На планете Инфанта вечный восемнадцатый век, но дворянство, балы и светские разговоры непринужденно сочетаются с космическими кораблями и летающими лодками-экипажами. Добрые, наивные как дети, господа проводят время легко и беззаботно, живут в полноте светского времяпрепровождения: устраивают приемы, дуэли, посиделки в ресторациях. И тут государь решает восстановить былые отношения с Землей, прерванные в революцию, и снова отправлять господ на голубую планету. Разумеется, никому не хочется нарушать привычный жизненный уклад и лететь на незнакомую, пугающую Землю. Добровольное желание изъявил только граф Сергей Голодев, измученный нелегкой жизнью со своей супругой. Мечтательному, разочарованному во всех и вся графу надоело и общество, и зима, длящаяся четвертый год, ему хочется бежать от всей этой жизни, и тут, так кстати, подворачивается государев указ о Земле.
Друг Голодева, толстенький барон Карл фон Штофф – дотошный реалист, он приходит в ужас от идеи графа, пытается его отговорить, но безрезультатно. И тогда фон Штоф решается лететь вместе с Сергеем, ибо не может бросить его на произвол судьбы. Как следует отметив свой отъезд в ресторации, они погрузились на корабль и только в воздухе обнаружили, что не умеют им управлять, а от экипажа Карл сам отказался, дабы никто не мешал и под ногами не путался. Используя подручные средства и смекалку, они изо всех сил пытаются управлять кораблем и, неизвестно чем бы это все закончилось, если бы на помощь горе-космонавтам не пришел пролетавший мимо корабль.
На автопилоте, снабженные соответствующими инструкциями, Карл с Сергеем приземляются в пригороде летнего Петербурга. Карл всячески стремится обратно домой, остерегаясь Земли и землян, а Сергей, напротив, очарован, покорен городом и людьми. У Зимнего он случайно знакомится с девушкой, влюбляется в нее до такой степени, что собирается остаться на Земле…
Содержание:
Глава первая: В жизни ничего не слышал гаже! 1
Глава вторая: Отчего мне так неможется? 2
Глава третья: Общество у Чернышевых 3
Глава четвертая: Ударьте кулаком по столу! 5
Глава пятая: Милетов с Хрустальницким изволят стреляться 6
Глава шестая: Маркиз де Ариньяк устраивает бал 7
Глава седьмая: Вы сошли с ума, драгоценный мой! 8
Глава восьмая: А я вам говорил! 9
Глава девятая: Мы летим, ковыляя во мгле… 10
Глава десятая: Не надо ходить, где вас не просят! 11
Глава одиннадцатая: Смотрите-ка, Земля! Ну надо же! 12
Глава двенадцатая: Такого просто не может быть! 13
Глава тринадцатая: Отбросьте крамольные мысли 15
Глава четырнадцатая: Вы испортите туфли… 16
Глава пятнадцатая: Мы ничего не можем изменить 18
Глава шестнадцатая: Выпейте вы 18
Эпилог 19
Галина Полынская
Четыре года падал снег
Посреди зимы я наконец-то понял, что во мне живет непобедимое лето.
(А. Камю)
Глава первая: В жизни ничего не слышал гаже!
– В жизни ничего не слышал гаже, чем эти ваши сальные шутки!
– Чем это вам мои шутки не угодили? С каких времен вы стали моралистом?
– С каких времен? Да вы посмотрите на наши! Что за времена, что за нравы, нет никакой возможности дышать, кругом только быдло и хамы, хамы и быдло! Гляньте по сторонам, ужаснетесь: упадничество культуры, экономики, даже общение и то в упадничестве, а все из-за чего? Из-за хамья и быдла. Посмотрите и вы увидите.
– Не знаю, сколько времени смотрю, ровным счетом ничего не вижу.
– Вы не туда смотрите, в зеркало, в зеркало посмотрите.
– Хамить изволите? Да за такие слова и по физиономии схлопотать можно!
– Вполне возможно, а можно и ответить по всей форме!
– А может и дуэль?!
– Разумеется, сейчас, подождите, я перчаточку сниму…
– Не трудитесь, я уже снял и с превеликим удовольствием вам по мордасам хрястну!
– Благодарю вас господа. Барон фон Штофф, граф Голодев, вы прошли тест, господа, поздравляю, вы по-прежнему являетесь господами!
– Так мы свободны?
– Да, скажите, пускай следующий заходит.
Барон фон Штофф и граф Голодев покинули Экзаменационный Сектор. На улице по-прежнему шел снег.
– Настроение дрянь, милейший, – сообщил граф Голодев. – Эх, как бы мне хотелось взять ленту световой взрывчатки, обмотать хорошенько, нажать на кнопочку и уничтожить весь этот дикий каприз.
