- Любопытно, - произнес Сильвестро. - Надо думать, женщины проходят тот же цикл?
- Конечно, - ответила синьора Биокки. - Хотите посмотреть?
- Нет, не беспокойтесь, мне все ясно. Ну а что потом? Человек продолжает расти бесконечно?
- Нет, на определенной стадии рост прекращается. Но происходят другие изменения, которые трудно передать на фотографии. А затем наступает известный физический упадок…
Как бы в подтверждение ее слов двадцатипятилетний атлет на фотографии превратился сначала в пожилого лысого мужчину, затем в обрюзгшего бледного человека преклонного возраста и наконец в морщинистого немощного старца.
Синьора Биокки поспешно сунула фотографию в чемодан и невозмутимо продолжала:
- …который, однако, вполне компенсируется богатым жизненным опытом и нередко большим душевным спокойствием. Но самое интересное - это акт рождения. - Она обратилась к Джусти: - Есть у вас сцена родов?
- Нет, синьора Биокки, - сухо ответил тот. - Вы же отлично знаете, что нам запрещено показывать момент зачатия и родов. Собственно, в этом нет ничего противоестественного, - продолжал Джусти, обращаясь к Сильвестро, - но речь идет о явлении, столь необычном для лиц, не рожденных женщиной, скажем для вас, что оно может привести их в некоторое замешательство. Прошу прощения, но такова инструкция.
- Впрочем, мы могли бы показать несколько супружеских пар, - задумчиво произнесла синьора Биокки.
- Разумеется, - тут же отозвался Джусти, - это в наших силах. Как вам известно, самец и самка, в нашем случае мужчина и женщина, дополняют друг друга не только морфологически. Поэтому супружество, или на худой конец просто жизнь вдвоем, - основная предпосылка душевного равновесия. Можете убедиться в этом сами. Взгляните на эту супружескую пару… или на этих молодоженов в лодке… Это Лидо, прекрасное курортное местечко, я отдыхала там в прошлом году. Но ехать туда одному глупо и даже нелепо. А вот еще двое - молодой конголезец и конголезка. Не правда ли, они хороши собой и стройны? А на этом снимке изображены пожилые супруги…
Синьора Биокки вторила Джусти своим теплым, чуть хриплым голосом:
- Поверьте нам на слово: самое интересное и приятное приключение на Земле - это поиски партнера другого пола, человека, с которым можно было бы прожить вместе если не всю жизнь, то хотя бы несколько лет. Мы по собственному опыту знаем, что супружеская жизнь приносит людям огромное счастье. Если вам суждено будет родиться женщиной, ни за что не отказывайтесь от радости материнства. Кормление малыша - вы видите его на этом снимке - создает такую глубокую внутреннюю связь с ребенком и мужем, которую невозможно передать словами… Это надо испытать самому.
- А вы… вы это испытали? - спросил Сильвестро.
- Конечно! Нам не выдают диплома до тех пор, пока мы не предъявим полный земной послужной список.
В разговор снова вступил Джусти:
- Но и родиться мальчишкой тоже совсем неплохо. Собственно, преимущества и недостатки распределены между полами весьма гармонично.
Он вынул из кармана пачку сигарет и угостил всех. Затем откинулся на спинку стула и спросил:
- А не сделать ли нам небольшой перерыв? Но, видимо, его переполняла неудержимая жажда деятельности. Он тут же вскочил и стал рыться в чемоданчике. Вынув оттуда несколько предметов, он разложил их на столе перед Сильвестро.
- Это уже не образчики, а частная коллекция, которую я собирал по собственной инициативе. Я всегда ношу ее с собой. По-моему, эти предметы способны многое сказать кандидату, помогут ему зримо представить себе, что его ожидает на Земле. Вот перед вами шариковая ручка, стоит она всего пятьдесят лир, а позволяет без всяких усилий написать сто тысяч слов. А это нейлоновые чулки. Ну а это… это человеческий череп. Посмотрите, какой он мощный и в то же время небольшой по размеру. А это пластиковый митральный клапан, настоящее чудо техники, не правда ли? Крошечный, как игрушка, и необыкновенно надежный. Или возьмите стиральный порошок: позволяет за считанные минуты выстирать горы белья.
