– Ха! Сотни тысяч девушек только могут мечтать о такой романтической сцене! А у нее она случится! Да Стефи потом всю жизнь об этом вспоминать будет! Пошли за розами и лестницей!
– Пошли!
Мы накосили роз кинжалом, взяв его у одного из охранников. Принц исколол шипами все пальцы, пытаясь организовать букет-охапку. Я посоветовал использовать для их заворачивания его плащ (чем больше следов физического пребывания принца здесь останется, тем лучше).
– Она же исколет руки до крови! – аргументировал я.
Принц без звука расстегнул застежку плаща и стянул его с себя.
Хм. Похоже, он ведь сам… влюблен, хмыкнул я, присмотревшись к его ауре. Как есть, весь золотинка. Ну да ладно, все равно буду следовать возникшему плану! Хуже не будет.
Деревянную лестницу, как и розы, я тоже свистнул у агронома.
Хороший мужик, хозяйственный, с благодарностью подумал я о нем, таща ее на себе, все у него есть! И розы, и лестница… Полный набор для влюбленных!
"И лопата по хребту затейникам найдется", – хмыкнул внутренний голос.
До этого не дойдет!
Стараясь как можно меньше шуметь, я с лестницей, принц с букетом (охранники отказались что-либо тащить, ленивые уродцы!), мы добрались до домика Стефании. Я аккуратно прислонил верх лестницы к подоконнику окна ее спальни и потряс, демонстрируя принцу – мол, все железно! Лезь, не боись!
– Давайте, принц, – прошептал я, – ваш выход!
Тот кивнул, выдохнул и решительно ступил на первую ступеньку. Лестница скрипнула и слегка прогнулась. Хлипковата…
Диний уверенно забрался наверх, пользуясь только одной рукой. Второй он прижимал к себе огромный букет роз.
Пожалуй, мы с ним оба пожадничали, подумал я, глядя со стороны на его размеры. Ладно! Роз много не бывает.
Тук-тук-тук…
Тихий стук в стекло.
Тук-тук-тук…
Звяк!
Звук распахиваемой фрамуги.
– Кто там? – Сонный и немного встревоженный голос Стефании. – Ди-и-ний? Ой! Ум-ум-ум…
Ага! Судя по жующим звукам, принц приступил к поцелую! Пора!
Хрум!
Мои невидимые телекинетические руки переломили в самом низу правую боковину лестницы. Та дрогнула и поехала по стене.
Чму-ук!
Звук разлепляющихся губ.
– Ай! Ой!
– А-а-ай!
Лестница с принцем, все ускоряясь (с моей помощью!), заскользила вправо.
– Диний!
Стефи осталась висеть в окне, наполовину высунувшись и протягивая руки к "уезжающему".
– Я-а-ай! Ха!
Отшвырнув букет, взлетевший в небо фейверком роз, принц сиганул вниз.
Бздыщ!
Направленная мною лестница со страшным звоном разбила окно на первом этаже и, громыхнув напоследок по подоконнику, упокоилась на земле.
Секунда тишины… вторая секунда… третья. Вокруг, в соседних домах, стали зажигаться окна.
– Ви-и-и! – наконец раздался ожидаемый мною женский визг со стороны разбитого окна.
Ну, все! Спалился принц! Теперь незаметно ему не уйти! Придется жениться… Хе-хе…
Из темноты выскочили какие-то варги и охрана принца…
– Да, ваше величество! Ничего страшного, просто небольшое растяжение. Завтра он сможет уже ходить. Но я бы посоветовал поберечь ногу. Пусть полежит денек.
– Да, магистр, спасибо, – уважительно покивал головой император убеленному сединами целителю сына, – я ему это накажу. Пусть лежит!
– Всего вам доброго!
– Всего доброго!
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, император прижал руки к лицу и затрясся от беззвучного хохота, который распирал его уже минут пять, не находя выхода при посторонних.
"Боги, какой же он недотепа! – смеясь в ладони, думал император. – Пошел по девкам и вернулся хромая! В окна он сигал! Хорошо, что хоть главное уцелело! Не сломал! Ха-ха-ха! Герой-любовник! Ха-ха-ха!
