Эгвейн не последовала за Мудрой. Когда дверь гостиницы захлопнулась за Найнив, девушка подошла и встала перед Рандом. Хмурое выражение исчезло с ее лица, но от пристальных немигающих глаз Ранд чувствовал себя не в своей тарелке. Он повернулся к приятелям, но те отошли в сторону, ухмыляясь во весь рот.
- Напрасно ты позволил Мэту втянуть себя в дурацкую болтовню, Ранд, - серьезно, как сама Мудрая, сказала Эгвейн, затем вдруг хихикнула. - Видел бы ты себя со стороны. У тебя такой же вид, как в тот раз, когда Кенн Буйе поймал вас с Мэтом на своих яблонях, вам тогда было по десять лет.
Ранд переступил с ноги на ногу и оглянулся на друзей. Те стояли в отдалении, Мэт что-то говорил, оживленно жестикулируя.
- Будешь танцевать со мной завтра? - Это было вовсе не то, что хотел сказать Ранд. Он не думал о танце с нею, но готов был отдать все, лишь бы не чувствовать себя таким дураком едва ли не при каждом разговоре с Эгвейн. Именно так он чувствовал себя и сейчас.
Эгвейн улыбнулась уголками рта.
- В полдень, - сказала она. - С утра я буду занята.
Донесся возглас Перрина: "Менестрель!"
Эгвейн повернулась в его сторону, но Ранд взял ее за руку:
- Занята? Чем?
Несмотря на прохладу, она откинула капюшон плаща и с напускной небрежностью поправила волосы. Последний раз, когда Ранд видел Эгвейн, ее волосы темными волнами ниспадали ниже плеч, и их удерживала красная лента; теперь же они были заплетены в длинную косу.
Он уставился на косу, словно та превратилась в ядовитую змею, потом украдкой глянул на Весенний Шест, который одиноко возвышался на Лужайке, готовый к завтрашнему празднику. Утром незамужние женщины будут танцевать вокруг Шеста. У Ранда комок застрял в горле. Ему как-то в голову не приходило, что Эгвейн достигнет брачного возраста одновременно с ним.
- Из того, что кому-то уже хватает лет, чтобы обзаводиться семьей, - проворчал он, - вовсе не вытекает, что они так и поступят. Тем более - сразу же.
- Конечно, нет. Или вообще никогда.
Ранд захлопал глазами:
- Никогда?
- Мудрая почти никогда не выходит замуж. Ты же знаешь, меня обучает Найнив. Она говорит, у меня есть дар, так что я могу научиться слушать ветер. Найнив говорит, не все Мудрые на это способны, даже если и заявляют, что могут слушать ветер.
- Мудрая! - присвистнул Ранд. Он не заметил, как угрожающе блеснули глаза Эгвейн. - Да Найнив будет здесь Мудрой еще пятьдесят лет! А может, и дольше. Ты что, собираешься провести у нее в ученицах всю жизнь?
- Есть другие деревни, - ответила запальчиво Эгвейн. - Найнив говорит, деревни к северу от Тарена всегда выбирают Мудрую из дальних мест. Считается, что тогда у нее в деревне не будет любимчиков.
Изумление Ранда растаяло столь же быстро, как и возникло.
- Не в Двуречье? Так я больше тебя не увижу...
- А тебе это не нравится? Что-то в последнее время ты и виду не подавал, что тебя волнует нечто подобное.
- Никто никогда не покидал Двуречья, - продолжал Ранд. - Разве что из Таренского Перевоза, но они там все с приветом. Мало чем схожи с народом Двуречья.
Эгвейн раздраженно вздохнула:
- Ладно, я, может, тоже с приветом. Может, мне хочется досмотреть чужие края, те, о которых я только слышала. Об этом ты когда-нибудь задумывался?
- Конечно, задумывался. Иногда даже мечтал, но я понимаю разницу между грезами и жизнью.
- А я так - нет? - взбешенно бросила девушка и резко повернулась к Ранду спиной.
- Я не о тебе, я о себе говорил. Эгвейн!
Она рывком оправила плащ, словно отгородившись от юноши стеной, и решительно сделала несколько шагов в сторону. Ранд расстроенно потер лоб. Как так происходит? Уже не первый раз она находила в его словах тот смысл, который он в них никогда не вкладывал. В ее теперешнем настроении любая его оплошность наверняка ухудшит положение, а он был совершенно уверен: почти все, что он скажет, будет ошибкой.
