Проснулся я примерно за час до приземления. Посмотрел в иллюминатор. Уже совсем рассвело и небо было ясное. Под нами были сплошные горы. Так разрушился мой первый стереотип о Китае. А со сколькими мне еще предстоит расстаться... Китай представлялся мне как страна бескрайних рисовых полей, на которых, согнувшись, копошатся как муравьи, китайцы в круглых соломенных шляпах. Китай – это прежде всего горы.
Ближе к Пекину мы увидели Великую китайскую стену. В Китае ее называют просто Великая Стена (Great Wall). Для пущей неприступности она проходила в основном по гребням хребтов. Даже сверху стена выглядела величественно. Никакой фотоснимок не передаст это впечатление. Говорят, ее видно даже из космоса.
Приземляемся! Здравствуй страна, о которой я слышал столько противоречивого. Пекин встретил нас ясной погодой и довольно прохладной температурой + 8 по Цельсию. Когда мы уже доставали вещи с багажных полок, ко мне обратилась одна девушка, из челноков.
– Простите, пожалуйста, можно у вас кое-что спросить.
– Да, пожалуйста.
– Я все время, пока летели, ломала себе голову – кем вы работаете? На челнока вы не похожи, на туриста или дипломата тоже.
– Я инженер, еду по работе, на наладку оборудования.
– Просто инженер? Не может быть!
– Ну почему же?
– Чтобы простой инженер так свободно болтал по-английски с иностранцами? Знаю я, как в наших институтах учат, мне не рассказывайте.
Я улыбнулся. Говорил я с норвежками по-английски просто чудовищно. Вернее, почти не говорил. Меня они понимали с трудом, а я их почти не понимал. Приходилось просить их писать свои вопросы на салфетке: "Write, please".
– Ну, не так уж и свободно, – я придал себе скромный вид. За такое владение языком на кафедре иняза нашего Политеха могли поставить лишь тройку с минусом, да и то если преподаватель в хорошем настроении.
– Я поняла, что у вас за работа. Вам, наверное, нельзя о себе рассказывать.
И она посмотрела на меня с немым восхищением в глазах, словно наяву увидела живого Штирлица. Все-таки женщины – неисправимые романтики. За что мы их и любим.
Глава 4. Встреча в Пекине. (29 октября)
Собственно, нас никто не встретил. Мы быстро прошли пограничный контроль и вышли в вестибюль аэровокзала. В Пекине два здания аэропорта – старое и новое. Нас привезли к старому. Я не ожидал слишком много и был прав. Здание напоминало областной аэропорт времен развитого социализма. Разве что почище, чем в России. Мимо нас проходили организованные группы интуристов, их встречали экскурсоводы с плакатиками в руках. Но только нас никто не встречал.
– Кого-нибудь предупредили здесь о нашем приезде? – спросил я у Алексея.
– Вчера отправили факс в компанию "Н. э.", в котором просили нас встретить этим рейсом.
– А они прислали подтверждение?
– Этого я не знаю.
Интересная ситуация. Мы не знаем в этом городе никого, мы не знаем, куда нам ехать, куда обратиться. Деньги у нас есть, но только доллары, а где поменять их на юани, чтобы позвонить, тоже не знаем. Мы даже не можем спросить кого-то, так как по-китайски мы не говорим, а китайцы в подавляющем большинстве не говорят ни по-английски, ни тем более по-русски. Простояли часа два. К нам так никто и не приехал. Мимо нас все время фланировал какой-то мужчина европейской внешности. Что-то подсказало мне, что он наш соотечественник.
– Hello! Are you from Russia? – спросил я, подойдя к нему.
– Yes, – ответил он.
– We are from Russia too, – сказал ему, затем подумал: а какого черта я продолжаю по-английски, и перешел на русский. – Вы господин К-н?
– Нет. А вы знаете господина К-на?
– Да, он должен был нас встретить, но что-то не состыковалось.
– Я хорошо знаю господина К-на, мы с ним рядом живем. Давайте позвоним ему. Что ему сказать о вас?
– Мы из Санкт-Петербурга. А вы?
