Его буквально колотило от пережитого страха.
– Эй, не стойте истуканами! – прохрипела Молли. – Снимите с меня эту тушу.
Мальчики стащили тело Акакия с Козазель. Она брезгливо вынула клинки и обтерла их о занавеску.
– Жаль, что утонул твой Нельзяблик, Проглоттер, – сказала она.
– Сто пудов, – добавил Барахлоу.
Харри не стал умиляться сантиментам, а предложил:
– Я, конечно, не настаиваю, но, может, надо валить отсюда?
VI
Пьет других девчонок сок, поет им песни...
"Мумий Тролль"
Внешняя политика отличается от внутренней так же, как внешность человека отличается от его внутренностей. Поэтому если государство ведет себя на мировой арене грязно и по-хамски, имейте ввиду, что внутри у него всё куда более запущено.
Империя Большого Брата подавала себя нагло. То в Икраб войска ввела, то Автогенистон побомбила, короче, выделывалась как хотела. Речь не об этом.
Большой Брат впервые за десяток лет поднялся с трона и потянулся.
– Эх, держи меня семеро! – пророкотал Лорд Тьмы. – Держи меня семеро!!! Эх, падаю же, ловите, холопы!.. Ловите, мать вашу!..
Шустрые телохранители подскочили и поймали Большого Брата.
– Брысь! – скомандовал им повелитель, когда снова выровнял центр тяжести. Он сделал несколько осторожных шагов, грозно повел из стороны в сторону хвостом, оканчивающимся ядовитым жалом. Выхватил из-за пояса огромный меч, взмахнул могучими передними правыми руками.
Tpoе телохранителей упали, разрубленные пополам, рассеченный трон рухнул.
– Ха-ха, помнят! Помнят руки-то! – обрадовался Большой Брат, убрал клинок в ножны и сел в новое кресло, которое ему услужливо поднесли рабы.
* * *
В это время в Хоботасте вышел из состояния глубокого сосредоточения Мастдай Глюкообильный.
– Хм, Я чувствую запах грядущего кирдыка, – хмуро предрек он.
Ректор согнал кошку с колен, бросил телефонную трубку, всегда торчащую у него на плече, раздвинул ворох бумаг и прыгнул – подлетел над столом, совершая кульбит за кульбитом. Приземлился Мастдай в центре кабинета.
– Аватарум в пустую тарум, трансглюкация-приватизация! – сплел заклинание Мастдай.
По его телу забегали электрические разряды, он завис в нескольких сантиметрах над полом и начал светиться, как китайский фонарь или тот же Дункан Маклауд в конце каждой серии. Призрак Штирлица оторвался от секретных архивов Мастдая, не желая пропустить нежданное пиротехническое шоу.
– Полныйбакус-заправлякус! – продолжил колдовать ректор.
Его наполняла, захлестывала энергия, заставляя снисходительно смеяться над этим миром. Глюкообильный заметно вытянулся и раздался вширь, наращивая мышечную массу.
Мастдай указал пальцем на Штирлица:
– Du... Du hast... Du hast mich... – ворожил он, повышая голос. – Du hast mich!.. Du hast mich geflagt!.. Du hast mich gefragt!!!.. Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt!!!..
Встревоженный древней саксонской магией Штирлиц постепенно терял прозрачность, становясь материальным, ощутимым. Он попробовал пройти сквозь шкаф, но пребольно ударился арийским носом и сел на пол.
– Willst du bis der Tod еuсh scheidet treu mir sein fur аhе Tage?!.. – воззвал Мастдай к штандартенфюреру.
– Nein! – отрезал Штирлиц, уже слышащий пение валькирий. – Nein!
– Ответ неверный, – поморщился Мастдай и развеял чары материальности.
Штирлиц юркнул сквозь шкаф подальше от пронзительного взгляда ректора.
Мастдай притух и погасил молнии.
– Ладно, не прячься, сеанс окончен, – проворчал он Штирлицу. – Вот человек! Не хочет вербоваться и всё тут!.. А такие кадры спасли бы Хоботаст ...
Штандартенфюрер недоуменно смотрел на Мастдая. Куда уж дальше-то вербоваться? Вон, даже бывшему коллеге наврал с три короба ради победы добра и справедливости...
