* * *
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем нас просто отбросило друг от друга. Мы лежали, тяжело дыша и сплетя пальцы рук. Затем она рассмеялась и, повернув ко мне голову, с теми же шальными огоньками в глазах сказала словно между делом:
- Поздравляю, Фатик, ты только что зачал нового бога этого мира.
10
- …! - сказал я.
Ее смех серебряным перезвоном отразился в моих ушах.
- Ну нет, этим именем мы его не назовем! Он сам выберет себе имя… когда воплотится.
- Когда… воплотится? А когда он воплотится?
Смех.
- Зависит от твоих действий. Но о них я расскажу тебе позже. Позже, Фатик.
Гм… Близость манящего тела богини сбивала меня с толковых мыслей.
- А почему я?
Если помните, именно с этим вопросом я, как дятел, пристал… Черт, я знаю, что эльфов было двое - высокий белокурый мужчина с брюзгливым выражением лица, и девушка с пышной золотой гривой… Но как звали девушку? Впрочем, неважно. Тогда, на вилле Бренка, я не получил внятного ответа, почему именно я им нужен, собственно, как и на постоялом дворе Мельника. Вернее, мне кое-что растолковали про героя, который требуется для похода к Оракулу, но у старины Фатика, разбившего себе лоб на прошлых ошибках, сложилось впечатление, что его умело водят за нос. Вот и сейчас…
Смех. Ее тело обжигало меня ледяным пламенем.
- Мужчины такие эгоисты! Мог же спросить - а почему ты на это пошла?
Гм…
- Ты богиня.
Смех. Она подперла голову рукой, приняв интересную со всех точек зрения позу. Я пожалел, что у меня нет третьего - летающего - глаза, чтобы одновременно созерцать ее великолепие еще и… с тыла.
- Вы, простые смертные, очень ошибаетесь, наделяя богов абсолютом в поступках и предназначении… Даже Творец не абсолютен, мы же, простые боги, зачастую ведем себя как обычные люди… Фатик!
- М-м-м…
Ее голос внезапно стал сух:
- Подними, пожалуйста, взгляд!
- М-м-м…
- Фатик!
- А? - На какой-то миг я утратил ощущение своего "я", полностью погрузившись в упоительное созерцание…
- Ты смотришь на них как младенец, который еще не обедал.
Я устыдился.
- Я знаю, что мои груди прекрасны. Но твой взгляд пробуждает во мне материнские чувства.
Я устыдился повторно.
- Ты наваждение, богиня.
Она кивнула, и мы взглянули друг на друга поверх мраморного столика. Богиню прикрывал золотистый хитон, слегка великоватый, как мне показалось. Меня, впрочем, ничто не прикрывало, и без штанов я чувствовал себя не очень уютно.
Где-то рядом, в прозрачной бесконечности, невидимая вода, журча, стекала в незримую чашу фонтана. Это успокаивало. Я поерзал на холодной мраморной скамье с низкой спинкой, затем поднял голову. Богиня улыбалась. Зубы ее были безупречны. Зрачки глаз казались угольками в океане расплавленного металла. Она все еще была наваждением, но теперь я хотя бы мог контролировать свои мысли… отчасти.
- Вот и хорошо. Ты заслужил право задавать вопросы.
- Любые вопросы?
- Задавай, посмотрим.
Я в раздумьях провел взглядом по столу, затем выше, и запнулся на вырезе хитона, обнажавшем ключицы цвета морской волны. Теплой, приятной морской волны. Если двинуться от ключиц ниже, глубже, в мягкую впадину… Нет, положительно это какая-то пытка! Чтобы отвлечься, нужно перевести мысли на нечто… мелкое и пакостное, или мелкое и отвратительное, или мелкое - и с вечным запахом перегара. Вот оно!
- Где мой гном?
- Хочешь, чтобы он был тут третьим? - Нежная насмешка.
Я содрогнулся.
- Тогда не задавай глупых вопросов.
