Прошло не менее недели, пока я, совершенно обалдев от чтения, решил провести испытание печи.
На мое счастье уже первые анализы газов, взятые из различных точек дымохода, показали, что горение идет совсем не там, где нужно.
Я снова засел в библиотеке и вскоре вручил директору эскиз переделки печи.
Требовалось на несколько суток приостановить производство эмалированной посуды.
Если я когда-нибудь испытывал острое желание умереть, то это было во время розжига переделанной печи.
Дождавшись, пока установится температура, я сказал, что можно загружать продукцию, и отправился выспаться перед завтрашним позором. Я не мог больше глядеть в глаза этим доверчивым людям.
Разбудили меня практикантки. К тому времени уже несколько партий посуды прошли обжиг, и все без брака.
Через три дня мы выехали в Москву, сдав малой скоростью увесистые ящики с посудой - подарок завода, врученный нам, как теперь принято выражаться, в теплой дружественной обстановке.
* * *
Проявленная мною в самом начале деятельности резвость не осталась без последствий. Когда на базе нашего отдела был создан трест "ОРГЭНЕРГО", меня назначили туда начальником контрольно-инспекторского отдела.
Номинально мне были подвластны вопросы рационализации по всей территории Союза. Фактически дело сводилось к тому, что два инспектора тщетно пытались выяснить, какие из предложений треста все же проводятся в жизнь, а я с утра до вечера присутствовал на всевозможных совещаниях, оставив в отделе изнывающую от безделья секретаршу.
Совещаний было по нескольку в день, в самых разнообразных учреждениях с обязательным чаепитием и бутербродами.
Помню одно из таких совещаний в ЦКК НК РКИ.
Речь шла об экономии топлива в Московской области. Мне было предложено дать перечень мероприятий. Я произнес получасовую речь, в которой изложил все рекомендации нашего треста. Когда я кончил, председательствующая Р. С.
Землячка спросила, сколько мне лет.
Я с гордостью сообщил, что уже 21.
Она пожала плечами и сказала, что никогда в жизни не видела такого неделового человека… В результате приняли решение обязать предприятия навести порядок на угольных складах. Это должно было дать 10 % экономии топлива, в два раза больше, чем полное выполнение утопических мер, о которых я докладывал.
Скоро мне опротивели до чертиков и совещания и бутерброды. Я обратился к управляющему треста с просьбой либо дать мне настоящую работу, либо отпустить на все четыре стороны. Он предложил мне заняться проблемой сжигания фрезерного торфа в паровых котлах. Специальных топок для этой цели тогда еще не существовало, и у кого-то родилась идея использовать торф в качестве добавки к антрациту на обычных колосниковых решетках.
Я охотно взялся за эту работу.
Опыты проводились на Трехгорном пивоваренном заводе. Мне дали всего одного помощника, и тот, кто знает, что собой представляет мощный паровой котел и сколько точек замеров нужно для его испытания, поймет, что к концу дня я сам мало отличался от инертной кучи торфа, сваленной в углу котельной.
Однако это было пустяком по сравнению с несомненным успехом опыта. Мое ликование по этому поводу не могли погасить даже недвусмысленные угрозы кочегаров, у которых вся эта затея с самого начала не вызвала восторга.
Новая победа техники делала их труд еще более тяжелым.
Был теплый июньский вечер. Я возвращался домой с испытания, чувствуя себя по меньшей мере Александром Македонским.
Тогда в Москве еще ходили допотопные трамваи с длинными скамьями вдоль вагона. Сидящих напротив пассажиров, очевидно, забавляла моя ухмыляющаяся рожа, и они тоже начали улыбаться. Такое дружелюбие со стороны посторонних людей привело меня в совершенно восторженное состояние. Однако почему-то улыбки пассажиров вскоре перешли в смех. Я машинально оглядел себя и обомлел. Мои любимые и единственные брюки из толстого вельвета были прожжены в самом интересном месте, так же, впрочем, как и трусы. То, что было выставлено для всеобщего обозрения… Лучше не продолжать. Очевидно, во время испытаний я облил себя щелочью, которая медленно и коварно сделала свое дело.
Домой я добрался переулками, прикрывая срам руками.
Несмотря на все старания Люли, брюки спасти не удалось. Они погибли так же бесславно, как и намерение сжигать фрезерный торф с антрацитом. В места, удаленные от торфоразработок, проще было доставлять уголь, а в торфяных районах использовать торф в чистом виде. Необходимые для этого конструкции топок вскоре были созданы.
Следующее задание, которое мне поручили, носило характер, я бы сказал, чисто детективный.
