- Собственно, мы находимся в некотором затруднении. С одной стороны, как уже доказано, в школе нельзя делать упор на развитие интеллекта, перегружать ребенка никому не нужными сведениями… Представьте, около двухсот лет назад было принято обучать шестилетних детей чтению всего за год, а некоторые обучались и раньше, дома… Сейчас обучение чтению идет в течение трех лет в начальной школе… Точно так же мы должны действовать и в гимназии. Развитие личности должно быть постепенным и всесторонним, дети предпочитают учиться на практике, у них образное мышление, и мы не можем тормозить развитие их творческих способностей исключительным обращением к интеллекту, к абстракциям… Но с другой стороны, мы все же готовим абитуриентов для высшей школы. Следовательно, какие-то знания мы должны дать. Поэтому мы постоянно, так сказать, между Сциллой и Харибдой… Но разумеется, главное - это свобода личности ребенка. Никакого насилия! Любовь, помощь в творчестве, раскрытие ребенку истинной Красоты, раскрытие таланта ребенка… Словом, мы стараемся дать нашим ученикам все самое лучшее.
- Хорошо, - Джейн поднялась, - Я думаю, мы не будем больше вас задерживать.
С множеством лишних слов, хихиканьем и потираньем рук директор проводил завуча и Джейн до порога кабинета.
- Какие занятия вы хотели бы посетить? - спросила Лариса своим красивым густым сопрано, остановившись в коридоре, напротив школьного экрана ВН.
- У вас гуманитарная гимназия… Но я биолог, и возможно, мне было бы проще оценить естественные предметы, - Джейн подумала, - А какие предметы вообще преподаются в школе?
- Так же, как везде, - пояснила Лариса, - У нас треть учебного времени занимают предметы физического воспитания - спорт, гимнастика, танцы, основы сексуальной грамотности, основы здоровья. Еще треть - музыка, ручной труд, искусство. И оставшуюся треть составляют, собственно, основные предметы, из них, разумеется, больше половины - наша специализация, это литература, история, иностранные языки, этика, эстетика, философия.
- Сколько же учатся дети?
- В день у нас 5–6 уроков, как везде. Вторая половина дня должна быть свободной…
- Но ведь это получается, что собственно знаний ребенок получает совсем немного…
- Ну, мисс Уилсон, не судите нас с точки зрения ликеида… А зачем детям лишние знания? Главное - это гармоничное развитие личности.
- Да, наверное, вы правы, - согласилась Джейн, - давайте так… покажите мне по одному-два предмета из каждого цикла. Скажем, танцы, музыку, ручной труд, ну и из гуманитарного цикла - историю и литературу. Может быть, я сама задам детям несколько вопросов…
Над танцевальным залом располагалась небольшая комнатка-ниша, застекленная односторонне прозрачной стенкой. Находящимся в зале был виден лишь непроницаемо темный квадрат стекла, а Джейн и Ларисе, сидящим в комнатке, стекло казалось прозрачным, и сквозь него отлично просматривался весь зал и все, происходящее в нем.
Солнце падало в высокие окна, образуя светлые квадраты на мягком сером пенопленовом полу, и в этих квадратах выстроились пятиклассники - шестнадцатилетние подростки в белых танцевальных костюмах. Девушки стояли во внутреннем круге, юноши во внешнем. Учительница в такой же белой юбочке и топе, как и девочки, стояла несколько поодаль.
- Станцуем еще раз, - она подняла ладонь с пультом, включила музыку. Понеслась легкая, зажигательная современная мелодия.
Подростки начали танцевать. Больше всего это напоминало обычную дискотеку - плясали кто во что горазд. Дергали руками и ногами, более или менее попадая в ритм.
- Повернулись! - скомандовала учительница. Девушки повернулись к юношам и продолжали точно так же беспорядочно двигаться.