- Простите, - перебил его Сильвестро, - нельзя ли еще раз взглянуть на фотографии, которые вы показывали последними? Да, да, на молодого конголезца и конголезку. Так, значит, у людей бывает разный цвет кожи. А я-то думал, они все одинаковые.
И тут в разговор вступил наконец синьор Ростаньо, до сих пор сидевший молча.
- Собственно, так оно и есть, - сказал он. - Различия весьма незначительные и не имеют ровно никакого биологического значения. У нас нет при себе фотографий смешанных супружеских пар. Но таких браков заключается очень много, и по большей части они оказываются весьма удачными. В сущности, вся разница только в пигментации. Черная кожа лучше защищает тело от ультрафиолетовых лучей, и потому она присуща людям, живущим в тропиках. На Земле есть также люди с желтой кожей.
- Понял! - воскликнул Сильвестро. - Значит, несмотря на разницу, они взаимозаменяемы. Ну, скажем, как два винта с одинаковой нарезкой?
Синьор Ростаньо и синьора Биокки в замешательстве посмотрели на Джусти. После небольшой паузы Джусти заговорил, но в голосе его не чувствовалось прежнего энтузиазма:
- Не в наших правилах расписывать все в розовых красках. Нет, на Земле не все протекает гладко. Есть еще некоторые трудности, хотя и не слишком серьезные. Проблема взаимоотношений людей с разным цветом кожи, увы, тоже пока существует. Мы не сомневаемся, что в дальнейшем произойдет полное смешение рас, и тогда все трудности отпадут сами собой. А пока кое-где еще бывают столкновения, и иной раз весьма неприятные. Видите ли, на Земле еще не все запрограммировано, могут произойти самые непредвиденные случайности. Но это вопрос времени. Через два-три века о расовых столкновениях никто и не вспомнит.
- Но ведь мне предстоит родиться в самое ближайшее время, не так ли?
Джусти собрался было ответить, но его опередил синьор Ростаньо:
- Если вы пожелаете, то хоть завтра. Для этого вам потребуется лишь подписать договор. Мы не бюрократы и не любим волокиты.
- Я хотел бы еще немного подумать. Ваши доводы не вполне меня убедили. Мне не нравится, что из-за того, что люди рождаются с разным цветом кожи, происходят беды.
Ростаньо натянуто улыбнулся:
- Отлично вас понимаю, но отнюдь не разделяю ваших опасений. В любом деле есть элементы риска. В данном же случае риск невелик.
Однако Сильвестро, очевидно, очень волновала эта проблема. Быть может, он не впервые о ней слышал. Как бы то ни было, он вежливо, но решительно выразил желание посмотреть еще несколько фотографий.
- Пожалуйста, - ответил Джусти. - Здесь вы найдете все, что вас интересует. Мы поступили бы нечестно, если бы не показали всех материалов. Вот, на выбор: демонстрация пацифистов, занятия в школе - смотрите, здесь дети и белых, и черных… А это экипаж торгового корабля. Как вы легко можете убедиться, белые и негры работают вместе.
Пока Джусти разглагольствовал, Сильвестро незаметно придвинулся к чемодану и, улучив момент, завладел фотографией, на которой было запечатлено столкновение между неграми и полицией. На переднем плане верзила-полицейский целился из пистолета в юношу-негра.
- А что это такое?
- Послушайте, - с явным раздражением ответил Джусти, - вы ведете себя некорректно. Поймите, у нас свои задачи и планы. Мы в равной мере заинтересованы в объективной информации и успехе предприятия. В этом чемодане находится и секретная документация, предназначенная совсем для других целей. Не сочтите это бестактным, но вынужден вам напомнить, что материал отбираем мы… Впрочем, раз уж так случилось, могу только повторить: мы вовсе не собираемся продавать иллюзии. Да, на Земле еще случаются кровавые столкновения - либо из-за территориальных споров, либо по соображениям престижа, а иной раз просто в силу агрессивности определенных группировок людей. Но такие случаи становятся все более редкими.