При анализе отчетности одного из московских заводов обнаружилось, что котлы там работают с небывало высоким коэффициентом полезного действия.
Испарительная способность топлива в них превышала все, известное в литературе.
Мне надлежало провести соответствующие испытания, выяснить, за счет чего были достигнуты такие успехи, и распространить опыт этой котельной на другие предприятия.
Определить испарительную способность топлива очень легко. Нужно замерить расход угля и воды. Для этого требуются весы и водомер. И то и другое оказалось в исправности. Паспорта их проверки не вызывали сомнений.
Я уже было решил приступить к полному испытанию котлов. Но какое-то подсознательное чувство не давало мне покоя, больно хитрая рожа была у кочегара.
У меня не было никаких определенных подозрений. Но все же я натянул комбинезон и полез в подвал ознакомиться со всей системой водоснабжения.
Вскоре мне удалось найти трубу, через которую спускалась в канализацию часть воды, уже прошедшая через водомер.
Секрет феноменальных достижений раскрывался очень просто. Кочегары получали премию за испарительную способность топлива и то, что не могли испарить в котлах, сливали в канаву.
Вряд ли этот опыт заслуживал широкого распространения, и все дело попросту замяли.
На этом моя деятельность на ниве рационализации энергохозяйства закончилась. Вышло постановление об организации Наркомата водного транспорта и заодно о мобилизации всех специалистов, имеющих к этому транспорту какое-либо отношение.
Лекция по парапсихологии Парапсихология - наука, изучающая явления передач и чтения мыслей на расстоянии, - принадлежит к наиболее древней и наименее исследованной области человеческих знаний, охватывающей большой комплекс вопросов психологии, физиологии и распространения электромагнитных колебаний.
В нашем распоряжении имеются неопровержимые доказательства того, что уже на заре своего развития человечество было хорошо знакомо с таинственными явлениями передачи мыслей без помощи второй сигнальной системы, каковой, по Павлову, является человеческая речь. Об этом свидетельствует множество преданий, сказок и легенд, дошедших до нас из глубокой древности.
Низкий уровень знаний на начальной стадии развития человеческого общества неизбежно приводил к тому, что парапсихологические явления, наблюдаемые в то время, окутывались религиозно-мистической дымкой.
Решительно отбрасывая религиозную шелуху, мы вправе извлечь оттуда зерно фактов и рассмотреть их с чисто научных позиций.
Первое упоминание о парапсихологических явлениях мы находим в мифе о грехопадении, в котором Змей внушил Еве мысль о похищении яблока с Древа Познания Добра и Зла. Совершенно естественно, что между безгласным змеем и Евой исключается всякая возможность общения с помощью речи. Мы должны также отбросить предположение о воздействии на психику Евы наводящих жестикуляций, так как змеи не имеют конечностей. Таким образом, остается только предположить, что образ яблока был вызван в сознании Евы путем внушения на расстоянии.
Вместе с накоплением человеческих знаний чисто прикладного характера неуклонно расширялся круг фактов в области передачи мыслей на расстоянии.
Точно так же, как современная химия считает своей прародительницей алхимию, так и парапсихология ведет свое начало от телепатии. Однако, заимствовав у телепатии объект изучения, парапсихология в корне изменила идеалистические представления, лежащие в основе этой науки. Вместо термина "душа", применявшегося телепатами, парапсихологи пользуются понятием "личность". Слово "медиум" заменено научным термином "перципиент".
Мистическое представление телепатов о "магнетической силе" в современной парапсихологии заменено понятием об индуктивной способности внушающего.
Факты, имеющиеся в распоряжении парапсихологов, позволяют разделить парапсихологические влияния на следующие категории:
1. Внушение ощущений.
2. Предчувствия одного лица относительно другого, состоящего с ним в парапсихологической связи.
3. Внушение образов.
4. Чтение чужих мыслей.
Исключительный по убедительности пример внушения ощущений дает в своей нашумевшей книге "А может быть…" известный французский парапсихолог Анри Тромплюер.
Путешествуя со своим товарищем, он однажды остановился в небольшой провинциальной гостинице. Кровать, на которой спал профессор Тромплюер, как выяснилось, буквально кишела клопами. Всю ночь он не мог заснуть из-за ощущения жжения и зуда во всем теле. Каково же было его удивление, когда утром обнаружилось, что его товарищ, спавший в другой комнате (я особенно подчеркиваю это обстоятельство), в ту же ночь испытывал те же ощущения!
