Шарлевилль
Фон Люк искоса посмотрел на собравшихся офицеров, среди которых он был самым молодым и по возрасту, и по званию. Собравшиеся командиры полков и батальонов уже отдохнули за эти дни, на мундирах светились заслуженные в боях награды.
- Господа офицеры! - генерал Роммель обвел присутствующих строгим и внимательным взглядом. - Наша дивизия вместе с 5-й танковой и 2-й моторизованной вошла в состав третьего танкового корпуса генерала Гота, которому предстоит действовать отдельно от танковой группы генерала Клейста. Задачи, поставленные перед корпусом, заключены в следующем…
По собравшимся офицерам прошла почти незаметная волна - всегда интересно знать, куда отправит тебя суровая воля командования. А как иначе - генералы отдают приказы, которые приходится тебе выполнять, невзирая на пот, слезы, усталость и кровь.
- Прорвать французские позиции, продвигаться к нижней Сене и занять Руан. Честь взятия города выпала на нашу дивизию!
Волна снова незаметно накрыла офицеров - честь честью, но потери потерями, ибо французы будут сопротивляться отчаянно. Люк оценил замысел командования - отсечь Францию от портов в Ла-Манше и от связи с Британией. Ну что ж, прекрасный замысел, осталось только претворить его в жизнь, тем более что дивизия полностью готова к переброске, да и путь сравнительно короткий, для техники не потребуется ремонта.
- Нашей целью являются две последние английские дивизии, оставшиеся здесь. Прорыв позволит достигнуть полного успеха. Задача состоит в том, чтобы окружить британцев и не позволить им ретироваться на свой остров. Вот так-то, господа!
Люк немного призадумался - англичан он зауважал, ведь они стойко дрались во Фландрии даже тогда, когда бельгийцы с французами толпами сдавались в плен. Такой противник всегда вызывает уважение, и тем больше славы достается победителю.
- Противник не прикрыт, и мы способны уничтожить его, - швабский диалект в голосе Роммеля зазвучал отчетливо. Генерал был собран и чуточку возбужден, хотя и пытался скрыть это. - Нам надлежит ударить через Сомму к Сене, забыв о возможной угрозе со стороны нашего противника, которого мы сомнем или оставим у себя на правом или левом фланге. Наша цель - Сена, к которой необходимо выйти в районе Руана, на правом фланге нашего корпуса. Этим маневром мы должны попытаться овладеть мостами через Сену прежде, чем неприятель уничтожит их. Продолжайте в том же духе, я совершенно уверен в вас.
Люк слушал Роммеля, затаив дыхание. Ничто так не окрыляет офицера в бою, как полное доверие начальства. Именно инициатива, поощряемая и культивируемая в германской армии, и позволяет ей добиваться таких ошеломительных успехов. В этом капитан был полностью уверен, с восторгом в душе глядя на своего любимого генерала.
Синьи-ле-Пети
- Если вместо "окурка" поставить нормальную длинноствольную пушку, вермахт получит действительно хороший танк. Можно даже назвать его основным боевым. Приличный танк!
Андрей машинально погладил командирскую башенку. Pz-IV его поразил, и сильно. Неладно скроенный, но крепко сшитый - так про такие говорят. Кургузый бронеящик с изящной "тридцатьчетверкой" не сравнить. Конечно, с Т-62 он и рядом не стоял, тот танк из другой эпохи. Но в Афгане ему довелось познакомиться с Т-34–85, что был на вооружении "бачей". И теперь он машинально сравнил две эти машины.
У "тридцатьчетверки" стоит мощный дизель, шире гусеницы, а значит, лучше проходимость, больше дальность хода и скорость. Наклонная броня корпуса отразит попадания любой танковой и противотанковой пушки, тем более она не по зубам короткоствольной пушке немецкого танка.
Даже перевооружение Pz-IV длинноствольным орудием вряд ли что сделает русской броне - недаром Т-34 считается лучшим танком Второй мировой войны. А вот наша 85 мм пушка продырявит вертикальную броню "немца" с запредельного для действенного ответа расстояния.
Зато гипотетическое перевооружение позволит эффективно бороться с британскими "Матильдами", броня которых сейчас абсолютно непроницаема для немецких снарядов.
- Хайнц! Танк нужно оснастить длинноствольной пушкой - это резко повысит его возможности. Да и лобовую вертикальную броню можно усилить дополнительным листом, доведя до 80 мм, - тогда она спокойно выдержит попадания снарядов английских "двухфунтовых" орудий. Такая модернизация осуществима в кратчайшие сроки - она сильно не утяжелит танк, и можно обойтись без смены башни.