– Что именно вы считаете диким капризом?
– Да весь наш мир, милейший друг. Безумие все это, да перед соседями стыдно. Остальные планеты считают нас какими-то несуразными атавизмами. Вот, давеча, к супруге моей прилетал приятель ее кузена, так он прямо таки при всем обществе изволил выражаться и хохотать насчет нашей жизни и уклада.
Голодев печально посмотрел на висящую рядом с Полуденным Солнцем золотистую планету, которую жители между собой называли: "Ненужной Луной", и тяжело вздохнул, видимо припомнив выражение приятеля кузена.
– Что ж делать? – барон фон Штофф поднял воротник шубы. – У них свое, у нас свое. Вон на Сириусе все ходят в синих, простите, облегающих штанах, что же и нам теперь такое на себя напялить? А не пойти ли нам в трактир, милейший?
– Вы бы меня еще в рюмочную позвали! – фыркнул Голодев. – Идемте в ресторацию.
– Я это и имел в виду. Вы не всегда верно меня понимаете.
Граф Голодев с отвращением посмотрел на вышколенный, как стадо лакеев заснеженный сад и, придерживая за локоть неповоротливого, полного барона фон Штоффа, направился к виднеющимся огням воздушной трассы. Барон фон Штофф долго шел молча, потом не выдержал и поделился соображениями:
– Вы во многом правы друг мой, – скорбно выдохнул он, – у меня постоянные ощущения, что я дурак и не я один. Все дураки.
– Смею заверить, у меня такое же точно чувство. Будто все мы разыгрываем бесконечную комедию.
Граф Голодев жестом подозвал сферолет и он, подлетев, приземлился рядом с ними.
– Плачу я, – буркнул фон Штофф. Он с трудом залез в кабину, наступая на полы своей длинной шубы, и сказал:
– В ресторацию "На Распутье".
– Да могли бы и не говорить, все ваши уже там, – флегматично сообщил пилот сферолета.
– Неужто? – нисколько не удивился Голодев. – И все напиваются?
– Как свиньи-с.
– Так я и знал, – Голодев расстегнул свою шубу, устраиваясь поудобнее в малиновом кожаном кресле. – После этого дурацкого теста все чувствуют острую потребность в рюмочке-другой.
– Ага, особенно тот, кто тест не прошел.
Фон Штофф выключил затемнение окон и стал наблюдать окрестности, которых все равно не было видно за плотной завесой снега.
– Как мне осточертел этот снег, – Голодев брезгливо смотрел в свое окно, – четвертый год уж идет, мерзавец.
– Зато представьте, как будет весело, когда все это растает, – снова подал голос пилот.
– Тебя, голубчик, никто не спрашивает! – отрезал фон Штофф.
Вскоре показались огни ресторации, и сферолет пошел на снижение.
– Почему-то уши стало закладывать в последнее время, – пожаловался барон, – как идет эта глупая штука вниз, так и закладывает.
Сферолет мягко приземлился, проскользнул по заснеженной дороге и замер. Фон Штофф расплатился и, кряхтя, полез наружу.
Двери ресторации были приоткрыты, из помещения доносились разнообразные выкрики и музыка – заведение было переполнено. "На Распутье" нельзя было назвать самым шикарным местом в округе, но оно являлось одним из излюбленных, как правило, никогда не пустовало, посетителей тут знали по имени, в лицо и даже вкусы их помнили, что было особенно приятно.
Барон фон Штофф и граф Голодев, держась друг за друга, дабы не растянуться на плотно утоптанном снегу, направились к ресторации, распахнули тяжелые двери и как в реку нырнули в клубы табачного дыма.
– Карл! Сергей! – раздался зычный вопль. – К нам! К нам идите!
Здоровенный дядище с раскрасневшимся от выпитого лицом махал фон Штоффу и Голодеву. В обеих руках он держал по бокалу, прихлебывая то из одного, то из другого.
– Ох, Михаил тут, – скорбно вдохнул Голодев, – опять весь вечер будем его слушать.
– Зато места есть.
Фон Штофф сбросил свою шубу на руки подоспевшему лакею и, здороваясь со знакомыми, направился к столу, где помимо князя Михаила сидело еще человек восемь. Судя по цвету лиц, все находились в одинаковой кондиции. Обсуждался, конечно же, недавний тест.
– Вечер добрый. – Фон Штофф с Голодевым уселись на свободные стулья.
– Добрый, добрый, господа!
– Для кого-то он и не очень добрый, – кисло сообщил тощий господин в пенсне. Лицо его Голодеву было знакомо, а вот ни имени, ни титула вспомнить не мог.
– Леопольд не прошел тест, – пояснил князь Михаил.
– И что теперь? – насторожился Голодев. Он как-то не задавал себе вопроса, что же бывает с теми, кто не прошел.