Об очень интересном телепат… извините, парапсихологическом явлении докладывалось на заседании Санкт-Петербургского Общества Телепатов 12 июля 1895 года.
Штаб-ротмистр Валетов, проживший со своей женой пятнадцать лет, уехал без нее на Кавказ. Через десять дней, угощая своих приятельниц кофе, в двенадцать часов дня жена неожиданно воскликнула:
- Колька мой, наверное, опять проигрался в карты!
На заседании Общества была продемонстрирована запись, подтвержденная нотариально заверенными показаниями, свидетельствующая о том, что именно в это время Валетов, объявив Большой Шлем на червях, остался без четырех взяток.
Наиболее редко встречающуюся разновидность парапсихологической связи, а именно чтение чужих мыслей, мне удалось наблюдать в 1912 году. Будучи в то время студентом Московского университета, я сдавал экзамен по философии известному ученому, профессору Б.
Внимательно выслушав меня, он неожиданно заявил:
- Вижу, что Канта вы не читали, а в мыслях у вас одни портерные и бильярдные.
Такая способность безошибочно читать чужие мысли настолько поразила мое воображение, что именно этот день стал поворотным пунктом в моей судьбе, определив всю мою дальнейшую деятельность в области парапсихологии.
Необходимо несколько более подробно остановиться на проблеме внушения образов, так как, по-видимому, этот вид парапсихологической связи является наиболее распространенным.
В нашей лаборатории проводился следующий опыт.
Индуктор и перципиент помещались в изолированных комнатах и в течение длительного времени лишались пищи. Затем им предлагалось записывать образы, непроизвольно появляющиеся в их сознании. Естественно, что особенности физиологического состояния, в котором они находились, предрасполагали к появлению в основном образов пищи.
В результате были получены следующие данные по совпадениям, значительно превосходящие совпадения случайного порядка (смотри теорию вероятностей):
Хлебо-булочные изделия - 75 процентов совпадений.
Мясные блюда - 83 процента совпадений.
Супы горячие - 87,3 процента совпадений.
Следует отметить, что экранирование перципиента металлическим экраном не внесло существенных изменений в распределение совпадений.
Было установлено, что воздействие на кору головного мозга некоторых химических агентов значительно усиливает парапсихологическую связь.
Индуктор и перципиент, помещенные после введения им значительной дозы алкоголя в изолированные темные комнаты, ясно видели чертей и описывали их вид в одинаковых выражениях. Эффект значительно усиливался введением и алкоголь растительных коллоидов из вытяжки красного перца и ослабевал при одновременном введении с алкоголем пищи. Последнее обстоятельство легко объяснить, если вспомнить, каким сильным раздражителем, по Павлову, является пища.
Я изложил сравнительно небольшое количество фактов, способных развеять недоверие, которое, к сожалению, питают многие скептики к парапсихологии как к науке. Только факты, как говорил Ампер.
В заключение мне хочется остановиться на значении, которое может иметь дальнейшее развитие парапсихологии.
Мы живем в эпоху, характеризующуюся неуклонным уменьшением затраты человеческой энергии в общем количестве выполняемой работы.
Рабочий нажимает кнопку пускателя, и мощные фонтаны воды обрушиваются на угольный пласт, дробя его на мелкие куски. Нажатием кнопки приводятся в действие многотонные краны, поднимающие тяжелые грузы.
Пора поставить новую проблему: уменьшение расхода умственной энергии на единицу научной продукции.
Труд ученого не всегда выражается в таких конкретных вещах, как космический корабль или атомная электростанция. Иногда его деятельность протекает значительно скромнее, выражаясь в лекциях, статьях, публичных выступлениях. Чтение чужих мыслей окажет неоценимую услугу в этих областях научной работы, облегчив такие формы сотрудничества, как заимствование и компиляция.
Нас часто спрашивают физики:
"Как же, по-вашему, распространяется в пространстве мысль?"
На этот вопрос парапсихологи отвечают:
"Скажите сами, на то вы и физики!"
Еще раз о петле гистерезиса…
Что такое или кто такой гистерезис, я не знаю. Но что такое петля гистерезиса, товарищи фантасты объяснили читателям достаточно внятно. У ее популяризаторов есть любимый пример. Некий Путешественник по Времени, отправившись в прошлое, убивает своих родителей задолго до их встречи и, вернувшись к себе назад, попадает в нелепое положение человека, родители которого умерли еще в малолетстве. Этим примером они хотят доказать принципиальную невозможность передвижений вдоль временной оси. Но, прочитав такое, думаешь не столько о законах детерминизма, сколько о том, почему у вполне мирных мамы с папой родился столь кровожадный и неблагодарный отпрыск.