– Я представитель Западно-Сибирского металлургического комбината. – И он назвал свою фамилию.
– Вы с Запсиба! – Оживился я. – А я родом из Прокопьевска, вы знаете, это ведь совсем рядом с Новокузнецком.
– Вот здорово – земляк!Никак не думал в Пекине встретить земляка из Кузбасса.
И мы сердечно обнялись.
Хорошо когда есть земляки! Даже на чужбине пропадешь.
Он достал мобильник и стал звонить. Но мобильный телефон г-на К-на не отвечал. Отключен или находится в метро. Решили звонить в компанию "Н. э.". Звонить с мобильного на городской телефон дороже, надо звонить с обычного телефона. На какие вот только шиши? Но земляк и это предусмотрел:
– У вас есть юашки? – спросил он.
– Только доллары, не подскажете, где поменять?
– Да бросьте вы, ходить – менять, только время потеряете. Вот 10 юаней, хватит позвонить куда угодно.
Я пытался вернуть ему в долларах, но он пресек эту попытку.
– Брось, земляк, это чуть больше доллара, стоит ли из-за этого беспокоиться.
Мы подошли к конторке с платным телефоном. Девушка за конторкой очень прилично говорила по-английски и быстро объяснила нам, что нужно сделать.
Заплатив юань, мы дозвонились в китайскую фирму. Как легко стали решаться все проблемы! Определенно, полоса нашего невезения закончилась.
Получая сдачу у китайской девушки, я лицемерно соврал:
– You are a very nice girl (вы очень красивая девушка), – хотя ничего красивого, по-моему, в ней не было.
Девушка улыбнулась в ответ на комплимент и в самом деле стала даже симпатичнее. А может просто наше настроение улучшилось. Кто его знает, откуда что берется.
Вскоре мы дозвонились до всех и стали ждать. К этому времени представитель Запсиба увидел в очередной толпе прилетевших пассажиров девушку из Сибири, которую он должен был встретить, и, пожелав удачи, распрощался с нами. Будь здоров, земляк, удачи тебе!
Глава 4 (продолжение). Здесь вам не тут!
Первой приехала представительница китайской компании, переводчица. Подойдя к нам, она первым делом спросила, кто у нас старший. Алексей ответил, что он. Она вежливо поздоровалась с ним, даже не взглянув на нас со Славой; представилась, спросила у Алексея, как зовут его, и дальше разговаривала только с ним. Мы со Славой удивленно переглянулись. С нами она не поздоровалась и нам не представлялась. Как зовут нас, ее не интересовало, и на нас она даже не смотрела. Не так нас обычно встречали в командировках!
Так мы получили первое впечатление о китайском этикете. Каждый сверчок знай свой шесток! Миссис В., как она представилась Алексею, считала свое общественное положение равным нашему руководителю, и уж всяко выше, чем у нас со Славой. А посему нечего с нами говорить, ронять свой авторитет. От подобного чванства мы просто охренели! Все-таки мы были гости этой фирмы, к тому же они получали немалые деньги за нас от нашего НИИ. С клиентами можно бы и полюбезнее.
Немного погодя приехал наш представитель в Пекине г-н К-н. Радушно, сердечно улыбаясь, он представился, поздоровался с каждым, поинтересовался – как долетели, хорошо ли себя чувствуем после восьмичасового перелета. После этого он стал обсуждать с нами деловые вопросы, обращаясь при этом ко всем нам, а не персонально к нашему руководителю. А дело состояло в следующем: надо было как можно скорее посадить нас на самолет до Ченду (административный центр провинции Сычуань). Там нас должны были встретить представители китайского НИИ и отвезти в город Мяньян, где, собственно нам и предстояло работать. Миссис В. и г-н К-н купили нам билеты до Ченду на самолет китайской авиалинии, дозвонились до НИИ в Мяньяне и договорились, чтобы нас встретили в аэропорту. После чего м-с В. уехала по-английски, не попрощавшись (во всяком случае, со мной и Славой).