Андрей знал, что говорил, ведь немцы так в истории и поступили. О других недостатках он даже не заикался - узкие гусеницы не для русских дорог, а люки на стенках башни только ослабляют без того слабую защиту - 30 мм крупповской брони не являются надежной преградой для бронебойных болванок. Да и от "фугаса" мало не покажется.
Но и плюс в этом есть - у каждого танкиста есть свой люк, что позволяет выбраться наружу. Достоинство такой конструкции Андрей еще в Афганистане на своей шкуре опробовал.
Немецкий танк хорош - оптика превосходная, лучше, чем у "тридцатьчетверки", да и башня намного просторнее, у каждого члена экипажа есть достаточно места для работы. С комфортом воевать можно.
- Мой фюрер, ваши предложения вполне осуществимы и крайне желательны. Я сам размышлял над этим, но у нас нет на вооружении длинноствольных пушек в 75 мм…
Андрей посмотрел на Шпеера - тот тут же зачеркал ручкой в блокноте. И решил еще раз ошарашить генерала, вспомнив одну статью в журнале. Он показал рукой на стоящий рядом Pz-III:
- Смотрите, генерал. Вот танк, совершенно другой по конструкции, но ТТХ весьма схожи, как и вес. Его "пукалка" в 37 мм не годится ни для борьбы с танками, ни для поддержки пехоты. Если мы перевооружим тот танк, сможем ли мы оснастить таким же орудием этот?
- Нет, - сразу отрезал Гудериан с потрясенным видом и уставился на Андрея таким взором, будто тот в одночасье стал пророком. - Подбашенный погон у Pz-III меньше, потому установка в башне длинноствольной пушки невозможна. Нужно ее увеличить в размерах…
- Так стоит ли выпускать этот танк? - с откровенной ехидцей спросил Андрей. - Ведь при той же массе и размерах, и стоимости, что немаловажно, он будет намного слабее перевооруженного Pz-IV! Есть такая поговорка - третий лишний! А что вы скажете нам на это, Шпеер?
- Для производства лучше выпускать только один танк, так будет менее затратно для экономики. К тому же такая унификация позволит производить больше техники на отпущенные средства.
- Наличие одного танка на вооружении существенно облегчит обучение экипажей, ремонт станет намного проще, - тут же добавил свое слово и Гудериан. - Я буду только рад, если мы в самые кратчайшие сроки перевооружим Pz-IV. А также снимем с производства Pz-III, чтобы освободившиеся мощности направить на выпуск одного танка.
- Тогда пусть Pz-IV станет основным боевым танком рейха, а все остальные типы будут сняты с вооружения за ненадобностью. На базе этого танка нужно производить самоходные артиллерийские и зенитные установки, мостоукладчики, ремонтноэвакуационные машины и саперные танки. А также штурмовые орудия…
- Мой фюрер! Выпуск штурмовых орудий уменьшит число танков. Они не нужны, я в этом полностью уверен!
- Хорошо, Гудериан! Я ценю ваше мнение! - покладисто согласился Андрей и тут же сделал отметку. Вчера Манштейн прямо настаивал на производстве штурмовых орудий, и теперь появилась возможность стравить его с "Шнелле-Хайнцом".
Не зря он слетал - теперь доверие Гудериана завоевано полностью, что очень важно. Осталось только выбрать момент и озлобить его на Гиммлера - супротив танков вертухаи долго не продержатся. А он уж "соус" для этого дела позднее подберет, с горчицей и перцем, чтоб эсэсовцев до самой задницы пробрало!
И танковое производство на полгода сорвал как минимум. Пока пушку спроектируют и изготовят, пока в серию пустят - так не то что шесть месяцев, бодяга эта и год длиться может. А выпуск танков при том остановится - производство так сразу на одну машину не переведешь, а машины старых типов выпускать уже не будут. Чего и добивались!
Мюнстер
Оберфельдфебель Готфрид Леске зажмурил глаза от слепящего солнца, и тут же в его мозгу стали перелистываться картинки недавнего прошлого. Дорогой вышла победа у Дюнкерка для люфтваффе, очень дорогой. Все эти дни он хотел только одного - чтобы стремительная тень "Спитфайра" миновала его тяжелый и тихоходный бомбовоз.