Глюкообильный подошел к глобусу. Мерцающая точка, до сего дня светившаяся бодрым зеленым цветом, стала желтой.
– Что-то там с моим милым Лохкартом? – встревожился Мастдай.
Лохкарт выждал пару часов, прежде чем Харри с друзьями скрылись В дверях "Еl Coyote", и зашел внутрь. Бармен плеснул ему колдовства в хрустальный мрак бокала и ляпнул пюре в фаянсовый свет тарелки.
Наевшись, Лохкарт невольно обратил внимание на хорошенькую певичку, которая как раз села ему на колени.
– Девушка, вы чудо! – раскраснелся маг.
Певичка принялась конвульсивно извиваться. Ее лицо резко погрубело и состарилось, а во рту выросли два страшных клыка.
– О, да я вам больше скажу, – продолжил Лохкарт. – Вы Чудо-Юдо!
Он сбросил девицу на пол, схватил стул и воткнул его ножку в набегающего толстого вампирюгу. Этим Лохкарт выиграл время, чтобы осмотреться.
Выяснилось, что из нормальных людей в проклятом баре отдыхали Лохкарт и еще двое: мужик, очень похожий на Джорджа Клуни, и еще один, явный психопат, если судить по лицу и повадкам.
Ситуация была из тех, когда союзников не выбирают. Лохкарт и эта парочка заняли круговую оборону. Упырей собралось много, они перли из всех дверей и щелей. Даже из камина вылез упырек в костюме Санта-Клауса. Через пять долгих минут люди еще держались, но шизик был уже надкушен, а Лохкарт подвернул ногу.
Вампирам тоже изрядно досталось, и они отступили.
– Давай погляжу ногу, – предложил Амадеусу похожий на Клуни мужик. – Я ведь на " скорой помощи" работал.
Пока он смотрел ногу, его спутник неожиданно напал сзади на Лохкарта и прокусил ему шею.
– Ах ты, бессовестный человек, лишенный чести! – коротенько так выругался Лохкарт, разнося дубиной голову свежеобращенному упырю.
Но дело было сделано. Лохкарт вырвался из рук врача, обернулся волком и, пробив стекло окна, умчался на здоровых троих в лес, где вернул себе человеческий облик.
– Вот лопух!.. – сказал он, найдя на поляне это растение, которое, по мутной книге Заблуждаллия Искреннего "Введение в отравоведение и отраволечение от всех недугов", помогала от укуса upyrium vulgaris.
Маг жевал лопух, надеясь, что не опоздал. Когда верхние клыки стали мешать тщательному пережевыванию, Лохкарт выплюнул ненужные теперь листья и заревел.
– Я вампир, вампир-оборотень, блин, – признался себе Амадеус.
Полегчало. Он понесся сквозь мокрый от дождя лес. Бежалось легко, хотя Лохкарт не помнил, не осознавал, в каком обличье пребывал. Он наткнулся на заблудившуюся корову и впился клыками в ее шею. Было вкусно. Правда, мешал кожаный ошейник, болтавшийся на коровьей шее.
– "Констанция", – прочитал на нем Лохкарт кличку своей жертвы и раздраженно сорвал ошейник.
Насытившись, волшебник лег подле остывающей буренкиной, точнее, Констанкиной туши отдохнуть и повыл всласть.
Он съел бы и Харри Проглоттера. Да, замечательная идея. Сожрать пацана, высосать из него кровищу. Но – завтра.
А сейчас – спать.
Лохкарту приснился усатый селянин – хозяин коровы. Усатый был опечален. Он драматично хрипел грустную песню, а трое товарищей в плащах мушкетеров (вот ведь, приснится же!) подставляли ему кто дружеское плечо, кто жилетку.
Констанция играла и резвилась,
по сотне литров в день она доилась.
Я пас ее, какая незадача,
у линии электропередачи.
Была гроза, и в небе грохотало.
В мою корову молния попала.
Селяне быстро тушу разделили...
И что мне от нее осталось ныне...
Только вымя...
Конста-а-а-анция!!!
– Констанция, – всхлипнул Лохкарт, переворачиваясь на другой бок.