– Ну, а теперь не хотите ли чего перекусить и выпить с дороги? – жестом радушном радушного хозяина предложил нам г-н К-н. – может быть, пройдем наверх, в кафе?
В кафе мы решили, что есть еще не хотим.
– Тогда, может быть, что-нибудь выпьете? Лимонад, пиво, по стошечке водки за встречу?
Пока мы пили пиво, которым угощал нас г-н К-н, я присмотрелся к нему внимательнее. Тип дипломата и бизнесмена старой школы: улыбчивое, приветливое лицо и при этом пристальный, чуточку настороженный взгляд. Чувствовалось, что при внешнем добродушии это – цепкий, хваткий бизнесмен, с жесткой деловой хваткой; не упускающий своего, да и чужого тоже. В общем, палец в рот не клади – с рукой отхватит. А впрочем, на то он и бизнесмен. При этом гораздо приятнее было иметь дело с ним, чем с мадам В. с ее откровенным пренебрежением ко всем, кто "ниже" ее. А ведь провела детство в нашей стране, маленькой девочкой ходила в советскую школу. Впрочем, чванства и у нас хватало раньше. Достаточно было посмотреть, как разговаривали начальник цеха с рабочим, офицер с солдатом, пожилой с молодым. И с тех пор не так уж многое изменилось.
До самолета было еще два часа. Г-н К-н, извинившись, спросил – не может ли он нас покинуть, а то у него сегодня еще много дел. Мы решили, что сможем улететь в Ченду сами.
– Пойдемте тогда, я покажу вам, где терминал местных авиарейсов. – И он повел нас к шлюзу под большим табло "Domestic lines".
По дороге я обратился к нему.
– Вы знаете, мы, конечно, впервые в Китае, и не знаем местного этикета. Но нас очень удивило, что миссис В. поздоровалась только с нашим руководителем, а остальных словно не заметила. Ведь мы гости ее фирмы. Это вызывает наше непонимание и недоумение.
(Этот вопрос мы просто так оставлять не хотели. Нужно высоко нести знамя российского инженера, российского гражданина, наконец. Дескать, она что, в натуре, – нас за падлу канает!)
– Ой, да вы не удивляйтесь, не обращайте на это внимание. Здесь совсем другие обычаи, другие отношения, поэтому поосмотритесь внимательнее, прежде чем удивляться. Когда китайцы приезжает в Россию, то всегда вежливы, всегда улыбаются, а потом возвращаются в Китай и говорят, что чуть не в обморок падают от нашего поведения.
Когда мы проходили досмотр сумок при посадке на самолет, полицейский попросил меня открыть сумку, говоря: "Knife, knife!" В сумке у меня лежал маленький складной ножик, тупой, слегка поржавевший, весь зазубренный. На работе обычно зачищал им провода. В командировку я всегда брал его с собой: мало ли там – хлеб, колбасу или огурцы порезать, не пальцем же. В Пулково с этим ножиком спокойно прошел досмотр, на контроле меня лишь попросили не доставать его в самолете. Но в Китае эти номера не проходят. Я достал ножик из сумки и передал его полицейскому. Полицейский строго покачал передо мной указательным пальцем и сказал: "No! Nо!". Да и черт с ним, не ножик и был, грош цена ему!
Я махнул рукой и сказал:
– OK! Keep it. This is a my present. (Оставьте себе, я вам дарю его.)
Полицейский громко, искренне рассмеялся и ответил:
– Thank you! (Спасибо!)
С юмором у китайцев все в порядке. Если так, то общий язык с ними найдем.
Рядом, на соседнем столе, из сумки китайца достали предмет, похожий на гранату Ф-1, в народе – лимонка. Граната в багаже?! Нет, это всего лишь зажигалка-сувенир в виде лимонки. Щелкнув ей пару раз, лже-лимонку вернули пассажиру. Чувствуется, что служба безопасности в Пекинском аэропорту работает хорошо, свои деньги не зря получает. После досмотра мы прошли по длинному переходу в круглый зал ожидания для улетающих пассажирах. По периметру зала расположились шлюзы с переходами-гармошками. По этим гармошкам, после того как объявят посадку на рейс, можно пройти прямо в самолет. Кто летал, тот знает. На табло над шлюзами были объявления о рейсе самолета на английском и на китайском языках. Мы стали искать на табло наш рейс, но безуспешно. Я обратился к полицейскому, стоящему в центре зала.