– Ясное дело – что, – Михаил подцепил вилкой подкопченного рыбца с большущего блюда и отправил в рот, – титула лишат до следующего теста, а коли опять не пройдет, тогда уж всё.
– Что значит всё? – встрепенулся Леопольд. – Меня, быть может, на Землю отправят!
– Лучше титула пусть лишат, – уверенно сказал Михаил, – на Землю это страшно.
– Это тогда было страшно, а сейчас нет, – возразил холеный граф Белоголовцев. О том, сколько времени он посвящает своей внешности, ходили легенды. – Сейчас мы снова в цене, слова "интеллигент" и "аристократ" перестали быть ругательными.
– Куда мир катится… – невпопад вздохнул Голодев, глядя по сторонам.
Он сильно проголодался и едва дождался любимой жареной картошки с грибами и сметаной. Опрокинув стопку водки, Голодев вздохнул еще тяжелее. Только сейчас он вспомнил, что позавчера проиграл в карты маркизу де Ариньяку свой корабль для дальних перелетов, а супруга еще не была в курсе и собиралась на нем кому-то в гости…
– О чем задумались друг мой? – спросил фон Штофф, уплетая блинчики с икрой. – Что вас печалит? Неужели тест настолько испортил настроение?
– Да бог с ним с тестом, я свой корабль маркизу де Ариньяку позавчера в карты проиграл.
– Тот маленький?
– Нет, тот большой.
– А супруга знает? – спросил Михаил, приглаживая пятерней жесткие, вечно торчащие в разные стороны кудри.
В противоположность Белоголовцеву, ему было сугубо все равно, как он выглядит. Одевался князь довольно неряшливо, но состояние имел огромное, деньгами сорил не меряно, по той причине имел множество друзей и привычку часами рассуждать на никому не интересные темы.
– Нет, не знает еще, – Голодев налил себе еще, – она на нем в гости куда-то собирается.
– У! – глубокомысленно заметил фон Штофф, прекрасно знающий характер графини Голодевой. С нею даже злые собаки связываться боялись.
– Что делать, прямо-таки не знаю, сначала думал отыграться, но вот боюсь проиграть еще что-нибудь.
– Де Ариньяк шулер! – желчно выплюнул Леопольд, отрываясь от кушанья.
– Если бы я не прошел тест, мне бы тоже все шулерами казались, – хмыкнул князь Самородов. Состояние свое он почти все промотал на бегах и теперь регулярно одалживался у Михаила и дружил с ним изо всех сил.
– О, Милетов! – крикнул Михаил, приподнимаясь. – Милетов, к нам идите, к нам!
Фон Штофф и остальные обернулись, в дверях стоял высокий красивый молодой человек в офицерском мундире. На левой руке у него висела девица с глубоким декольте, а на правой очень пьяный друг.
– Только Милетова еще не хватало… – прошептал Голодев, но фон Штофф его все равно услышал и согласился энергичным кивком.
Алексей Милетов был самой настоящей чумой, отъявленным сквернословом и повесой, но почему-то без него не обходилось ни одно приличное общество. Богатые вдовы и юные девицы являлись его большим увлечением.
– Драсте, господа, – Милетов пристроил своего друга на колени Леопольду, девицу к Михаилу и отправился искать стулья. Голодев очень надеялся, что не отыщет, но тогда это был бы не Милетов. В переполненной ресторации, где даже табурет являлся роскошеством, только Милетов мог сразу же разыскать три стула. Господа немного потеснились, Алексей расставил стулья, на один усадил бесчувственного друга, придав ему по возможности вертикальное положение, на другой пристроил почти засыпающую девицу, на третий уселся сам. Теперь он был в соседстве с бароном фон Штоффом.
– Шампанского и икры! – крикнул Милетов, плавающим взором обводя зал. Голодев знал, что в таком состоянии он особенно опасен и что, возможно, будет драка.
– Какая же все-таки дрянь эта жизнь, – выдохнул Голодев и потянулся к рюмке.
– Да, вы правы, совершенно правы! – воскликнул Самородов, а не прошедший тест Леопольд взялся рыдать.
Глава вторая: Отчего мне так неможется?
Никто толком не помнил, когда и чем закончился вечер, а уж о дороге домой и вовсе не имелось никакого представления. Голодев помнил лишь то, что очень болела голова, да еще какой-то неприятный звук, сильно раздражающий. Только утром он догадался, что этот звук был голосом супруги Ольги Васильны.
Ближе к полудню Голодев уже смог встать с постели и добраться до ванной комнаты. Самочувствие было на редкость отвратным. Перед глазами плавали клубы табачного дыма, сквозь них проступало свекольного цвета лицо князя Михаила, горючие слезы Леопольда, громко кричащий Милетов и его крепко спящий друг.