VII
Und dann hat er sie gekusst
Wо das Meer zu Ende ist.
Ihre Lippen schwach und blass
Und seine Augen werden hаss.
Raттsteiп, "Nebel".
Ребята покинули гостеприимные стены жмотеля "Еl Coyote" через окно, связав простыни и спустившись по ним на задний двор. Особенно тяжко было тучному Харри, в которого вцепился трясущийся от страха Йода.
Над ночной Жмотляндией шел дождь. Под ногами чавкала жижа. Пару раз Харри поскальзывался и летел в лужу, обдавая друзей липкой волной грязи и отборных заклятий.
Гром долбил беспрерывно. Молнии неистовствовали. Холодный ветер бил в лицо, принуждая кутаться в припасенные куртки.
Не стучал зубами только Йода. Ему такая погодка нравилась, и он беспечно скакал от человека к человеку, подбадривая и склоняя к вере в ВеликуюСилу.
Путники забежали в лес, под защиту крон деревьев, но и там было мокро.
В конце концов Джеймс присмотрел какую-то ложбину, прикрытую огромным стволом упавшей секвойи. Все забились туда и стали греться, прижимаясь друг к другу.
Дождь хлестал сильнее и сильнее. Казалось, с неба падает сплошной поток воды.
В блеске молний Харри и его друзья увидели одинокий силуэт. Он словно плыл над лужами и травой. Когда фигура приблизилась, ребята рассмотрели ее подробнее. Кто-то или что-то было одето в длинный темный плащ с капюшоном. Под капюшоном поблескивали кокарда и черный козырек. Из складок плаща высунулась зеленая склизкая рука. На ней висела большая белая волшебная палочка в черную полоску. Или черная в белую (согласитесь, вопрос скорее философский, чем практический).
– Это де-ментий, – прошептала Молли Козазель. – Он умеет взмахом палочки останавливать все виды транспорта, кроме самолета.
– А что такое самолет? – зачем-то полюбопытствовал Барахлоу.
– Не знаю. Да и какая тебе разница, если нам сейчас придет крышка? – ответила Молли.
– За что? – ошалел Проглоттер.
– А он, судя по всему, пьяный. Видишь, какими зигзагами идет? Самое страшное, если целоваться полезет. Поцелуй де-ментия – по-любому верная смерть.
И тут фигура в плаще развернулась к детям.
– Услышал, – зло зашипел Джеймс. Де-ментий уже на всех парах несся к затаившим дыхание путникам.
– Стрш-срж-гибедеде-Птрнко, – пробормотал де-ментий, остановившись.
– Колдует, что ли? – испугался Харри Проглоттер.
– Наверное, – прижалась к нему парализованная страхом Козазель.
– Вот ты, толстый, – ткнул своей палочкой де-ментий в сторону Проглоттера. – Дай-ка я тебя троекратно, по нашему обычаю, расцелую в уста сахарны да щеки кисельны!..
– Капец Проглоттеру, – выдохнул Джеймс.
Молли потянулась за кинжалами, но Йода схватил ее за плечо:
– Нельзя... их-то... Накажут сильно...
Де-ментий подплыл к Проглоттеру, откинул капюшон, взял мальчика руками за лицо и запечатлел на нем поцелуй.
– М-м-м-л-д-ец! Уваж-ж-жаю.
И уплыл в ночь, горланя страшный бандитский гимн: "Тюряга Азкабан – ветер северный. Этапчиком в Мордор – зла немеряно"
Проглоттер осел на землю (молнии блистали в его очках-аквариумах), обвел этот мир невидящим взором и упал без чувств.
Молли наворожила пламя, и путникам стало теплее.
Харри был бледен, но дышал ровно. Судя по всему, де-ментий наложил на него чары глубокого беспамятства.
К утру дождь прекратился. Ребята подремали. Харри не очнулся.
– Ворожить стану, – сказала, зевая, Молли.
– Давай, подруга, – одобрил Барахлоу. – А то эту тушу далеко не утащишь.