В белом сиянии передо мной возник овал, словно кто-то подул на заиндевевшее стекло. Я увидел пещеру: Олник носился по ней, как боевая черепаха, пытаясь нанести урон сталагмитам своим молотком. Зеркальное озерцо было усыпано ледяным крошевом…
- Он думает, тебя поглотил демон. Кричит, вызывает его на бой. Очаровательный смелый идиот… И это, возможно, будущий король Шляйфергарда…
Я подумал, что ослышался:
- Олник… король… гномов? Как такое возможно? Там ведь Жрицы Рассудка? Во всех исконных поселениях гномов - Жрицы Рассудка!
Овал исчез.
- У будущего много дорог. Твоего приятеля я пока усыпила. Не навсегда, не вскакивай! Сядь, Фатик! Присаживайся и задавай вопросы.
Я сел, взглянул на розовый мрамор столешницы. Множество мелких трещин рассекли ее. Интересно, значит, этот столик не был сотворен только что? Гм…
А насчет дорог вероятностей… О них на вилле Бренка мне говорила… Да как же ее звали? Я помнил лишь золотистую гриву волос, милый носик, серые глаза и… Мимолетный укол тоски… Я все забыл. А от богини шел одуряющий аромат, равного которому я не встречал: он пьянил, кружил голову, завораживал…
Богиня кашлянула как обычная женщина, что проявляет вежливое нетерпение.
Я решился задать вопрос:
- Как тебя зовут? - Первый раз я занимался любовью с женщиной, не зная ее имени!
Молчание. Она погрузилась в раздумья.
- Зови меня… Лигейей.
- Спасибо тебе, Лигейя.
Она вскинула тонкие брови и рассмеялась.
- Ах, это! Ты так старомоден, Фатик. Это ответ.
- Ответ?
- Твой первый вопрос был - почему я. Это - ответ. Ты до судорог правилен.
- Э-э?
- Ты старомоден, по-хорошему старомоден, ты правильный человек. Ты из тех немногих, кто старательно, упорно тянется к Свету. И еще, - она внимательно посмотрела на меня, - в глубине души ты мечтаешь быть верным одной женщине всю жизнь. Это так… мило. - В серебряном голосе не было насмешки. - Люди в твоем… распадающемся мире смеются над супружеской верностью в открытую… Все смеются.
- Я не все.
- Знаю. Я верно считала тебя через пифию. Помнишь, она поймала тебя на улице Честных Предсказателей Харашты?
Свихнутый часовщик! Я вздрогнул. Скрюченная фигурка, замотанное тряпками лицо…
Гритт!
Теперь вздрогнула она. Пальцы рук сжались в кулачки.
- Лигейя?
Ноздри ее трепетали.
- Фатик, не смей думать это имя, не смей проговаривать его вслух, пока со мной говоришь!
- Гритт? - на всякий случай уточнил я. От большого, надо полагать, ума.
Мне показалось, что ее глаза метнули красноватую молнию в опасной близости от моего плеча. Я учуял запах шторма.
- Не… проговаривай!
- Прости. - Похоже, я вляпался. Не в навозную кучу, но в разборки высших сил, что для простого смертного куда гаже навозной кучи. Высшие силы - они, я уверен, способны прихлопнуть любого человека походя, как мы убиваем комара.
Вляпался… И кто - я! Тот, кто всю жизнь толком не верил ни в одно божество! Эх, Фатик! Почему так много бед за такой короткий срок свалилось на твою голову?
- Знаешь, богиня, - произнес я, понабравшись наглости, - я все же хотел бы уточнить еще раз…
Лигейя читала мои мысли, как открытую книгу. Она кивнула:
- Почему ты?
- Именно. Если тебя не затруднит, поясни мне подробней. Я грубый, не слишком смекалистый варвар, у которого в кулаках мыслей больше, чем в голове. Так почему я?
Тонкий смех. Она перетекала от одного эмоционального состояния к другому мгновенно, как… обыкновенная женщина.
