где-то слышалась автоматная стрельба. Каменная крошка сыпалась на голову. Виртуоз неосознанно поднял голову и в тот же миг его обожгла срикошетившая пуля. Лезвием ножа прошлась по обнаженному участку кожи на шее и, как ни странно, несколько прояснила сознание. По крайней мере, он понял, где находится.
- Бразер, - прошипел он.
- Я в порядке, шеф, - раздался глухой голос. - Почти. Кто стреляет?
- Коллайдер? - позвал Виртуоз, но ответа не получил. - Штучка?
Молчание.
Виртуоз сдвинулся в сторону, чтобы иметь лучший обзор. В глазах посветлело.
- Коллайдер! - опять позвал он и в тот же момент понял, кто вел стрельбу.
Она медленно шла посреди зала, постоянно останавливалась, чутко реагируя на каждый шорох. Короткие волосы рассыпались по плечам.
Виртуоз ясно видел, что она босая и сквозь пальцы ног струится, выбрасывая протуберанцы белый дым. В руках ее, огрызаясь на едва слышимый шум, вздрагивал АКМ. Она улыбалась. Губы ее шевелились, а глаза - огромные, мертвые, смотрели прямо перед собой. Слева упал из кладки камень и в тот же миг очередь прошила насыпь.
- Шеф, я вижу, - заговорил Бразер. - Это…
- Я тоже вижу. Черт…
Виртуоз не успел договорить: прямо перед ним превратился в крошево камень. Со свистом разлетелись осколки. Спецназовец едва успел перекатиться левее. Вслед ему, выбивая на камне дробь, пунктиром потянулась дорожка из пуль.
- Это "Белый китаец", Бразер, - едва слышно шепнул Виртуоз и услышал, как выругался Бразер.
- То-то думаю, меня так повело. Что делать будем, шеф? Ждать, пока у нее кончатся патроны?
- На гранаты перейдет.
- Б… я не подумал.
- Отвлеки ее. Только аккуратно.
- Понял…
Голос его заглушила очередная автоматная очередь. Короткая, расчетливая.
- Меткая… сука, - прошипел Бразер.
- Задела?
- Почти…