Молли села поудобнее и запела специальную ритуальную песню для вхождения в пророческий транс:
– Слышу голос из прекрасного далека... Голос в утренней серебряной росе... Слышу голос... Голос спрашивает строго... – Тут ее тело дернулось, а тембр изменился, Молли сорвалась на крик. – Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная? Ты ненакрашенная страшная и накрашенная!.. – Тон понизился, В нем зазвучали нотки спокойствия, доверительности. – Русское радио. Всё будет хорошо...
Молли очнулась и закашлялась.
– Мда-с, грязноват эфир туточки, – протянул Барахлоу.
– Хотя обнадеживает "всё будет хорошо" в конце, – робко пропищал Йода.
– Ничего не будет хорошо, – просипела Молли. – Шум это, а не пророчества.
У эльфа затряслась нижняя губенка.
– Мы же не бросим Проглоттера? – заныл он.
– По-любому не бросим, Джа-Джа-Бинкс, то есть, Йода, – улыбнулась Козазель. – Я знаю замечательное заклятие.
Дети собрали вещички, вытянули Харри из ночного убежища. Молли направила на Проглотте раволшебную палочку и произнесла:
– Коппер-поппер-зоо-фильд!
Тело мальчика поднялось над землей примерно на метр и зависло, словно он лег на какую-то невидимую кровать.
– Круто, Молли, – похвалил Джеймс. – Жаль, обруча нет. Повыделываться: мол, без лески обошлись.
Они побросали рюкзаки на Проглоттера, отчего тот опустился сантиметров на пять. Затем Джеймс развернул карту:
– Ага, всё в порядке, не сбились... Можно идти.
Черный волк озадаченно переминался на месте. Нужно ли доложить о мальчонке, впавшем в кому? Что теперь предпримет Мастдай? Как поступит Большой Брат? Волк чихнул и трансформировался в Амадеуса фон Лохкарта.
Его тревожило и то, что он совершенно не помнил событий вчерашнего вечера. Он побродил нерешительно между соснами, а потом сел, задумавшись, на муравейник. Отчего-то Лохкарт никак не мог сосредоточиться на своих мыслях. Наконец Амадеус подпрыгнул, как ошпаренный, снова стал волком и потрусил за детьми.
VIII
Если мы чего-то не знаем, Хрюша, это не значит, что этого нет.
"Спокойной ночи, малыши"
В величайшем многотомном труде Николаса Блэкберда "В мире чудовищ" описано бесчисленное количество монстров. Есть там и вампиры, и де-ментии, и Ведмедкова Евдокия Яковлевна из Алапаевска, и горгульи, и сирены, и знаменитый Бука, и лешие, и ундины, и беспощадная Логика Реформ, и умруны, и тролли, и само Амебище Лесное.
О последнем нужно рассказать отдельно. Вот как выглядит соответствующая статья в книге Николаса Блэкберда:
"Амебище Лесное (бесполезн., слабоизуч., особо опасн.) – предположительно, гигантское одноклеточное, пожирающее любую пойманную живность. Способы нападения или иные приемы охоты не изучены.
Способы защиты от А. Л.: быстрый бег в противоположном от А. Л. направлении; протыкание клеточной мембраны (шкуры) чем-л. острым; самозапирание в неперевариваемый сейф. Внимание! Способы защиты тщательно разработаны, но не проверены!
Ареал обитания А. Л. – предположительно, лес. Точные географические контуры не установлены за неимением соотв. свидетельств. Возможно, А. Л. не существует".
Из приведенной цитаты можно сделать вывод, что познания человека об Амебище Лесном чрезвычайно скудны. Совсем иначе обстоит дело с Чвакальным Чмошищем. Читаем того же Блэкберда:
"Чвакальное Чмошище (бесполезн., сильноизуч., особо опасн.) – представитель вида "хренблин обыкновенный" (не путать со смежн. "хренблин вамблин" и "облин мордорский"). Число зарегистрированных особей – одна такая. Особенности: как и любого хренблина, Ч. Ч. нельзя кормить пиццей, водить на дискотеку и пить с ним водку. Но однажды хитрый Вольтаморд нарушил инструкции: напоил его, дал пиццы, а когда пришел с ним на дискотеку, Ч.Ч. сделалось плохо, и оно испортило людям праздник. С тех пор оно скорее злое, чем доброе.
По мнению некоторых исследователей, Ч. Ч. – существо, способное к саморазмножению методом вегетативного ксерокопирования. Возможно, брешут.