Между тем Сильвестро не отводил взгляда от другой фотографии: на ней был виден помост, виселица, человек в белом капюшоне и повешенный негр.
Джусти поспешно сказал:
- Подобных историй уже давно не было, хотя в принципе они происходят.
Сильвестро внимательно рассматривал фотографию. Наконец, ткнув пальцем в изображенный на ней черный предмет, он спросил:
- А что это такое?
- Пистолет, - неохотно ответил Джусти. - Он, между прочим, стреляет. Ну как, теперь вы удовлетворены?
На какой-то миг изображение ожило, задвигалось: полицейский выстрелил, негр покачнулся и побежал, оставляя на мостовой кровавый след. И снова перед ними неподвижная фотография.
- Что с ним стало? - с тревогой спросил Сильвестро.
- Кого вы имеете в виду?
- Негра, в которого стреляли.
- Боже праведный, откуда мне знать! Не могу же я помнить на память все эпизоды. И потом, вы сами видели: он исчез за кадром.
- Он… он, верно, умер?
Джусти с мрачным видом забрал у Сильвестро фотографию и молча сунул ее в чемодан. Ответил синьор Ростаньо:
- Пожалуй, вы излишне впечатлительны. Кроме того, не следует судить о положении по отдельным мелким эпизодам. Такое бывает, к счастью, не каждый день. А признайтесь, общее впечатление проще составить на типичных ситуациях. Минутку…
Он порылся в чемодане и протянул Сильвестро три цветные фотографии. На первой была изображена группа молодых поющих крестьянок, возвращавшихся с работы. Вторая запечатлела крутой склон и мчащихся лыжников с горящими факелами в руках.
На третьем снимке, который особенно заинтересовал Сильвестро, был изображен читальный зал библиотеки и склонившиеся над книгами люди.
- Постойте, не убирайте его! Я хотел бы посмотреть еще раз. Это почти как у нас здесь. Они ведь что-то изучают?
- Кажется, - ответил Джусти.
- Что именно?
- Не знаю, но можно посмотреть.
Фотография ожила, и при внимательном рассмотрении можно было разглядеть, какие книги лежат на столах. И хотя в этом не было необходимости, Джусти счел своим долгом пояснить:
- Студент справа изучает архитектуру. Его соседка готовится к экзамену по теоретической физике. А вон тот… Я не очень хорошо вижу… Ага, он изучает философию, вернее, историю философии.
- Интересно, что с ними стало после?..
- После чего?
- После окончания учебы. А может, они продолжают учиться?
- Право, не знаю. Я вам уже говорил, что нам трудно запомнить сюжеты всех имеющихся у нас фотографий. Не могу же я с места в карьер объяснить, что было с каждым прежде и что будет потом!
Но, несмотря на всю свою вежливость, Сильвестро оказался упрямым. Он твердо повторил:
- Нельзя ли оживить эту фотографию?
- Если вы так настаиваете… - нехотя согласился Джусти.
На какое-то мгновение изображение расплылось, по нему побежали точки и разноцветные полосы, но вскоре отчетливо выступила фигура бывшего студента-философа: он сидел за окошком почтового отделения.
- Тот же человек год спустя, - сказал Джусти. - Он же два года спустя.
Бывший студент по-прежнему сидел за окошком почтового отделения.
Новая смена разноцветных полос и точек.
- Десять лет спустя, - бесстрастно произнес Джусти.
Лицо бывшего философа украсили очки, но место его работы не изменилось. Спустя тридцать лет он, уже совсем седой, все так же сидел за окошком.
- Судя по всему, он совершенно лишен инициативы, - сказал Джусти. - Но должен признаться, дорогой Сильвестро, вы слишком недоверчивы. Не многого бы мы добились, окажись остальные кандидаты такими же, как вы.
Однако вопреки логике в голосе его прозвучало восхищение.