Нужно отсмеяться, перед тем как идти ругать этого увальня! Там мне будет нужно серьезное лицо! Ха-ха-ха!"
– Ты предатель!
Принц перевернул, не закрывая, книгу, которую читал, и положил ее листами вниз на ворсистый зеленый плед, которым был укрыт.
– С чего это вдруг? – мрачно спросил он, глядя на возмущенную сестру, стремительно влетевшую в комнату.
– Ты мне ничего не сказал!
– А что я должен был тебе сказать?
– Что едешь в университет!
– На кой мне это было тебе говорить?
– Я бы поехала с тобой!
– Тебя мне еще там только не хватало, – ворчливо ответил Диний, уползая поглубже под плед.
– Ах ты, эгоист!
– На себя посмотри… Зачем ты мне там сдалась?
– Да хоть бы лестницу подержала! Чтобы ты не упал!
– Знаешь… что, – зашипел Диний, – иди отсюда! Оттачивай свое остроумие на служанках! Поняла?
– Что ты злишься?
– Да ничего!
– Но я же не виновата в том, что ты так неудачно выпал из окна?
– Ниоткуда я не выпадал! А ты, я вижу, пришла поиздеваться? Да?
– Диник, не злись.
– За Диника сейчас отдельно получишь!
– Ты его видел?
– Кого?
– Аальста.
– Видел, – вздохнул принц.
– Он… как?
– Нормально.
Принцесса прикусила губы. Пауза.
– Он… обо мне… спрашивал?
– Не-а, – с легким злорадством ответил Диний.
Пауза.
Сюзанна резко развернулась и, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.
Принц хмуро посмотрел ей вслед, снова вздохнул и поднял книгу…
Быстрый взгляд блестящих глаз. Взлет ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…
Взгляд. Взлет ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…
Взгляд. Взлет. Вниз. Вниз. Пауза…
"Красивые у нее ресницы! Длинные, пушистые и загибаются на кончиках, – подумал я, с удовольствием наблюдая за сидящей напротив меня Стефанией. – И очень выразительный взгляд, когда она вот так смотрит вполоборота из-под бровей. Картинка! Прямо просится на бумагу! Но у меня уже есть несколько похожих рисунков…"
– Ну и что означает это твое стреляние глазками? Хочешь поговорить?
– А ты не хочешь? (Страстное желание общения.)
– На тему?
– Ну… похоже, сейчас у всех одна тема для разговоров…
– А… Это ты про то, что сегодняшней ночью под окном твоей спальни было обнаружено редкое блюдо – "Принц в розах"? Или правильнее "Принц под розами"? Да. Это серьезная заявка на титул лучшей поварихи империи. Все девушки просто ногти сгрызли, пытаясь понять, как же тебе удалось его правильно приготовить? И что входит в рецепт? Не подходили еще с предложением рецептик-то продать? А?
– Ой, да ну тебя! (Бархатное чувство удовольствия.) Все ты подшучиваешь. А рецепт не продается!
– Я почему-то так и подумал. Что ж. Похоже, Диний на тебя запал. Говорят, он усыпал розами всю лужайку под твоим окном…
Стефания кошкой выгнула спину, слегка закинула назад голову и тряхнула волосами. Она была само довольство и самодовольство. И снаружи, и в ментале. Плюс торжествующая улыбка. И соответствующий взгляд, которым она пробежала по всем присутствующим в "Стекляшке", где мы с ней сидели за коффаем.
– Он нес их на руках от самого дворца!
Да ну?! Во врет, сказочница! И не краснеет! У меня до сих пор исколотые ладони и пальцы болят. Тоже накололся, помогая Динию с букетом. Вот так оно в жизни и бывает… Раны и безызвестность одним, слава и любовь – другим… А пахали вместе!
"Ты еще заплачь, – посоветовал внутренний голос. – Что, жалко стало Стефи принцу отдавать?"
"Ну… не то чтобы… но вот ресницы у нее… да и глаза…"
"Отобьешь? Сдаешься?"