- За руки! - подростки взялись за руки попарно. Затем по команде учительницы пары побежали по кругу, двигаясь более или менее в такт. Никакого эстетического чувства от созерцания танца не возникало. Наконец дети остановились, тяжело дыша.
- А теперь фантазия, - сказала учительница, - Сегодня мы танцуем осенние листья. Представьте себе, что мы находимся в осеннем лесу, багряном и золотом, с ветвей тихо, бесшумно опадает листва. Начнет Таня…
Одна из девушек вышла в центр круга. Зазвучала "Осенняя серенада" Раше…
Таня начала выгибаться и махать руками. Девушка была достаточно тонкой и гибкой, но пластика ее оставляла желать лучшего. И вряд ли что-то в ее движениях напоминало листопад… Однако минуты через две, когда учительница выключила музыку, одноклассники Тани дружно захлопали.
Таня встала в круг, на середину вышла другая девушка. Она танцевала еще хуже предыдущей. Движения ее казались слишком резкими, словно обрубленными, и не всегда попадали музыке в такт…
- Достаточно, - Джейн поднялась, - пойдемте дальше.
В светлом высоком классе столы стояли полукругом. Тринадцатилетние гимназисты были заняты выжиганием по дереву. Играла тихая музыка. Стены были украшены работами учащихся - вышивками, чеканками, макрамэ.
Джейн присмотрелась повнимательнее к работам. Видимо, здесь вывешивают только то, что делают младшие гимназисты? Просто платочек, обшитый по краям крестиком… вычеканенный на жести довольно примитивный геометрический орнамент… Да нет, подписано - Петр Зверщиков, 17 лет. И тут тоже - 15 лет, 14, 16. Больше всего было так называемых "фантазийных" работ. Например, кусок зеленого бархата, в центре к нему пришита красивая золотая пуговица, а из-под нее свисают два конца драпированной ленточки. Или обычная аппликация цветной бумаги на картоне, изображающая новогоднюю елку, а в качестве игрушек приклеены настоящие осколочки цветного стекла, скорлупки орешков…
Неужели им не скучно этим заниматься? - подумала Джейн. Да нет… дети старательно работали, некоторые даже язык высунули от усердия. Впрочем, судя по тому, как они держали инструмент, выжигание было для них совершенно новым предметом. Учитель ходил от одного гимназиста к другому и показывал, как правильно держать выжигательный прибор, исправлял ошибки.
Задание было начерчено на доске - довольно простое. Нужно было провести рамку - четыре линии параллельно краям дощечки, а в центре изобразить солнышко.
- У нас всегда занятия трудом идут под музыку, - с гордостью заметила Старцева, - Это дает творческий импульс, раскрепощает воображение…
Интересно, какое нужно воображение, чтобы начертить на дощечке такой рисунок, хотела спросить Джейн. Но не спросила.
Музыкальный класс, как и все другие, был оборудован просто великолепно. Ученики - четвертый класс - сидели в удобных креслах, к каждому из которых были подсоединены наушники. Но сейчас наушники не были нужны. Каждый из детей держал в руках флейту. Учитель на своем инструменте начал играть тихую, приятную мелодию. Дети стали повторять за ним - вразнобой, у кого как получается, но в конце концов стало выходить более или менее синхронно.
- Неудобно, - сказала Джейн, почему-то шепотом, хотя в классе их слышать не могли, - Им же ноты некуда поставить.
- Что вы, мы не учим детей по нотам, - ответила Лариса, - Зачем им это нужно? Мы учим их понимать, чувствовать музыку, ну и минимально - пение и игра на флейте и скрипке - но только по слуху. Ведь они же не профессионалы, им больше и не нужно.
- Может быть, лучше посмотрим литературу… Все-таки это ваш профиль, тут они будут профессионалами, - предложила Джейн.
Урок литературы в седьмом классе заканчивался. Ребята, видимо, слегка устали, вертелись, в классе стоял гул. Какой-то парень запустил через весь класс бумажный самолетик, который пролетел, едва не коснувшись учительницы. Та прошествовала мимо, как ни в чем не бывало - видимо, это было в порядке вещей.