Ареал обитания Ч. Ч. – глобальное здание, называемое Обиталищем, расположенное в центре страны Окончательных Отморозков. Обиталище представляет собой лабиринтовую структуру, построенную реликтовой (предполож., инопланетной) цивилизацией сто тысяч пятьсот сорок один с половиной год назад. Зданию свойственен топологический парадокс: все входят, но никто не выходит. Исключение составляют Т. Н. сталкеры (см. статью "Шухарт, менты!"), но страшно уж узок их круг и слишком уж далеки они от народа.
Вольтаморд утверждал, что в центре Обиталища имеется магический артефакт в форме большого золотого шара, исполняющий любое желание нашедшего, в частности, переносящий его в любую точку Вселенной по заказу. Вольтаморд использовал данный артефакт именно в качестве маг-шлюза. Возможно, вешал лапшу.
Члены Секты Эмберитов считают комплекс Обиталища первородным Янтарным Лабиринтом. Наверняка – гонят.
Вторая главная особенность Ч. Ч. – способность изменять форму, цвет и объем. Однако если Ч. Ч. прикидывается полом, полицейским или самой Сарой Коннор, его всегда можно узнать по характерным чвакальным звукам, издаваемым им при движении.
История миграции. С момента преображения (см. выше о нарушениях правил содержания особи Вольтамордом) Ч. Ч. стали избегать, считая его "человеком, морально обесчещенным", "чемпионом московской олимпиады" или "чрезвычайно мерзкоомерзительным". Ч.Ч. остро переживало общественный бойкот и ушло в Обиталище, где и пребывает в затворничестве и вынужденном посте. Именно из-за перманентного голода и одиночества Ч.Ч. считается опасным зверем, монстром и уродом."
Да, уважаемый автор монографии "В мире чудовищ" слегка увлекается эпитетами в ущерб наукообразности, но зато читатель получает возможность составить эмоционально содержательные выводы о предмете исследования.
Николас Блэкберд не обошел вниманием и пресловутых вампиров. В отличие от первых двух упомянутых созданий, вампиры широко популярны, знания о них доступны. Но величайший монстролог не был бы величайшим, если бы не добавил новые сенсационные данные о давно знакомых каждому шмуглу упырях.
В частности, Блэкберд непреклонно утверждает: вампир добрым не бывает, как бы там ни изощрялись в Голливуде. Еще он подчеркивает, что не каждого кровопийцу убивает солнечный свет – наложение вампиризма на оборотничество приводит к модификации свойств объекта. Днем вампир-оборотень не может превращаться в вампира, а ночью – завсегда пожалуйста. Побочным действием метаморфоз может быть частичная амнезия у носителя смешанных признаков.
Амадеус фон Лохкарт не знал этих трогательных подробностей, ведь даже маг не в силах овладеть полной информацией во всех областях знаний. Как ни напыщенно это звучит.
Блэкберд, кстати, тоже кое о чем не догадывался. Он неверно предположил, что новое "синтетическое" существо можно укокошить либо серебряными пулями, либо осиновым колом. По последним данным ученых, вампира-оборотня берут либо серебряный кол, либо осиновые пули. Об орудиях и способах умерщвления чудовищ можно говорить часами. Скандально известный в научных кругах Пауль Либлинг уверял, что любого монстра можно одолеть при помощи какой-то там магической карточки из пластика.
С другой стороны, Жан де Антрепренер в своих "Диалогах о чудовищах" то и дело предлагал сохранять всех редкостных мерзавцев. Якобы им грозит вымирание и всё такое.
Неизвестные авторы манифеста "Монструальный цикл", наоборот, призывали к тотальному уничтожению чудовищ. "Бей монстров, спасай человечество" – кричали они. Во многих странах зародилось движение антимонстритов. Они популяризировалине всегда достоверные сведения о чудовищных изуверствах: пожирании младенцев, гонениях немонстров и прочих непотребствах.
Режиссеры снимали трогательные истории о монстрах "Кинг-Конг против пинг-понга в Гонконге", "Годзилла и Хищник-3" и прочие, но эти ленты не изменили предвзятого отношения публики к чудовищам.