"Ни фига! Демоны не сдаются! Так… просто немного лирического настроения… от сегодняшнего недосыпа".
"Угу…"
– Розы и хромающий принц под окном – это, конечно, успех. Да, ты приготовила это блюдо. Однако не забывай – тебе нужно будет его еще и съесть…
– В смысле?
Стефания перестала улыбаться и нахмурилась.
– В том самом. Советую не позволять ему слишком много. Пусть женится сначала.
Стефи покачала головой и чуть порозовела.
– Ты… ты такой бываешь порой… неприятный! Зачем ты мне это сказал?
– Чтобы ты не наделала глупостей.
– Ты не можешь мне так говорить! Ты не моя мама!
– Я твой друг. Я прикрывал тебя, ты спасала меня. Какие мне еще нужны основания, чтобы сказать тебе то, что считаю нужным?
Стефи не ответила, опустив глаза.
– Это жизнь, детка… Лично мне хотелось бы однажды услышать: принцесса Стефания!
Стефи метнула на меня быстрый взгляд из-под бровей и снова молча уставилась в стол.
– Да и мама у него не подарок…
– Ты… действительно думаешь, что… он может попросить моей руки?
Требовательный взгляд прямо мне в глаза.
– Знаешь, к той, к которой по ночам лазают в окна с цветами… Скажу – ее шанс весьма высок. Но он у нее только один. Второго не будет. Так что… не зевай!
– Эри… это… это так… так цинично!
– Еще бы! Ты мне про любовь, а я тебе о… Но ты же хочешь быть счастливой? Ну так и не дай счастью смыться! А титул и все остальное будет приятной приправой к твоей любви…
– Я решила, что никогда не выйду замуж!
– Никогда не говори никогда. А как же он? Он переживет твой отказ? Хочешь сделать его несчастным на всю жизнь? Об этом ты думала?
– Мм… (Удивление от взгляда на вопрос с иной точки зрения.)
– Да он ненормальный! Бегает, как дурак, с лопатой наперевес и вопит, что если найдет, убьет!
За соседний столик, к студенту, подсели двое его слегка возбужденных друзей, только что вошедшие с улицы.
– Кто? – спросил он их.
– Да наш агроном. Кто-то ночью вырезал клумбу его лучших роз. Он сейчас там бегает, орет, воров ищет. Обещает прибить лопатой, если поймает. К нам приставал! Представляешь? Спрашивал, не мы ли? Вот придурок!
Стефи медленно наклонила голову к плечу, смотря на меня все более и более расширяющимися глазами.
– Это жизнь… детка! – широко усмехнулся я ей. – Привыкай!
За большим длинным столом в кабинете ректора университета, в присутствии совета преподавателей, шло совещание. Вопросами повестки дня были:
– подготовка к ежегодному испытанию;
– зачисление и размещение новых студентов;
– указ императора.
Если первые пункты были обыденны своей ежегодной повторяемостью, то последний пункт повестки был внезапен. На нем как раз сейчас совет и ломал копья, пытаясь найти решение. Основным препятствием оказался университетский хранитель бюджета.
– И где мы на все это наберемся денег? – хмуро поинтересовался главный эконом, заслушав зачитанный вслух Мотэдиусом указ. – Не вписываются праздники. Ну никак. Совершенно.
– У нас никогда ничего не вписывается. – Ректор, наклонив голову, внимательно посмотрел на эконома. – И то, что мы дожили до сегодняшнего дня, иначе как чудом не назовешь.
– Конечно, – кисло улыбнулся в ответ эконом, – пока кто-то творит чудеса, оно и не заметно. А вот когда они прекращаются, эти чудеса, так все сразу и замечают, что их нет! Ну не потянем мы! – Главный эконом начал возбуждаться:
– Месяц гулянок! Сами прикиньте хоть приблизительно, во что это выливается! Где, откуда я вам наберусь? Спустить все за месяц? Можно. Но на что мы потом год жить будем? Милостыню просить пойдем? Или всем университетом танго-о будем на площадях танцевать? Словно бродячий цирк за подаяние! Ну нету их, денег! Нету-у! Не верите – можете проверить! Все приходно-расходные книги отдам! Ищите! А найдете… Найдете – носки свои съем!