– Ченду! Ченду!
– No Chengdu, Chengdoa! – поправил меня полицейский с видом превосходства.
Он решил, что иностранец просто неправильно произносит название города. Замечательно, конечно, что в Китае есть город Чендоа, но нам нужен именно Ченду. В общем, не поняли друг друга. Да и как тут поймешь – языковой барьер! Учите языки, детишки, не транжирьте молодость по кабакам.
Но тут с кресла вскочила немолодая женщина и громко причитая: "Ченду, Ченду!" потащила меня за рукав к одному из шлюзов и стала тыкать в него, потом она стала показывать на свои часы и на пальцах объяснять, сколько еще времени нам осталось до рейса.
– Кажется, не пропадем, – обратился я к своим товарищам.
– Мы видим, барышня взяла тебя под свое покровительство.
Вскоре объявили посадку на наш рейс. Та же женщина, словно она несла личную ответственность за то, чтобы мы благополучно сели на рейс и улетели, опять подбежала к нам с возгласами "Ченду, Ченду!", проводила нас до входа в шлюз, и успокоилась только, когда мы предъявили на контроле посадочные талоны и вошли в гармошку.
Вообще, по моим впечатлениям, китайцы очень отзывчивы, доброжелательны, приветливы, всегда готовы помочь вам выйти из затруднительной ситуации. Чем-то они напоминают мне наших соотечественников, но не теперешних, а прежних, годов шестидесятых, когда еще "…человек человеку – брат". В Китае я увидел именно такую же обстановку братства, коллективизма, взаимовыручки. И при этом они общительны, жизнерадостны, оптимистичны. Что ж, у них есть все основания для оптимизма. Хотя их средний жизненный уровень, по моим наблюдениям, еще немного отстает от России, но наш жизненный уровень уже давно топчется на месте, а в Китае он растет с каждым годом небывалыми темпами. Китай – одно из самых быстро развивающихся государств. По многим показателям промышленного производства они уже обогнали нас. Китайцы – прагматики, их оптимизм твердо стоит на темпах промышленного прироста и росте благосостояния, а не на туманных обещаниях грядущего пришествия коммунизма, которыми в прошлом пичкали нас партийные руководители.
Глава 5. Пекин-Ченду
Мы уселись в самолет "Боинг-757" китайской авиакомпании. Лететь предстояло около двух часов в юго-восточном направлении. Мне опять досталось место не возле иллюминатора, а у прохода. Для любителей поглазеть на стройные ножки стюардесс это может и хорошо, но мне очень хотелось получше посмотреть на Китай с высоты полета. Когда еще смогу увидеть такое!
Наш "Боинг" вырулил на взлетку и стал разгоняться. Опять неприятно подкатило к горлу при крутом наборе высоты и – Пекин остался внизу. Сверху, кстати, мы его почти не видели, аэропорт находится за городом. Уже третий взлет за последние 24 часа, становлюсь заправским авиапутешественником.
На самолетных мониторах стали крутить фильм для пассажиров – "Римские каникулы" с Грегори Пеком и Одри Хепберн. Разумеется, дублирован на китайский язык, но с английскими субтитрами. По проходу прошла стюардесса, предлагая пассажирам газеты и журналы, естественно – с иероглифами. Мне она предложила китайскую газету на английском. Спасибо, милая. Кстати, мы были единственными европейцами, летящими этим рейсом. Сидящий рядом со мной сухощавый седоватый китаец тоже стал читать газету. Я мельком взглянул на нее и взгляд мой вдруг остановился. Среди колонок иероглифов – фотография…
Сидящие на БМП молодые российские ребята. "Калашниковы" с подствольниками, бронежилеты, стальные каски, разгрузки-патронташи. Чечня, наша боль. Тем, кто не служил в армии, не понять.