- Эй, Люська! - крикнул другой гимназист, - У тебя пятно на спине.
- Тихо, ребята! - умоляюще воскликнула учительница, пытаясь перекричать шум - Сейчас мы прочитаем, у кого что получилось… Володя!
Вихрастый парень с металлическим кольцом в носу уставился в свой монитор. Класс затих. Володя начал монотонно читать.
- Природа. Я люблю природу, потому что мы все вышли из нее. Пушкин, Тургенев и многие другие писатели, особенно 19 века, писали много о природе. Она прекрасна, и я люблю бывать в лесу - особенно, осеннем, когда падают листья. Это так красиво, тихо, бесшумно, словно яркая желто-красная симфония царит в лесу. Шустрые белки мелькают между ветками своими пушистыми хвостами. Природа - это также и бурный океан, и знойная, засушливая степь, и великолепные горы. Мы должны беречь и любить природу, не разводить в лесу костров, не обрывать зря листьев… Ну все, у меня больше ничего не получилось.
- За урок ты мог бы и больше написать, - с упреком заметила учительница. На задней парте раздался взрыв хохота - совершенно не в тему… ну да, там двое разглядывали какой-то пестрый журнал.
- Почему она не наведет порядок? - спросила Джейн, - так же невозможно вести урок.
- Но как? - Лариса посмотрела на нее печальными накрашенными глазами, - Мы отрицаем насилие над личностью. Если ребенок не хочет в данный момент заниматься литературой, мы не можем его заставить.
- Но они же мешают тем, кто хочет заниматься…
- Ну почему… урок идет своим чередом. Это, если хотите, урок терпимости, урок понимания, что другому может быть неинтересно то, что интересно тебе. И умения приспособиться друг к другу…
- Вот как, - ошеломленно сказала Джейн. Для нее такая педагогика была полной новостью. В Ликее любое нарушение дисциплины подавлялось весьма сурово… даже карцер был для особо провинившихся.
Между тем свое сочинение читала маленькая веснушчатая девушка с первого ряда.
- Природа. Как много великих писателей уделяли ей внимание в своих произведениях! Например, великий Пушкин писал об осени:
Унылая пора, очей очарованье,
Приятна мне твоя прощальная краса…
А я, хоть и понимаю всю красоту пушкинских строк, все же предпочитаю морозную снежную зиму. Как прекрасны скованные морозом, сверкающие инеем ветви деревьев, сквозь которые светится чистое голубое небо! Как свеж зимний воздух, а белизна снегов - какое прекрасное чувство обновления, душевного праздника она вызывает. В такие минуты кажется, что вот-вот из сугроба возникнет легендарная Снегурочка, фея зимнего леса, или же Морозко, который заковал деревья в ледяные сверкающие цепи, оберегая их от зимней стужи. И вспоминаешь чудесные обряды Храма Стихий, посвященные духам зимнего царства.
Но каждому мило свое время года, и каждый по-своему любит природу. Кто-то не мыслит жизни без бурных волн океана, кому-то близка пылающая маками весенняя степь. Как многообразна и прекрасна природа на нашей Земле, и как замечательно, что мы можем воспринимать ее во всем великолепии. На нас, людях, лежит громадная ответственность - сохранить и защитить природу…
- Это Наташа Скиннер, наша гордость, - сообщила Лариса, - Талант… заняла первое место в городском конкурсе школьных сочинений… Ее берут на факультет журналистики.
- Пойдемте еще историю посмотрим, - Джейн встала. Но как только они дошли до кабинета истории, раздалась музыкальная трель звонка.
- К сожалению, это все, - вздохнула Лариса, - Но если хотите, можно поговорить с детьми, посмотреть кабинет.