– Гм… гм… – откашлялся ректор. – Весьма серьезное заявление. Похоже, что дела обстоят именно так, как… как они обстоят. Однако в указе императора написано без всяких двусмысленностей: "…в течение сентября осуществлять празднования. Поводить балы, приемы, концерты и всяческие увеселительные выступления. Праздники должны проходить не реже, чем раз в три дня…" Мы должны это выполнить.
– Угу… минимум десять балов за месяц! Угу… – скептично покивал главный эконом, – выложь да положь! Если его величество так хочет, то пусть он подкрепит свое желание деньгами! А то все только берут! Вот, даже его высочество принц! Сто сорок шесть роз сорта "кремовая Александра"! Раз – и нету! Ну поехал по бабам, ну возьми ты цветы с собой! Нет! Нужно на месте надрать! Экономный! Букета не купит! А мы, между прочим, за каждый куст заплатили почти по…
– Не забывайтесь! – Опомнившийся ректор громко постучал костяшками пальцев по столу. – Кто вы такой, чтобы обсуждать императора и его семью?!
– Тот, с которого все время требуют деньги… – буркнул себе под нос эконом, затыкаясь и вжимаясь в кресло.
Присутствующие преподаватели, ухмыляясь, смотрели во все стороны, стараясь не встретиться друг с другом взглядом, чтобы не рассмеяться в голос.
– Мне бы еще хотелось понять, каким образом принц с охраной проник внутрь. У нас тут что, проходной двор? – Ректор наклонил голову и посмотрел на эконома из-под бровей.
– А я-то тут при чем? – недоуменно пожал в ответ тот правым плечом. – Есть начальник охраны. Спрашивайте у него!
– Спросил. А он сказал, что на стенах стоят самые простые, то есть самые дешевые охранные амулеты. Поэтому совершенно неудивительно, что принц незамеченным оказался внутри.
– Был выбор: либо оранжерея, разгромленная свиньями, либо амулеты. Выбрали оранжерею.
– Разве именно в этом году планировалась замена амулетов?
– Замена их планировалась с самого первого дня. Тогда, как временно поставили самые простые, потому что денег не было, так они и стоят до сих пор! У меня каждый год средства на них планируются. Планируются, но не доходят. Вечно… что-нибудь случается!
– Мм… да! – крякнул хозяин кабинета и откинулся на спинку кресла.
– Это еще нужно посмотреть, что там у принца с собой из амулетов было! – агрессивно продолжил эконом. – Небось какой-нибудь особый императорский "ключ", на который наш "стандарт" не реагирует. Может, ему его отец дал, чтобы принцу проще было по студенткам бегать!
За столом раздались смешки.
– Господин главный эконом! По количеству выпадов в сторону императорской семьи вы сегодня просто превзошли самого себя!
– Прошу простить меня, господа! Я сегодня… как-то нервничаю.
Понимающее всеобщее молчание.
– Продолжим… – сказал ректор после паузы, во время которой он внимательно оглядел каждого присутствующего на предмет улыбок. – Деньги будут. В крайнем случае обращусь прямо в совет. Я думаю, что без помощи они нас не оставят. Особенно после новогоднего выступления Аальста и Терской на балу у императора. Нынче о нашем университете говорят исключительно как об учебном заведении, в котором учится самая модная и талантливая молодежь империи. Не скажу, что слово "модная" меня воодушевляет, но для молодых и для столичного общества в целом – это важно. Я рассматриваю такое признание еще одним добавлением в гроздь наград и побед университета. Однако на лаврах почивать долго нельзя. Победы требуют подтверждения, дабы они не выглядели случайными… Поэтому наши балы и праздники должны стать лучшими в столице! Надеюсь, присутствующие разделяют мою точку зрения?
Ректор дождался, чтобы каждый за столом согласно кивнул, и принялся развивать свою мысль дальше.