Тут к Ранду подошли Мэт и Перрин. Эгвейн и бровью не повела. Парни нерешительно посмотрели на нее, потом наклонились к Ранду.
- Морейн и Перрину дала монету, - сказал Мэт. - Как нам. - Он помолчал, потом добавил: - И он видел всадника.
- Где? - встрепенулся Ранд. - Когда? Кто еще его видел? Ты кому-нибудь говорил?
Перрин поднял большие ладони, останавливая поток вопросов:
- По вопросу за раз. Я заметил его на краю деревни, когда он следил за кузницей, вечером, в сумерках. У меня аж мурашки по коже забегали. Я сказал мастеру Лухану, вот только, когда он посмотрел, там никого не было. Он сказал, что меня обманули тени. Но пока мы гасили горн и убирали инструменты, он свой самый большой молот держал под рукой. Раньше он так никогда не делал.
- Значит, он тебе поверил, - сказал Ранд, но Перрин пожал плечами:
- Не знаю. Я спросил, зачем ему молот, если мне померещилось что-то среди теней, а он ответил что-то насчет волков, обнаглевших настолько, что стали появляться в деревне. Может, он решил, что я видел именно их, хотя мастер Лухан должен бы знать: я вполне могу отличить волка от человека верхом на коне, даже в вечернем сумраке. Я знаю, что я видел, и никому не заставить меня поверить в другое.
- Я тебе верю, - сказал Ранд. - Я тоже его видел.
Перрин удовлетворенно хмыкнул, словно раньше не был уверен в этом.
- О чем это вы говорите? - неожиданно раздался требовательный голос Эгвейн.
Ранду вдруг захотелось разговаривать шепотом. Знай он, что она их услышит, он бы так и сделал. Мэт и Перрин, с глупыми улыбками до ушей, наперебой принялись рассказывать Эгвейн о своих неожиданных встречах со всадником в черном плаще, но Ранд хранил молчание. Он был уверен, что знает, какие слова она скажет, когда его друзья закончат свои истории.
- Найнив оказалась права, - заявила Эгвейн куда-то в небо, едва двое юношей умолкли. - Ни одного из вас нельзя отпускать далеко от материнского подола. Люди ездят верхом на лошадях, это вам известно. Но из-за этого они не превращаются в страшилищ из менестрелевых сказок.
Ранд кивнул про себя - именно такого ответа он и ожидал. Тут же досталось от Эгвейн и ему:
- А ты эти слухи распускаешь. Порой ты, Ранд ал'Тор, как будто вообще ничего не понимаешь. Зима и так была страшной, а ты еще принимаешься пугать детей.
Ранд состроил кислую гримасу:
- Ничего я не распускаю, Эгвейн. Но я видел то, что видел, а видел я вовсе не фермера, ищущего заблудившуюся корову.
Эгвейн набрала полную грудь воздуха, но что она намеревалась сказать, никто не узнал: дверь гостиницы распахнулась, и из нее торопливо, будто за ним гнались, выскочил седой взлохмаченный человек.
Глава 4
МЕНЕСТРЕЛЬ
Дверь, грохнув, захлопнулась за спиной седого худого мужчины, который волчком крутанулся на месте и уставился на нее. Его можно было бы счесть высоким, если бы он не сутулился, но двигался он с живостью, создававшей обманчивое представление о его возрасте. Плащ мужчины выглядел лоскутным одеялом, заплатки всевозможных размеров и очертаний трепетали от каждого, даже самого легкого порыва ветра сотнями разноцветных пятен. На самом деле, как успел разглядеть Ранд, плащ был достаточно толстым, что бы там ни утверждал мастер ал'Вир: цветастые заплаты служили большей частью для украшения.
- Менестрель! - взволнованно прошептала Эгвейн.
Седой мужчина резко развернулся, плащ взметнулся в воздух, открыв длинную необычную куртку с мешковатыми рукавами и большими карманами. Густые, такие же белоснежные, как и волосы, висячие усы; угловатое его лицо наводило на мысль о дереве, пережившем суровые времена. Мужчина высокомерно указал на Ранда и его друзей чубуком своей трубки, длинным, с необычной резьбой. В воздухе повис дымный хвост. Голубые, все замечающие глаза впились в ребят из-под белых кустистых бровей.