Однако если не посылать героя в прошлое для умерщвления предков, то этот стопроцентно ненаучный прием стал одним из расхожих в фантастике, которая любит именовать себя научной. Впрочем, все эти петли, витки, спирали, скачки, туннели и прочая псевдонаучная чепуха всего лишь форма, которую еще надо наполнить содержанием. А содержание может появиться лишь тогда, когда у автора есть цель, ради которой он и обращается к какой-нибудь фантастической гипотезе, хотя бы к тому же перемещению во времени. Именно здесь пролегает граница между многотиражными "научными" пустышками и, может быть, тоже многотиражной, но все же штучной художественной фантастикой.
Легко догадаться, что именно к этому разделу я отношу рассказы Ильи Иосифовича Варшавского и, в частности, открывающую сборник "Петлю гистерезиса".
"Петля гистерезиса" была одним из любимейших рассказов и самого автора.
Критики (я в том числе) в этой "Петле…" находили и пародийные ноты, и научную одержимость главного героя, и скрытые резервы человеческого интеллекта, и даже "ненавязчивую, но активную антирелигиозность"…
Перечитав ее сейчас, я усомнился в том, что автор преследовал подобные цели, зато отчетливо увидел, что он не столько восторгается находчивостью молодого кандидата исторических наук Курочкина, отправившегося в Иудею I века от Рождества Христова, сколько высмеивает его приспособленчество, его демагогические способности оперировать тезисами, в которые он, по существу, не верит, и поворачивать их всякий в свою пользу. Так что в отличие от подлинного Иисуса Христа наказание, которому подвергли Курочкина обозленные его болтовней жители священного города, было сделаем такое предположение - заслуженным. Правда, по нынешним кодексам, распятие на кресте может быть расценено как чрезмерно суровая кара за демагогию. Но ведь то был I век…
Я хочу воспользоваться повестью И. Варшавского, чтобы с помощью этой же методики мы бы сами совершили путешествие во времени, пусть не столь далекое, всего лишь на два-три десятилетия назад, то есть в шестидесятые годы XX века, когда и были написаны рассказы И. Варшавского. Конечно, не просто так вернуться назад, для этого не надо делать никаких "петель", а прибыть туда вооруженными нашим сегодняшним опытом, нашими сегодняшними знаниями, что, вообще говоря, строго-настрого запрещено литературным путешественникам по времени. Считается корректным рассматривать любые произведения с позиций того времени, когда они были созданы. Такой подход, разумеется, необходим, иначе мы никогда не найдем объяснений очевидным, на сегодняшний взгляд, наивностям и просчетам, не поймем, скажем, почему автор все ненавистное ему социальное зло, все мыслимые и немыслимые издевательства над человеческой личностью сконцентрировал в вымышленной стране Дономаге.
Пройдет довольно много времени, прежде чем мы откровеннно признаемся самим себе, что Дономага - это мы, это наша страна, вернее - и наша страна тоже.
Может быть, автор и собирался сделать такой намек, сочиняя свою Дономагу без всяких географических признаков, придав ей черты всеобщности. Хотя все, в том числе и он сам, подчеркивали ее буржуазно-капиталистическую природу. Но ведь, наверно, не случайно то, что некоторые рассказы Варшавского смогли увидеть свет лишь в самые последние годы. Например, "Бедный Стригайло" - рассказ абсолютно перестроечный. Беспомощность и никчемность иных научных заведений, фальшь и аморализм тенденциозных собраний коллектива, злобная демагогия номенклатурных руководителей - лишь сейчас об этом стали говорить и писать свободно. Но и в опубликованные при жизни автора произведения наше время добавило новые, иногда неожиданные штрихи. Как свежо, например, смотрится "Диктатор" после незабываемого демарша некоторых народных радетелей с их скоротечными государственными переворотами и клиническим непониманием настроений народа.
Но утверждать, что автор в те годы все видел, все понимал, как мы сейчас, я не стал бы. Наверно, вот это и было бы запрещенным вмешательством в прошлое. Все-таки у каждого времени планка располагается на определенной высоте, выше которой трудно прыгнуть даже дальнозорким провидцам. И братья Стругацкие в те годы не могли предположить, что в грядущем их (и Варшавского) родной город не будет называться Ленинградом, что к нему снова вернется имя, которым он был наречен при рождении. И Стругацкие и Варшавский - шестидесятники. Этот термин долго еще будут изучать историки культуры, а сегодня его произносят по-разному - некоторые с пиететом, иные с насмешкой.