- Ну какой же ты… варвар! Ты… - Лигейя внимательно взглянула на меня. - Нет, этого я тебе не скажу. Если тебя хорошенько отмыть и свести эту дурацкую татуировку… Кстати, да, я, пожалуй, ее уберу. Виджи будет довольна.
Виджи? Я слышал это имя раньше. Кто такая Виджи?
- Я, знаешь, не буду возражать. А кто такая Виджи?
Богиня прикоснулась к моему колену пальчиками ноги. Подушечкой ступни она провела вниз, затем отдернула ногу и расхохоталась. Я немедленно возжелал, чтобы она и поскребла меня, и отмыла, лучше всего - в горячей ванне, где взбили мыльную пену с запахом лаванды и бергамота.
Эта женщина обладала самой могучей и разрушительной магией на свете - магией вожделения. Я бы назвал это сексуальной магией, запаковал в плотные бумажные пакеты и продавал из-под полы дурнушкам всех возрастов. Тогда, подозреваю, женщины взяли бы всю власть над миром.
Усилием воли я отвлекся от разнообразных, но неизменно красочных видений, и посмотрел в глаза Лигейе. Она кивнула и усмехнулась.
- Тебе нужны мотивы? Они просты. Совокупность твоих душевных качеств. Рожденный бог будет нести твои наследственные признаки наравне с моими. Они уравновесят друг друга. Это твой мир, и ты имеешь право участвовать в его спасении.
Я задал вопрос, который пробивался сквозь вал вожделения горящим вопросительным знаком:
- А зачем моему миру новый бог?
- Потому что прежний бог твоего мира, тот, кого вы зовете Атреем, давно мертв.
11
- Бог ты мой! - сказал я и присвистнул. Не слишком пристойный жест, но, думаю, Лигейя не обиделась.
- Да, Фатик, смертны даже боги…
- А разве боги не живут вечно, как… эльфы?
Ее губы - коралловые и без меры соблазнительные - дрогнули:
- Все непросто.
Непросто? Ад и пламя!
- Все стало непросто с тех пор, как Единый Творец исчез.
- Исчез? То есть пропал с концами, ты хочешь сказать? Значит ли это, что на святых Небесах тоже нет порядка?
- Смотря что разуметь под порядком… и под Небесами.
Начинается! Если Лигейя будет говорить загадками, мы никогда не доберемся до сути! Хотя… какая суть о богах может быть доступна простому смертному?
Тут я вновь коснулся взглядом выреза хитона. Мои мысли немедленно окрасились в розовый цвет. Клянусь, все это происходило помимо воли. Не каждый день сидишь рядом с воплощенной чувственностью!
- М-м-м…
Богиня вздохнула.
- Нет, Фатик, так не пойдет. Ипостась Лигейи слишком тебя оглушает.
- М-м-м…
- Уверена, ты спокойно вынесешь второй мой облик.
Старина Фатик был как тетерев на току, поэтому он безразлично пожал плечами.
На миг потемнело. Затем я увидел, что напротив меня сидит высокая женщина, больше всего похожая на ожившую статую из белого мрамора. Хищное заостренное лицо с узкими губами цвета пепла и черными провалами огромных глаз без зрачков и радужки обрамляли длинные, ниже плеч, волосы-тени. Я не знаю, как их описать иначе - это были живые, шевелящиеся тени, и когда пряди набегали на высокий лоб богини, сквозь них просвечивала молочная кожа. Густая серая тень, как многослойная вуаль, окутывала ее тело. Тени змейками разбегались из-под матовых пальцев, хрупких на вид, но созданных, чтобы рвать и метать (сперва метать, а потом рвать на куски, или наоборот). Одна из змеек, выделывая петли, скользнула к моей руке и заплела указательный палец. Я вздрогнул: мертвящий холод без всякого спроса начал взбираться по запястью, направляясь, кажется, к сердцу…
Богиня сделала нетерпеливый жест, и спиральная змейка-тень скрутилась с предплечья и нырнула под ее ладонь.
- Теперь мы можем говорить спокойно.
- Скажи, Лигейя…
- Талаши.
- Что?
- В этой ипостаси я - Талаши. Зови меня этим именем.
Гри… Черт, как все запутанно и сложно! Я подумал, что мне стоит избегать вопросов типа "Как ты это делаешь?", если я не захочу показаться конченым глупцом.
Виджи!
Богиня рассмеялась - и смех ее разошелся тысячью теней-шепотов, которые принялись блуждать вокруг моей головы, накатывая и отдаляясь.
- Ну, вот ты и вспомнил.
Ох… Я утер холодный пот и внезапно осознал, что на мне - прежняя одежда. Куртка, рубаха, штаны, ботинки, хитрый пояс с покойником. Нагрудник и шишак, правда, исчезли. Равно как и оружие.
- Итак, - спокойно молвила Талаши, - ты способен мыслить четко и можешь задавать вопросы.
Я уперся взглядом в глаза богини. От этой ипостаси веяло силой и мощью - разрушительной силой и мощью, способной двигать горами. У меня родилось неудобное чувство, что я провел ночь с ярко накрашенной куртизанкой, которая поутру смыла с себя весь грим и оказалась… оказалась богиней макабра.
Тени выскальзывали из-под ладоней богини, ныряли в розовый мрамор стола, выныривали, будто играя.
Я подумал и сказал:
- Я много где бывал. Но, знаешь, ни на севере, ни на юге среди сонма богов я не встречал твоих имен.
На пепельных губах обозначилась улыбка.
- Верно. Дело в том, Фатик, что я пришла из другого мира. Ты видел вартексы, сквозь которые Фрей призывал существ из Агона, ты понимаешь, о чем я. Миров - множество, и у каждого свой бог, а боги не очень-то любят, когда в их владения без спроса вторгаются…
- Ага, - сказал я. - Тут ты меня не удивила. Теория множественности миров - расхожая штука в моем мире. Есть даже теория путешествующих слов, только представь. Мудрецы утверждают, что отдельные словечки просачиваются сквозь складки миров и влипают во все языки. Вот, к примеру, словечко "шокерно" - откуда оно взялось? А прилагательное "яханный"? В нем загадочная удвоенная "н"! В Хараште обычно прибавляют к нему существительное "фонарь", так неприлично получается…
- Фатик!
- А?
- Когда я сказала, что ты можешь задавать вопросы, я имела в виду вопросы.
- О, гм, прости, богиня…
- Ничего. Слушай и спрашивай, но не отвлекайся на глупости…
- Хорошо, не буду. А сколько всего у тебя… ипостасей?
- Тебе не нужно этого знать.
- Хм. - Крепче знаешь - меньше спишь, или как там? Ладно. Я подумал. - Тогда, будь добра, разъясни мне насчет богов и прочего, если мне, конечно, можно и нужно это знать. Я, видишь ли, не очень-то верил в высшие силы до встречи с тобой.
Талаши улыбнулась уголком рта.
- В каждом из миров мультиверсума есть бог. Но твой мир - особый случай. В нем бога нет, нет высшего существа, скрепляющего бытийное начало, а значит, твой мир обречен на распад. Ему осталось… чуть меньше года.
- А что же бог моего мира? Куда он делся? От чего умер?
Волосы-тени заволновались, словно на них подул ветер.
- Ты видел его останки в пещере… в виде льда.
Я содрогнулся, вдруг осознав… Но она опередила мои слова резким ответом:
- Именно так! Мы зачали нового бога на месте гибели старого. Нет места лучше, да и я не способна произвольно выбирать места.
У богов свои резоны. Я решил помалкивать о зачатии.
- Так от чего же он умер?
Она молчала долго, дольше, чем я занимался любовью с Лигейей, а к ответу подошла издалека:
- Твой мир сейчас - мир страданий и боли, мир лжи и обмана, большую часть которых причиняют носители разума - люди. Мир без бога, наполненный игрушечными и лживыми, извращенными культами под рукой жадных и корыстных людей. Почему умер Атрей? Его убили.
12
- Гм, - сказал я.
- Это все, что ты можешь сказать?
Я мог бы сказать еще "Че?", "Как так?" и "Почему?", но воздержался от дурацких вопросов; я верил, что богиня сама все расскажет. Думаю, богов убивают не каждый день, событие - знаковое.
Она кивнула в такт моим мыслям.
- Хорошо, я расскажу тебе. Мы знаем, кто убийца, мы знаем, чем чревата смерть бога для мира, с которым он составляет единое целое… - Она взглянула на меня так, что мурашки поползли между лопаток. - Но я начну издалека… Приготовься, и слушай внимательно, и постарайся все правильно понять. Единый Творец создал сущее, выделив его из изначального Хаоса… Он создал миры, богов, людей и иных существ… Я внятно объясняю, Фатик?
А ведь только что она говорила, что я не похож на тупого варвара!
- Более чем, богиня, продолжай.
- Творец опекал созданные им миры, бытийную вселенную, и нас, богов, которые, в свою очередь, должны опекать смертных и уберегать миры от распада… В дополнение к богам он создал эльфов - вечноживущих опекунов смертных рас на земле…
- Опекунов, вот как? Если судить по парочке эльфов, которых я знаю, им самим нужны няньки. Няньки нужны всему эльфийскому племени!
- Фатик, эльфийскому племени нужны палачи, а не няньки.
- Яханн… что?
- Не бойся, я говорю об истинных эльфах дома Агмарта, который, восстав против Творца, был побежден им и целиком заключен ныне в мире Агон. Тех самых эльфах, что пытаются сейчас уничтожить Витриум руками Вортигена, их марионетки, тех, кто способствовал возвышению этого безумца. А ведь он безумец, Фатик, взалкавший бессмертия сумасшедший, готовый ради вечной жизни на всё!
- В нем часть демонской плоти, я знаю.
- Тебе известны лишь обрывки из того, что происходит…
- Так расскажи мне больше, богиня! Расскажи мне о том, что происходит, поведай об эльфах, ибо я весьма неравнодушен к одной эльфийской особе, как ты, без сомнения, знаешь!
Пепельные губы Таланта сложились в нечто, что я мог бы назвать "сардонической улыбкой".
- В твоем мире, дорогой мой варвар, эльфов не существует…
Я чуть не сверзился с табуретки.
- Не сущ…
- Я расскажу тебе - позже.
- Но…
В глазах богини я заметил близкую бурю и по-настоящему устрашился.
- Позже.
Не существует… Эльфов - не существует! Скажите мне, что я спятил!
- Так и быть. Но расскажи обязательно!
- Всему свое время… Вернемся же к Творцу…
Я поерзал.
- Да, вернемся. Но потом ты расскажешь мне об эльфах!
- Я обещаю, Фатик.
- Только не забудь!
- Фатик!
- Гм. Молчу. Продолжай же, богиня! Творец создал сущее и эльфов… Тьфу. Просто сущее. Остановимся на нем, ибо эльфы часть сущего, как я понимаю.
- Фатик!
- Молчу! Молчу и слушаю.
Талаши вздохнула.
- Создав сущее, выделив его из изначального Хаоса, Творец повел с Воплощением Хаоса игру, суть которой скрыта даже от нас, богов. Он играл и… почти проиграл…
- Ого, - сказал я. - Да он азартен. Погоди, ранее ты сказала - он исчез. Дай-ка предположу: карточный долг - долг чести. Творец понял, что проигрыш неминуем, и сдриснул в неизвестном направлении, чтобы не общаться с кредиторами?
Талаши нахмурилась (и лучше вам не знать, как выглядит хмурящаяся богиня):
- Не ерничай, Фатик, когда говоришь о Творце! Пожалуйста. Мы не знаем, была игра добровольной или же Творца к ней вынудили. Но в остальном мыслишь ты… в верном направлении…
- Позволь уточнить. Как долго длилась… игра?
- Долго, Фатик… Время… не имеет значения для бессмертных.