Несколько Хе-111 его авиагруппы были сбиты именно над Дюнкерком, и черный дымный след горящих в небе самолетов навсегда запечатлелся в его памяти. Однако страха, того леденящего душу ужаса, о котором ему рассказывали некоторые, он не ощущал. Да и не зацикливался на этом - ведь впереди их всех ждала победа.
Но вначале будет перебазировка на захваченный во Фландрии аэродром, с которого до Парижа всего полчаса марша в лазурном и ярком солнечном небе. Словно по заказу пропало ненастье, и теперь их впереди ждет война. И не такая, как под Дюнкерком, где эти вездесущие "ураганы" не давали продохнуть, а во Франции, с "Моранами" и "Девуатинами", с которыми они уже пару раз свели в небе "знакомство".
Французские истребители не произвели на экипаж Леске того удручающего впечатления, что английские. Воевали вяло, на авиагруппу в строю почти не наскакивали, опасаясь попасть под десятки ощетинившихся свинцовой смертью пулеметных стволов. А раз сами боятся умирать, то воевать до победного конца не станут. Оттого экипажи бомбардировщиков стали относиться к небесным "паулю" с легким презрением.
- Экипаж! - рядом раздался строгий голос обер-лейтенанта Фриммеля. - Через четверть часа взлет! Летим на аэродром во Франции.
Леске моментально проснулся, рядом завозились на чехлах остальные "летуны" - всех разморило на солнышке. Однако сонливость была скинута моментально. Обер-лейтенант пользовался у всех безусловным авторитетом, особенно у Леске, который знал, что офицер старый член партии и знаком со многими, кто вхож в близкое окружение фюрера - Адольфа Гитлера.
Глава вторая
"Пора начинать"
"Фельзеннест"
- Мой фюрер! Французская армия занимает участок от моря до Лангийона примерно 40–45 пехотными дивизиями, четверть из которых находится во второй линии. Большинство дивизий не укомплектовано до штатов, потери не восполнены. По крайней мере, 12 дивизий, как нами установлено, имеют всего по два полка пехоты вместо трех.
Голос Манштейна завораживал своей уверенностью, и Андрей помимо воли ощущал, что попадает под влияние этого генерала. Оттого и вырвался на один день на фронт, оставив на него ставку, - хотелось стряхнуть ощущение несчастного кролика, заглядывающего в раскрытую пасть удава.
- Рубеж Соммы на западном фланге удерживает 10-я армия, основу которой составила группа генерала Альтмайера. На фронте от Амьена до Аббвиля она имеет шесть пехотных и кавалерийских дивизий, которые безуспешно пытаются атаковать наши части, закрепившиеся на плацдармах на том берегу реки, неся при этом ощутимые потери. За ними расположена резервная группа главного командования из трех крайне ослабленных механизированных дивизий, потерявших почти всю бронетехнику, а также две танковые, имеющие до половины штатного состава бронетехники.
Указка Манштейна прошлась по карте - все эти кружочки, обозначавшие дивизии, давно пестрели в глазах. Андрей даже потряс головой, стараясь скинуть наваждение.
- К востоку от Амьена 90 километров фронт обороняют шесть дивизий 7-й армии. Вторым эшелоном на слабых позициях у Реймса стоят еще три пехотные дивизии. В резерве находится 1-я бронетанковая дивизия, фактически заново формируемая, так как была разбита нами 15 мая на Маасе. Далее на восток вдоль реки Эна до Аттиньи фронт держит 6-я армия генерала Тушона. Ее 8 пехотных дивизий здесь держат фронт с середины мая, как раз по левому флангу нашего прорыва. Потому позиции укреплены лучше, чем в других армиях. Они имели для этого больше двух недель.
- Кто командует французскими войсками? - Андрей решил вставить в доклад начальника штаба вермахта свои "пять копеек".
- Третья группа, состоящая из этих трех армий, объединяется командующим генералом Бессонном.
- А какие резервы главного командования французской армии имеются? - перечень из трех десятков дивизий его не впечатлил, ведь Манштейн упоминал о сорока.
- В Шато-Тьерри находится только одна пехотная дивизия. Еще 7–8 на стадии формирования, которая, судя по всему, затянется до середины июня.
- Мы столько ждать не будем, Эрих, ведь так?
- Так точно, мой фюрер! - впервые Манштейн улыбнулся, словно оценил шутку своего непосредственного начальника.
- Два дня потерпим, пока танки Гудериана соберутся, а там и пора начинать, мой Эрих.