- Поймите, не так-то просто принять решение, я хочу четко уяснить себе положение дел на Земле, - ответил Сильвестро. - Не обессудьте, но меня интересует дальнейшая судьба и этого человека.
И он показал на фотографию другого читателя библиотеки.
- Что ж, посмотрим, - сказал Джусти. - Вот он два года спустя.
Уже знакомый по фотографии мужчина, сидя в удобном кресле, читал какую-то книгу.
- Он же четыре, простите, пять лет спустя.
Внешне мало изменившийся мужчина за обеденным столом. Напротив него - молодая женщина, рядом с ней - малыш с чайной ложкой в руке.
- Приятная семья, не правда ли? - с удовольствием заметил Джусти. - Посмотрим на главу семейства семь лет спустя.
Но, очевидно, произошла какая-то неувязка, и перед Сильвестро один за другим замелькали кадры из жизни интересующего его человека.
Вот, одетый в военную форму, он прощается с плачущей женой и садится в военный транспортный самолет.
Белые купола раскрывающихся парашютов…
Герой, сжимая в руке автомат, приземляется и укрывается в засаде за огромным камнем.
Вот он лежит, и из груди его сочится темно-красная кровь.
Маленький холмик, и на нем грубый деревянный крест…
- Но ведь это… война? - помолчав, спросил Сильвестро.
Растерянный Джусти не нашелся, что ответить. На выручку ему поспешил прийти синьор Ростаньо:
- Да, это война. Но мне хотелось бы предостеречь вас от скоропалительных выводов. Прежде всего, отнюдь не доказано, что война неминуема и что ни одна страна не в состоянии ее избежать. За последние двадцать пять лет произошло всего несколько мелких локальных войн. Поэтому кадры, которые вы видели, имеют, если можно так выразиться, ретроспективное значение. Я бы даже сказал, что сейчас начался второй золотой век. К тому же война не всем приносит зло. Многие наши клиенты не только не пострадали в последней войне, но и изрядно заработали на ней…
Джусти закашлялся. Но синьор Ростаньо не понял намека.
- …и стали знаменитыми, уважаемыми людьми.
- Словом, - вмешался Джусти, - не следует воспринимать войну как непоправимую трагедию. Каких-то пятьдесят миллионов погибших из многомиллиардного населения Земли… Поймите, в жизни есть лицевая и оборотная стороны, в ней слились воедино победы и поражения, радости и неудачи.
Здесь, на вашей планете, все события приобретают космические масштабы. Но на Земле вы станете личностью, индивидуумом, который живет только своим умом. Вы будете единственным в своем роде, не похожим на других.
Мне трудно судить, у кого больше прав - у рожденного или нерожденного. Но я по собственному опыту знаю, что тот, кто получил в дар жизнь, не в состоянии от нее отказаться. За редчайшим исключением, все, кто рожден, цепляются за жизнь с упорством, поражающим даже нас, призванных ее рекламировать. Это ли не лучший довод в пользу жизни?! Смотрите!
И Джусти показал Сильвестро фотографию измученного, оборванного мужчины, который киркой пробивал себе путь в обвалившемся забое.
- Этот человек был ранен, обвал отрезал его от внешнего мира. Он ослаб от голода, жажды, пребывания в кромешной тьме. Он мог бы спокойно принять смерть, для него она была бы всего лишь переходом из одной тьмы в другую. Он даже не знал, где спасительный выход. Но он рыл и рыл, двенадцать дней подряд, пока не выбрался на поверхность…
А теперь я хочу привести вам другой, менее драматический, но более распространенный пример.
Джусти протянул Сильвестро четыре снимка. На первом был изображен мужчина, сидящий в захламленном темном помещении. Его рабочий стол был завален бланками. Второй снимок запечатлел того же мужчину в домашней обстановке. Он читал, прислонив газету к бутылке вина, а в глубине комнаты жена, повернувшись к нему спиной, разговаривала по телефону. На третьей фотографии Сильвестро увидел его отправляющимся на работу пешком, в то время как его сын ехал на мотоцикле. На четвертом все тот же человек со скучающим видом сидел у телевизора.