Примерный маршрут перелета Пекин – Ченду.
Официальный Китай, кстати, полностью поддерживает позицию Россию по вопросу Чечни. У китайцев – свои сепаратисты, своя чечня: Синьцзян-уйгурский автономный округ. Насколько я знаю, военные действия там не ведутся, но теракты случаются регулярно. В годы 2-й мировой войны там даже существовало никем непризнанное самопровозглашенное государство. СССР, в пику Чан Кай Ши, даже поддерживал его. Гоминьдановскому правительству приходилось мириться с этим, так как в это время шла кровопролитная война с Японией, к тому же Советский Союз оказывал военную помощь гоминьдану в этой войне. И к тому же в центре Китая был другой район, не контролируемый гоминьданом – Особый район Китая, управляемый Китайской Коммунистической партией, со своими вооруженными формированиями – 8-я и Новая 4 армии. После победы народной китайской революции в 1949 году сепаратистское уйгурское государство уже стало не нужно ни Сталину, ни тем более Мао Цзе Дуну. Начиналась эра Великой Дружбы. Руководителя (жаль, не помню его имени) этого уйгурского анклава вызвали в Москву для консультаций и переговоров. Чем они закончились – теперь уже никто не узнает. На обратном пути самолет с этим руководителем рухнул в горах Памира.
Вытянув шею, я через газету соседа стал смотреть через иллюминатор вниз.
В Китае очень красивая природа – хочешь, сверху на нее любуйся, хочешь снизу, от этого ее прелести не убывает. Внизу под нами снова были горы, но выглядели они уже по-другому, не так как у Великой Стены. Теперь я безошибочно отличаю горы северного Китая, так называемой Внутренней Монголии, от любых других. Длинные складки хребтов, тянущиеся в одном направлении, покрытые скудной растительностью. Но сейчас под нами были горы центрального Китая. Круглые вершины, обильно заросшие невысокими (с высоты полета) курчавыми деревьями. Вскоре землю под нами затянуло сплошной облачностью.
В самолете стали разносить обед. Да, почифанить (чи фань – кушать) сейчас бы не мешало. Миловидная стюардесса спросила меня о чем-то на английском.
– What do you want? – переспросил я.
Она еще раз вежливо повторила свою просьбу (как в том армейском анекдоте: для тупых повторяем: рация – не на лампах и не на транзисторах, рация – на бронепоезде). А я ей опять:
– What?
Я много слышал о том, что лица восточных людей непроницаемы, невозможно по их вазомоторным реакциям узнать, о чем они думают. Мои наблюдения это не подтверждают. Видимо, к китайцам это не относится. С видимой досадой она, тщательно выговаривая английские слова, повторила еще раз ("для тупых повторяем…"). Отдельные слова мне вроде бы понятны, а смысл ускользает. Ну просто тормоз по жизни! Граждане суверенной России, заклинаю вас – учите языки! Мне ее стало жалко, и я объяснил ей:
– No speak English, I’m Russian (Не говорю по-английски, я русский).
Бедная девушка, перед кем она бисер метала! Облегченно вздохнув, она поставила передо мной поднос с едой и покатила свою тележку дальше. Как я потом сообразил, она спрашивала, желаю ли я блюдо с макаронами или с рисом. А нам, татарам – лишь бы даром. Что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило.
Приступив к трапезе, я отметил, что кормят в китайском самолете намного вкуснее, чем в финском. (Еще бы, китайская кухня – лучшая в мире!) К обеду прилагался пакетик с каким-то остро перченным салатом. К моему удовольствию, китайцы любят готовить острые блюда. В Пекине г-н К-н рассказывал, что китайская кухня вообще, а в провинции Сычуань в особенности, очень острая. Он говорил, как просил повара в Мяньяне не класть перец в блюда. "Но я и так почти не кладу". "А ты совсем не клади!" "Но как же это можно – совсем без перца?".
Спиртного не предлагали – это не международный рейс. Впрочем, и ни к чему, скоро встреча с сотрудниками НИИ из Мяньяна.