Руки Сергея Голодева подрагивали и он никак не попадал по нужным кнопкам пульта, поэтому сначала его окатило ледяной водой, а после кипяточком. Наконец он все же совладал с проклятой техникой и с наслаждением подставил пуховую голову под прохладные струи. Вода пахла дезинфекцией, и Сергей подумал, что это должно быть опять снег топят.
– Экономят, сволочи! – проворчал он. – На всем экономят!
Выключив воду, Голодев прихватил полотенце, вышел из ванной и едва не столкнулся со Степаном. Тот терпеливо поджидал хозяина с подносом в руках, на подносе стоял бокал с мутной жидкостью.
– Рассольчику-с, барин? – улыбнулся он, показывая желтые от табака зубы. – Капустненький.
Сергей осушил бокал и задал мучавший его вопрос:
– Ольга Васильна как, в духе?
– Зверствовать изволит, – сообщил неутешительные новости Степан и добавил: – Маркиз де Ариньяк человека присылали, осведомлялись, когда за кораблем приходить.
Сергей надрывно застонал, бросил полотенце на поднос Степана и побрел в свой кабинет. Судьба была благосклонна – супруга на пути не встретилась.
В кабинете царил обычный порядок, что-что, а к этому Голодев был строг. Усевшись за стол, он включил настенные экраны и набрал на пульте код фон Штоффа.
– Карл! – хрипло, несчастно пробормотал Голодев. – Карл, это я!
На экране возникло помятое серое лицо, Голодев даже не сразу узнал фон Штоффа. Барон полулежал на диване со всех сторон обложенный подушками, на нем был малиновый халат и розовые шлепанцы.
– Доброе утро, – выдавил Карл, – как самочувствие?
– Преотвратнейшее, да еще от Ариньяка человек приходил, корабль надо отдавать… ох, изведет меня Ольга Васильна!
– Это да, – не мог не согласиться фон Штофф. – Ох, от чего ж мне так неможется?
– От выпитого, голубчик, я в таком же состоянии.
– Но выглядите вы не в пример лучше.
– Вы не помните, чем там все закончилось?
– Вроде бы драка была, – Фон Штофф нахмурился, пытаясь вспомнить, – Да, точно была драка. Кто-то на приятеля Милетова салат опрокинул и соусом случайно попал на мундир Алексею, тут и понеслось.
– Надо же, а я и не помню…
– Разумеется, голубчик, где уж вам, вы к тому времени, уже у меня на плече почивать изволили, причем были уверены, что я какая-то Машенька и все облобызать меня пытались.
– Неужто? – сконфузился Голодев. – Здорово я перебрал, здорово.
– Бывает, – отмахнулся фон Штофф. – А как девице Милетова в декольте приличную сумму вложили, помните?
Голодев побледнел.
– И много там было? – прошептал он.
– Все из кармана достали и вложили.
Голодев закрыл глаза и захотел умереть.
– Что ж вы меня не остановили? Вы даже не представляете, сколько там было…
– Так вас разве ж остановишь? – развел пухлыми руками фон Штофф. – Вы меня и слушать не хотели.
– Ой, что будет, что будет… – застонал Голодев, и услышал приближающийся голос своей супруги.
– Кажется, Ольга Васильна идет, – заметил фон Штофф, – удачи, вам, друг мой, а я отключаюсь. Ох, отчего ж мне так неможется…
С этими словами Карл исчез с экрана, а Голодев приготовился к самому худшему. Двери распахнулись и на пороге возникла Ольга Васильна – располневшая дама бывшей приятной наружности.
– Серж! – рявкнула она. – Вы переходите всякие границы!
– Котик… – безнадежно начал Голодев, но был перебит:
– Я еще не все сказала! – Ольга Васильна терзала свой любимый красный веер, это означало, что настроена она весьма решительно. – Вы явились вчера в непотребном виде – вас пилот принес! Весь ваш костюм был в вине и закусках, на лице помада, в карманах пусто и теперь извольте объясниться, где вы были?!
– В ресторации с фон Штоффом.
– Значит, это он целовал вас накрашенными губами?!
– Никто меня не целовал, я не помню, котик, – простонал Сергей, – с нами был Милетов, а с Милетовым какая-то девица, может это она, случайно…
– Случайно?! – голос супруги достиг высшей тональности. Она собралась, было продолжить, но тут за ее спиной возник Степан и, откашлявшись, доложил:
– Там опять от Ариньяка человек пришел, любопытствует…
– А в чем дело? – развернулась всем корпусом Ольга Васильна.
– Спрашивают, когда за кораблем приходить.
– За каким таким кораблем?!!
– Ох, отчего ж мне так неможется… – прошептал Голодев, обхватывая голову руками.