Над горизонтом поднималось белое солнце. Бронзовый спрут спокойно взглянул на пылающий шар, из его огромных неподвижных глаз выкатилась большая прозрачная капля. Потом еще одна, и еще. Капли падали, выбивая мелодичную дробь. Тинь-тань, ти-и-та-тинь…
Я проснулся весь в холодной испарине. Опустил ноги с дивана, сел. В динамиках переговорного устройства жалобно пищит морзянка. Минуту я озадаченно смотрел на Царевну-Лебедь, пытаясь разобраться в хаосе коротких и длинных сигналов. Передача велась неумело, в замедленном темпе, как будто на ключе работает новичок, выстукивая нечто совершенно бессмысленное.
Я вышел в тамбур и толкнул дверь в соседнюю каюту. Оглядел помещение, направился в салон.
В салоне звуки морзянки раздавались громче и явственней. Болла здесь не было. На столе - записка. Я взглянул на сигнальные огоньки пульта бункерной коммутации, перевел взгляд на динамики внешней связи и только теперь до меня дошло: передача велась извне… За стеклом акварина разрасталось облако потревоженного ила. В клубах слабо подсвеченной прожекторами желтоватой мути промелькнула водянисто-серая тень, округлая, с расплывчатым вырезом посредине…
"2:35. Вышел в воду. Вернусь через час. Болл". Что это взбрело ему в голову?.. Я схватил карандаш и на обратной стороне листка стал набрасывать идиотские знаки морзянки. Чушь какая-то, он меня просто разыгрывает!
Внезапно бункер содрогнулся от гула. Морзянка умолкла. Я отшвырнул карандаш и бросился к акварину. Непроглядная муть. Внешняя сторона стекла будто оклеена плотной желтоватой бумагой.
Гул нарастал. Работали компрессорные установки батинтаса. Я взглянул на часы, сверил их с салонным хронометром. Одно и то же: без десяти минут три. Значит, вел передачу не Болл! Часы и гудение компрессоров определенно указывали на то, что он еще не успел выйти из бункера…
Регулятор громкости на усилителе звуковой передачи введен до предела. Навалясь грудью на пульт, я кричу в микрофоны что-то однобразное, жуткое. Зеленые мотыльки на сигнальных глазках подрагивают в такт моему надрывному крику.
- Пашич, вернись! Вернись немедленно! Ты болен, ты гибнешь, вернись!..
Я кричал в воду, кричал со слабой надеждой настигнуть криком безумца, дать почувствовать ему его одиночество…
Болл вернулся раньше обещанного срока. Не переодеваясь, устало завалился в кресло, сорвал с лица кислородную маску и бросил на стол. На макушке жалко топорщились мокрые волосы.
- Что-нибудь случилось, Грэг?
- Да.
Пожалуй, нужно сварить ему кофе.
- Рассказывайте, - сказал он с явным недовольством.
- Нет, сначала мне хотелось бы выслушать вас.
Болл закашлялся, яростно сплюнул в носовой платок остатки легочного наполнителя, ответил:
- В такое случае, идите ко всем чертям!
- Хорошо сказано, Свен. Емко. Будем считать, что мы наметили точки сближения в вопросах взаимного понимания. Но вы раздражены, устали… Отдохните, пока я приготовлю кофе. Вам с молоком?
- Нет, мне покрепче. Почему вам нужно, чтобы я рассказывал первый?
- Грамматика. Я спал, а вы были заняты делом. События имеют тенденцию развиваться последовательно. Может быть, я выражаюсь недостаточно ясно?
Болл уткнул лицо в маску и все то время, пока я был занят кофейными манипуляциями, дышал кислородом. Он явно поторопился покинуть "колесо обозрений".
Я разлил кофе и бросил на стол пакет с глюкозой. Болл жадно схватил свою кружку.
- Спасибо, Грэг, но знайте, что я все еще зол. На вас, на себя.
- Отлично. В нашем проклятом деле злость играет роль стимулятора. Пейте с глюкозой, вам необходимо подкрепиться.
- Вы оказались пророком… Квантаберов я не нашел.
Кружку, поднесенную было к губам, я бесцельно подержал на весу и медленно опустил на стол. Так…
- Продолжать поиски ружей не стал, - добавил Болл. - Решил вернуться.
И правильно сделал. Представляю, каково ему было слышать в воде мой отчаянный зов.
- Нет, не потому, - сказал он, перехватив мой сочувственный взгляд. - Просто понял, что искать бессмысленно. Ведь я выводил на поиски Краба. Это его работа… - Болл кивнул в сторону акварина.
Я обернулся. Облако взбаламученных осадков нисколько не поредело, пелена желтоватого тумана оставалась такой же плотной, видимость - нуль. Вспомнилась тень. Круглая, со светлым вырезом посредине.
- Скажите, Свен, как долго Краб занимался этой бесполезной и, судя по теперешнему состоянию дна, очень кропотливой работой?
- Я вижу, вас интересуют подробности… - Болл задумчиво покачал пустую кружку. - Зачем? Клянусь, я не видел и не слышал ничего странного. Кроме подводного крика, конечно. Кстати, что надоумило вас орать на весь океан?
Я указал на динамик. Он, видимо, ничего не понял, но сказал:
- Ладно, тогда по порядку… По-моему, слишком прохладно, а? Вы не находите?
Он поднялся, включил электрообогреватели на полную мощность. Ноги окутала волна теплого воздуха.
- Так вот, Грэг, вы ошиблись вчера, я ничего не знал о бреднях швейцарца. Поэтому слово "аттол", даже прочитанное наоборот, оставалось для меня таким же загадочным. Вы уснули, бросив меня на растерзание вами же вызванных тревог. У меня крепкие нервы, но согласитесь, ваше вчерашнее поведение могло сбить с толку кого угодно… Поразмыслив, я решил вернуть квантаберы в бункер. Я был уверен, что делаю это напрасно: пока Манты в воде, за сохранность ружей нечего опасаться. Ведь я умышленно не стал отзывать скутеры в ангарный бокс, чтобы какой-нибудь бродяга спрут случайно не уволок опасную игрушку. Но сомнения не давали мне покоя. Лезть в воду самому не хотелось, и я сел за пульт. Подготовив программу для Краба, я дал приказ Мурене сделать все остальное. Запрограммированный ею Краб вскоре выполз из четвертого бункера. Он кружил в указанном секторе добрые полчаса. Наконец, мое терпение лопнуло, и я его отозвал. Выходило, что нужно идти за ружьями самому. Я оставил переговорное устройство включенным на случай, если мне понадобится что-нибудь передать. Не успел я выплыть из-под бункера, как меня оглушил рев динамиков: "Пашич, вернись!.." От неожиданности я выронил взятый с собой квантабер. Мистер Соболев кричит во мне, подумалось мне. Я быстро сплавал к четвертому бункеру и убедился, что ружья действительно исчезли. Вы продолжали кричать, и я вернулся. Вот и все, Грэг.
- Н-да, мало… Вам еще кофе?
- Не откажусь.
Я налил.
- Ну, и как вы объясняете исчезновение квантаберов?
- Кальмары, - сказал Болл. - Больше некому. Прошу прощения, но ваша версия меня раздражает. Насчет безумца, который бродит вокруг станции.
- Я этого не говорил.
- Конечно, - согласился Болл. - Вы об этом кричали. Давайте разберемся, как следует. По самым оптимистическим подсчетам, Пашич, если не погиб - а я совершенно уверен в обратном, - должен находиться в воде уже около семи суток. Позволительно будет узнать: как он ест, как он пьет и где подзаряжает аккумуляторы?
Я признался, что эти вопросы занимают меня самого.
- Давайте посмотрим, на чем основана ваша гипотеза, - продолжал наступление Болл. - Во-первых, надписи. Та, которую видели вы, появилась внезапно, вдруг. А если этому не поверить? Я думаю, загадочные буквы остались нам в наследство от наших предшественников, просто вы раньше их не заметили. Во-вторых, исчезновение ружей. Конечно, Манты расстреляли бы любого кракена, попади он в зону действия локаторов. Но мы не учитываем длиннорукости спрутов. Какой-нибудь десятирукий вор мог запросто дотянуться до квантаберов, скрываясь за бункером. А больше, по-моему, ничего особенного не произошло.
- Произошло, - я протянул Боллу его записку.
- Это писал я, - сказал он. - Ну и что?
- Взгляните на обратную сторону листа.
Болл посмотрел:
- Не понимаю.
- Это морзянка, которую я принял перед тем, как вы услышали мое знаменитое обращение к Пашичу.
- Бросьте меня разыгрывать! - Болл побагровел. - Есть вещи, мистер Соболев, которыми не шутят!..
- А на кой черт мне вас разыгрывать! - выкрикнул я и хватил кружкой о стол. Жалобно зазвенели осколки.
Мы стояли друг против друга.
- Вы превосходный человек, мистер Болл, - сказал я, - но долгое общение с вами, очевидно, выходит за пределы моих возможностей.
- Я тоже думаю, что мистер Дуговский допустил ошибку, связав нас необходимостью совместных действий, - заявил Болл.
- Ну что ж, в таком случае я буду действовать самостоятельно, на свой страх и риск. И будь я проклят, если кто-нибудь сможет мне помешать!..
Первым опомнился Болл. Он сел и расправил бумагу.
- Послушайте, Грэг, но это же чистейший абсурд. Может быть, вы знаете, на каком языке этот текст?
- Знаю. На русском.
- Чепуха! Я сумел бы прочесть любой русский текст, зашифрованный кодом Морзе.
Он с такой убежденностью сделал ударение на слове "любой", что я невольно простил ему все.
- Свен, - сказал я, пытаясь говорить спокойно, - этот текст требует такого же необычного чтения, как и обнаруженная злополучная надпись. Читайте, Свен, наоборот - для этого достаточно перевернуть бумажку вверх ногами. Читайте вслух, потому что я хочу еще раз услышать то, во что мне трудно поверить.
"Я долго искала людей, я нашла"… - прочел Болл первую фразу и взглянул на меня. В его глазах блеснула насмешка.
- Читайте, Свен, читайте.
"Не покидайте меня, верните безличность, нет равновесия…"
Болл скомкал лист и, откинувшись в кресле, несколько раз подбросил его на ладони.
- Пришелец!.. - сказал он и громко рассмеялся. - Вернее, пришелица!.. С другой планеты! Нет, из антимира! Глубоководная нимфа.
Он хохотал. Я молчал, стиснув зубы.
Внезапно погас свет. Будто разом сработали все включатели тьмы, мгновенно лишив пространство привычной трехмерности.
- Полетели предохранители, - услышал я голос Болла.
Скрип кресла, два громких щелчка - Болл вырубил из электрической сети систему обогрева. Лязг дверцы щита. Брызнула светом лампочка от аварийных аккумуляторов и сразу угасла. Мрак стал плотнее.
- Проклятье! Где у нас запасные? Я где-то ви…
Болл не договорил, замер на полуслове. "Ти-ти-та, ти-ти-та-ти… - пела морзянка. - Та-ти-та, та-ти-та-ти…".
Что с вами, коллега? Ведь вы никогда и ничему не удивляетесь: в конце концов "все объясняется очень просто". Может быть, вы испугались?
Громыхая мебелью, Болл продирался к едва светившемуся в темноте акварину. Полно, коллега, в этом облаке ила все равно ничего не увидишь. Глубоководную нимфу тем более.
- Свен, дайте хотя бы фонарь! Так мы ни черта не запишем.
Мы не успели. Динамики умолкли до того, как Болл сообразил замкнуть клеммы отверткой. Плафоны вспыхнули, я оглядел учиненный Боллом разгром и остался доволен.
- Ну вот что… Сейчас мы посмотрим батиальную карту и я выйду в воду. С этим надо кончать.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Болл, вытирая потный лоб.
- Собираюсь ловить. Я обшарю в окрестностях станции все уголки, обследую дно на доступных глубинах, но выслежу и поймаю безумца… или нимфу, если вы правы, а я ошибаюсь. Думаю, это будет не так уж и трудно: судя по всему, она предпочитает обходиться без скутера.