Ранд с интересом рассматривал незнакомца, особенно его заинтересовали глаза. В Двуречье у всех были темные глаза, как и у большинства купцов и охранников, да и у всех, кого он видел в жизни. Конгары и Коплины насмехались над серыми глазами Ранда, пока однажды в конце концов он не съездил кулаком Эвалу Коплину по носу, - Мудрой пришлось тогда всерьез потрудиться. Ранд задумался: а есть ли в мире такие страны, где темных глаз нет ни у кого? Может, и Лан из таких краев?
- Что это за место такое? - спросил менестрель глубоким низким голосом, который звучал громче голоса обыкновенного человека. Его звуки даже на открытом воздухе будто заполняли огромное помещение и отражались от стен. - Какие-то недотепы из деревни на холме сказали мне, что до темноты я доберусь сюда, правда, забыв упомянуть, что для этого мне надо выехать до полудня. Когда я наконец достиг цели, продрогнув до костей и мечтая лишь о теплой постели, этот хозяин гостиницы брюзжал целый час, словно я какой-то приблудный свинопас и словно не меня ваш Совет Деревни пригласил показать свое искусство на этом вашем празднике. И он до сих пор даже не удосужился уведомить меня, что именно он - мэр. - Менестрель замолчал, переводя дыхание, окинул всех взглядом и сразу же продолжил: - И вот, когда я спустился вниз выкурить трубку перед камином и пропустить кружечку эля, в общем зале все мужчины уставились на меня, будто я самое меньшее - любимый родственничек, припершийся одолжить у них деньжат. Один престарелый дедуля взялся поучать меня, какие сказания мне следует рассказывать, а какие не нужно, а потом девчушка крикнула, чтоб я убирался, и пригрозила угостить меня хорошим ударом дубины, дабы я быстрее пошевеливался. Ну где это видано, чтобы так обращались с менестрелем?
На лицо Эгвейн стоило посмотреть: она широко раскрытыми от изумления глазами разглядывала менестреля, представшего перед нею во плоти, и удивление боролось в ней с желанием броситься на защиту Найнив.
- Прошу прощения, мастер Менестрель, - сказал Ранд. Он понимал, что самым глупейшим образом ухмыляется. - Это была наша Мудрая, и...
- Та маленькая стройная прелестница? - воскликнул менестрель. - Мудрая вашей деревни? Как, да в ее лета ей бы лучше кокетничать с молодыми парнями, а не предсказывать погоду и лечить болезни!
Ранд переступил с ноги на ногу. Он надеялся, что Найнив никогда не узнает о высказываниях менестреля. По крайней мере, пока не закончится его выступление. Перрин вздрогнул от слов менестреля, а Мэт беззвучно присвистнул, словно у них обоих появились одни и те же мысли.
- Мужчины - это Совет Деревни, - продолжал Ранд. - Уверен, они не хотели показаться невежливыми. Понимаете, мы только что узнали о войне в Гэалдане, о человеке, называющем себя Возрожденным Драконом. О Лжедраконе. Об Айз Седай, спешащих туда из Тар Валона. Совет старался выяснить, не окажемся ли мы здесь в опасности.
- Старые новости, даже в Байрлоне, - облегченно вздохнул менестрель, - а сюда вести доходят в самую последнюю очередь. - Он замолчал, оглянулся на деревенские дома и сухо добавил: - Или почти в последнюю. - Потом взгляд его зацепился за фургон, одиноко стоящий перед гостиницей, упираясь оглоблями в землю. - Вот как. По-моему, я там, в гостинице, признал Падана Фейна. - Голос его по-прежнему был глубок, но удивительная звучность исчезла, сменившись презрением. - Фейн всегда быстро приносит плохие вести, а самые худшие - еще быстрее. В нем больше от ворона, чем от человека.
- Мастер Фейн часто бывает в Эмондовом Лугу, мастер Менестрель, - сказала Эгвейн, нотка неодобрения проскользнула через стену восхищения. - Он всегда полон веселья, и хороших вестей Фейн приносит гораздо больше, чем недобрых.