– Нам нужно подумать о том, как это сделать. Сделать так, чтобы все было ярким и запоминающимся. Нам нужен тот, кто художественно все организует. Поэтому я предлагаю поручить организацию празднеств госпоже Элеоне…
– Мне? – искренне удивилась та, выпрямляя спину. – Почему мне?
– Не сомневаюсь, что вы, неоспоримо обладая женским вкусом к прекрасному, сможете все организовать. Организовать как никто другой.
Магесса и главный эконом встретились взглядами. У обоих на лицах появилось скептическое выражение.
– Но я никогда подобным не занималась… – пожала она плечами, – боюсь, что это находится за гранью моих возможностей. Я не рискну взяться за столь ответственное и важное дело.
– Очень грустно это слышать… – со скорбью в голосе произнес Мотэдиус. – Может, все же попробуете?
– Нет. Это совершенно новая для меня область. Опасаюсь, что первый результат моих изысканий мало кому придется по вкусу. А почему бы не привлечь тех, кто этим всегда занимается?
– Прошу меня простить, – произнес Мотэдиус, – похоже, я не совсем правильно сформулировал свою мысль, поэтому вы меня не поняли. У нас есть организатор. Но, к сожалению, не самый лучший… Как бы мне не было неприятно это признать, но мы опоздали…
– Как обычно… – прошипел себе под нос эконом, комментируя. – Раньше чесаться нужно было… Зато переплатили вчетверо…
– Всех организаторов балов и праздников уже разобрали, – не услышав этого шипения, продолжил ректор. – Сейчас на них невероятный спрос. Ведь этот указ императора не только для нас. Вся столица будет гулять и веселиться целый месяц, приветствуя представителей древнего народа. Так что организаторов ныне просто не достать. Ни за какие деньги. Все куплены и перекуплены по три раза. И нам достался не самый… лучший. Как-то не внушает он мне доверия. Вот я и хочу, чтобы за ним кто-то проследил. Не пускать все на самотек. Богатство и разнообразие развлечений на празднике внезапно приобрели несколько иной смысловой оттенок.
– А у кого лучшие организаторы?
– Как это ни странно, но самого лучшего прибрал к рукам Белый орден…
– Ничего себе! После того, что они натворили, после разбирательств – и лучший организатор! Как они смогли это сделать?
– Чесаться раньше нужно было…
– Вы что-то сказали, господин эконом? Я не расслышал.
– Денег, говорю, господин ректор, бухнули ему немерено! Вот он и пошел. Я просто боюсь представить сумму, которую ему заплатят.
– Зачем это им нужно?
– Похоже, хотят перед императором грехи замолить. Слышал, что первыми, к кому поедет его величество с эльфами, будут они.
– От кого вы это слышали? – нахмурился Мотэдиус.
– От нашего организатора. Они же друг друга знают, их тут наперечет. Так вот: тот похвастался, что он будет первым, естественно, после императорского дворца, кто будет встречать эльфов.
– Ну нечего себе! – удивилась Элеона. – Они, значит, тут такое творят, демонов призывают, а к ним – первыми! Почему не к нам? Куда наш совет смотрит?
– Я так понимаю, что ваш последний вопрос был риторическим, госпожа магесса? – с сарказмом поинтересовался главный эконом. – Но я попробую ответить. Повторю еще раз свое предположение, что для того, чтобы добиться такого решения, орденцы грохнули кучу денег. Просто кучу! А куда смотрит наш совет… Откуда я знаю, куда он смотрит? Он там, а я здесь!
– Хм… – хмуро барабаня пальцами по столу, хмыкнул ректор, – завтра я поговорю там об этом…
– Боюсь, что это мало что изменит… Вряд ли наш совет решит переплюнуть орден, завалив тут все золотом. Никаких грехов, как за ним, за нами нет, так чего деньги тратить? Только ради престижа? Ну не думаю… Я хорошо знаю, кто у нас сидит на деньгах. Они лучше нам эти деньги отдадут, чем будут перекупать лучших организаторов.
– А чем он лучше-то?
– Сложно сказать… – в задумчивости оттопырил губы господин эконом. – Как-то все интересно у него получается. Весело. Молодой, энергичный. Фантазия развита.