Болл поднял голову к потолку и стал к чему-то прислушиваться. Едва уловимый шорох, тихий скрежет. И вдруг - неожиданно громкий и звонкий удар. Затем еще один и еще…
- Колотит… - сказал Болл и глупейшим образом улыбнулся. - Прошлый раз тоже так было, но разве я мог предполагать, что это не вы!..
Я вспомнил удары, которые слышал в воде. Болл перестал улыбаться, нахмурился. А я подумал, что у Дюмона, пожалуй, были основания для помешательства.
Все стихло. Но мы еще долго прислушивались, задрав подбородки кверху.
- Есть предложение, - сказал Болл. - Давайте плюнем на эту… на это… Ну, словом, начнем запуск добывающих агрегатов. Рано или поздно все решится само собой.
- Вот как! Плюнуть, говорите!.. - Я схватил его за отвороты халата и, дернув к себе, бросил прямо в лицо: - Человек в беде! Он болен, гибнет! Понимаешь, чурбан ты этакий!..
Оттолкнув его, бросился к люку.
- Подождите! - выкрикнул Болл. - Во-первых, вы должны извиниться…
Крышка люка откинулась.
- Вы тяжко и совершенно напрасно обвинили меня!
- Да, обвинил. Могу добавить: я презираю подонков, которым на все наплевать. Если я раньше правильно понял вас, Пашич был вашим другом!
Физиономия Болла бледнела, вытягивалась и вдруг превратилась в багровую маску. Он двинулся на меня с кулаками, обрушивая по дороге стопки книг. Остановился в двух шагах - похоже на вызов. Но я уже не смотрел на него. Разбросанные книги, опрокинутые кресла - такой же хаос, как и в день прибытия… Но тогда я не был этим так поражен, как сейчас.
- Ладно, - сказал я. - Кулаки уберите, это я тоже умею. Будем считать: с первым пунктом нашей беседы покончено. Что во-вторых?
Болл выпрямился и жестом, преисполненным достоинства, но все еще обиженно посапывая, запахнул полы халата.
- Во-вторых… - он быстро овладел собой и говорил совершенно спокойно, - во-вторых, я хочу договориться с вами относительно будущих встреч под водой. Чтобы вы не принимали меня за кого-то другого, нам необходимо условиться…
- Хорошо. Пароль - тройное мигание фарой, отзыв - двойное. И всегда выбирать пояса постоянного цвета. Скажем, белый для меня, для вас - оранжевый.
- Запомню. А что касается ваших чудовищных обвинений… Будь я проклят, если заслуживаю подобное! Поймите, Грэг, я ни на пенс не верю, что Пашич жив. Мы имеем дело с чем-то другим…
- С кем-то другим, вы хотели сказать?
Болл не ответил. Значит, твердо решил настоять на своем. Странно… По-моему, ситуация предельно ясна: в этом спектакле участвуют всего три актера. Появление четвертого на такой обширной сцене, как абиссальная бездна Индийского океана, мне лично представляется невероятным. Куда ни поворачивай компас воображения, а стрелка все равно указывает в одном направлении: Пашич. И дико было бы думать, что здесь замешан кто-то другой… Впрочем, есть еще один вариант: в бункер колотят кальмары. Ну, скажем, тот, которого я встретил на карнизе… А передача? А надпись? Тоже кальмары?
- Свен, ради всего святого! - воскликнул я, в отчаянии сжимая ладонями голову.
Болл понял.
- Я не романтик, гипотез не измышляю, - сказал он, разводя руками. - Я только уверен в одном: это не Пашич. Это не может быть Пашич по чисто практическим соображениям.
Я свесил ноги в люк и задумался. С одной стороны, обстоятельства требуют немедленного выхода в воду, с другой… Болл только что был в воде и ничего не заметил. Я тоже находился в воде, когда впервые услышал загадочный стук. У меня буквально под носом расписали понтон. Безумец словно старается быть невидимым…
- Грэг, хотите хороший совет?
Да, я хотел. Хороший - тем более.
- Не торопитесь в воду. Нам с вами в конце концов необходимо нормально спать и питаться.
Это я знал.