- Человек, которого вы только что видели, - продолжал Джусти, - ведет такую монотонную жизнь уже на протяжении сорока лет. Работа вызывает у него только бесконечную скуку, жена его презирает и, судя по всему, любит другого, сыновья выросли и смотрят на него как на пустое место. И все-таки он терпит, сопротивляется и долго еще будет сопротивляться. Каждый день он будет ждать "завтра", каждый день таинственный голос будет шептать ему, что завтра в его жизни произойдет что-то прекрасное и необыкновенное… Положите, пожалуйста, эти фотографии в чемодан. - обратился Джусти к синьору Ростаньо, - и оставьте нас вдвоем на несколько минут. Я хотел бы поговорить с синьором Сильвестро с глазу на глаз.
Когда они остались одни, Джусти доверительно сказал:
- Вы, верно, уже поняли, что в жизни землян немало несуразностей и пороков. Допущено слишком много ошибок. Долгое время люди делали вид, будто ничего не произошло. Но теперь все тайное стало явным и ждать больше нельзя. Необходимы решительные меры, а для этого нам нужны такие люди, как вы. Вы удивлены? Я не сказал вам об этом сразу, так как хотел сначала кое в чем удостовериться. Но теперь я могу вам открыться - мы пришли сюда не случайно. Нас заранее информировали о вас, Сильвестро.
- Обо мне?
- Да. Нам нужны вдумчивые, смелые и подготовленные помощники. Вот почему мы так упорно вас уговариваем.
- Значит… мое рождение будет отнюдь не случайным и моя судьба предопределена заранее? Она как бы уже занесена в Книгу бытия?
- Я бы не сказал, что в книге вашей судьбы уже заполнены все страницы. Мы верим в свободное волеизъявление, во всяком случае, стараемся вести себя так, будто верим. Поэтому судьба наших кандидатов во многом зависит от их действий. Но мы можем предложить вам превосходные варианты, предоставить изначальные преимущества. Взгляните на этот снимок. Это вы. Мы наделили вас крепким, стройным телом и создадим соответствующую обстановку для плодотворной работы. А это тоже вы, но уже там, где закладываются основы милосердия и правосудия. Вы сможете утолить боль и продлить людям жизнь. Со временем именно вы, ученые, станете подлинными властелинами мира.
Сильвестро внимательно посмотрел на своего собеседника.
- Теперь, когда мы остались одни, - продолжал Джусти, - я могу, вернее, обязан показать вам секретный материал, с которым вы так жаждали ознакомиться.
И он широко раскрыл чемодан. Фотографии не нуждались в комментариях. Их не нужно было оживлять. Они говорили сами за себя.
Многоствольное орудие, ведущее беглый огонь… Разрушенные здания… Горы сожженных трупов за колючей проволокой… Жалкая хижина и умирающий от голода ребенок на земляном полу… Поросшие сорняком поля и вырубленные леса…
Фотографий было больше сотни, но Джусти отодвинул их на край стола и сказал:
- Видите, сколько предстоит сделать, чтобы жизнь на Земле стала лучше. Но вас эти горести и беды не коснутся. Вам не придется с детства терпеть зло, ваша задача - одолеть его. Вместе с человеческим обликом вы получите и оружие, необходимое для борьбы со злом, оружие мощное и одновременно хрупкое - разум, смелость, терпение, жалость. Вы родитесь не таким, как остальные люди. Перед вами сразу откроются все двери. Вы будете одним из наших и продолжите дело, начатое уже давно. Вы не умрете. Когда истечет срок вашей земной жизни, вы, как и я и мои друзья, станете вербовщиком и будете искать тех, кто может и должен бороться со злом.
Джусти умолк, как бы давая Сильвестро возможность осмыслить сказанное, а затем закончил:
- Вот и все. Желаю удачи. Подумайте и дайте мне ответ.
Он сгреб фотографии и положил их в чемодан.
Сильвестро молчал так долго, что Джусти едва не крикнул ему: "Да отвечайте же поскорее!"
После томительной паузы Сильвестро заговорил: