x x x
Чертыхаясь и проклиная всех богов на свете, матросы "Ятагана" выскакивали из постелей и, полуодетые, спотыкаясь, сбегали на первый этаж в столовую, Барим подгонял их. Не было времени будить хозяина трактира и расплачиваться с ним. Все, что сейчас требовал капитан от своих подчиненных - это, не задавая лишних вопросов, бежать со всех ног вниз по улице Ростовщиков к причалам.
позади осталась незапертая, хлопающая на ветру дверь "Черепа и Костей". под удивленным взглядом серебряного глаза луны матросы, спотыкаясь и поскальзываясь, неслись по мостовым улиц Таракуса.
первым, впереди всех, на пирс вбежал Барим Рыжая Борода; его тяжелые сапоги громко застучали по камням портового причала. Здесь чуть покачивался на волнах его пришвартованный "Ятаган"с уьранными веслами и свернутыми парусами. Положенные на стоянке в порту зеленые и красные огни горели на носу, корме и мачтах галеры.
- Эй, на борту! - раздался сильный, привыкший командовать голос Барима. - Живо на палубу, лентяи! Кидай сходни, снимайся с якоря!
Удивленный вахтенный матрос-зингабалец заспанными глазами уставился на причал.
- Это вы, капитан?
- Конечно, я, кому ж еще тут быть! Слушай, лентяй, живо опускай сходни и принимай на борт это песье племя! Мы отплываем в Патангу. пошевеливайся, если не хочешь отправиться рыбам на обед.
Перегнувшись через борт, вахтенный вытянул руку, показывая куда-то за спину капитана.
- Башни! Посмотрите на сигнальные огни маяков! Еще на закате Морские Ворота закрылись, капитан. Мы не сможем выйти из бухты.
Выругавшись, Барим обернулся и уставился, еззвучно шевеля губами, на далекие, с трудом различимые в темноте огромные башни маяков, возвышающиеся одна - на острие мыса, а другая - на самом конце рукотворного волнолома, закрывающих штормам вход в гавань Таракуса. Сомнений быть не могло. По два огня - синий и желтый - горели на обеих башнях. Синий и желтый. А это значило, что непреодолимые Морские Ворота закрыты на всю ночь, преграждая любому кораблю путь в бухту или из нее.
- Одиннадцать алых небосводов! - выдохнул капитан.
Чарн Товис, все еще не понимая, что произошло, спросил:
- Барим, что такое? Что обозначают эти огни? Почему мы не можем выйти в море?
Капитан тяжело вздохнул и чуть не простонал:
- Гавань Таракуса - почти замкнутый круг городской набережной, оптовых причалов и доков, скал, обрывающихся прямо в воду, и длинного волнореза. Остающийся для входа и выхода кораблей участок очень узок, и вот этот пес - Каштар построил между маяками Морские Ворота, вон там…
- Да что же это за Ворота? - нетерпеливо спросил Чарн Товис.
- Огромные цепи. Цепи, выкованные из бронзы. Каждое звено весит полтонны. етыре огромные цепи закреплены на громадных кольцах в башнях под маяками. Когдаони подняты, как сейчас, ни один корабль не сможет пересечь границу залива. И кроме того, этот пес - Каштар оставил в каждой башне постоянный гарнизон - больше чем по сотне воинов. Учитывая, что высадиться у маяков почти невозможно из-за рифов, взять маяки и опустить Ворота становится делом более чем сложным и, уж конечно, долгим даже для большой армии. А уж нам - команде одной галеры - и думать об этом нечего. Да и никто из нас не знает, как действует механизм цепей. А если ты все же надеешься на чудо - добавь ко всему еще и катапульты на волнорезе. Они разнесут неподвижный "Ятаган"в щепки, пока мы будем штурмовать один из маяков. Нет, приятель, похоже, что на этот раз Каштар одолел нас. Старая лиса, он наверняка догадывается, что среди капитанов пиратских кораблей найдутся один-два шпиона или просто отчаянная голова, которая, рассчитывая на большую награду, рискнет прорваться вперед и предупредить гарнизон Патанги о вторжении. Вот он и приказал перекрыть на ночь Морские Ворота, пусть даже преградив путь возвращающимся в порт кораблям. Он сделает что угодно, лишь бы сохранить в тайне свой план… В общем, ребята, возвращаемся в "Череп и Кости". Ничего не попишешь.
Чарн Товис выдавил проклятье, но понял, что поделать тут ничего нельзя. Здравый смысл говорил, что Барим Рыжая Борода прав.
Старина Блай печально посмотрел на море и вдруг негромко произнес:
- Жаль этих бедняг в Патанге. Спокойно спят себе в своих кроватях, полагаясь на то, что бравые ребята с "Ятагана" известят их о начале вторжения. А теперь первым известием о войне станет появление в гавани их города черного флота пиратов… эх…
Тяжело вздохнув, круглолицый ковианец покачал головой. Один за другим пираты вернулись в трактир и легли спать. У дверей "Черепа и Костей" их встретил посыльный офицер Каштара, передавший Бариму приказ Правителя города корсаров: с первыми лучами солнца "Ятагану" было предписано занять место в последнем ряду строя пиратских кораблей и плыть вместе со всеми, следуя за флагманом, в сторону Патанги.
Какие шансы оставались у Города Пламени, ничего не подозревавшего о готовящемся нападении? Какие шансы на жизнь и свободу были у его жителей, на которых нацелились предательские пиратские мечи и кинжалы?
КНИГА ТРЕТЬЯ. Против шторма
"…Ибо это был грех Серых Колдунов, в своей гордыне и стремлении к власти дерзнувших бросить вызов самим Девятнадцати Богам… Они вышли за границы, поставленные человеческому сознанию самими Богами; они создали страшное оружие, словно вышедшее из преисподней… и потому были сметены Божественным Гневом, а все их творения стерты в пыль…"
Великая Книга Колдуна Шайраши
Глава 10. Яан из Кадорны
Стройная фигура в шелковом одеянии дернулась от боли, сжатая железной хваткой Карма Карвуса. С изумлением князь Царгола ощутил под своими руками не крепкие мышцы мужчины, а мягкость женского тела. Разжав руки, он отступил на шаг назад.
- Вы всегда так вламываетесь так в спальню к дамам, князь Царгола? - холодно спросила девушка. Приведя в порядок свое платье, она повернула прекрасное лицо к пораженному принцу. К своему удивлению, Карм Карвус понял, что перед ним не кабацкая девка, не разбитная подружка пиратского капитана, а молодая женщина благородного происхождения, хорошо воспитанная и полная достоинства.
- Прошу меня извинить, госпожа, но я не знал… Но как же вы узнали, кто я?
Легкая улыбка чуть тронула губы все еще холодно и неприветливо смотревшей на него девушки.
- Когда полгорода стоит на ушах, чтобы разыскать пропавшего пленника по имени Карм Карвус, не стоит большого ума догадаться, что ты - тот самый беглец. Кому еще, кроме как узнику, бежавшему из темницы Каштара, придет в голову лазать по крышам и вламываться в окна, да еще в такую погоду. Но здесь тебе нечего бояться. Ведь я - тоже пленница Красного Волка, Яан из Кадорны. Ты замерз, промок, не стоишь на ногах от усталости. Можешь выпить вина, поесть, погреться у очага. Я думаю, что смогу найти для тебя какую-нибудь сухую одежду.
Пробормотав какие-то невнятные слова благодарности, Карм Карвус растянулся в кресле и, сняв сапоги, вытянул ноги к огню, чувствуя, как тепло, проникая в тело, выдавливает из мускулов и костей усталость и холод. При этом он не переставал заинтересованно следить за девушкой.
Ей было лет двадцать, не больше. Характерная золотистая кожа, черные миндалевидные глаза, сверкавшие, словно два темных самоцвета, выдавали в ней уроженку Кадорны. Копна черных как смоль волос рассыпалась по ее плечам. Ее полные чувственные губы, казалось, были созданы для поцелуев, а под свободными складками шелкового одеяния угадывалась прекрасная фигура.
Кадорна была самым западным городом Империи Девяти Городов. Она лежала за Ковией, по другую сторону от устья Залив Патанги, непосредственно на побережье Южного моря. Города Залива вели мало торговли с Кадорной, но лишь из-за ее удаленности и труднодоступности, а не по политическим причинам. Повелитель Кадорны, князь Касан был союзником Тонгора. Теперь Карм Карвус припомнил, что слышал о юной дочери Касана… Но что она делает здесь, в цитадели пиратского короля?
Вопрос, должно быть, был написан на его лице, а может быть, просто повинуясь интуиции, девушка, выслушав благодарность за вино и еду, поведала гостю о том, как она оказалась в Таракусе.
- Я тоже была взята в плен корсарами, и теперь они держат меня как заложницу, - в нескольких словвах Яан описала, как во время морской прогулки ее судно окружили пираты. Все придворные, охрана и матросы погибли в неравной схватке, а саму ее привезли в Таракус. Карм Карвус угрюмо слушал ее рассказ. Похоже, что в планы Каштара входило захватить по заложнику из всех девяти городов Западной Империи, чтобы обеспечить себе ключ к их воротам. Он спросил девушку, не знает ли она чего-нибудь о других заложниках, но она с улыбкой покачала головой, рассыпав копну волос, закрывших прядями ее прекрасное лицо.
- Кроме тебя и меня, у Каштара нет других пленников, - грустно сказала она, а затем снова улыбнулась. - А у короля пиратов со мной было немало проблем. Сначала я тоже насладилась его гостеприимством в подземной тюрьме; но видя, что страдания только укрепляют мой дух, Каштар решил запереть меня здесь, в более сносных условиях, чтобы я смягчилась и покорно выполнила уготованную мне в его планах роль. Здесь меня неплохо кормят, даже приставили нескольких служанок. Быть может, если я и теперь не соглашусь пособничать ему, Красный Волк снова отправит меня в темницу. Но пока что он меня не трогает.
- Но ведь тебя не оставляют одну, без стражи?
Яан покачала головой.
- Конечно, нет. Я предоставлена самой себе в этих покоях, на верхнем этаже. А прислуга и стража заняли первые два. Выбраться отсюда мне не удается. По крайней мере, стража достаточно разумно предполагает, что саркайя не станет спускаться вниз, карабкаясь по стене, как ты. Но я вовсе не выбросила из головы мысль о бегстве и даже кое-что приготовила. Я как раз выглянула в окно, еще раз обдумывая план побега, и вдруг увидела тебя, карабкающегося по стене. Я зажгла лампу, чтобы привлечь твое внимание. Несомненно, я собиралась пригласить тебя к себе, но кто же мог предположить, что ты ввалишься, выломав окно, без всякого приглашения.
Царголец покраснел.
- Госпожа, я…
Девушка рассмеялась.
- Не нужно извинений. Отчаявшийся человек ищет любую гавань во время бури. Здесь, по крайней мере на время, ты в безопасности. Солдаты уже обыскали мои покои и больше не станут возвращаться. А теперь скажи, какие у тебя планы?
Карм Карвус нахмурился. Все его мысли были направлены лишь на то, как избежать повторного пленения, и, честно говоря, он совсем не думал, как и в каком направлении выбираться из города. Похоже, что в этом вопросе девушка была подготовлена куда лучше и во время заточения не теряла времени даром. Порывшись в одной из корзин с бельем, она извлекла на свет листы пергамента и расстелила их перед принцем.
- Из этого окна открывается отличный вид на город; я тут набросала какое-то подобие карты - план улиц, площадей, перекрестков, - она ткнула пальцем в чертеж. - Я, как и ты, рассчитывала убежать по крышам - этот путь кажется наименее рискованным. Я только ждала подходящей темной безлунной ночи. Смотри, вот здесь мы, вот наша улица, вот городская стена, а здесь - ворота. Они не только надежно охраняются, но и хорошо освещены. но в то же время я выяснила, что стена охраняется лишь верховыми патрулями, разъезжающими с внутренней стороны, а на ее гребне в обычные дни часовых нет. Если повезет, и мы сможем добраться вот до этого участка стены затемно…
- Мы? Госпожа, несомненно, я не могу себе позволить рисковать вашей жизнью, как своей, - запротестовал Карм Карвус.
Яан пристально посмотрела на него и твердо сказала:
- Если ты отказываешься идти со мной, я пойду одна, ясно? А теперь слушай внимательно и смотри на план. Пробираясь вот этим утем, мы выйдем на крышу этого здания. Оно повыше других, и, если повезет, мы сможем перепрыгнуть с карниза на верхнюю площадку стены. Я, кстати, уже приготовила некое подобие веревочной лестницы, - принцесса показала спрятанные среди одежды и покрывал скрученные из полос разрезанной ткани веревки с толстыми узлами для опоры вместо перекладин. - Так вот, привязав веревку к одному из зубцов на стене, мы сможем спуститься вниз, не рискуя спустить себе шею.
Карм Карвус вяло поспорил, описывая опасности такого предприятия, вероятность быть обнаруженными, ненадежность черепицы. Он долго расписывал, как трудно спускаться по веревке и прыгать в темноте, - в общем, описывал все опасности, подстерегавшие их в городе, и, более того, за его стенами - в джунглях, через которые предстояло пробираться до ближайшего дружественного поселения. Но на Яан из Кадорны его слова не произвели никакого впечатления.
- послушай меня, князь Царгола. Я вовсе не изнеженная и беспомощная дамочка, могу тебя заверить. Я не хуже мужчины езжу верхом и умею охотиться. Я знаю, как обращаться с мечом, кинжалом и луком, и могу постоять за себя в бою. Мой отец мечтал о сыне, поэтому, занимаясь со мной, он тренировал меня как мальчишку. Вот почему я не собираюсь выслушивать твои соображения по поводу моей безопасности. Я убегу отсюда. С тобой или без тебя - но убегу.
- Но, госпожа…
- каштар Красный Волк хочет использовать меня как ключ, чтобы распахнуть ворота моего родного города. Но я отказываюсь служить инструментом для исполнения его подлых планов. И даже если Кадорне суждено пасть под ударами врагов, то не с моей помощью; я скорее соглашусь навеки спуститься в подземное царство теней, чем стать орудием уничтожения моего народа! Так я поклялась богам родной Кадорны, и не собираюсь нарушить клятву.
Карм Карвус, скорее по инерции, попытался что-то возразить, но безуспешно. Князь Царгола был не первым мужчиной, проигравшим спор с женщиной. И не он первый понял, что порой самые разумные аргументыразбиваются о непоколебимость женщины, принявшей какое-то решение. Итак, в конце концов он решил взять ее с собой.
x x x
Буря стихла, и беглецы стали готовиться в дорогу. Яан вышла ненадолго и вернулась уже переодетая. Понимая, что шелковое платье мало подходит для путешествия по крышам, она надела плотные, облегающие шерстяные брюки, подчеркивающие красоту ее длинных стройных ножек. Шнурованные сапоги доходили ей почти до колен, тело прикрывала темная блуза с длинными рукавами, плотный шерстяной плащ-накидка был приколот к плечам неяркими заколками. Вокруг головы она повязала тонкий кожаный шнурок, чтобы ее черные волосы не закрывали глаза и не мешали. В этом наряде худенькая, стройная принцесса походила на мальчика-подростка, одетого для охоты или верховой прогулки.
Для князя она отыскала подходящие ботинки вместо вконец потрескавшихся и мокрых сапог. Сухая одежда и теплый плащ дополнили его костюм. Эту одежду Яан разыскала в одной из предоставленных ей комнат, в каком-то сундуке.
Дождь прекратился, но луна все еще скрывалась за плотной пеленой грозовых туч, а значит, был шанс, если повезет, покинуть дом незамеченными.
Не задерживаясь, беглецы пустились в опасный путь, полагаясь на память Яан и верность ее чертежей. Проклиная себя за мягкотелость, Карм Карвус помог принцессе перелезть через подоконник. Ну почему? Почему он позволил повесить себе на шею такую обузу, думал он. Ведь девчонке ни за что не удастся лазать по крышам так же ловко, как это делал он. В конце концов, он - опытный воин в самом расцвете сил…
Царголец не успел сформулировать про себя эту мысль, как, потеряв равновесие на сломанной черепице, сорвался и проехал футов десять-двенадцать вниз по крыше, сумев остановиться, лишь уцепившись за трубу. Разумеется, его самолюбию пришлось не по нраву то, как принцесса ловко, словно горная газель, спустилась к нему и протянула руку, чтобы помочь вылезти на гребень крыши. Кстати, ее тонкая кисть оказалась на редкость сильной. Карм Карвус почувствовал это, когда оперся на нее чуть не всем весом, карабкаясь наверх. С этого момента он перестал сожалеть о решении проделать путь вдвоем с Яан.
Они пробирались с одной крыши на другую где ползком, где перепрыгивая через темные переулки. Без дополнительных происшествий беглецы добрались до крайних домов у самой стены, защищавшей Таракус от нападения с суши.
Яан из Кадорны составила отличный план. Они действительно оказались на крыше, чуть возвышавшейся над стеной, примерно на равном расстоянии от двух ворот. Похоже, перепрыгнуть на вершину стены будет не очень трудно, подумал Карм Карвус. Солидная стена наверху была достаточно широкой, чтобы на ней могли разойтись два воина. Кроме того, наружную сторону стены украшали высокие зубцы, которые не дали бы, в случае чего, перелететь через стену.
Но - в этот момент Карм Карвус опять поскользнулся.
Непривычно сидящий на ноге ботинок попал в лужу, оставшуюся на месте выбитой черепицы, в тот самый момент, когда князь собирался оттолкнуться и перепрыгнуть на стену. В результате он, перекувырнувшись и потеряв всякую ориентировку, не удержался и рухнул с крыши вних, на каменную мостовую.
Не миновть бы князю сломанной ноги, а то и шеи, если бы в тот момент вдоль стены не проезжал на свою беду патрульный верхом на кротере. Именно на голову этому бедняге и скатился Карм Карвус.
От неожиданности не успев понять, откуда на него свалилась такая тяжесть, воин выпустил поводья из рук. Испуганный кротер взбрыкнул, и оба человека полетели на землю.
Карм Карвус вскочил на ноги на мгновение раньше стражника. Этого мгновения ему хватило, чтобы, не дав солдату выхватить оружие или поднять тревогу, отправить его в нокаут сильным ударом ноги в горло. Не успев подняться, стражник вновь рухнул в темную лужу у основания стены.
Карм Карвус быстро огляделся. Похоже, что стражник был один, и шум их короткой схватки не привлек внимания. Мысленно попеняв себе за неловкость, князь успокоил себя тем, что, по крайней мере, так он раздобыл себе оружие. Он быстро расстегнул перевязь солдата и привычными движениями нацепил кожаные ремни на свои плечи. Теперь он был вооружен, и, к своему удовольствию, обнаружил, что трофейный клинок, тонкий легкий меч, равный по весу сабле, но прямой и обоюдоострый. Он очень напоминал царгольскую шпагу - излюбленное оружие князя. Кроме того, на перевязи висел в ножнах длинный прямой кинжал, наподобие стилета или кортика. Разоружив бесчувственного солдата, князь разорвал на полосы плащ бедняги и, соорудив кляп, заткнул тому рот и, кроме того, крепко связал его. Затем он перетащил бесчувственное тело в глубокую тень - вряд ли его найдут до утра. Взяв кротера за поводья, Карм Карвус завел животное в узкий проход между двумя глухими стенами домов и крепко привязал его там, чтобы скакун, вернувшись в гарнизонные стойла без седока, не поднял тревого раньше времени.
Яан внимательно наблюдала за всем происходящим с крыши. Теперь, когда они оказались разделены, оставался лишь один выход, чтобы оказаться вместе.
Тщательно примерившись, Яан отступила на два шага от края крыши, еще раз прикинула расстояние, а затем напряглась как пружина и, распрямившись, прыгнула.