- До наступления группы армий "Б" осталось 24 часа, мой фюрер. А войска генерала Рундштедта и танки Гудериана начнут наступление позже на одни сутки, как только закончится переброска.
Андрей прошелся по кабинету - он не помнил точного числа, когда началось проведение операции "Рот" в реальной, той,истории. Но вряд ли раньше - 5 июня германская армия начнет добивать ошеломленного, находящегося в нокдауне противника. В читанных когда-то книгах историки писали, что французы имели шансы если не на благоприятный исход, то, по крайней мере, на затяжку кампании. И веский аргумент предлагали - танков и самолетов у галлов оставалось не меньше, чем у тевтонов.
Хрена лысого! Наличие танков еще не означает, что они могут переломить ситуацию. Кирасирские и механизированные дивизии обескровлены, а потому не способны нанести контрудар из глубины по немецким танковым группам. А с отдельных танковых батальонов, что "героически" защищают те участки фронта, где германская армия атаковать не собирается, пользы не будет. Они вроде как есть, но на "марсовом поле" их, по сути, нет и не будет. А если и успеют с переброской, то эти батальоны немецкие танковые корпуса просто сомнут и не заметят.
Какая может быть затяжка кампании, если против 70 французских дивизий, треть из которых нуждается в пополнениях, немцы выставили сто сорок, вдвое больше?! Причем германская инфантерия потерь практически не понесла - войну во Фландрии сделали танковые и моторизованные части.
"Победа как никогда близка!" - Андрей в возбуждении пробежался вдоль стола, непонятно чему радуясь и потирая руки.
Лондон
Уинстон Черчилль прихлебнул коньяка - любимый напиток позволял ему хоть немного скрашивать суровые будни и нести нелегкое бремя спасения империи. Если сказать, что ситуация сложилась катастрофической, то значит лицемерно приукрасить действительность.
В таком крайне угрожающем положении Британия никогда не находилась за всю свою историю. Еще бы - из дюнкеркского капкана удалось вывезти только одну дивизию, но без вооружения и техники, еще от двух уцелели ошметки, а семь дивизий попали в плен.
В Англии есть территориальные войска, численность которых в ближайшие недели будет увеличена вдвое от погибшей армии. Но вот в ценности этих формирований Черчилль не заблуждался. Необученные волонтеры, почти без артиллерии, с одной винтовкой на двоих - да немцы, высадись они на острове, сомнут их, несмотря на стойкость, за считаные дни.
- Он мне так показал, что в переговоры вступать не будет, - тихо, с нарастающим гневом прошипел премьер-министр и закурил сигару.
Этот бесноватый фюрер на компромиссы не пойдет, впрочем, как и он сам. Такова ситуация - или Британия победит воспрянувшую Германию, или нацисты угробят империю, которую его предки создавали веками. Третьего не дано.
На французов надежды не осталось, он это начал понимать уже 15 мая, когда ему позвонил их премьер и истерично заорал в трубку: "Мы разбиты! Мы разгромлены!!!"
А потом пришла и телеграмма: "Мы проиграли битву. Дорога на Париж открыта. Пошлите нам все самолеты и все войска, которые только можете". Чего захотели?! Если союзник впал в панику, то ему никто уже не поможет, а посылать своих солдат означает их погубить. В чем Черчилль и убедился несколько дней тому назад. Потерять двести тысяч с лишним - такой катастрофы Британия еще не знала.
На следующий день, 16 мая, Черчилль немедленно прилетел во Францию для совещания с военным и политическим руководством союзников. Доклад генерала Гамелена произвел на всех присутствующих удручающее впечатление - все словно застыли в тягостном молчании.
Как только до Черчилля дошло, что произошло, он моментально вскинулся, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию: "Где стратегический резерв?" И получил обескураживший всех ответ: "Его у нас нет". Именно с того часа он начал подозревать французов в нечистоплотности, в том, что эти союзники хотят заключить сепаратное соглашение с немцами и бросить британцев. Оттого и решился на эвакуацию, жаль, что поздно, да и германцы оказались на диво быстрыми.
Вряд ли французы удержат "линию Вейгана": наспех вырытые окопы - худое препятствие для бронированной орды новоявленных гуннов. Империя помочь им не может - на континенте осталось только две английские дивизии. Убрать их нельзя - такая мера окончательно кинет французов в объятия Гитлера. Однако и погубить напрасно эти последние боеспособные соединения Черчилль не желал. Потому определенные меры он уже заблаговременно предпринял…