Кабинет истории был оформлен соответствующим образом - на стене красовалась схема исторического процесса. Все в соответствии с общепринятой классификацией, заложенной еще мадам Блаватской: 18 миллионов лет существования человечества, смена пяти коренных рас, лемурийцы, атланты, несколько более подробно - отрезок последних десяти тысяч лет человеческой истории. Духовные школы, мировые религии, Индия, Египет, Междуречье, Великие Посвященные, включая Кришну, Будду, Платона, Иисуса Христа, с прихода Которого ведет отсчет Новая Эра, Магомета, а также Посвященных деятелей искусства - Гомера, Шекспира, Гете… Джейн оторвалась от созерцания схемы. Пятнадцатилетние подростки с любопытством толпились вокруг - надо же, настоящая ликеида, да еще из Америки…
- Какой раздел истории вы сейчас изучаете? - спросила Джейн.
- Древний Рим, - ответила девочка с умненьким выражением лица, - Мы его сегодня закончили, завтра начнем Европу.
- Вы не возражаете, если я немного вас проэкзаменую? Мне просто интересно, что вы проходите… Когда жил Цицерон?
Повисло недоуменное молчание.
- А это кто? - поинтересовался юноша полуафриканской внешности.
- Ну ладно, а кто такой Гай Юлий Цезарь, вы знаете?
- Это один из императоров, - сообщил белобрысый парнишка, оседлавший стол позади ребят, - Фильм такой еще был недавно… он завоевал Англию.
- А что вы проходили, вот сегодня, например? - спросила Джейн, окончательно смешавшись. Умненькая девочка ответила без запинки.
- Мы проходили "Отражение духовной реальности в древнеримской религии".
- Каких римских богов вы знаете? - Со всех сторон послышалось.
- Марс, Юпитер, Артемида…
- Дурак, Артемида из Греции… у них по-другому как-то было.
- Потом, этот… Меркурий.
- Еще Юнона, это жена Юпитера.
- Посейдон.
- Амур еще… - кто-то сзади захихикал.
- Потом этот - как его - подземного царства - Плутон.
- Ладно, - Джейн остановила мучительный процесс вспоминания, - Давайте о другом. Вот ваша гимназия носит имя Солженицына. Кто это такой?
- Это такой писатель 20 века, - ответил полуафриканец. Джейн одобрительно кивнула.
- Что же он написал? - воцарилось недоуменное молчание.
- Это величайший русский писатель 20 века, - сообщила умненькая девочка, - но тогда в России был тоталитарный строй, и он сидел в тюрьме.
- Его Гитлер посадил! - добавил какой-то парень, стоящий сбоку от Джейн, - В концлагерь.
- Гитлер был еврей, - сказал мулат, - И ненавидел всех русских. Уничтожил без суда и следствия восемьдесят миллионов человек. А Солженицын был русский патриот, поэтому его посадили в концлагерь. Он боролся против тоталитаризма.
- Подождите! - взмолилась Джейн, - Гитлер же был в Германии… и он вовсе не был евреем, наоборот…
- Точно, Мишка, ты дурак, - подтвердила умненькая девочка, - это был вовсе не Гитлер, а как его… Сталин.
- А какая разница? - спросил юноша с иронией, - Оба они сволочи и тираны. Сталин расстрелял восемьдесят миллионов человек, а Гитлер в Германии тоже… у него тоже был тоталитаризм.
- Погодите, - сказала Джейн, - Сталин, конечно, был тиран и ставленник Люцифера, но как вы это себе представляете - в стране с общим населением около 200 миллионов человек расстрелять 80 миллионов? Это что, каждый взял пистолет и выстрелил в соседа?
- А вы что, хотите оправдать Сталина? - прищурилась умненькая девочка.
- Да нет, конечно… но ведь нужно немного трезвого мышления. А Гитлер как раз евреев уничтожал… Холокост - слышали?
- Да, точно! - поддержал полуафриканец, - Фильм такой был. Жуть такая! У меня мать даже до конца не досмотрела.