Менестрель зыркнул на нее, потом широко улыбнулся:
- Какая премиленькая девица! К вашим волосам подошли бы бутоны роз. К сожалению, сейчас я не могу достать розы прямо из воздуха, но не затруднит ли вас постоять завтра рядом со мной во время моего представления? Чтобы подать мне флейту, когда я попрошу, и кое-какие прочие инструменты. Я всегда выбираю в помощницы самую очаровательную девушку, какую удастся мне найти.
Перрин тихо заржал, а Мэт, который и так едва сдерживал смех, захохотал во весь голос. Ранд обалдело захлопал глазами. Эгвейн свирепо посмотрела на него, и он даже не улыбнулся. Она выпрямилась и заговорила преувеличенно спокойным тоном:
- Благодарю вас, мастер Менестрель. Я буду рада помочь вам.
- Том Меррилин, - сказал менестрель. Они уставились на него. - Меня зовут Том Меррилин, а не мастер Менестрель. - Он подтянул пестрый плащ, и внезапно голос его вновь зазвучал будто в огромном зале: - Некогда Придворный Бард, сейчас я действительно достиг высокого звания Мастера Менестреля, однако зовут меня просто - Том Меррилин, а менестрель - всего лишь звание, которым я очень горд. - С этими словами он отвесил поклон, очень церемонно и при этом так искусно взмахнул полой плаща, что Мэт захлопал в ладоши, а Эгвейн задохнулась от восхищения.
- Мастер... э-э... мастер Меррилин, - произнес Мэт, не совсем уверенный в том, какую форму обращения из названных Томом Меррилином выбрать, - что сейчас происходит в Гэалдане? Вам что-нибудь известно об этом Лжедраконе? Или об Айз Седай?
- Парень, я что, похож на торговца? - буркнул менестрель, выбивая трубку, постукивая по ней ладонью. Он засунул ее внутрь то ли плаща, то ли куртки - Ранд не поручился бы за то, куда и как она исчезла. - Я - менестрель, а не разносчик сплетен. И стою на том, чтобы ничего не знать об Айз Седай. Так намного спокойнее.
- Но война, - с жаром заикнулся было Мэт, однако его сразу же оборвал мастер Меррилин:
- В войнах, паренек, одни глупцы убивают других глупцов по самому глупому поводу. Каждый должен зарубить это себе на носу. Я здесь - из-за своего искусства. - Неожиданно он ткнул пальцем в Ранда: - Вот ты, приятель. Ты высокий. Ты еще не совсем вырос, но сомневаюсь, что в округе найдется мужчина твоего роста. И еще, держу пари, мало у кого в деревне глаза такого цвета. С рукоятью топора за плечами ты - айилец, такой же высокий. Как твое имя, парень?
Ранд нерешительно назвался - в растерянности, потешается над ним этот человек или нет, а менестрель уже принялся за Перрина:
- А ты сложением почти огир. Очень похоже. Как тебя зовут?
- Ну, если я еще встану себе на плечи, - засмеялся Перрин. - Боюсь, я и Ранд всего-навсего простые люди, мастер Меррилин, а не выдуманные твари из ваших сказаний. Я - Перрин Айбара.
Том Меррилин дернул себя за ус:
- Вот как. Выдуманные создания из моих сказаний. Выдуманные, да? Сдается мне, вы, парни, порядком попутешествовали.
Ранд держал рот на замке: наверняка сейчас они стали мишенью для шутки, но Перрин заговорил:
- Мы все доходили до Сторожевого Холма и Дивен Райд. Не многие тут забирались так далеко. - Он не хвастался: Перрин редко хвастался, это было не в его привычке. Он говорил лишь правду.
- Мы все повидали Трясину, - добавил Мэт, а вот в его голосе слышалось хвастовство. - Это болото на дальнем конце Мокрого Леса. Там вообще никто не бывает - везде полно топей и зыбучих песков, - только мы. И к Горам Тумана никто не ходит, а мы ходили один раз. Во всяком случае, к их подножию.
- Вот так далеко, да? - негромко проговорил менестрель, теперь не переставая поглаживать усы. Ранду показалось, что этим он скрывает улыбку, и юноша заметил, как Перрин хмурится.
- Заходить в горы - к несчастью. - Мэт будто оправдывался, что не ходил дальше. - Это всем известно.