- Утром обсудим план действий за картой. Думаю, следует выйти вдвоем. Я не буду мешать вашим поискам, а вы поможете мне запустить агрегаты. Если, конечно, помощь потребуется.
Другими словами, целиком положиться на самотек. Минуту я колебался. "Гипотез не измышляю"! Ньютон с жабрами, Лаплас двоякодышащий. Очевидно, "измышлять" остается мне.
Я ушел в каюту и лег на диван, взгляд - в потолок. Прислушался. Тихо. Как здесь невыносимо тихо! Идеальные условия для размышлений. Н-да, если знаешь, с чего начинать.
Все начинается с Лотты. У меня и у них. Дюмон и Лотта, Лотта и Пашич. Наконец, Лотта и я. Кажущаяся взаимосвязь имен и событий ложная, но тем не менее поразительная… Дуговский обмолвился вскользь, будто Дюмона преследует женщина. Судя по глагольным окончаниям таинственный субъект, который вел передачу, тоже относит себя к женскому роду. И подкрепляет это свое утверждение надписью: Лотта. Метровыми буквами… Все бы ничего, но эти факты прямо связаны с помешательством Дюмона. И логики-то в них ни капли нет. И, вероятно, не будет. Во всяком случае, у меня такое ощущение. Там, где скрещиваются пути двух сумасшедших, логики нет и не будет…
А если все-таки есть? Ведь Дюмона преследовало то, что преследует нас. Я лично не сомневаюсь, что это - деятельность Пашича, хотя и не в состоянии понять, какая это блажь могла прийти в его больную голову. Я плохо разбираюсь в разновидностях маниакально-депрессивного психоза. И Болл, наверное, тоже. А жаль… Быть может, имеет смысл запросить по радио мнение специалистов-медиков? Запросить…
Ну и как мне сформулировать запрос? "Зеркально мыслящий Пашич настойчиво напоминает нам о своем присутствии, но избегает попадаться на глаза. Прошу собрать консилиум психиатров и выяснить заочно, в чем заключается идэ фикс пострадавшего". А что, и соберут. И будут выяснять, и надают массу авторитетных рекомендаций. Н-да…
Может быть, Болл прав, и это не Пашич? Но тогда кто? Кто?.. Конечно, Пашич. Но почему он не желает пользоваться скутерами и вообще любым подводным реквизитом, если не считать похищенных квантаберов? Странная принципиальность… Правда, я видел какую-то тень, округлую, с вырезом посредине. Но если это не тень одной из проплывших мимо акварина Мант, я отказываюсь понимать происходящее. "Верните безличность, нет равновесия"… Что правда, то правда - равновесия нет. Любопытно, кто из нас раньше свихнется, Болл или я? Наверное, я. У меня для этого больше причин.
Изучив потолок до мельчайших подробностей и сделав вывод, что результат моих размышлений самым недвусмысленным образом равен нулю, я поднялся и вышел в салон.
Перед сном Болл успел навести в салоне "порядок", и я потратил много времени, чтобы найти батиальную карту.
Карта представляла собой шедевр картографической замысловатости. Пятнадцать глубинных ярусов - девяносто прозрачных пластин. Надежда на визуальный разбор сразу померкла: такие карты требовали машинной дешифровки. Я разыскал пестро разрисованный карт-бланк с пометкой "М-2" и направился в рубку.
В чреве пульта время от времени что-то негромко и мелодично позвякивало. Полупрозрачную толщу темной полусферы покалывали острые огоньки, мерцали пустые экраны. Выдвижной столик завален бумагами. Сверху - несколько исписанных от руки листков и графики. Почерк Болла. Я разложил бумаги по порядку и стал просматривать…
Умница, подумал я. Голова! И еще подумал, что я перед ним виноват. Но почему он молчал? Впрочем, виноваты мы оба. Взаимная подозрительность, обмен информацией сквозь зубы - вполне достаточно, чтобы извратить основной принцип разведки. Глупо. И самое глупое то, что мы оба знаем, как все это глупо, и ничего не делаем для большего взаимопонимания… Болл догадался использовать наиболее доступный канал информации, а я узнаю об этом случайно.