- Да, но они же были союзниками, - сказала высокая, немного нескладная девушка, - Я читала книгу, там рассказывалось, что была Вторая Мировая война, когда Сталин с Гитлером хотели захватить весь мир, но демократические страны объединились и уничтожили Гитлера… А Сталина сразу уничтожить не удалось, только потом его режим рухнул.
- Ну, примерно это так и было, - подтвердила Джейн, - но мне пора. Спасибо, ребята, мы очень хорошо поговорили. Сейчас я буду читать лекцию по истории религии, так что вы можете идти в актовый зал.
Джейн очень хотелось перед лекцией уединиться и обдумать только что пережитое. Но к сожалению, такой возможности не было - Лариса Старцева ходила за ней по пятам. Джейн хотела задать ей несколько вопросов… но ее остановила мысль, что Лариса - не ликеида, и она училась вот в точно такой же школе. Еще и в худшей, возможно, потому что здесь все-таки одна из лучших столичных гимназий.
О чем можно говорить с человеком, который получил такое образование? Среди такого общества?
Но все же, мысленно обратилась к ней Джейн, скажите - вот эта Наташа Скиннер будет журналистом. Вы понимаете, что ее культурный багаж, ее образование недостаточны для того, чтобы выполнять функции такого профессионала?
А зачем? - ответила Джейн сама себе, - Наташа будет учиться в вузе, и там ей дадут несколько безотказных техник, позволяющих легко состряпать любую статью, любой рассказ и даже роман. Ее даже научат ловко играть на чувствах читателей, внушать им исподволь ту или иную мысль… Все это - маленькие профессиональные секреты, которые и пяти лет не требуют для изучения. Но через пять лет Наташа будет великолепным журналистом.
… Джейн смотрела с возвышения на ребят, галдящих в актовом зале. Самые нормальные дети… Одежда их была пестрой, крикливой, у многих на рубашках, штанах, татуировках красовались рожи "Стегров" - очередной детский сериал про монстров-Стегров, то добрых, то злых, приходящих из параллельного пространства и то вредящих, то помогающих людям. Физиономии Стегров сейчас можно было увидеть на одежде и вещах детей во всем мире - от Японии до Африки, от Аляски до Австралии. Ежедневно по телевидению и ВН шли два отдельных сериала про стегров. Это было обычное явление - каждый год Голливуд, окончательно разоривший всех производителей массовой культуры в мире, выбрасывал на рынок новую забаву для детей - и на год все дети земного шара молились на очередных монстров или животных, носили их на одежде, играли в них, коллекционировали, требовали от родителей купить как можно больше вещей с изображением их любимцев… так продолжалось до следующего года, когда на рынке появлялся новый и такой же сногсшибательный фильм.
Джейн и раньше, разумеется, знала об этом, но как-то не сталкивалась на своем опыте. Ее собственное детство прошло вдали от всех этих вещей.
Она уже мысленно сократила лекцию раза в два, оставив в основном анекдоты и "общие положения"… Ясно, что в такой аудитории о сложном не поговоришь.
Джейн вышла на трибуну, дождалась, пока в зале установится относительная тишина. Она не собиралась читать лекцию в "терпимой и ненасильственной обстановке". Но и ребята были заинтересованы - у них отменили последние уроки ради лекции, и они все же видели перед собой американку, ликеиду. Джейн понимала, насколько даже ее внешний вид - даже без ликейского значка - отличается от вида обычного человека. Внешность обычно отражает внутреннее содержание личности. Ликеид - это великолепная сильная спортивная фигура, дышащая здоровьем, изящные легкие движения, ничего лишнего - ни прыщика, ни жировой прослойки, это всегда красивое лицо - одухотворенное пониманием красоты, Бога, общением в медитации с духовными существами… Джейн не могла оценить свою внешность, но знала, что все же отличается даже по виду от обычных людей.
Джейн заговорила, ее сильный, звонкий голос разнесся по залу, покрывая легкий шум. Здесь была отличная акустика.