- Это совершенная глупость, Мэтрим Коутон, - гневно прервала его Эгвейн. - Найнив говорит... - Она осеклась, щеки ее порозовели, а взгляд, которым она окинула Тома Меррилина, отнюдь не светился дружелюбием, как раньше. - Неправильно, так... Это не... - Девушка покраснела еще больше и умолкла. Мэт прищурился, словно ему в голову закралось подозрение о том, каким должно было быть продолжение.
- Ты права, дитя, - сказал сокрушенно менестрель. - Я смиренно прошу прощения. Я здесь для того, чтобы выступать и веселить людей. Ах, ах, всегда мой язык доставляет мне неприятности!
- Может, мы и не странствовали так далеко, как вы, - решительно заявил Перрин, - но какое значение может иметь то, насколько высок Ранд?
- Сейчас-сейчас, парень. Чуть погодя я дам тебе возможность попробовать поднять меня, но ты не сможешь оторвать мои ноги от земли. Ни ты, ни твой высокий друг - Ранд, правильно? - и никто другой. Ну, что вы об этом думаете?
Перрин насмешливо фыркнул:
- Думаю, могу поднять вас прямо сейчас.
Но когда он шагнул вперед, Том Меррилин жестом остановил его:
- Позже, парень, позже. Когда соберется побольше зевак. Артисту нужна публика.
С того момента, как из гостиницы появился менестрель, на Лужайке собралось десятка два человек - от молодых мужчин и девушек до детей, которые, затаив дыхание и с широко раскрытыми глазами, выглядывали из-за спин более старших зрителей. Все словно бы ждали от менестреля каких-то чудес. Седой мужчина оглядел стоящих вокруг него - как будто пересчитывая их, - затем едва заметно качнул головой и вздохнул:
- По-моему, лучше кое-что вам показать, так, маленький образчик. Такой, чтоб вы смогли поделиться впечатлениями с другими. А? Просто небольшой кусочек того, что вы увидите завтра на своем празднике.
Менестрель отступил на шаг назад, затем внезапно, одним прыжком, изогнувшись и сделав в воздухе сальто, оказался на кромке старого фундамента, лицом к зрителям. Более того, в его руках, едва он успел приземлиться, затанцевали три шарика - красный, белый и черный.
Вздох изумления и удовольствия пронесся над зрителями. Даже Ранд позабыл о своей досаде. Он улыбнулся Эгвейн и получил в ответ восхищенную улыбку, затем они оба повернули головы и с нескрываемым интересом стали смотреть на менестреля.
- Вы хотите услышать сказания? - торжественно заговорил Том Меррилин. - Хорошо, вы их услышите. Я сделаю так, что они оживут у вас перед глазами. - Откуда ни возьмись к трем шарикам добавился синий, потом - зеленый и желтый. - Сказания о великих войнах и великих героях, для мальчиков и для мужей. Для женщин и девочек, полный Цикл Аптаригайн. Сказания об Артуре Пейндраге Танриале, Артуре Ястребином Крыле. Артуре, Верховном Короле, который когда-то правил всеми землями от Айильской Пустыни до Океана Арит, и даже теми, что лежат еще дальше. Дивные истории о необычных народах и чужих землях, о Зеленом Человеке, о Стражах и троллоках, об огир и Айил. Тысяча Сказаний об Анла, Мудрой Советнице. "Джаэм Победитель Великанов". Как Сюза приручила Джейина Далекоходившего. "Мара и три глупых короля".
- Расскажите нам о Ленне! - выкрикнула Эгвейн. - О том, как он летал на луну в брюхе у огненного орла. Расскажите о его дочери Салии, что странствует среди звезд.
Ранд скосил глаза на Эгвейн, но она вся была захвачена речами менестреля. Ей никогда не нравились истории о приключениях и долгих странствиях. Любимыми у нее были забавные рассказы, еще она отдавала предпочтение историям, где женщины хитростью брали верх над теми, кто считался самым умным. Ранд был уверен: она попросила исполнить сказание о Ленне и Салии с тем, чтобы сунуть колючку ему под рубаху. Несомненно, она могла бы понять, что большой мир - не место для народа Двуречья. Слушать сказания о приключениях, даже мечтать о приключениях - это одно, и совсем другое - когда они происходят с тобой.